Не по адресу…

О.Егорова. (Наш корр.). Минск

Тема для размышления

Она сообщила в газету свой домашний адрес в надежде помочь пострадавшим от чернобыльской аварии, разделить их беду, предоставить им кров. Но почему письма, которые она получила, были совсем о другом?

23 мая прошлого [1986] года мы опубликовали в газете письмо женщины из сожженной в мае 1943 года деревни Шуневки. Софье Константиновне Шабловской было в ту пору всего шесть лет.

«Люди у нас к чужой беде чуткие», – писала в своем письме в «Комсомолку» Софья Константиновна, вспомнив бескорыстие простой белорусской женщины – тетки Лени, которая приютила ее, сироту, у себя, разделила пополам скромный кров, скудный послевоенный хлеб. «Сколько живу, чужую беду, как и она, воспринимаю, как свою», – размышляла Шабловская, открыв двери городской своей квартиры для пострадавших от чернобыльской аварии людей. Под заметкой мы оставили ее полный домашний адрес.

Письма в Минск пошли со всей страны, не помещались в почтовый ящик. Кто-то благодарил за искренний отклик, восхищался добротой и участием, кто-то делился бедой и просил в тяжелую минуту совета. Софья Константиновна аккуратно старалась не оставить без внимания ни одного письма, ни одной просьбы. Отвечали на письма сообща: дочь, сын, зять, муж. Софья Константиновна не знает грамоты, не пришлось учиться в школе из-за войны. Тридцать с лишним лет работает каменщицей на стройке. Ее школа – человечность. Разве выучишь по учебнику?

Но пришли к ней письма и совсем иного рода…

«Софья Константиновна, здравствуйте! Извините, но решила обратиться к вам с большой просьбой. Недавно были в Минске, купила обои, а сейчас мне их не хватило. На целую комнату. Пришлите мне штук восемь рулончиков. Расцветку подберите на свой вкус. У меня просто нет другого выхода. А у вас можно купить этот дефицит». – Топорова Татьяна, Башкирская АССР.

«Узнала ваш адрес из газеты «Комсомольская правда». Вы предложили помощь чернобыльцам. Может, поможете и нам? Купите, пожалуйста, моему сыну (18 лет) спортивный костюм темно-синий, молния разъемная, белая полоска по реглану рукава, рукав наполовину красный, либо впереди косые полосы трех цветов: красные, белые, синие. Размер 48-й. Рост 176. Стоят они 55-62 рубля. Шерсти 50 процентов, 50 процентов синтетики».- Верхорубовой Антонине, город Киров.

«Меня потрясло ваше такое короткое, но емкое письмо – доброе и открытое приглашение. Все, что есть прекрасного на земле,- от таких людей, как вы. Уверена, что вы не сможете не откликнуться на мою просьбу. Мне очень нужен парик. Волосы русого цвета (светлые лучше). Но если нет светлых – можно любого оттенка. Размер 59-й. Волосы натуральные. Можно любые: искусственные, но под натуральные. Для этого, конечно, потребуется время и ваша физическая отдача, но я не останусь неблагодарной». – Ида Курносова, город Владивосток.

«Вы и только вы можете помочь. В школе нам многое приходится оформлять: писать плакаты и объявления, лозунги и «молнии», выпускать газеты. К нашему сожалению, никто не умеет красиво писать. А хочется, чтобы было красиво. В Минске продают трафареты с различным шрифтом. Понимаете, эти трафареты для нас большая ценность». – Галине Елфимовой. Оренбургская область.

Софья Константиновна не знала, с какого магазина начать: просили колготки, ткани на пальто и пальто (непременно за 300 рублей). Просили платье к выпускному вечеру и подарки к дню рождения, «просто денег»… Ходила по магазинам, бегала по базарам, и все не верилось: они что – серьезно? Неужели не ясно было из ее письма, кому и чем надо помогать?..

А пачка писем на столе пухла и пухла от «вечных просьб». Бурочки детям. Хотя бы фруктов! Хоть что-нибудь. Пока искала обои – наткнулась на трафареты. Отправила их.

– Сколько можно, мама? – не выдержали было дети. – Они же грабят душу. Тошно на магазины смотреть.

Но Софья Константиновна отправила Тане свои собственные обои – ремонт в квартире они решили отложить. Ждали ведь чернобыльцев. А тут и гости в дом. Мать с сыном-школьником. Встретили, обогрели, накормили. Только потом стали расспрашивать о постигшей людей беде. И женщина не выдержала – расплакалась: «Мы из Молдавии… Перепутали все, не подумав, приехали».

– Успокойтесь, не плачьте, – утешила Софья Константиновна. – Не ехать же вам назад, в такую даль. Оставайтесь.

– А если приедут из зоны аварии? – спросил Софью Константиновну муж наедине. – Потеснимся… Чуть позже у них в доме остановятся две девушки с Гомельщины: негде было притулиться, приехали поступать учиться в Минск. Уезжали, благодарили. Присылают приветы и женщины из Молдавии: «Вы преподали мне урок доброты».

«Видите, – торжествовала Софья Константиновна,- хорошие, добрые, отзывчивые люди кругом. Никогда не надо думать о людях плохо».

И как бы в подтверждение своей мысли прочитала еще одно, на днях пришедшее к ней письмо из Донецкой области:

«Здравствуйте, Софья Константиновна! Пишет вам девочка Ира. Я читала в газете, как вы выжили в войну, и мне вас стало жалко. Может, я чем-то вам помогу?..

Мы учимся на штукатуров – тяжелая профессия. Но я умею уже штукатурить, белить, откосы делать. На первом году ничего не получилось, я мучилась, плакала. Но вот научилась все-таки быстро работать. Не болейте, будьте живы-здоровы!» – Ирина Мольхович.

Бескорыстие разграбить нельзя. Беднее становятся разве что те, кто на него посягает.

Комсомольская правда, 1987 г., 15.05, № 117 (18917).

І сміх і гріх читати ці листи і всю цю пригоду. Але ж до якого зубожіння (чисто матеріального, я підкреслюю) довели Комуністична партія і Совєтське правительство підпорядковане їм бидло, коли обої треба тягнути в Башкирію аж із Мінска!