2. Социально-экономическая и культурная жизнь Киева с середины XII –
до середины XIII в.

Несмотря на усиление феодальной раздробленности, в XII – начале XIII в. Киев сохранял значение самого крупного городского центра Восточной Европы. Экономическое положение его в это время определялось дальнейшим развитием ремесла и торговли.

С конца XI в. начался быстрый рост новых городских центров и прежде всего центров удельных княжеств – Владимира-на-Клязьме, Галича и др., которые в экономическом отношении небезуспешно конкурировали со столицей Руси. Это, конечно, не означало экономического упадка Киева, наоборот, в XII-XIII вв. он как ремесленно-торговый центр был еще более значительным, чем в предыдущий период.

Археологическими раскопками, проведенными в городе, обнаружено много ремесленных мастерских, преобладающее большинство которых было уничтожено в 1240 г., во время татаро-монгольского нашествия. Большое количество мастерских ярко характеризует состояние ремесленного производства в Киеве в первой половине XIII в. [М.К.Каргер, Киев и монгольское завоевание, «Советская археология», т. XI, 1949, стр. 55-102]

Так, на территории усадьбы Михайловского монастыря обнаружен целый квартал древнего города – остатки восьми жилищ и нескольких хозяйственных объектов.

Среди них наиболее интересным было жилище № 8, представлявшее собой мастерскую художника. Это была обыкновенная полуземлянка, с углубленной в землю нижней частью, вкопанной на 0,8 м [Михайловский монастырь, основанный во второй половине XI в., существовал и в начале XIII в., однако усадьба его в это время была значительно меньше, чем в XIX- XX вв.]. Углубленная часть имела размеры 3,7:3,2 м; стенки и пол были обмазаны глиной, а в северо-восточном углу находилась глинобитная печь с глиняным же сводом. Западнее печи были обнаружены четыре небольшие ямки в полу с обгоревшими кусками дерева в них – остатками стола. В жилище найдено много глиняной и деревянной посуды. Под столом стоял большой горшок, в котором находилось больше пуда пшеницы. У печи найден горшок с кашей из которой торчала деревянная ложка. Однако наибольший интерес представляют орудия производства – топор, сверло, струг, тесло, а также готовая продукция. Уникальной находкой являются 14 маленьких глиняных сосудов с различными красками, которые свидетельствуют о том, что хозяин мастерской имел отношение к прикладному искусству. Это подтверждается также находкой янтаря (свыше 600 г) в виде необработанных кусков, заготовок, полуфабрикатов и готовых предметов – бусинок и крестиков. Очевидно, жилище сгорело во время пожара.

Другое жилище, исследованное в этом же районе, представляло собой мастерскую, принадлежавшую ювелиру, который изготовлял ожерелья [М.К.Каргер, Древний Киев, «По следам древних культур. Древняя Русь», М., 1953, стр. 57-63]. На лестнице, ведущей в мастерскую, обнаружена амфора, наполненная хрустальными и сердоликовыми бусинами. Всего найдено 1274 хрустальных и 65 сердоликовых бусинок. Некоторые из них были еще не просверлены, другие в процессе работы расколоты надвое и т.д. Бесспорно, это была продукция массового ремесленного производства бус, которым занимался хозяин жилища. Здесь же обнаружены бронзовые чашечки весов, очевидно, имевших непосредственное отношение к основному занятию владельца мастерской.

Такие жилища встречаются на всей территории древнего города. Можно указать, например, на остатки ремесленных мастерских, открытых на Замковой горе, где в середине XIII в. также существовал ремесленный квартал [В.А.Богусевич, Розкопки на горі Киселівці, «Археологічні пам’ятки УРСР», т III, К., 1952, стр 66-72]

О месте киевского ремесла в ремесленном производстве Руси можно судить по некоторым цифровым данным Подсчитано, что из 73 известных археологам каменных формочек для отливки наиболее сложных и богатых украшений XII-XIII вв в Киеве обнаружены 59 [Г.Ф.Корзухина, Киевские ювелиры накануне монгольского завоевания, «Советская археология», т. XIV, 1950, стр 219-220].

