Цена беспечности

Е.Вострухов, соб.корр.«Известий». Латвийская ССР

Чрезвычайная ситуация / [І тут, і всюди – скрізь погано]

«При испытании мостового перехода Кегумской гидростанции обрушился один из его пролетов. Имеются человеческие жертвы. Для расследования причин аварии создана правительственная комиссия». (Из сообщения ЛАТИНФОРМА).

В пятницу в конце рабочего дня водитель Огрского автокомбината 19-летний Леонид Форманицкий получил необычное задание – вместе с другими шоферами принять участие в испытаниях моста на соседней Кегумской ГЭС, испытания намечены были на завтра. К десяти утра груженым самосвалам требовалось прибыть к гидроэлектростанции. (Мост этот – старый, построен иностранной фирмой в 30-е годы. Испытание его – дело обычное, проходившее уже много раз…).

Утром по дороге в гараж повстречал Форманицкий приятеля Арниса Цирша. Тот напросился взять его на испытания. Вдруг там будет что-то интересное? «Поедем, – сказал Леонид. – Вдвоем в кабине веселее!»

В карьер для загрузки гравийной смесью ушло четырнадцать мощных самосвалов. Только один водитель, Станислав Антонович Кукьян, проработавший в комбинате двадцать лет, участвовал однажды в испытаниях мостового перехода. Тринадцать других имели об этом смутное представление… Забегу немного вперед. Изучая документы после этой трагедии, встречаясь с десятками людей, я не мог отделаться от мысли: ну как же так! На всех этапах испытаний моста царило удивительное легкомыслие. Складывалось впечатление, что об опасности никто толком и не подумал. За внешней обыденностью дела забыли, что собственно испытывают.

…В одиннадцатом часу семерка «КрАЗов», шесть «МАЗов» и один «КамАЗ» собрались в поселке на правом берегу Даугавы. На этот раз для испытаний в Кегумсе энергетики привлекли ученых Рижского политехнического института. Руководил ими доцент кафедры строительной механики кандидат технических наук В.Салцевич.

Накануне средства массовой информации передали: в связи с испытаниями Кегумский мост в субботу будет закрыт.

Самосвалы разбили на пары к развели по обоим берегам. Потом на 80-метровый пролет, покрытый железобетонными плитами, выехала первая пара «КрАЗов». Юрий Самодуров внимательно следил за командами руководителя, которые тот подавал водителям то свистком, то взмахом руки, – вперед, стоп, сдать назад… Тут же слева плещется широченное водохранилище, а под мостом круто уходит вниз «косой бетон» слива, напоминающий горное ущелье.

…Постепенно почти все тяжеловесы заняли позиции на узком пролете. Спокойно делали свое дело испытатели, регистрируя по приборам «самочувствие» элементов конструкции. Водители из кабин с любопытством наблюдали за их действиями, так же, как и прохожие, которые все-таки перебирались с одного берега на другой. Несмотря на объявленный запрет, даже дети шли по мосту…

К великому сожалению, в тот роковой день все – и организаторы, и непосредственные участники испытаний вели себя так, будто успех гарантирован заранее, и поэтому начисто забыли элементарные требования техники безопасности.

А ведь простые правила охраны труда при осмотре и испытании искусственных сооружений изложены во многих нормативных документах. Ладно, их не знали автомобилисты – никто не удосужился ознакомить испытателей с инструкциями ни накануне, ни в день катастрофы. Но гидростроители?! Опытные вузовские специалисты наверняка знают эти требования наизусть: во время работы на мосту все без исключения лица должны быть в монтажных касках; при производстве работ вблизи акваторий все должны быть обеспечены спасательными средствами, а также находиться под надзором лиц, владеющих способами спасения утопающих; при работе на больших мостах необходимо иметь под руками набор спасательных средств, спасательных кругов, шаров, веревок, на воде должна находиться дежурная лодка…

Как бы все перечисленвое здесь пригодилось в Кегумсе! Но ничего из этого в минуты беды на месте не оказалось.

…Программа исследований на этом пролете близилась к концу, и Валентин Салцевич дал команду на въезд двум последним «КрАЗам». Они одновременно медленно двинулись на мост. Салцевич попросил водителя «левобережной» машины сделать маневр и занять новое положение. Уступая дорогу самосвалу, доцент Август Вицинский, следивший за показаниями тензометра, отошел к опоре [1]. И в это мгновение услышал за спиной сухой треск рвавшихся заклепок. Он резко обернулся и успел увидеть уже деформированную верхнюю арку моста.

