Цена пожара

А.Микеев. Начальник Главного управления пожарной охрвны МВД СССР.

По следам аварий / [І тут, і всюди – скрізь погано]

Дорога мз Чернобыля. Мысли захлестывают… Какое-то обостренное чувство к случившемуся. Попытка анализировать. Многолетняя привычка – так уж заведено в нашей службе: подробно разбирать каждый пожар, а их на моей памяти тысячи, больших и малых.

Не скрою, была гордость за бойцов, которые остановили пожар на четвертом блоке, не дали разрастись беде до катастрофы. Была боль, что обошлось это многим ценой жизии и здоровья. Спасибо им, – они честно выполнили свой долг. Но перед глазами уже вставали картины других пожаров, вспоминались новые имена…

Там, где нет радиацаи, у пожара хватает другого: температура в очаге достигает 700 – 900 градусов, на каждый квадратный сантиметр тела обрушивается тепловой поток в 1 500-2 000 килокалорий, что во много раз больше, чем может выдержать человек. Плюс ж этому – ядовитый дым, нередкие обрушения и взрывы.

И каждый раз этому подвигу предшествует чья-либо вина.

Приморский край, бухта Находка. Огромный комбинат консервной тары. Пламя на площади более 2 000 квадратных метров, в несколько раз больше, чем в Чернобыле. Все силы пожарного гарнизона, экипажи рыболовных судов брошены на подавление гибельного огня, охватившего здание до 5-го этажа. Борьба с огнем была отчаянная – ожоги, потеря зрения. Выполняя свой долг и порученное дело, погибли граждане нашей страны – их четверо. Полмиллиона с лишним рублей пущено на ветер [1].

Кто виноват? Разберутся, последует наказание. Какое? На мой взгляд, незначительное – это уверенность из многолетней практики. Да и наказывать нужно было раньше – тогда были бы живы люди и сохранены материальные ценности. Администрация комбината спустя рукава относилась к пожарной безопасности, хотя пожары случались. В надежде на авось здесь стало необязательным непреложное для всех правило – вызывать пожарную помощь сразу же, как только возникла угроза. Пожарных вызвали согласно доморощенной инструкции через 1 час и 9 минут, а часто секунда решает исход дела.

Пожар в учебном корпусе института санитарной гигиены – погибли трое молодых пожарных.

Пожары в Ленинграде, Горьком, Иркутске… Май, сентябрь, декабрь… Светлая память пятнадцати пожарным…

Мысленно оглядываю три-пять последних лет. Пожары на промышленных предприятиях и колхозных фермах, на торговых базах и складах. Горели жилые дома и квартиры, театры и гостиницы, спортивные комплексы, нефтяные и газовые фонтаны, элеваторы, электростанции… Гибли люди, ущерб – сотни миллионов рублей. Только в прошлом году в нашей стране произошло 11 пожаров с ущербом свыше 1 млн. рублей каждый (крупнейший из них взял сразу 32 млн.), 11 пожаров с ущербом свыше 500 тыс. рублей. А сколько еще было пожаров с убытками в десятки, сотню-другую тысяч!

Почему-то так сложилось, я затрудняюсь сказать, почему именно, но сегодня проблема пожаров существует для пожарных, и решение ее – тоже дело пожарной охраны. Тем самым она оказалась загнанной в узкие ведомственные рамки и потому стала проблемой. Но ведь В.И.Ленин еще в 1918 году объявил борьбу с пожарами общегосударственным делом, создал пожарный совет из представителей многих ведомств и организаций. Я подчеркиваю – В.И.Ленин видел в этом государственное дело! Как-то неловко становится, когда убеждаешься в том, что это ленинское положение если и не забыто, то основательно выхолощено. Пока с созданием аналогичного коллегиального, межведомственного органа никто не торопится [2].

В этой проблеме, как и в любой другой, отчетливо просматриваются экономические, социальные, технические и психологические аспекты. Слишком накладно, когда немалый народный труд – уже готовая продукция, построенное здание, добытое сырье, выращенный скот – превращается в пепел. В сущности это двойной расход – надо выделять новые средства, надо все строить, добывать, производить, растить и выхаживать заново.

Целые институты работают над защитой растений и животных от вредителей и болезней, над повышением урожайности и продуктивности, над условиями выращивания и содержания. Миллионы тружеников полей и ферм бережно растят хлеб и выпестовывают скот, птицу, их труд по заслугам оценивается. Но все это сопровождается пожарами на колхозных и совхозных нивах, в животноводческих помещениях, после которых остаются развалины ферм и кошар, обугленные животные. Не совсем понятна здесь и позиция Госстраха, щедро возмещающего убытки от пожаров на сельскохозяйственных предприятиях. Это приводит иных руководителей хозяйств к выводу: зачем беречь старую ферму, птичник или мастерскую, когда за деньги Госстраха можно соорудить во много раз лучше.