Некоторые археологические находки позволяют сделать интересные выводы относительно самих киевских мастеров-ремесленников. Обнаруженные в разное время на территории наиболее древней части Киева (усадьба Петровского) несколько каменных формочек для отливки разнообразных украшений связываются с одной мастерской. На одной из них есть надпись «Макосимов» (имя мастера-ювелира) Таким образом, мы узнаем о ремесленнике Максиме, жившем в первой половине XIII в. вблизи Десятинной церкви [Г.Ф.Корзухина, Киевские ювелиры накануне монгольского завоевания, «Советская археология», т. XIV, 1950, стр 217-235] и занимавшемся ювелирным делом.

Наряду с ремеслом в Киеве развивалась торговля. Крестовые походы и другие международные события сказались и на внешней торговле древней Руси, в частности Киева. Однако это касалось в основном только транзитной торговли между странами Востока и Западной Европы, которая к концу XI- началу XII в. осуществлялась через Русь, а после крестовых походов – через страны Переднего Востока (Левант) и Средиземное море. Непосредственная торговля Руси со странами Западной Европы, Византией, Востоком и внутренняя торговля продолжали развиваться быстрыми темпами.

В период феодальной раздробленности Киев сохранял значение крупного торгового центра. Киевские торги продолжали играть большую роль в социально-экономической жизни города. Известно, что в Киеве и в конце XII – начале XIII в. находились иноземные купцы, поддерживавшие коммерческие связи с киевскими купцами. Некоторые из них жили там постоянно. Вскоре после разгрома Киева татаро-монголами папский посол Плано Карпини, ехавший в Монголию, встретил в Киеве итальянских купцов из Генуи, Венеции, Пизы. Он сообщает также о том, что перед его приездом в Киеве было много итальянских и французских купцов [Иоанн де Плано Карпини, История Монголов, СПб., 1911, стр. 62]. Из других документов узнаем о купцах из Греции, Моравии, германских государств, Армении и т.д., которые жили в Киеве.

В XII – первой половине XIII в. в городе существовали целые слободы и кварталы иноземных купцов. Так, в это время известна «колония» купцов-немцев, имевшая даже свои католические церкви; костел св. Марии и Доминиканский монастырь [«История культуры Древней Руси», т. I, стр. 343].

Большую роль в экономической жизни Киева второй половины XI – XIII в. играло ростовщичество. Оно достигло таких размеров, что вызвало народные волнения и заставило Владимира Мономаха в 1113 г. прибегнуть к его законодательному регламентированию.

Политическое положение Киева с конца XI в. определялось общим политическим положением Древней Руси – углублением феодальной раздробленности, вследствие чего значение Киева как общерусского политического центра становилось номинальным, а великий князь киевский часто оказывался игрушкой в руках того или иного удельного князя.

Фактическое ослабление Киева как общерусского центра было следствием быстрого роста политического веса таких городов, как Чернигов, Переяслав, Владимир-на-Клязьме, Смоленск, Полоцк, Галич. Эти центры начиная с конца XI в. проявляли тенденцию к политической самостоятельности. Первым в удельную вотчину выделился Полоцк, затем Чернигов, Переяслав, Смоленск, Волынь. В середине XII в. из состава Переяславского княжества выделилось Владимиро-Суздальское княжество.

Народные массы решительно выступали за политическую централизацию Руси, которая была объективно прогрессивной, и всегда поддерживали князей, боровшихся за сильную центральную власть киевского князя против междоусобной политики удельных князей. Эта борьба за сильную центральную власть киевского князя в XI-XII вв. нашла отражение в литературных произведениях того времени, в частности в «Повести временных лет», в «Слове о полку Игореве» и др.

Таким образом, в политической жизни Руси конца XI – начала XIII вв. существовали две тенденции, одна из которых была направлена на разделение Руси на уделы и борьбу между ними за земли и власть, а другая – на максимальную централизацию Руси и ее объединение вокруг Киева. Носителями первой тенденции являлась основная часть боярства и князей, а второй – широкие массы народа и некоторые наиболее дальновидные представители феодального класса. Киев оставался центральным узлом всех политических противоречий, раздиравших Русь в период феодальной раздробленности. За город шла жестокая борьба между отдельными удельными князьями. Характерно, что киевской династии князей в XII – начале XIII в. не существовало и за великокняжескую власть боролись династии удельных княжеств: черниговская, волынская, смоленская.

