Внезапно прерванная передача

Д.Ефремов, нештатн.корр.«Известий». В.Невельский, соб.корр.«Известий». Ленинград

Репортаж с пристрастием / [І тут, і всюди – скрізь погано]

Нет, это не был пожар на голубом экране. Загорелся сам телевизор. Шел фильм «Истоки». Наталье Степановне Шадриной досмотреть его не удалось. За полчаса сгорело все, что могло гореть: книги, мебель, вещи, двери, оконные переплеты, паркет.

О том, что цветные телевизоры иногда загораются, знают, наверное, многие: молва разнесла весть об этом их свойстве. Но что нужно делать в таком случае, известно, видимо, далеко не всем. Главный, конечно, вопрос: кто должен возместить погорельцам понесенные без всякой вины убытки? Кто должен ликвидировать последствия пожара? В какие сроки?

Расскажем, как это было у Шадриных, – учиться лучше всего на наглядном примере. А потом попытаемся найти ответ на другой, не менее важный вопрос: почему горят отдельные телевизоры и долго ли еще нам будет грозить эта опасность?

Итак, пожар у Шадриных случился 19 июля. 20 июля – воскресенье, у жилищных служб выходной. 21 июля: прибыли инспектора пожарной охраны. С участием работника ЖЭУ-26 Т.Савельевой составили акт. Шадрины спросили Савельеву, как быть с ремнтом квартиры. «Это не наша забота», – ответила она.

Шадрины стали обзванивать участки по ремонту квартир. «Можем сделать только побелку, малярные работы и прочие мелочи. Штукатурить стены и потолок, настилать паркет, ставить новые окна и двери ремучастки не в состоянии», – отвечали им.

В тот же день был вызван электрик жилтреста № 2 Калининского района. Не пришел. Три дня жили Шадрины в выгоревшей, закопченной квартира без света. 22 июля позвонили в жилтрест. Там удивились: по их сведениям, электрик был, работы выполнил. После этого пришел недовольный электрик, брезгливо покрутил носом. «В такой копоти работать не буду, вызывайте после ремонта». Однако за шесть рублей наличными, ворча, все-таки «осветил» одну комнату, коридор, ванную и туалет. Зять Натальи Степановны, наблюдавший за его работой, усвоил нехитрые приемы труда и в остальных помещениях наладил освещение сам.

Анатолий Степанович Шадрин отправился к и.о.управляющего жилтрестом № 2 В.Шафару. «Мы вам не отказываем, но сделать ничего не можем», – произнес тот загадочную фразу и посоветовал обратиться в РСУ.

23 июля. «У нас очередь. Можем записать на 1987 год», – предложил начальник РСУ Е.Храбров.

28 июля. Зашел инспектор пожарной охраны Н.Смирнов и очень удивился, что восстановительные работы даже и не начаты.

29-30 июля. По-прежнему по квартире, не имеющей окон, гуляет ветер. Хорошо еще, что стоит редкостная для Ленинграда жара.

31 июля. В этот день мы решили вмешаться. В ЖЭУ-26 встретились со старшим мастером Т.Алимпиевой. «Они должны сами обращаться в платные бюро по ремонту квартир», – утверждала она. Все вместе едем разбираться в жилтрест № 2, там просим мастера посидеть в приемной, а сами погружаемся в долгий и вязкий разговор с и.о.управляющего В.Шафаром. Примерно через полчаса тот вынужден признать: «В таких случаях мы должны сделать полный срочный ремонт сгоревшей квартиры силами треста, а затем выставить счет заводу-изготовителю телевизора через суд. Впрочем, все работники ЖЭУ это знают и информируют жильцов».

Приглашаем в кабинет Т.Алимпиеву. Происходит нечто вроде очной ставки. Т.Алимпиева, работающая в ЖЭУ пять лет, утверждает, что ничего подобного от своего руководителя раньше не слышала.

