5. Стачечное движение [18]70-х – начала 90-х годов

В первые десятилетия после реформы Киев оставался городом с незначительным количеством предприятий и числом занятых на них рабочих. В 1862 г. здесь насчитывалось до 50 небольших фабрик и заводов, на которых работало 1380 рабочих [КОГА, ф. Киевского губернского статистического комитета, 1862, д. 72, л. 987].

В это время в Киеве было много ремесленников. Так, в 1864 г. мастеров-ремесленников насчитывалось 2014, рабочих – 3412, учеников – 1841, а всего – 7267 человек [КОГА, ф. Киевской городской думы, оп. 4, 1864, д. 787, л. 1].

Рост промышленности в стране в пореформенный период способствовал экономическому развитию Киева. Уже в 70-х годах на предприятиях города заметно увеличилось количество рабочих. По данным переписи 1874 г., на табачных фабриках работало 745 рабочих, в железнодорожных мастерских – 635, на рафинадном заводе – 234, на кожевенных заводах – 152, на водочных – 185 и кирпичных – 95 рабочих [«Киев и его предместья…», стр. 112-119, 173]. Общее число рабочих, занятых на этих предприятиях, составляло 2046 человек. По тем же источникам, количество ремесленников превышало 12 тыс. [Там же, стр. 108-109]

Пополнение промышленных предприятий происходило главным образом за счет пришлых рабочих, которые составляли 72%. Местные рабочие в этих отраслях составляли лишь 16%. Больше половины их работало на табачных фабриках. 54% киевских рабочих составляли выходцы из украинских губерний, 18% – из русских, 13% – из белорусских, 15% – из других [Там же, стр. 112-119, 173].

Более быстрыми темпами развивалась промышленность Киева в [18]70-80-х годах. За этот период количество рабочих возросло более чем в три раза. В 1890 г. в городе насчитывалось уже 98 предприятий, на которых работало по 16 и больше рабочих. Всего на фабриках и заводах было занято 6028 рабочих, в том числе 972 женщины и 339 детей [«Отчет Киевской городской исполнительной санитарной комиссии за 1890 г.», К., 1891, стр. 142-143]. В среднем это составляло по 60 человек на предприятие. На шести предприятиях города – в железнодорожных мастерских, на рафинадном заводе, табачной фабрике Когена, «Арсенале», заводе Гретера и Мозера, Южно-русском заводе работало более чем по 500 рабочих на каждом. Кроме того, в Киеве существовало также свыше 600 мелких ремесленных предприятий, на которых в 1894 г. было занято 18 809 ремесленников и наемных поденных рабочих [КОГА, ф. Киевского губернского статистического комитета, 1894, д. 36, л. 15].

Положение рабочих в стране, в том числе и в Киеве, определялось характером развития капитализма в России.

«В таких странах, как Россия, – писал В.И.Ленин, – рабочий класс страдает не столько от капитализма, сколько от недостатка развития капитализма» [В.И.Ленин, Соч., т. 9, стр. 33].

Условия труда были исключительно тяжелыми. Отсутствовали техника безопасности и охрана труда. Вот как описывали условия труда типографских рабочих санитарные врачи города:

«Большинство типографий находилось в сырых, плохо освещенных подвалах. Воздух в них был насыщен свинцовой пылью. Вентиляции не было. Рабочие, особенно наборщики, часто болели» [В.И.Ленин, Соч., т. 9, стр. 33].

Врач Гамалия был чрезвычайно поражен «антигигиеничностью и антисанитарным состоянием рабочих помещений и мастерских в типографии Корчака-Новицкого на Михайловской улице. Эти помещения представляли собой что-то ужасное – сырое, тесное и грязное» [«Киевлянин», 1892, № 70].

Не лучшими были условия труда и на других предприятиях, в частности на табачных фабриках, которых в 80-х годах в городе насчитывалось девять. О вентиляционных трубах и вытяжных шкафах говорить не приходилось, в помещениях, где работали рабочие, не было даже форточек.

На фабрике братьев Коген, находившейся на Пушкинской улице, наиболее антисанитарным было крошильное отделение. Огромное количество табачной пыли всегда носилось в воздухе, вентиляции не было [«Отчет Киевской городской исполнительной санитарной комиссии за 1890 г.», стр. 65].