Ослабление политической власти киевского князя на могло не сказаться на политическом положении в самом Киеве. Вследствие этого резко возросло, с одной стороны, влияние феодально-боярской олигархии, пользовавшейся слабостью центральной власти, а с другой – политическая активность народных масс.

Наступление феодалов на интересы широких масс вызвало усиление сопротивления со стороны народа, проявлением чего и были народные восстания.

Описанные выше восстания 1069 г., 1113 г. и 1146-1147 гг. были наиболее высоким проявлением политической активности народных масс [М.Н.Тихомиров, Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв.]. Надо полагать, что подобных выступлений, возможно не таких значительных по своим последствиям, было гораздо больше, однако не все они попали на страницы летописей.

В конце XI – начале XIII вв. Киев оставался наиболее крупным культурным центром Древней Руси, хотя в это время очень быстро развивались другие культурные центры – Новгород, Чернигов, Галич, Владимир-на-Клязьме и др.

Большого развития достигли словесность и литература, в частности летописание. В период феодальной раздробленности во всех значительных удельных центрах возникло собственное летописание, задачей которого было освещать исторические события, непосредственно связанные с тем или иным удельным княжеством. Так, в XI-XIII вв. известно летописание (кроме киевского) в Переяславе Русском, Новгороде, Владимире-на-Клязьме, галицко-волынское и т.д.; каждому из них свойственен свой стиль и манера письма, не говоря уже о различных политических тенденциях.

Киевское летописание, вопреки летописанию удельных центров, сохраняло общерусскую летописную традицию и проводило идею единства Руси.

В XII в. в Киеве было создано самое выдающееся произведение летописного жанра – «Повесть временных лет». Написал ее печерский монах Нестор, родившийся в 1056 г. Он является автором многих произведений, из которых до нас дошли «Житие Феодосия Печерского», «Чтение о погублении Бориса и Глеба». Уже в этих ранних произведениях Нестор решительно выступал против княжеской междоусобной политики, за единую, объединенную Русь. Но особенно ярко эта мысль обоснована в «Повести временных лет».

Нестор был образованным человеком. Он хорошо знал не только древнерусскую литературу, народные сказания и легенды, но и иноземные источники, которые использовал при написании своего произведения.

Кроме того, он имел доступ в княжеские архивы, хранившиеся при церкви Ильи на Подоле, был знаком с договорами Руси с греками X в. и другими документами.

Нестор использовал летописные материалы, созданные ранее, в частности так называемую Начальную летопись 1093 г., однако творчески переработал их и подчинил единой концепции, сущность которой составляло обоснование идеи единства Руси и необходимости сильной власти киевского князя. Эта же идея позднее прозвучала в таких шедеврах древнерусской литературы, как «Слово о полку Игореве» и «Моление Даниила Заточника».

«Повесть временных лет» сохранилась до наших дней не в первоначальном виде. Она была закончена Нестором где-то в 1113 г. Именно в этом году великим князем стал Владимир Мономах. Будучи недовольным Нестеровым трудом, он приказал внести в него некоторые изменения. Редакцию «Повести» он поручил игумену Михайловского Выдубицкого монастыря Сильвестру, сделавшему ее в 1116 г. Двумя годами позднее, в 1118 г., была осуществлена третья редакция произведения, выполненная, как полагают исследователи, сыном Владимира Мономаха Мстиславом или кем-то из его ближайшего окружения. Эта редакция, положенная в основу дальнейшего летописания, сохранилась до наших дней.

Можно полагать, что позднейшие редакции кое в чем нарушили стройность и последовательность изложения Нестора, в частности в начальной, недатированной части. Несмотря на это, «Повесть временных лет» имеет значение первостепенного литературного произведения и представляет собой явление, необычное в исторической литературе средневековой эпохи.

В стенах Печерского монастыря был создан также ряд других литературных произведений, в том числе и тех, которые позднее легли в основу «Печерского патерика» [«Патерик Киевского Печерского монастыря», СПб., 1911]. Печерский монастырь оставил след не только в истории литературы, но и в других областях культуры. Монастырь имел большую библиотеку, начало которой положила библиотека черниговского князя Святослава Давыдовича (Николы Святоши).