Потеряв устойчивость, пролет с людьми и автомобилями рухнул вниз…

…Леонид Форманицкий увлеченно беседовал с приятелем Арнисом, когда внезапно почувствовал: автомобиль вдруг пошел вперед. Инстинктивно оперся о дверцу, и в это мгновение что-то тяжелое ударило по кабине. Втянул голову в плечи. Опять последовал удар, скрежет и треск, теперь откуда-то снизу. Страшный грохот и тряска терзали самосвал. Сколько все это продолжалось, Леонид не помнит. Наверное, несколько секунд. Когда очнулся, увидел: кабину заливает. Вода хлынула через разбитые при падении окна. Рядом на сиденье свалился Арнис. Форманицкий тормошил приятеля: «Жив? Выбираемся через проем окна. Быстро!»

Они всплыли рядом с кузовом своей машины, подтянулись на руках, забрались в него. Горки гравийной смеси в кузовах разбитых самосвалов превратились на дне котлована в островки суши. На них-то и пытались выбраться попавшие в беду.

Форманицкий услышал сдавленный крик. В воде среди обломков металла барахтался человек. Леонид, Цирш и оказавшийся рядом водитель Дзинтарс Микельсон бросились на помощь товарищу…

…53-летнему У.Чечиньшу, преподавателю политехнического института, достались самые верхние точки обследования на арке моста. На ферме его крепко держали ремни безопасности. Когда въезжал на пролет последний тяжелый «КрАЗ», тензометр Чечиньша буквально «зашкалило». Он успел крикнуть Салцевичу: «Немедленно отгоняй!» Но до крушения оставались считанные мгновения…

Потом медики установят: все те, кто попал в аварию, получили травмы и находились в шоковом состоянии. Всем им требовалась срочная медицинская помощь. А пока сами они всячески (насколько хватало сил) помогали друг другу…

Очень пригодились хладнокровие, находчивость, боевая выучка Юрия Самодурова: он вытаскивал из-под обломков обессилевших, откачивал тех, кто потерял сознание. Перемазанный маслом и разлившейся соляркой, снова и снова обшаривал Юрий сплющенные кабины, перепрыгивая с одного «островка» гравия на другой, искал под обломками тех, кому, может быть, еще требовалась помощь…

Мокрые с головы до ног, потрясенные случившимся, люди теперь с надеждой поглядывали на берег. Они понимали: выбраться наверх по крутому и скользкому бетону даже здоровому человеку невозможно. А от берега их отделяют не только сотни метров холодной воды, но и бетонная защитная стенка сливной камеры нижнего бьефа. Без плавсредств, без единой лодчонки потерпевшие оказались в западне.

В 13.50 дежурный по станции включил сигнал тревоги. Ревун поднял на ноги весь поселок, и к плотине хлынули жаждущие помочь. Но, увы, с пустыми руками. И на крутом берегу им нечего было делать. Оценив ситуацию, начальник смены станции Ольгерт Чодорс побежал домой за надувной резиновой лодкой.

Секретарь партийной организации ГЭС, мастер по ремонту турбин Федор Чуйкин в субботу возился на огороде. Услышав сигнал тревоги, тоже бросился к реке. Федор, сам строивший Рижскую ГЭС, отлично знал устройство и этой станции. Знал, что на опоре у самого провала есть люк, по которому можно спуститься в туннель, что тянется вдоль шлюза к противоположной опоре. Отбросив тяжеленную крышку люка, он не спешил нырять вниз: понимал, с минуты на минуту у плотины затормозят машины «скорой помощи». Чуйкин решил: попытается помочь медикам пробраться к пострадавшим.

Первыми прибыли в Кегумс работники Огрской центральной районной больницы – врач А.Розенбах, фельдшеры Д.Дзените и А.Калныньш. Федор в двух словах разъяснил им обстановку. «Немедленно в люк!» – заторопились медики. Он недоверчиво оглядел хрупкую девичью фигурку Дзинтры Дзените, одетую в отутюженный халатик. «И вы тоже?» «Не теряйте время…», – услышал в ответ.

Чуйкин взял у Дзените чемоданчик и первым спустился по скоб-трапу в туннель. Они выбрались на бетон противоположной опоры. Теперь их и потерпевших разделяли более двадцати метров почти отвесной крутизны. Как же быть? Прямо под ногами, метрах в пяти-шести, висел над бездной зацепившийся за опору «КрАЗ». Тот – последний.

– Давайте веревку, – попросил Андрис Калныньш. Через несколько минут был там, где ждали его помощи. Тот же акробатический путь на дно котлована проделали Дзените и доктор Розенбах.

«Нам-то что, мы с Калныньшем в армии служили, как-никак тренированные, – вспоминал потом доктор Розенбах. – А вот наша Дзинтра…» А еще через полчаса в провал пробрался 49-летний врач Рижской центральной станции «скорой помощи» Янис Фридрихсон. В рапорте за те сутки дежурные по станции отметят: «При выполнении своих служебных обязанностей врач Фридрихсон проявил мужество и самоотверженность». Такой же оценки заслуживают храбрость и бескорыстие, умелые профессиональные действия и его коллег из Огре.

