Ученая и литературная деятельность М. Меховского
С. Аннинский
Ученая и учено-литературная деятельность Меховского принадлежит к двум разным областям науки. По образованию, вкусам, педагогической и вообще практической работе он был прежде всего и по преимуществу [с. 5] медиком, а вместе с тем, как часто в то время бывало, и астрологом. С другой стороны он известен, как историк, автор двух исторических работ.
К числу его медицинских сочинений относятся: Contra sevam pestem regimen, Краков, 1508, 1513, 1527 (о профилактическиx мерах при чуме); De sanguinis missione, ibid., 1508 (о кровопускания); Conservatio sanitatis, ibid., 1512, 1522, 1535 (руководство по гигиене жилища и быта); De Eufrasie aqua (лекарство для глаз).
Два его исторических сочинения это — Chronica Polonorum и Tractatus de duabus Sarmatiis.
Хроника впервые издана была в Кракове у Иеронима Виетора (Vietor) иждивением Юста Деция в 1519 г., второй раз там же в 1521 г., затем — у Пистория в Scriptores rerum Polonicarum, I, и в четвертый раз в коллекции Митцлера [Laur. Mitzier a Koloff, Historiarum Poloniae et magni ducatus Lithuaniae collectio, Varsoviae, 1761—1769]; в итальянском переводе Аннибала Маджи она вышла в Венеции в 1562 г.
Сочинение это, содержащее историю Польши от начала ее до 1506 г., единственная, кажется, из всех работ Меховского, неоднократно подвергавшаяся научному разбору и оценке [О ней писали: D. Braun, De scriptorum Poloniae virtutibus et vitiis, Coloniae, 1733; Bentkowski, Historya Literatury Polskiej, Warszawa i Wilna, 1814; ks. Ignacy Chodynicki, Dykcyonarz uczonych Polaków, Lwów, 1833, t. II, str. 111—116; Dubois, Essais sur l’histoire littéraire de Pologne, Berlin, 1778; L. Golęblowski, O dzieioplsach Polskich, ich duchu, zaletach i wadach, 1825, str. 90—96; Sołtykowicz, o. c.; S. Lukas, o. c.; F. Bostel, Zakaz Miechowity—(Przew. nauk. i liter., Lwów, 1884, XII и отдельно); Borzemski, Kronika Miechowity (Rozpr. Akad. Umiejetn., Wydz. hist.– filoz, ser. II, t. I, Kraków, 1891 и отдельно) с рецензией Dr F. Papée (Kwart. histor., 1894); Al. Hirschberg, o. c.]. Наиболее ранний отзыв Брауна, разделяемый Голембиовским и кое-кем из позднейших (Dr Z. Kniaziołucki), — отзыв отрицательный. Меховский квалифицируется, как компилятор, обвиняется в хищениях у Длугоша, а иногда и в искажении фактов. Обстоятельная работа Боржемского дает более беспристрастную и более объективно правдоподобную оценку. То, что Меховский — компилятор и во многом повторяет Длугоша, не подвергается никакому сомнению, но при этом важно учесть следующие обстоятельства: во первых, История Длугоша заканчивается 1480 годом, тогда как Хроника Меховского доведена до 1506 г.: если в первой части он лишь сухо повторяет Длугоша, то во второй — самостоятелен; затем, система расположения материала у Меховского вообще несколько иная, чем у Длугоша, и, наконец, достоинством Хроники признается большая точность хронологии. Что касается [с. 6]бесспорного ее недостатка — чрезвычайной сухости, с которой факты не столько излагаются, сколько отмечаются, Боржемский склонен объяснять это качество либо отсутствием у Меховского таланта исторического изложения, либо, что и вероятнее и важнее, самым назначением хроники: она писалась, как университетский учебник, пособие для студентов; автор отнюдь не претендовал на создание чего-то нового и совершенно самостоятельного [Cм. In Chronicam praefatio автора]. Отметим, что История Длугоша впервые, и то не полностью, напечатана лишь через 135 лет после смерти автора, а во время Меховского была еще в рукописи, да и в этом виде едва ли могла особенно распространяться в силу враждебного отношения к ней правительственных и церковных кругов. Таким образом Меховский своей Хроникой, хотя бы частью и компилятивной и даже сухой, восполнял крупный пробел. Как бы то ни было, его Хроника — это первая история Польши, появившаяся в печати.
Что же касается обвинения в недобросовестном обращении с фактами, то любопытным противовесом этому может быть подобное же обвинение, выдвинутое против Меховского правящими кругами родовой и церковной аристократии, вскоре по выходе первого издания Хроники. В то время истинной подкладкой обвинения была «излишняя» правдивость Меховского: излагая, как современник, историю царствования Александра Ягеллона, он не пожелал ни скрыть, ни смягчить ряд фактов, бросавших очень невыгодный свет и на самого Александра, и на многих ближайших его сотрудников, а между тем иные из этих лиц были еще в живых и у власти (например, Ян Лаский, примас Польши), о других же и о «чести династии» позаботились наследники. Книга подверглась конфискации в 1521 г., а новое издание в том же 1521 г. было выпущено уже с изъятиями и заменами, редактированными, как думают, одним из крупнейших заинтересованных лиц, Яном Ласким [О Хронике см. ниже, гл. VI].