Совершенно нетерпимые условия труда были на махорочной фабрике Спилиотти на Верхнем Валу. В отделении, где крошили табак, писал врач Воскресенский, «непривыкший человек не сможет пробыть даже несколько минут, потому что сразу начинается сильный кашель и очень жжет в груди. Рты и носы рабочих завязаны платками и разными тряпками, без чего невозможно было бы работать. У многих из них явно выраженное воспаление глаз. Но самая тяжелая работа на этой фабрике в сушильне, куда можно зайти лишь на несколько секунд, настолько одурманивающа ее атмосфера. Однажды я сам видел, как нанявшийся работать поденно солдатик на моих глазах потерял сознание после двухчасовой работы в сушильне» [Там же, стр. 37].

Санитарная комиссия городской думы вынуждена была поднять в 1888 г. вопрос об издании обязательных санитарных правил для типографий и табачных фабрик.

Тяжелые условия труда были также и на других промышленных и ремесленных предприятиях города.

«Фабрики и ремесленные предприятия, – сообщала газета «Киевлянин», – являются одним из больных мест городского санитарного благоустройства… Большинство фабричных и ремесленных предприятий не отвечает санитарным требованиям. Ремесленный класс работает в очень плохих условиях, разрушающих его здоровье». Далее отмечалось, что «гигиенично построенные фабричные и ремесленные предприятия являются исключением» [«Киевлянин», № 109 от 21 мая 1889 г.].

Рабочий день в первое десятилетие после реформы длился 12- 18 часов. На табачных фабриках работа начиналась в 8 час. утра и продолжалась до 8 час. вечера, а часто и позднее. В основном продолжительность рабочего дня зависела от заказов, получаемых фабриками. Часто рабочим приходилось работать на фабриках не только целые дни, но и ночи [«Киевлянин», № 122 от 12 октября 1868 г.].

Не меньшим был рабочий день и у киевских печатников. По данным 1875 г., они работали по 15 часов в сутки [«Киевлянин», № 133 от 8 ноября 1875 г.]. Во многих типографиях города рабочий день длился до двух часов ночи [«Киевлянин», № 120 от 10 октября 1878 г.].

Еще более продолжительным рабочий день был на кирпичных заводах Киева. Так, на заводе Бернера работали с 4 час. 30 мин. утра до 8 час. вечера [ЦГИА УССР, ф. Киевского окружного фабричного инспектора, 1885, д. 1, л. 12], а на заводе Лисицына рабочий день начинался на рассвете и заканчивался в 7 час. вечера [Там же, л. 34]. Необходимо подчеркнуть, что владельцы кирпичных заводов не давали своим рабочим выходных дней.

На чугунолитейных заводах, металлоткацких фабриках и литейно-механических предприятиях рабочий день длился минимум 12 часов [Там же, д. 1, л. 34].

Не сократился рабочий день на предприятиях и в [18]90-х годах. По сведениям старшего фабричного инспектора Киевской губернии, «в большинстве производства работа за вычетом перерывов не превышала 12 часов», но тут же добавлял, что «этот довольно высокий рабочий срок отдельные фабрики и заводы увеличивают до 12.5 и даже до 13 часов чистой работы» [ЦГИА УССР, ф. Старшего фабричного инспектора Киевской губернии, 1894-1896, д. 8, л. 33-34, 36].

Еще продолжительнее был рабочий день на ремесленных предприятиях и в мастерских Киева. Так, в слесарно-механической мастерской Валькера дети 12-13 лет работали с 6 часов утра до 9 часов вечера [«Киевские губернские ведомости», № 56 от 16 мая 1878 г.]. По данным фабричной инспекции, на большинстве предприятий рабочий день составлял 14-17 часов в сутки, а в таких, как сапожные и пошивочные мастерские, в столярных и кузницах, он длился 15-16 часов в сутки. На многих предприятиях на обед отводилось «столько свободного времени, сколько требуется, чтобы принять пищу». Чем меньше предприятие, тем продолжительнее был рабочий день [ЦГИА УССР, ф. Старшего фабричного инспектора Киевской губернии, 1894-1896, д. 8, л. 96-97].