Однако нельзя думать, что древнерусская культура развивалась только или главным образом в монастырях. Много деятелей культуры, в частности писателей, в XI – начале XIII вв. было и среди гражданского населения. Так, выдающимся публицистом своего времени был князь Владимир Мономах, перу которого принадлежат такие произведения, как знаменитое «Поучение» детям, а также случайно сохранившееся на страницах летописи письмо, адресованное черниговскому князю Олегу Святославичу [А.С.Орлов, Владимир Мономах, М.-Л., 1946].

Очевидно, в Киеве написано и наиболее выдающееся произведение древнерусской и вообще средневековой литературы «Слово о полку Игореве», воспевающее героизм русского народа в его борьбе за единство Руси. Основная идея «Слова о полку Игореве», по выражению К.Маркса, это «призыв русских князей к единению как раз перед нашествием монголов» [К.Маркс и Ф.Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 123]. Автор этого произведения был хорошо знаком с историей Руси и политической ситуацией конца XII в. Произведение написано вскоре после похода, то есть в конце XII в. О месте его написания существуют различные мнения: одни исследователи считают, что оно было написано в Новгороде-Северском кем-то из окружения Игоря Святославича; другие называют Чернигов, третьи – Киев. Общая направленность произведения, а также детали изложения дают основание полагать, что автором «Слова о полку Игореве» было лицо из окружения киевского князя. Поэтому мысль о том, что местом написания произведения был Киев, является наиболее обоснованной.

Значительного расцвета в XII – начале XIII в. достигло в Киеве искусство, и в первую очередь архитектура [«История культуры Древней Руси», т. II, стр. 266-275]. В это время Киев обогатился новыми архитектурными памятниками. В период феодальной раздробленности древнерусская архитектура продолжала быстро развиваться. Наиболее интенсивное строительство в это время происходило в центрах вновь образованных удельных княжеств – в Галиче, Владимире-на-Клязьме и др., где был воздвигнут ряд величественных сооружений. В связи с этим в общерусском архитектурном стиле образовалось несколько областных архитектурных школ – владимиро-суздальская, галицкая, смоленская, волынская и др., каждая из которых имела свои особенности.

В старых культурных центрах – Киеве, Новгороде, Чернигове, – где большие кафедральные храмы были построены раньше, в это время сооружались в основном небольшие по размерам церкви отдельных монастырей или храмы, строившиеся на средства частных лиц часто как дворовые часовни. Однако и среди этих строений находим выдающиеся памятники.

Из архитектурных сооружений XII-XIII вв. в Киеве сохранилось, к сожалению, мало памятников; большинство их уничтожено во время татаро-монгольского нашествия и в позднейшие времена. Характерным церковным сооружением периода феодальной раздробленности, сохранившимся до наших дней на территории Печерского монастыря, является Троицкая надвратная церковь, построенная в 1108 г. на средства черниговского князя Святослава Давыдовича, бывшего после пострижения в Печерском монастыре привратником. Это сооружение принадлежит к числу распространенных в Древней Руси строений церковно-фортификационного характера. Оно одновременно было и церковью, и воротами-башней, которые входили в состав укреплений вокруг монастыря. С обеих сторон к нему подходили каменные стены, защищавшие монастырь.

В XII – начале XIII в. в Киеве были построены Кирилловская и Успенская церкви на Подоле (Пирогоща Богоматерь), Трехсвятительская церковь на месте деревянной Васильевской, Иоанновская на Копыревом конце и др. Большинство их представляло собой относительно небольшие по размерам четырехстолпные сооружения, архитектура которых отличалась простотой. Каменные церкви были построены на территории Янчиного и Федоровского монастырей, находившихся в «Городе Владимире». В 1240 г. их уничтожили татаро-монголы. В последние годы археологическими раскопками в районе Федоровского монастыря выявлены остатки уничтоженной церкви.

Характерной чертой церковного строительства в период феодальной раздробленности было то, что церкви строились в основном на средства удельных князей и бояр и, кроме того, преимущественно на территории монастырей или дворов феодалов, нередко за пределами центральной части города (церкви в Лавре, в Выдубецком монастыре, Кирилловская церковь и т.д.).