8 августа: с обеда в сгоревшей квартире работает штукатур.

9 августа: штукатур работает до обеда – кончился цемент. 10 августа – воскресенье. 11 августа: штукатур пришел с утра, но цемента по-прежнему нет. 12 августа: подвезли цемент, штукатур взялся за работу.

Пришел паркетчик и сказал, что вообще-то он – плотник, а не паркетчик и ему не до этого ремонта, своих дел хватает. «Вы сожгли, а мы делай. Заранее говорю: то, что понаделаю, вам не понравится…».

14-15 августа: настилают паркет. 16 августа: суббота, паркетчик, поработав час, заявил: «Теперь нужны плинтусы и шлифовальная машина. Звоните Шафару, а я пошел». 17 августа: в Ленинграде резко похолодало. 18 августа: никаких работ. В полдень позвонил управляющий трестом № 2 Н.Максименко. Успокоил: «Разберемся с вашим ремонтом. Проведу совещание со всеми участниками работ, в конце дня позвоню». Не позвонил. Зато вечером раздался звонок из жилтреста: «Ждать, пока вам сделают рамы и двери, мы не можем. Красить начнем завтра».

19 августа: минул месяц со дня пожара. 21 августа на квартире у погорельцев собрались на совещание руководители служб, ведущих ремонтные работы: начальник отдела Ленжилуправления Н.Назаров, зам.начальника райжилуправления И.Торчинский, управляющий жилтрестом Н.Максименко и другие. Посмотрели, покивали головами, пришли к заключению, что еще дней 7-10 – и можно закончить экстренный ремонт квартиры.

Сколько же дней (а может, месяцев?) мучились бы погорельцы, если бы руководство жилищных и ремонтных организаций не знало о том, что за последствиями пожара следит корпункт «Известий»? И почему в ситуации чрезвычайной эти организации отнюдь не из милости, а в силу служебных своих обязанностей не могут хорошо, без нервотрепки отремонтировать всего-навсего одну квартиру? [1]

Счастье Шадриных, что не зима была…

Когда эта статья была уже подготовлена, в корпункт пришло официальное письмо: «Жилищное управление исполкома Ленсовета сообщает, что за несвоевременное принятие мер по ремонту квартиры после пожара от неисправного телевизора приказом по Калининскому РЖУ главному инженеру треста № 2 Шафару В.Ю. и заместителю управляющего трестом Александровой А.Б. объявлены строгие выговоры.

В настоящее время ремонт ведется. Контроль за выполнением работ возложен на управляющего трестом Н.Максименко. Ему также предложено до 25.09.86 г. оформить дело и передать иск в народный суд на взыскание с завода объединения им.Козицкого ущерба, причиненного жилищному фонду. Руководителям РЖУ и объединений жилищного хозяйства предложено принимать своевременные меры по ремонту и взысканию с виновных лиц или организаций ущерба, причиненного пожаром. При заключении договоров о найме жилых помещений разъяснять нанимателям порядок подачи иска в нарсуд о взыскании ущерба в подобных случаях. Зам.начальника управления В.Меттус».

Меры, как говорится, приняты – даже раньше, чем вышла газета. Теперь, надо надеяться, если телепередача будет прервана непредусмотренным программой пожаром, ленинградцы смогут найти помощь и знают, с кого спросить за свое несчастье. Интересно, осведомлены ли также о своих правах телезрители других городов, где, как всем известно, телевизоры тоже иногда «пошаливают»?

Разобраться в том, почему обычный бытовой аппарат стал источником беды, было непросто. Первым делом мы обратились к начальнику управления пожарной охраны ГУВД Леноблгорисполкомов полковнику внутренней службы Л.Исаченко. Получили от него официальную справку о телепожарах: в 1985 году их было 406, в том числе 218 – по вине «Радуги». За восемь месяцев нынешнего года – соответственно 226 и 119. Причина одна и та же – короткое замыкание.