Кабальными были условия найма рабочих. На многих предприятиях срок найма определялсь в зависимости от времени года. Например, кирпичные заводы работали с апреля до конца октября. Рабочие не могли бросить работу раньше окончания срока найма. Если рабочий оставлял работу, он терял заработанные деньги, а предприниматель мог возвратить его через суд. Владельцы же предприятий всегда могли уволить рабочего за «плохую» работу, поведение и т.д.

Фабриканты и заводчики в погоне за наживой все шире применяли на производстве женский и детский труд, который оплачивался значительно ниже, чем мужской.

В 1890 г. на заводах и фабриках Киева по сравнению с общим количеством рабочих женщин работало 16% и детей – 5,6%. Особенно широко применялся женский и детский труд на табачных фабриках. Здесь женщины составляли 55,6%, дети – 9,2%. Однако больше всего детей было занято в типографиях, где их количество по сравнению с общим числом рабочих достигало 27,5% [«Отчет Киевской городской исполнительной санитарной комиссии за 1890 год», стр. 141-142].

Очень много детей работало также и на других ремесленных предприятиях.

Заработная плата рабочих была очень низкой. Оплата производилась помесячно, поденно, сдельно и т.п. Так, на табачных фабриках в 60-х годах за пуд измельченного табака., в зависимости от сорта, получали от 75 коп. до 1 руб. 50 коп., за тысячу набитых папирос – от 50 коп. до 1 руб. Сортировщикам-мужчинам платили от 10 до 20 руб. в месяц, женщинам – 4-6 руб., детям – 3-4 руб. [«Киевлянин», № 122 от 12 октября 1863 г.]

Заработная плата наборщиков составляла в среднем 15-17 руб., учеников – 3-4 руб., мастеров – 35-37 руб. в месяц [«Киевлянин», № 133 от 8 ноября 1875 г.].

Рабочие кирпичных заводов получали 5,5-8 руб. в месяц на хозяйских харчах [ЦГИА УССР, ф. Киевского, подольского и волынского генерал-губернатора (полицейская часть), 1881, д. 3, л. 203; ф. Киевского окружного фабричного инспектора, 1885, д. 1, ч. 12, 14].

Небольшой была также заработная плата рабочих железнодорожных мастерских: кузнецов – 1 руб. 20 коп. – 1 руб. 70 коп. в день, токарей и слесарей – 1 руб. 50 коп., столяров – 90 коп. – 1 руб. 50 коп., обойщиков – 80 коп. – 1 руб. 30 коп., литейщиков – 80 коп. – 1 руб. 20 коп., чернорабочих – 40-45 коп. [«Киевлянин», № 74 от 30 марта 1880 г.] На «Арсенале» поденные рабочие зарабатывали 80 коп. в день [ЦГИА УССР, ф. Киевского военного окружного суда, 1880, д. 50, л. 112].

Кризис и депрессия в промышленности в [18]80-х годах резко отразились на уровне заработной платы. Заработная плата квалифицированных рабочих железнодорожных мастерских в эти годы уменьшилась до 15-20 руб. в месяц против 40-50 руб. в 70-х годах [ЦГИА УССР, ф. Киевского, подольского и волынского генерал-губернатора (полицейская часть), 1880, д. 116, л. 12]. В связи с этим газета «Киевлянин» писала, что «положение рабочих далее все ухудшается. Дневной заработок был такой мизерный, что рабочие жили впроголодь» [«Киевлянин», № 242 от 5 ноября 1886 г.].

Большим злом для рабочих были штрафы, широко практиковавшиеся на фабриках и заводах города. Так, начальник «Арсенала» полковник Коробков без каких бы то ни было причин накладывал на рабочих штрафы от 50 коп. до 3 руб., заведующий слесарным цехом штабс-капитан Прохоров открыто грабил рабочих. В рабочих книжках он записывал значительно меньшую сумму, чем причиталась рабочему, а разницу забирал себе [ЦГИА УССР, ф. Киевского военного окружного суда, 1880, д. 50, л. 13].

Часто штрафовали рабочих бельгийские капиталисты – владельцы киевского трамвая, которые только за полтора года взыскали штрафов на сумму 387 руб. [ЦГИА УССР, ф. Старшего фабричного инспектора Киевской губернии, 1894, д. 8, л. 66] На табачно-махорочной фабрике Кайло рабочих штрафовали за неряшливость – на 50 коп., за нарушение тишины – 50 коп., за непослушание – 50 коп., за нарушение внутреннего распорядка- 1 руб. и т. д. [Там же, д. 20, л. 36].

