Кирилловская церковь

Шероцкий К.В.

К Кирилловской церкви можно попасть с Подола трамваем по Кирилловской ул., или с Крещатика от городской думы через старый город и Лукьяновку. Местность древнего Кирилловскаго монастыря и окрестности его очень [с.207] живописны. Древние отшельники умели ценить красоту природы, видя в ней отражение красоты божией. Кирилловская церковь была построена так, как строились все храмы XI-XII в. Тонкий квадратный кирпич и его кладка на розовом растворе в перемежку с булыжником имеет форму и размеры обычные для киевской архитектуры.

О переделках и о разрушениях этого храма неизвестно ничего, так как сведения о нем после XIII в. прерываются до 1530 г., когда был составлен межевой акт владений этого монастыря; в 1555 г. Сигизмунд ІІ предоставил некоему Богдану Шавуле «тую церковь на собе до живота своего держати» (на правах патрона), потом захватил ее Филон Стрибыл, а после она находилась во владении Константина Острожскаго, который поручил храм игумену Василю Красовскому Чорнобривцу (в 1605 г.). Этот последний «запустелые и заваленные от давних часов муры и верх диравый оправил», т.е. починил стены, купола, а также подправил роспись. Некоторое время здесь были архимандритами Иннокентий Гизель, автор «Синопсиса» и св.Димитрий (Туптало) Ростовский.

Ныне это единственный в Киеве древний храм, не имеющий пристроек; весь первоначальный остов его сохранился от древности целиком; изменены только перекрытия и своды, которые в древности были выше. В плане храм имеет форму удлиненного четвереугольника, разделенного на 3 высоких нефа 6-ю крестовидными столбами, которым с логической необходимостью соответствуют снаружи и внутри пилястры стен, как скелет несшие своды и купол. Древнюю кладку стен и главного купола можно видеть на чердаках, где имеются также следы древних сводов, [с.208] например, над западным коробовым сводом в юго-западном направлении от купольнаго пилона. Под крышей можно видеть карниз купола, выходивший раньше наружу, а также древние купольные окна.

Малые купола, расположенные вокруг главнаго купола, новые – барочные; они имеют 8-гранные барабаны, тогда как средний древний купол цилиндрический; над западным фасадом выступает пышный укранский фронтон, напоминающий фронтон Петропавловской церкви на Подоле. В его карнизе, нишах и лепных узорах большинство линий изогнуто, они волнуются и дразнят глаз беспокойной красотой. Церковь благодаря фронтону напоминает светское сооружение : судя по всему, это эпоха Мазепы и Варлаама Ясинского. Внутри храма имеются хоры, столбы у хор выпускают из себя вместе с обращенными к ним пилястрами 2-х следующих столбов полуколонки на подобие столбов на хорах Спасского собора в Чернигове и Киево-Софийского собора.

Проход на хоры устроен в северо-западной стене, где видна древняя кладка; такой же узкий проход имеется внутри южной стены у алтаря Кирилловскаго придела, будучи предназначен для новопристриженных монахов, проводивших некоторое время в храме, или для какого-либо хранилища, не исключая и погребальнаго назначения, так как погребение в подобном помещении в 1909 г. было найдено художником Святославским внутри стены главной алтарной апсиды. Один акт XVII в. (1609 г). упоминает такжее «склепик» у жертвенника (ниша ?). На хорах и подкупольных пилонах сохранились древние шиферные карнизы; внутри своды коробовые; такими они были и в древности – только поднимались тогда несколько выше.

Стены Кирилловской церкви сохранили древнюю фресковую живопись. Стенопись храмов в XII в. в Киеве, как и в Византии играла важную роль, давая мастеру широкое поле для творческой работы. В Византии в области стенописей в X – XII в. наблюдалось возрождение : [с.209] художники пользовались композициями мелких иллюстраций к рукописям, внося в них различные прикрасы и натуралистические подробности, что мы видели и в Киеве; это самое замечаем в кирилловских фресках. Все надписи сделаны здесь по славянски (в Михайловском монастыре частию по гречески, а частию по славянски), что дает возможность предполагать в фресках работу местных мастеров. В том убеждает нас и значительное уклонение кирилловской росписи от схематичности, отмеченной выше в Софийском соборе – в сторону большей стилистической резкости и аскетической сухости, однако соединенной с утонченной жизненностью, начало чему положено в мозаиках михайловских.

