9

Евгений Гребенка

Был осенний вечер. В гостиной Медведева по-старому на круглом столе кипел самовар и горели две свечки в тяжелых подсвечниках; на диване, у стола, Анна Андреевна разливала чай, в кресле сидел Медведев, только не было Трезора, а перед хозяином сидел сосед с большим круглым лицом, да у двери, вместо Петрушки, стоял дюжий черномазый лакей.

– Прескверная погода! – говорил, сморкаясь, сосед. – Давно ли было тепло, и вдруг стало холодно! Кажется, и не нора бы: еще половина сентября!

– Будто очень холодно? – спросила Анна Андреевна.

– Нет, оно не холодно, а дождик идет, такой, знаете, ехидный, так всего и измочит, кажется, и небольшой, а пронзительный.

– Так вы так бы и говорили, – перебил Макар Петрович.

– Нельзя же иначе выразиться, когда хочется с дороги пуншу!

– Ну, от-то! Ох, Евграф Пантелеймонович, все еще не спроста говорите, все смекай его, да смекай, куда что сказано! Откуда же вас бог несет?

– Из нашего уездного города.

– Что там новенького?

– Новенького? Гм! Особенного ничего. Разве что ваш Петрушка вчера умер.

– Царство ему небесное! – в один голос сказали, перекрестясь, и Медведев и его супруга.

– Да, умер и, знаете, очень странно; со дня вступления в тюрьму он все худел, таял, как свечка; послали и доктора – не признается: «Я, – говорит, – совершенно здоров», – а все чахнет, все день от дня хуже, да вчера и умер!.. Что ж бы вы думали? Весь хлеб, что ему давали, нашли у него под постелью; ничего не ел и умер с голода!.. Впрочем, тут вы много виноваты: зачем было давать ему читать книги?!! Сам бы не выдумал такой штуки! Прочитал где-нибудь – и баста!..

Медведев молча встал и начал скорыми шагами ходить по комнате.

– А вы зачем ездили в город? – спросила Анна Андреевна.

– Избирать судью на место умершего в прошлом месяце нашего почтеннейшего Цвиринковского.

– И выбрали?

– Общим голосом Юлиана Астафьевича.