«Фабриканты, – писал В. И. Ленин, – могли брать штрафы, за что хотели и в каком угодно количестве… Штрафы назначались иногда просто «по усмотрению хозяина», без указания причины штрафа. – Штрафы доходили иногда до половины заработка, так что рабочий из заработанного рубля отдавал хозяину пятьдесят копеек в виде штрафов» [В.И.Ленин, Соч., т. 2, стр. 21].

Заработная плата рабочих за период с 1867 по 1886 г. почти не увеличилась. В то же время цены на продукты потребления повысились на 30- 50% [«Киевские губернские ведомости», № 82 от 15 июля 1867 г.; «Киевлянин», № 239 от 1 ноября 1886 г.].

Тяжелое положение киевских рабочих усугублялось их ужасными жилищно-бытовыми условиями и неудовлетворительным медицинским обслуживанием.

Это приводило к различным эпидемическим заболеваниям, которые не раз вспыхивали в Киеве. В 1868 г. только за один месяц более 400 человек умерло от тифа [«Киевлянин», № 101 от 24 августа 1868 г.], из них подавляющее большинство – жители рабочих кварталов.

Особенно угрожающее положение создалось летом 1871 г. в связи с эпидемией холеры. Смертность была так велика, что за день умирало до 140 человек [«Киевские губернские ведомости», № 69 от 15 июня 1872 г.].

С новой силой эпидемия холеры вспыхнула в Киеве в 1872 г., когда на протяжении очень короткого времени умер 1151 человек [ЦГИА УССР, ф. Киевского, подольского и волынского генерал-губернатора (полицейская часть), 1871, д. 220, л. 74].

Лечебных учреждений, доступных для трудящихся, за исключением Кирилловской (на Подоле) больницы, в городе не было. Однако и здесь лечение стоило дорого – 7 руб. 20 коп. в месяц с одного человека [«Киевлянин», № 84 от 16 ноября 1868 г.].

Достаточно сказать, что только в [18]80-х годах в городе была открыта первая заводская больница при рафинадном заводе на Демеевке (теперь кондитерская фабрика им.Карла Маркса). На других предприятиях врачей и больниц совсем не было.

О том, что собой представляли жилища рабочих, говорят материалы обследования санитарных врачей. В отчете санитарной комиссии за октябрь 1878 г. отмечалось, что жилища рабочих не соответствуют самым элементарным санитарным требованиям. Помещения тесные, отсутствует вентиляция, везде двухэтажные нары для рабочих. Так, помещение, где жили дежурные кочегары железнодорожной станции, представляло собой огромную подземную конуру, без потолка, сырую и холодную. В таком же помещении жили кондукторы. В казармах для семейных рабочих стоял такой холод, что замерзала вода [«Киевлянин», № 136 от 16 ноября 1878 г.].

На механическом предприятии Валькера (Большая Васильковская ул.) в комнате площадью 57 кв. метров жило 32 человека, в том числе 26 подростков, причем здесь предприниматель «нашел» еще место для стола, большого шкафа для одежды, умывальника и т.п. Подростки спали на четырехэтажных нарах. Санитарные врачи отмечали, что Валькер к рабочим относится хуже, чем к инструментам [«Киевлянин», № 56 от 13 мая 1878 г.]. Неоднократные вмешательства санитарной комиссии, пытавшейся улучшить жилищные условия рабочих этого предприятия, результатов не дали.

Рабочие-поденщики не обеспечивались даже таким жильем и ночевали в ночлежных домах. Только на Подоле и в Плоской слободе таких домов насчитывалось свыше 11. Во многих из них не было кроватей, спали на полу. Обычно ночевало до 700 человек, причем для женщин было лишь 70 мест. Владельцы ночлежных домов брали по 3-5 коп. с каждого человека [«Киевлянин», № 42 от 10 апреля 1879 г.].

Рабочие многих пекарен спали на тех же столах и полках, где складывали хлеб и булки [«Киевлянин», № 100 от 6 мая 1886 г.].