Но в общем система Кирилловской росписи имеет много общего с росписью киевской Софии : и, может быть, была близка к стенописям черниговского собора : в главном алтаре повторено все, что в свое время было помещено в Софии; в левом приделе и внутри храма – много единоличных фигур в рамах и медальонах во весь рост или по грудь (портреты, как в Софийском соборе, среди них ср. св. солунян), те же орнаменты между священными изображениями и такие же полуколонны на некоторых столбах.

Но на триумфальной арке кроме обычной сцены Благовещения представлено Сретение (налево божия матерь с Иосифом и направо Симеон с Анной) и под ним фигуры апостолов Петра (налево) и Павла (направо). В северном древнем приделе св.Бориса и Глеба (указывавшем на дворцовое назначение церкви), а ныне Михайловском – среди единоличных изображений имеем весьма интересный подбор святых македонян и солунян, указывающих на связь киевскаго искусства с южнославянскими странами. Здесь величественные св.Константин (Кирилл ?), Климент (Болгарский), Иоанн Македонянин, Иосиф Солуньский, Евмений, Анфим, Кириак. Лучшее изображение – молодой мученик в княжеской одежде (по грудь). На столпе портрет игумена Красовскаго Чер[с.210]нобривца – драгоценный памятник столь мало сохранившейся в Киеве живописи XVI в. Он хранит облик человека, которому храм Кирилловскаго монастыря обязан своим спасением.

В средней части храма между окнами изображены св.столпники, а ниже окон огромные композиции Рождества Христова (на южной стене) и Успения (на северной); на столпах святые, в парусах евангелисты, в барабане и в куполе апостолы и вседержитель. Композиции Рождества и Успения весьма интересны : в них введены бытовые подробности и пейзаж; таковыми в сцене Рождества является сцена омовения младенца, явившаяся в искусстве под влиянием обычных представлений об обстановке рождения; здесь же вверху сияющая звезда и славословящие ангелы, шествие и поклонение волхвов; значительное место отведено горам, очертания коих соответствуют движениям человеческих групп, как в декорациях Кахрие Джами и Мистры. В сцене Успения представлены группы апостолов, несущихся на облаках к гробу богородицы. Обе эти фрески не ранее XIV-XV в. Они писаны клеевыми красками по сухой штукатурке и имеют характерные для этого времени черты стиля (цветные рефлексы и т.п.).

В росписи южной апсиды под видом событий из жизни св.Кирилла Александрийского представлены русские бытовые сцены XII в. Св.Кирилл жил в V в., боролся с представительницей языческой философии – Ипатией и на 3-м вселенском соборе выступал против Нестория. В фрески, изображающие его житие, вторглась русская жизнь : здесь изображены в центре богородица, благославляющая Кирилла и Афанасия, и дальше – исцеление Кириллом бесноватаго, проповедь Кирилла среди народа, составление им своих сочинений в присутствии двух учеников (они стоят спустив рукава по древнему обычаю), наставление царю, поучение в соборе и споры с еретиками («проповедует правую веру»), проклятие еретиков (стоят [с.211] взявшись за бороды) и погребение св.Кирилла в розовом гробе (с крестом), напоминающем шиферные саркофаги.