Гражданское строительство в Киеве в конце XI – начале XIII вв. было очень интенсивным, но преобладающее большинство жилых строений сооружалось из дерева. Следует отметить также фортификационные и инженерные сооружения. Так, в 1951 г. археологическими раскопками на территории Киево-Печерской лавры открыты остатки кирпичной оборонительной стены XII в., защищавшей монастырь и составлявшей ту линию укреплений, конструктивной частью которых была Троицкая надвратная церковь [В.А.Богусевич, Мастерские XI в. по изготовлению стекла и смальты в Киеве, «КСИА АН УССР», вып. 3, стр. 14-20].

В летописи есть сведения о подпорной стене, построенной в XII в. в Выдубецком монастыре выдающимся древнерусским архитектором Милонегом. Этот монастырь был сооружен на площадке, поднятой над долиной Днепра и разрушавшейся рекой. Чтобы предотвратить дальнейшее разрушение площадки, была построена подпорная стена, представлявшая собой чрезвычайно интересный образец древнерусского инженерного искусства. Позднее эта стена, вместе с частью собора, все-таки упала.

В первой половине XII в. (при Владимире Мономахе) в Киеве был построен мост через Днепр, обеспечивший сообщение между столицей Руси и левобережными землями, прежде всего Переяславом и Черниговом. Сооружение моста через Днепр являлось чрезвычайно сложным делом и свидетельствовало о большом мастерстве древнерусских строителей.

В XII-XIII вв. продолжали развиваться в Киеве также и другие виды древнерусского искусства, в частности живопись [«История культуры Древней Руси», т. II, стр. 361-365]. Выдающимся памятником монументальной живописи начала феодального периода являются фрески и мозаика Михайловского собора, часть которых сохранилась до наших дней. Среди них наибольший интерес представляют большое мозаичное изображение Дмитрия Солунского и композиция евхаристии (причащение апостолов). По сравнению с изображениями Софийского собора здесь более совершенна художественная техника, в частности рисунка, более правильно передана перспектива.

Ценным памятником монументальной живописи XII в. являются фрески Кирилловской церкви, среди которых находим много интересных композиций («Кирилл учит царя» и др.).

Высокого уровня достигло и искусство станковой живописи, преимущественно иконописной. Интересными памятниками изобразительного искусства являются миниатюры рукописных книг. Выдающимся памятником искусства оформления книги является известное Остромирово евангелие, выполненное по заказу новгородского посадника Остромира еще в 1056 – 1067 гг. дьяком Григорием в Киеве. Следует отметить большое тематическое разнообразие древнерусской книжной миниатюры: здесь наряду с религиозными сюжетами находим иллюстрации к русской истории (иллюстрации к летописям), портреты князей, наконец, просто орнаментальные мотивы.

О популярности в Киеве XII в. живописного искусства свидетельствуют летописные сведения о печерском художнике Алимпии и о том уважении, которым он пользовался среди современников.

При строительстве в конце XII – начале XIII в. широко употреблялись скульптурные детали из резного камня [«История культуры Древней Руси», т. I, стр. 396-464]. До наших дней сохранилось несколько памятников плоской скульптуры, в частности две шиферные плиты, украшавшие вход в Михайловский Златоверхий монастырь, и две лаврские шиферные плиты с рельефными изображениями.

На первых двух плитах изображено по два воина на лошадях (как полагают, изображения Георгия Победоносца и Ярослава Мудрого – на одной и Федора Стратилата и Мстислава Владимировича – на другой). Изображения отличаются четкостью и динамичностью. Содержание композиций на лаврских плитах неясное. На одной из них видим человека, борющегося со львом, на другой изображена женщина в тележке, в которую запряжены лев и львица. Одни исследователи готовы видеть здесь изображения Самсона и Далилы, другие же полагают, что на этих плитах изображены древнегреческие боги Геракл и Кибела. Однако, как бы ни толковалось содержание этих изображений, они являются важным памятником скульптуры древнего Киева.

О развитии прикладного искусства в Киеве в XI – первой половине XIII вв. можно судить на основании материалов ювелирных мастерских, уничтоженных во время татаро-монгольского нашествия, и многих кладов, найденных в Киеве. Эти материалы свидетельствуют о том, что художественное ремесло достигло в Киеве в это время высокого развития.

По изданию: История Киева. – К.: Издательство АН УССР, 1963 р., т. 1, с. 82 – 92.