На кирпичном заводе профессора гигиены Киевского университета Субботина рабочим давали хлеб с примесью мякины и земли. Воду для питья брали из луж, поскольку на заводе не было колодца. В казарме, имевшей площадь 26 кв. метров, жило 50 рабочих и даже не было форточки [«Южный край», № 182 от 10 июля 1881 г.]. Такое же положение было на кирпичных заводах Шатовой, Лисицына, Снежка, Бернера и др. [ЦГИА УССР, ф. Киевского окружного фабричного инспектора, 1885, д. 1, л. 12, 14; «Киевлянин», № 218 от 4 октября 1885 г.; «Южный край», № 182 от 10 июля 1881 г.]

Рабочие не имели возможности снять квартиры в городе, так как стоили они очень дорого. В 1874 г. средняя стоимость квартиры из одной комнаты площадью 20 кв. метров в центре города составляла 85 руб. в год. Стоимость такой же комнаты в предместье – 39 руб. в год [«Киев и его предместья по однодневной переписи, произведенной 2 марта 1874 г.», стр. 324, 334]. А самая низкая цена за «малые квартиры» в 1883 г. составляла от 100 до 200 руб. в год [КОГА, ф. Киевского губернского статистического комитета, 1883, оп. 3, д. 31, л. 2].

Все это вынуждало рабочих жить в фабричных помещениях или снимать углы в так называемых коечно-каморочных квартирах и ночлежных домах.

Рабочие и крестьяне были лишены политических прав. Над ними стояла целая армия исправников, чиновников, жандармов, стражников, защищавших интересы капиталистов и помещиков. В стране до 1903 г. существовали телесные наказания.

Предприниматели безжалостно издевались над рабочими. Особенно жестоким издевательствам, физической расправе подвергались подмастерья и ученики ремесленных предприятий и мастерских.

Грубое обращение, оскорбление человеческого достоинства приняли такие размеры, что даже Владимирское братство при Софийском соборе на заседании 15 апреля 1865 г. приняло решение «просить от братства думу, чтобы она обязала хозяев мастерских обращаться со своими рабочими более человечно» [КОГА, ф. Канцелярии киевского губернатора, оп. 3, д. 10 672, л. 7].

В связи с этим 30 сентября городской голова предложил ремесленной управе назначить в каждую часть города по два депутата. На ряде предприятий депутаты констатировали грубое обращение хозяев с рабочими и особенно с учениками.

Городская дума и ремесленная управа вынуждены были даже принять «репрессивные» меры по отношению к некоторым владельцам предприятий. Так, владелец каретной мастерской Ресмиллер был оштрафован на 20 руб. [КОГА, ф. Киевской городской думы, оп. 6, 1865, д. 152, л. 1, 3, 6]

Однако такие меры не оказали особого влияния на владельцев предприятий. Об этом свидетельствует корреспонденция в газету «Киевские губернские ведомости», в которой сообщалось, что в последнее время в мировых судах возбуждено много дел по обвинению хозяев в жестоком обращении с учениками. Корреспондент писал, что подобные факты повторяются на предприятиях довольно часто. Хозяева бьют своих учеников ни за что, под предлогом «учить уму-разуму дармоедов» [«Киевские губернские ведомости», № 63 от 1 июня 1872 г.].

Жестокая эксплуатация, бесправное положение рабочих, тяжелые экономические условия и полицейский режим на фабриках и заводах – все это было причиной волнений и стачек рабочих.

В Киеве во второй половине XIX в. преобладали мелкие предприятия с числом рабочих до 100 человек. Это, конечно, создавало большие трудности в организации киевского пролетариата, мешало росту классового самосознания рабочих. Однако в Киеве, как и во всей стране, во второй половине XIX в. происходили волнения и стачечные выступления рабочих.

Первое такое выступление в Киеве относится к 1867 г. В октябре возникло волнение среди киевских подмастерьев – сапожников, закончившееся стычкой с членами ремесленной управы и полицией. Началось с того, что подмастерье М.Шульженко бежал от своего хозяина Лагодовского и нанялся на работу к мастеру Чикотилову. В ответ на жалобу Лагодовского ремесленная управа оштрафовала Чикотилова на 3 руб., а Шульженко предложила вернуться к прежнему хозяину.