В сцене, где Кирилл поучает царя, на императоре русские бармы и одежда : он в стемме с драгоценными камнями и иконками, в нараменнике с камнями и в национальном коротком кафтане, под которым видна вышитая рубаха, в широких шароварах и в низанных жемчугом красных сапогах; св.Кирилл без шапочки, хотя по Вальсамону он и получил лор на голову от папы Целестина за то, что замещал его на Эфесском соборе. В сцене учительства на соборе император, держащий свиток соборных постановлений, одет в византийскую одежду (шапочка с свисающими препендулами на висках, далматик и лорон), что наводит на мысль, не изображен ли в первой сцене сам строитель храма Святополк [тобто Всесолод] Ольгович, носивший в крещении имя Кирилла или его преемник (он окончил храм) Святослав ? Надписи на этих изображениях весьма важны для истории языка. В Кирилловском приделе изображены еще св.Иоанн, Прохор и Евлогий.

В паперти храма уцелели остатки страшного суда : 12 судей, которые, по евангелию, сядут по числу колен израильских судить живых и мертвых и под ними толпы праведных, коленопреклоненные фигуры, ангелы и врата ада; на выступающем плоском левом столбе – группа праведников; на правом столбе – ангелы, свивающие небо в виде свитка с звездами (по античному представлению, попавшему в евангелие), над северо-западным аркосолием – лоно Авраама, (за пазухой покоятся праведные души). Сцена сграшного суда в Кирилловском храме одна из древнейших, но она целиком не сохранилась; судя по современным страшным судам в Торчелло, в S. Angelo in Formis в Капуе, в церкви Спаса на Нередице в Новгороде, – в ней недостает мучений, воскресения мертвых, праведного разбойника и т.п.

Страшный суд всегда [с.212] помещался в западной части храма, чтобы напомнить выходящему из церкви об имеющем когда-то наступить после заката жизни праведном воздаянии. Такие изображения должны были производить особое действие на воображение христиан, что видно из летописнаго сказания о греческом философе Кирилле, привлекшем Владимира к христианству посредством картины страшного суда. Помещение страшного суда при выходе из храма тем более было уместно, что в древности перед храмами и в папертях погребались умершие и в самой Кирилловской церкви в 2-х аркосолиях притвора указывают места гробниц фундаторов и ктиторов этого храма. Однако, известно, что Святополк [тобто Всеволод Ольгович] был погребен в Вышгороде, поэтому здесь надо предполагать гробницу его супруги Марии и других членов его семьи. Мраморные саркофаги их в XVII в. были выломлены каким-то киевским шляхтичем и употреблены для ванн. Тогда же под порогом Кирилловской паперти были погребены родители св.Дмитрия Ростовскаго, поставившаго над их могилой образ богородицы (подновлен), который считается чудотворным.

Фрески Кирилловской церкви при Екатерине II были забелены известью; открыты оне в 1860 г. священником П.Орловским, но по недосмотру архитектора Беретти во время отчистки были частию уничтожены и испорчены; последния работы по промывке этих фресок принадлежат проф. А.Прахову, который снова их подписал. В техническом отношении в Кирилловской росписи бросаются в глаза толстые густые контуры фигур. Эти контуры в малых сценах и в фигурах покрывают вдавленные линии, прежде сделанные в свежей штукатурке. При высыхании сырая фреска бледнела, благодаря чему она отличается от сухой более легкими тонами, но, в общем, колорит всей Кирилловской росписи яркий – преобладают тона красно-кирпичные, желтые и светло-голубые; на ликах положены [с.213] сильные оживки по основному желтому тону, типы святых бледны, широкий лоб, плоская линия насупленых бровей, крючковатый нос, опущенные углы рта, уравновешенные драпировки; фоны светло-синие.

Отдельные части фигур имеют резкую шаттировку, подготовляющую переход от одной яркой краски к другой, но рельеф не достигнут и в общем в технике заметно явное падение; однако по сравнению с михайловскими фресками фигуры живее, имеют больше свободы, и частию сродны мозаикам в Дафни и сицилийским. От мозаик эта живопись удержала простоту композиции, неподвижность и фронтальность фигур. Благодаря искажениям фрески эти не годятся для точного определения намечающихся здесь двух манер, но все же от них можно вести начало русской художественной школы, перешедшей на север и оставившей фрески в Нередицкой церкви в Новгороде, в Мирожском монастыре во Пскове и во Владимире.