Всем известна острота жилищного вопроса. Как говорится, вопрос вопросов. Ему каждый день уделяют внимание самые различные инстанции, а в это время горят квартиры, общежития, индивидуальные жилые дома. Получается какой-то сизифов труд: строить и сжигать, сжигать и снова строить. Так ведь можно сделать жилищный вопрос вечным.

Страдают от пожаров и промышленные предприятия. Сложные технологические процессы, многие из которых крайне пожароопасны (до 30 процентов аварий сопровождаются пожарами), насыщение энергетикой, горючими веществами и материалами обостряют пожароопасную обстановку. Здесь требуются предельно повышенное внимание к противопожарной защите, осторожность, высокая технологическая дисциплина.

Вот только один из примеров. Многие годы на предприятиях мыли и обезжиривали детали горючими жидкостями – бензином, керосином, ацетоном и т.п., что было причиной немалого количества пожаров. Уже несколько лет государственный пожарный надзор борется за замену легковоспламеняющихся жидкостей (ЛВЖ) пожаробезопасными техническими моющими средствами (ТМС). Удалось добиться высвобождения 945 тысяч тонн нефтепродуктов более чем на 73 тысячах участков и цехов. Однако еще очень многие министерства и ведомства крайне медленно и неохотно идут нам (себе) навстречу в этом деле. Так, предприятия Минавиапрома, Минбумлеспрома, промышленности средств связи продолжают «купаться» в бензине. А это, помимо непроизводительной затраты ресурсов, ведет и к риску для жизни людей. Там, где полностью заменены горючие жидкости, гибель людей по этой причине в последние годы не отмечалась, где они сохранились – продолжается.

Процесс замены должен завершиться к 1990 году. Однако темпы не обнадеживают. К тому же выпуск ТМС отстает от потребностей, которые удовлетворяются только на 74 процента, и это во многих случаях позволяет уходить от решения вопроса.

Защита от пожаров немыслима без применения автоматических средств. Но оказалось, что эксплуатация и обслуживание этих систем превратились в большинстве своем в фикцию. Организации Минприбора, объектовые службы настолько запустили эту работу, что во многих регионах автоматика стала неэффективной. Так, в течение прошлого года почти 2 500 раз автоматика не срабатывала, что приводило к быстрому развитию пожара. Яркий пример тому – пожар на автотранспортном предприятии в Воронеже, где сгорело 87 автобусов.

Низкое качество изготовления, плохое обслуживание автоматических систем резко увеличили количество ложных срабатываний и, стало быть, привели к ложным вызовам пожарных подразделений. Однако вместо того, чтобы наладить системы, многие объектовые службы пошли по более легкому пути. В той же Находке, например, нашли способ борьбы с ложными срабатываниями автоматики: просто отключили ее [3].

Здесь экономический аспект проблемы вплотную смыкается с техническим. При создании любого технологического процесса, машин и агрегатов, автоматизированных систем совершенно не учитывается обеспечение их пожарной безопасности. В технологическую автоматику, управляющую сегодня целыми цехами и заводами, не закладывается индикация пожарной опасности и не предусматривается управление средствами пожаротушения. Уже потом где-то «сбоку» приходится пристраивать дополнительные датчики, устанавливать системы пожаротушения, выводить сигнализацию на специальные пульты. Это требует затраты дополнительных ресурсов, снижает качество противопожарной защиты.

Более того, технических средств противопожарной защиты попросту не хватает, вплоть до первичных средств пожаротушения. Кстати, очень важный вопрос – в стране хроническая нехватка огнетушителей, особенно бытовых. Это служит причиной многих бед, ибо считается, что примерно половину всех пожаров можно было бы ликвидировать простейшими средствами, окажись они под рукой. Вина за такое положение ложится на министерства и ведомства, которые правительство еще в 1977 году обязало обеспечить пожарную охрану необходимым количеством машин, различными видами пожарно-технического вооружения и оборудования, а народное хозяйство – приборами и установками автоматики, средствами пожаротушения, в том числе и огнетушителями.

Сегодня пожарной охране срочно требуется новое поколение пожарных автомобилей различных моделей. Необходимы спасательные устройства, защитная одежда и дыхательные приборы, надежные средства связи, огнетушащие средства, рукава и многое другое. Пока все это не удовлетворяет требованиям ни по защитным свойствам, ни по весу, ни по надежности и работоспособности. Эти недостатки оборачиваются на практике повышенным риском для личного состава при тушении пожаров, а порой и гибелью, увеличивают время ликвидации пожара.