Однако Шульженко и Чикотилов, не согласившись с таким решением, 6 октября собрали несколько десятков подмастерьев и пошли в управу добиваться его изменения. Вместе с тем они в довольно резкой форме предъявили требования об улучшении жизненных условий. По поводу этих требований в документе сказано, что подмастерья «требовали невозможного».

Ремесленная управа в связи с «самочинными» действиями подмастерьев составила акт, а Шульженко и Чикотилова задержала для передачи полиции. На следующий день в 12 часов в ремесленную управу явилось свыше 100 вооруженных палками крещатикских ремесленных рабочих во главе с подмастерьями Загородным, Дурасовым и Гельвером, которые заявили, что они пришли освобождать Шульженко. Рабочие выдвинули перед управой также требования о своевременной выплате хозяевами заработанных денег, улучшения жилищных условий и т.п. Рабочие разогнали членов управы и разгромили помещение.

Для подавления этого выступления власти вызвали полицию. Несмотря на решительное сопротивление, оказанное рабочими, полиция арестовала Загородного, Дурасова, Гельвера, Шульженко и Чикотилова. Дело о них было передано в уездный суд [КОГА, ф Киевского уездного суда, 1867, д. 9, л. 1-2].

В последующее десятилетие стачечная борьба рабочих страны приобрела более широкий размах. Только на протяжении [18]70-х годов в России состоялось 326 рабочих стачек и волнений [«Рабочее движение в России в XIX веке», т. II, ч. 1, стр 45].

На Украине в эти годы произошло около 70 стачек и волнений рабочих. В Киеве в марте 1879 г. забастовали рабочие железнодорожных мастерских – одного из крупнейших предприятий города.

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. акционерное общество Юго-Западной железной дороги получало огромные прибыли от поставок военному ведомству вагонов, паровозов и различных материалов. Широкая спекуляция на войне с окончанием ее прекратилась. Капиталисты, стремясь во что бы то ни стало сохранить высокие прибыли, усилили наступление на рабочих.

Правление Юго-Западной железной дороги издало приказ об увеличении рабочего дня для служащих с 7 до 10 часов, а рабочих мастерских – на один час по субботам, за ту же самую заработную плату. Это распоряжение вызвало недовольство рабочих мастерских. Однако в первую субботу – 17 марта 1879 г, -работа продолжалась уже 11 часов, и только 17 рабочих, отработав десять часов, ушли домой. 19 марта они были уволены.

Репрессивные меры администрации встретили решительное сопротивление рабочих мастерских, которые выступили против увеличения рабочего дня и требовали восстановления на работе своих товарищей. В ответ на отказ администрации 2 тыс. рабочих объявили стачку и прекратили работу. Как сообщала газета «Голос», по требованию рабочих прибыл начальник службы тяги дороги, которому они заявили о том, что недовольны порядками и злоупотреблениями администрации. Рабочие требовали также увеличить заработную плату и уменьшить рабочий день.

Единодушное выступление рабочих вызвало растерянность администрации дороги, которая на следующий же день отменила свое распоряжение [«Голос» от 31 марта 1879 г.; «Киевлянин», № 41 от 7 апреля 1879 г.]. Рабочие-железнодорожники первыми среди рабочих Киева применили такую форму борьбы, как стачка, и добились победы. Значение этой стачки велико. Она убедительно показала рабочим важность организованности в борьбе против капиталистов за улучшение жизненных условий.

В феврале 1880 г. в железнодорожных мастерских вновь вспыхнула стачка, вызванная снижением заработной платы и издевательствами над рабочими заведующего мастерскими Холодова. Холодов запретил рабочим обращаться в контору с какими-либо заявлениями или жалобами, а тех, кто нарушал этот порядок, увольнял с работы. Искалеченных при несчастных случаях рабочих под различными предлогами выгоняли из мастерских. К тому же было объявлено, что 22 февраля будет уволено свыше 200 рабочих.

Даже киевский губернатор Гессе в донесении министру внутренних дел вынужден был признать, что

«с назначением Холодова начальником мастерских им [рабочим. – Ред.] начали уменьшать… заработную плату и дошли до самой низкой цены, на которую они, особенно семейные, не могут существовать» [ЦГИА УССР, ф. Киевского, подольского и волынского генерал-губернатора (полицейская часть), 1880, д. 116, л. 25].

