68

С. Аннинский

Нижеследующая история Шейх-Ахмеда рассказана полнее, чем в русских источниках (ср. Соловьев, о. с., I, 1437), но в общем им соответствует. Есть она и у Длугоша (о. с., XII [XIII], стр. 119 и 216), но вкратце, при чем соперником Шейх-Ахмеда называется не Менгли-Гирей, a Eczigeri, т. е. Хаджи-Гирей (Ази-Гирей у Соловьева, о. с. I, 1432), отец Менгли-Гирея и родоначальник крымских Гиреев (см. С. Лэн-Пуль, о. с., стр. 196).

Замечательно, что ниже в главе о татарах-уланах (стр. 91 и прим. [139]) Меховский вновь говорит о Шейх-Ахмете, но сообщает уже ряд неверных и противоречащих его собственному изложению сведений.

[с. 219] Герберштейн (о. с., стр. 161) следует основному рассказу Меховского за исключением мелочей.

Значение имен едва ли правильно указано: аxмед значит (араб.) «более славный, самый славный»; шейх значит вождь (но с оттенком религиозным), глава суфийской секты. Толкование Меховского (religiosus, т. е. богобоязненный) более или менее подходит к имени Шиахмет, если считать его искажением имени Шейх-Ахмед. Со словом Сахмет, повидимому, недоразумение. Вероятнее всего, что собеседник автора (татарин ?), рассказывая о Шейх-Ахмеде, допустил некоторую игру слов. Дело в том, что Ахмед-мученик, по татарски — Шейд-Ахмед (из Шагид-Ахмед, где шагид — погибший в борьбе за веру, мученик), т. е. звучит очень близко к Шейх-Ахмед и к Шиахмет. Не уловив этой игры слов. Меховский изобрел новое имя Сахмет.