При реставрации Кирилловской росписи в 1884 г. над фресками не мало потрудился знаменитый декоратор, проникновенный знаток византийской живописи художник Врубель, оставивший несколько собственных композиций на хорах храма, в крещальне и в паперти, а также иконы иконостаса. Врубель на коробовом своде хор написал колоссальное Сошествие св.духа, для которого использовал композицию евангелия Гелатского монастыря : посредине стоит богородица и по сторонам её апостолы – все в спокойных индивидуальных попожениях, сидящие или привставшие в недоумении, что это с ними случилось; состояние покоя и созерцания подчеркивается отяжелевшими руками и ногами; под апостолами олицетворение мира («Космос» в образе старца), по которому апостолы разнесут свою проповедь. Изображение переливается серебристо-радужными тонами.

Под Сошествием св.духа прекрасная фигура пророка Моисея не старика, как обычно его изображают, а совсем юного с загадочными глазами [с.214] и пышной шевелюрой. Он имеет родство с такой же Нередицкой фреской : это властный мятущийся пророческий дух, как и знаменитый всем известный врубелевский демон. На хорах в крестильне над закрытым ходом, откуда раньше спускалась лестница в алтарь бокового нефа, – два летящих ангела в виде грозных воинов с лабарумами, подобные тем, которые фигурируют в сцене страшного суда в Торчелло; над входом в крещальню в полукруге Христос и в паперти в аркасолии для гробницы – надгробный плач, представляющий скорбь 2-х [трьох] ангелов над почившим Христом; сцена эта находится под влиянием древней фрески в псковском Мирожском монастыре.

Все изображения Врубеля по стилю близки к древним фрескам, хотя и превосходят их сверкающим колоритом, прелестью чувства и глубоким синтетическим проникновением в тайны художественных форм. Иллюзию византийскаго искусства, но в ином духе дают и образа иконостаса, писанные Врубелем в Венеции среди дивных памятников византинизирующаго северно-итальянскаго искусства, благодаря чему они проникнуты настроением ранних венецианцев (Чимы да Конельяно, Карпаччио, Джованни Беллини и др.). Здесь изображены дивно прекрасный Христос в полумраке тонов, приснодева благоухающая женственностью, Кирилл и Афанасий по схемам, взятым из фресок Кирилловскаго придела : они стоят на земле, усеянной цветами; в глазах их скрыта тайна. Иконостасу Врубеля предшествовал старинный барочный иконостас, который пришлось заменить новым низким, дабы открыть вид на роспись алтаря. В старом иконостасе находились замечательные по своей резьбе царские врата. Все это в 1892 г. было передано в с.Бортничи Киевскаго уезда,

При Кирилловской церкви находится прекрасной архитектуры каменная колокольня, верхние этажи которой в 1849 г. потерпели от пожара, благодаря чему [с.215] колокольня получила новое перекрытие. В колокольне очень хороши барочные детали окон и дверей в виде фронтонов, волют венков и крестообразных розет. Нижние 2 этажа колокольни имеют вид украинской церкви : к ней с западной и восточной стороны сделаны симметричные пристройки. Надписи над дверьми, действительно, указывают, что здесь была церковь Благовещения (по традиции над вратами), сооруженная в 1760 г. игуменом Феоф. Желтовским. Нижний этаж декорирован пилястрами и колоннами, 2-й только пилястрами; третий этаж, возвышающийся над башней колокольни, украшен полуколонками и лепкой, (около круглых и арочных оконных пролетов). В колокольню ведет крыльцо с галлерейкой во 2-м этаже.

Кирилловский монастырь упразднен в 1787 г.; его корпуса отведены для инвалидов и умалишенных, помещающихся здесь и ныне в зданиях сооруженных в 1830 г. О том, как содержались здесь назад тому 100 лет умалишенные, свидетельствуют записки митрополита Серапиона, сообщающия, что во многих комнатах имелись на стенах железные кольца для привязывания больных; это напоминает нравы XVII в., отразившиеся в старых киевских гравюрах, изображающих отсчитывание бесноватых, прикованных к столбу.