Лишенные права обращаться в контору, рабочие поручили модельщику А.Василевскому заявить от их имени Холодову свои претензии [Там же, л. 7]. И когда утром 22 февраля Холодов зашел в цех, Василевский выразил ему недовольство рабочих снижением расценок и заработной платы, штрафами, а также неправильным расчетом и увольнением рабочих. В ответ на это начальник мастерских ударил Василевского по лицу [Там же, л. 19].

Это событие в модельном цехе всколыхнуло рабочих всех мастерских и вызвало их глубокое возмущение. Рабочие прекратили работу. В вагонном отделении, где собралось более 1500 рабочих, раздавались возгласы «Долой Холодова!».

После этого около 2 тыс. рабочих вышли из мастерских на железнодорожные пути. Через некоторое время в мастерские прибыли начальник службы тяги железной дороги Бородин и начальник жандармского управления, которые уговаривали рабочих возобновить работу.

Выслушав жалобы рабочих, Бородин пообещал удовлетворить их. Сообщая о стачке, начальник жандармского управления 27 февраля писал, что она была задумана заранее, и пытался свалить причину стачки на рабочих-поляков и иностранных подданных, «которые стремились перенести на нашу почву европейский рабочий вопрос» [Там же, л. 8, 17].

К следствию были привлечены трое рабочих: А.Василевский, И.Осипович и 16-летний ученик модельного цеха Г.Глик, которых сослали в Архангельскую и Вологодскую губернии. Немного позже за организацию стачки из мастерских было уволено еще 9 рабочих.

В том же году произошла стачка на заводе «Арсенал» [В.Перазич, Ю.Д.Мельников, X., 1930, стр. 148].

В ходе борьбы рабочий класс начал выдвигать из своей среды руководителей и организаторов, отстаивавших интересы рабочего класса. Еще в 70-х годах русский рабочий класс выдвинул таких выдающихся революционных рабочих-организаторов, как Петр Алексеев, Степан Халтурин. Семен Агапов и др.

Однако стачки того времени были стихийными и имели чисто экономический характер. Но, отмечал В.И.Ленин,

«стихийный элемент» представляет из себя, в сущности, не что иное, как зачаточную форму сознательности. И примитивные бунты выражали уже собой некоторое пробуждение сознательности: рабочие теряли исконную веру в незыблемость давящих их порядков, начинали… не скажу понимать, а чувствовать необходимость коллективного отпора, и решительно порывали с рабской покорностью перед начальством» [В.И.Ленин, Соч., т. 5, стр. 346-347].

В этом отношении интересным является собрание киевских подмастерьев-сапожников, состоявшееся на Трухановом острове 26 июля 1881 г. На собрании подмастерье П.Я.Вольский произнес речь «Изложение обид рабочего класса вообще и по поводу всех теперешних постановлений, сделанных ремесленной управой». Он говорил о том, что управа облагает ремесленников налогами и сборами; что здесь «действуют законы XVII – XVIII вв.», и от ремесленников требуют от 1,5 до 3 руб. «крепостного содержания». Никто не обращает внимания, «в каком положении находится рабочий класс» [КОГА, ф. Прокурора окружного суда, 1881, д. 225, л. 12-13].

В речи также подчеркивалось, что «ремесленники, проработав каких-нибудь 20 лет, умирают от чахотки». П.Вольский изложил проект устава ремесленной управы, в котором рекомендовалось избирать управу из «бедных рабочих, так как они лучше будут стоять за всех бедных» [Там же, л. 19-20].

Однако не успело еще закончиться собрание, как прибыла полиция и арестовала Вольского. Три года находился он под следствием; 12 апреля 1883 г. дело о нем было прекращено с зачетом времени предварительного заключения.

В [18]80-х годах в Киеве имели место и другие выступления рабочих. С 20 по 23 июля 1886 г. бастовали рабочие-сплавщики купца Смехова-Михелева. Они добились повышения заработной платы [«Киевлянин», № 160 от 25 июля 1886 г.].