Был момент: сквозь гравий на дренажной системе хлынул вниз поток воды, накопившейся за день. Обычный незаметный сброс. Но медикам вдруг показалось, что ко всем бедам прибавилась еще одна: не выдержали стальные заслонки шлюзов и начинается потоп! Однако им хватило выдержки. Всем – троим мужчинам и одной женщине. Долг пересилил страх – в их руках находились чужие жизни. Они выводили пострадавших из шока, перевязывали раны, накладывали шины на переломы. Ящики с медикаментами, носилки опускали в котлован на веревках.

Оказав неотложную помощь, стали думать об эвакуации пострадавших. Тех, кто держался на ногах, привязывали к деревянным лестницам и осторожно поднимали наверх, к туннелю. У выхода из люка их ждали машины «скорой помощи». Уже в 15.00 первые пациенты поступили в Огрскую больницу. Менее чем за час здесь сумели все подготовить к их приему, вызвать из дома всех необходимых специалистов. Вообще в кегумской операции латвийские медики проявили себя с наилучшей стороны.

…Сообща пришли в выводу: тяжелотравмированных эвакуировать через верхний туннель рискованно, нельзя им причинять лишнюю боль. Надо по воде вывозить на правый берег. На резиновой лодке – до ограждения акватории, а там – пересадка на весельную. Это была изнурительная переправа. В эти минуты, как о чуде, они мечтали о появлении вблизи какого-нибудь катерка, пусть даже самого тихоходного…

Хотя и с большим опозданием, оно свершилось, это чудо: в нижнем бьефе появился не катерок даже, а настоящая амфибия с настоящими (штатными) спасателями-профессионалами из того же Огрского района! Сокрушался начальник спасательной станции «Лиелварде» расторопный А.Козловский, что поздно узнали его водолазы о беде. Пока собирались, добирались… Вот уж воистину: всю республику об испытаниях оповестили, а важнейшую службу спасения – забыли.

Трагически закончились испытания в Кегумсе, не обошлись они без человеческих жертв…

…Испокон веков люди платили (подчас слишком дорого!) за достижения в технической сфере. Но ведь сделать так, чтобы эта неизбежная «плата» не оборачивалась трагедиями, человеку вполне по силам. Нужны лишь элементарная собранность, четкое выполнение не очень уж сложных правил. Увы, слишком часто мы наблюдаем ситуации, когда именно пренебрежение этими правилами приводит к тяжелым, подчас сопряженным с человеческими жертвами, последствиям. Трагедия в Кегумсе при всей своей исключительности ложится в ряд такого рода вопиющих ситуаций.

«Как-нибудь прорвемся…», «Пронесет…», «Не мы первые, не мы последние…» – эти расхожие фразы, чего греха таить, прижились. Будем называть вещи своими именами: бесхозяйственность – бесхозяйственностью, разгильдяйство – разгильдяйством, преступную халатность – преступлением. Без ссылок на «обстоятельства» и должность совершившие непоправимое. Только так можно искоренить из нашей деловой лексики страшное слово «авось»… А из жизни – неоправданные трагедии.

…И вот о чем мне следует обязательно сказать. Специалисты удивили такой информацией: разрушение мостов… не такое уж редкое событие. В прошлом году рухнул мост в центре Тюмени… Такое же печальное событие случилось недавно в Уфе. В той же Латвии в живописной Сигулде упал пешеходный мост с туристами…

Сегодня мосты строят все: солидные ведомства, передовые колхозы, РАПО и города. Строить-то строят, а вот приглядывать за ними, вовремя лечить их, оказывается, зачастую некому. И испытывать в положенный срок – тоже. Один из бывших руководителей энергетики республики во время нашего разговора тяжело вздохнул: «Есть опытные мостоиспытательные организации в Москве и Ленинграде. А как нам быть? Вот и пользуемся услугами тех, кто готов нам помочь». Но ведь испытания не «услуга», не «помощь». И речь тут должна идти только об одном: о профессионально отлаженном деле.

Р.S. Это чрезвычайное происшествие только что обсуждено на Бюро ЦК Компартии Латвии. За преступную халатность, допущенную при проведении испытаний мостового перехода, 22 человека привлечены к партийной ответственности. Прокуратура республики ведет следствие. Виновники аварии будут привлечены к уголовной ответственности. А специальная комиссия и следствие дадут окончательный ответ на вопрос о технических причинах произошедшего.

Известия, 1986 г., 30.10, № 303 (21745).

[1] Чому ж тензометри заздалегідь не просигналізували, що деформації моста наближаються до критичних ? Найгірше – припустити, що експериментатори взагалі не знали, які деформації є загрозливими, де межа міцності моста.