Доморощенными средствами приспосабливая технику, имеющуюся в народном хозяйстве, приходится тушить опаснейшие пожары в резервуарных парках и высотных зданиях. Тем временем Минстройдормаш, Минприбор, Миннефтепром, Минхимпром, планирующие и другие ведомства, на которые возложено обеспечение пожарной охраны и народного хозяйства пожарной техникой и средствами пожаротушения, мягко говоря, прохладно относятся к этому делу.

Эта психология удивительна и для меня необъяснима. Впрочем, как и многое другое, что связано с психологическим фактором пожарной проблемы. Некоторые парадоксы просто не поддаются никакой логике. Много лет всем известно, что строительные плиты и панели с утеплителями из пенополиуретана и пенополистирола горючи, что покрытия из них рушатся в считанные минуты после начала пожара. Нет же, продолжают строить как ни в чем не бывало.

Вот несколько характерных примеров. Надым, крупнопанельный домостроительный комбинат. Там обрушились несущие и ограждающие конструкции на площади 35 тысяч квадратных метров. Причина – скоротечное распространение огня по сгораемому утеплителю (пенополистирол). Капчагайский фарфоровый завод – рухнуло 46 тысяч квадратных метров покрытия: использован пенополистирол. Сырдарьинская ГРЭС – 10 тысяч квадратных метров…

Но промышленность с непостижимым упорством продолжает выпускать легкосгораемый утеплитель. Госстрой же, разрешая строить и использовать огнеопасные материалы, не несет за это никакой ответственности. Отвечает за все пожарная охрана.

Сегодня как воздух нужны негорючие утеплители и отделочные материалы. Однако их разработки утонули в недрах каких-то НИИ.

Зато какой психологический прессинг устраивают руководители разных рангов пожарным, осмелившимся приостановить строительство, работу цеха, предприятия, учреждения, где создалась явная угроза пожара! Вот уже четверть века, как ежедневная угроза пожара витает над Государственным архивом печати СССР, расположенным к тому же в здании – памятнике архитектуры. Первый раз пожарные приостановили его деятельность где-то в 1974 году после многочисленных предписаний, резкой критики в московских газетах, обращений в вышестоящие организации. В ответ это вызвало настоящую атаку на органы пожарной охраны всех уровней со стороны руководства Всесоюзной книжной палаты, Госкомиздата СССР и т.д. И так за эти годы повторялось многократно. Каждый раз не было недостатка в заверениях, обещаниях немедленного устранения недостатков. Назывались сроки, назначались ответственные лица – “только разрешите временно продолжать работу». Но проходили сроки, менялись руководители, а положение оставалось таким же. Чтобы не утомлять читателя, скажу, что и сегодня архив находится в состоянии, когда в пору сделать его филиалом пожарно-технической выставки и демонстрировать там все возможные (и невозможные) нарушения норм и правил пожарной безопасности.

Не возьму в толк, почему люди, которым доверены сохранность, сбережение бесценных культурных я духовных богатств народа, способствуют угрозе их уничтожения.

Что же надо сделать, чтобы проблема пожаров перестала быть проблемой? Кроме всеобщего «просветления», на которое трудно пока надеяться, но к которому надо призывать, важным моментом, на мой взгляд, стал бы закон о пожарной безопасности. В этом отношении мы отстали от многих стран, где подобные законы давно изданы и прошли проверку временем и жизнью.

Такой закон способствовал бы повышению ответственности всех ведомств, правильно распределил бы иерархию этой ответственности для руководителей любого ранга и для каждого отдельного гражданина.

И еще. Хочется, чтобы каждый из нас как за себя переживал за тех молодых людей, тех мужественных бойцов и командиров, которые оказываются лицом к лицу с огнем в результате чьего-то равнодушия или халатности. Награды, даже памятники пожарным, баллады, песни о них – это ведь после пожара. А лучше бы думать и переживать до того.

…Вот с такими мыслями я возвращался из Чернобыля в Москву. Жизнь продолжалась. Только, сообщения о новых пожарах воспринимались болезненнее, непримиримее.

Правда, 1986 г., 9.12, № 343 (24965).

[1] Додатково про це : «Цена инструкций» під 2.09.1986 р.

[2] А куди подівся той, геніально створений геніальним Леніним – ніхто не згадує. Я думаю, він був скасований за непотрібністю.

[3] В Чорнобилі, кажуть, теж вимкнули автоматику, щоб не заважала випробуванням (див. «Чернобыль предостерегает» під 22.08.1986 р.).