В августе 1889 г. забастовали рабочие механического завода Зелингера на Шулявке. Причиной стачки была несвоевременная выдача заработной платы. 7 августа рабочие прекратили работу, собрались во дворе и отправились в контору. По дороге они разгромили квартиры старшего мастера Рогинецкого и табельщика Мееровского, угрожая при этом разгромить завод, если не будет выдана зарплата [ЦГИАМ СССР, ф. Департамента полиции, 1889, д. 34, ч. 22, л. 3, 5; ф. Департамента торговли и мануфактур, 1889-1890, д. 1, л. 114].

Вызванная на завод полиция арестовала инициаторов стачки С.Бельского, Ф.Храновского, М.Ладычкина – всего девять человек. Кроме них, к следствию было привлечено еще 20 рабочих.

Суд, состоявшийся 22 августа, приговорил 5 рабочих к 1,5-2 месяцам тюрьмы [ЦГИА УССР, ф. Канцелярии киевского губернатора (секретная часть), 1889, д. 473, л. 3-4].

Характеризуя стачечное движение [18]80-х годов, необходимо отметить, что хотя оно являлось более организованным, все же стачки этого периода, как и [18]70-х годов, в значительной степени были стихийными и носили ярко выраженный экономический характер.

Только с середины [18]80-х годов, после знаменитой стачки на никольской мануфактуре Морозова в Орехово-Зуеве, оказавшей большое влияние на развитие стачечного движения в стране, стачки рабочих приняли более организованный характер. В.И.Ленин высоко оценил значение стачки на фабрике Морозова.

«Эта громадная стачка, – писал он, – произвела очень сильное впечатление на правительство, которое увидало, что рабочие, когда они действуют вместе, представляют опасную силу, особенно когда масса совместно действующих рабочих выставляет прямо свои требования» [В.И.Ленин, Соч., т. 2, стр. 23].

Эта стачка была переломным моментом в развитии русского рабочего движения. После этого рабочий класс страны встал на путь более организованной борьбы и массовых выступлений.

Напуганное стачкой царское правительство вынуждено было в 1886 г. издать закон, согласно которому штрафные деньги должны были идти не в карманы фабрикантов, а на нужды рабочих. Были также расширены права фабричной инспекции, а в наиболее крупных промышленных районах созданы губернские по фабричным делам присутствия, куда рабочие имели право жаловаться на владельцев фабрик и заводов.

Под влиянием рабочего движения в центральных губерниях России развивалась стачечная борьба и на Украине. В Киеве в этот период происходили небольшие стачки экономического характера на мелких предприятиях. Так, в 1892 г. бастовали рабочие мастерских Гловацкого и Пипка на Брест-Литовском шоссе. Бастующие боролись за сокращение рабочего дня и повышение заработной платы. В результате выступления рабочих владельцы вынуждены были пойти на частичные уступки [«Труд и борьба», кн. 1, стр. 25, 28].

Рабочее движение приобретало все более широкий размах, однако и в первой половине 90-х годов оно носило еще стихийный характер и продолжало существовать отдельно от теории научного социализма. Лишь только соединившись с социализмом рабочее движение превратилось в сознательную и организованную борьбу пролетариата.

Характеризуя три периода освободительного движения в России, В. И. Ленин отмечал, что в

«общем потоке народничества пролетарски-демократическая струя не могла выделиться. Выделение ее стало возможно лишь после того, как идейно определилось направление русского марксизма («группа «Освобождение труда», 1883 г.) и началось непрерывное рабочее движение в связи с социал-демократией (петербургские стачки 1895-1896 годов)» [В.И.Ленин, Соч., т. 20, стр. 224].

Только с развитием стачечного рабочего движения в стране произошло зарождение русской социал-демократии, возникла группа «Освобождение труда» и ряд социал-демократических кружков в России, и в частности в Киеве.

Таким образом, если в 1884-1894 гг. социал-демократия существовала в виде отдельных групп и кружков без рабочего движения, то в середине [18]90-х годов под руководством В.И.Ленина и организованного им петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» было осуществлено их слияние, подготовленное всем процессом исторического развития России, «Союз» впервые в России стал осуществлять соединение социализма с рабочим движением, связывая борьбу за экономические требования с политической борьбой рабочих против царского самодержавия и капиталистического рабства.

По изданию: История Киева. – К.: Издательство АН УССР, 1963 р., т. 1, с. 391 – 405.