И.о.генерального директора объединения им.Козицкого Е.Пожалов и и.о.главного инженера А.Юматов не отрицали: да, «Радуги» иногда горят. Но и с другими телевизорами это случается. Например, «Фотоны», «Садко», «Рубины» тоже собраны по схеме, которая теперь признана неудачной, отдельные ее узлы сильно разогреваются при работе. Вдобавок телевизоры сделаны из материалов, которые легко вспыхивают.

– Но это уже позади, – успокоили нас руководители объединения. – Сейчас завершается переход на другую схему. Новая «Радуга» станет практически невозгораемой.

А как быть со старой? По сей день в сотнях тысяч квартир Ленинграда и других городов страны светятся цветные экраны телевизоров. И как показывает статистика, особенно часто загораются те из них, которые выпущены в 1976 – 1979 годах.

Три года назад Совет Министров СССР обязал предприятия бытового обслуживания (в их числе и Ленинградское объединение «Ленрадиобыттехника») провести профилактическую работу. Предполагалось бесплатно – за счет заводов-изготовителей – заменить в 1983-1985 годах во всех телевизорах строчные трансформаторы, которые, раскаляясь, превращают домашний безобидный телевизор в зажигательную бомбу замедленного действия.

В объединении «Ленрадиобыттехника» мы спросили генерального директора В.Михалева, выполнено ли указание Совмина. Оказалось, что нет, и работа эта идет отнюдь не в пожарном порядке.

По классификации службы быта все пожароопасные телевизоры делятся на три группы. Первая – это те аппараты, которые находятся на гарантийном или абонементном обслуживании. При ежегодных профилактических осмотрах мастера «обезвреживают» телевизоры. Угроза пожара миновала и для тех телезрителей, кто обращался в последнее время в ателье с заявкой на ремонт, – попутно мастер делал безопасным бытовой радиоприбор.

А вот в третьей группе исправно работающих телевизоров возможны неприятности. И именно потому, что они остались вне поля зрения телеателье.

Может быть, с ними ничего и не случится. Может быть. А если все-таки случится? Почему же у руководителей предприятия-изготовителя потенциально пожароопасной продукции не хватило духа признаться откровенно: «Уважаемые товарищи! В телевизорах нашего производства имеется пожароопасный блок. Для вашей безопасности телевизионные ателье производят срочную замену этих блоков. Все расходы мы берем на себя. Простите нас, пожалуйста, за причиненное беспокойство».

Нет, они предпочитают отмалчиваться, ждать очередного пожара и потом расплачиваться с погорельцами, если, конечно, тем удается найти виновного. В прошлом году объединение им.Козицкого выплатило владельцам самовоспламенившихся телевизоров 210 тысяч рублей. За шесть месяцев этого года – еще 55 тысяч рублей. И немало подобных исков, граждан еще находится на рассмотрении в следственных органах и в судах.

Существует ГОСТ «Аппаратура радиоэлектронная бытовая», где сказано: «Приборы должны быть сконструированы и изготовлены таким образом, чтобы при нормальной эксплуатации обеспечивалась надежная работа и не создавалась опасность для потребителя даже в случае небрежного обращения с прибором».

Есть в этом ГОСТе и такие слова: «Когда прибор работает в условиях неисправности, то ни одна его часть не должна нагреваться до такой температуры, а воспламеняющиеся газы не должны выделяться в таком количестве, чтобы появилась опасность возникновения пожара вблизи прибора».

ГОСТ – это государственный стандарт, несоблюдение которого преследуется по закону. Преследуется, а не только оплачивается, да к тому же из государственных средств.

Известия, 1986 г., 29.09, № 282 (21714).

[1] В СССР ліквідувати наслідки простіше, якщо вибухнуло щось велике, наприклад, атомний реактор. А одна квартира – це дрібниці; це на нашій обороноздатності не відіб'ється.