1. Вводные замечания

Каргер М.К.

Киевские летописи часто и подробно повествуют о деятельности князей и крупнейшего боярства, значительно реже упоминают о купцах и лишь в отдельных эпизодических репликах вспоминают о ремесленниках, составлявших основную массу городского населения. Несомненно, однако, что в составе нередко упоминаемой летописцем “простой чади” или под термином “люди” подразумевался прежде всего городской ремесленный люд, игравший порой не последнюю роль в политических событиях, разыгрывавшихся на улицах и площадях древнерусской столицы. Ремесленник и ремесленница упоминаются в статье Пространной Русской Правды, определяющей штрафы за убийство различных представителей княжеского двора. Пространная Правда оценивает “ремественика” в 12 гривен, приравнивая его к сельскому и ратайному тиунам, т.е. к представителям княжеской администрации. Простого смерда иди холопа та же Правда оценивает только в 5 гривен [Правда Русская, т. II. М.-Л., 1947, стр. 317-318].

Весьма любопытны, но очень случайны повествования о ремесленниках, сохранившиеся в Печерском патерике и в некоторых древних житиях.

До тех пор пока исследователи древнего Киева опирались почти исключительно на письменные источники, облик Киева как крупнейшего центра древнерусского ремесла оставался непонятым; значение ремесленников в сложении богатой культуры Киевской Руси явно недооценивалось. [с. 369]

Остатки массовых жилищ древнего Киева, подробно охарактеризованные в предыдущей главе, неоспоримо свидетельствуют о том, что почти каждый городской дом был не только жилищем, но одновременно служил и мастерской, Об этом говорят найденные внутри жилищ и возле них многочисленные орудия производства, заготовки, полуфабрикаты и отходы различных производств,

Нередки находки и специальных производственных сооружений (гончарные, стекловарные и литейные горны, кирпичеобжигательная печь и т.п.), не связанных непосредственно с жилищами.

Не только окраинные районы, сплошь заселенные “черным” городским ремесленным людом, но и центральные участки древнего Киева оказались в значительной мере занятыми ремесленными мастерскими. Число раскопанных жилищ-мастерских увеличивается с каждым годом. Тщательное изучение этих памятников позволяет уже теперь в основных чертах нарисовать правдивую картину жизни феодального города и основу этой жизни – городское ремесленное производство. Многие предметы ремесленного производства, ранее известные только по случайным находкам и потому обычно трактовавшиеся старыми археологами и историками как предметы импорта, ныне обнаружены в мастерских в различных стадиях производства наряду с орудиями производства этих предметов.

Чрезвычайно развитое и разнообразное ремесленное производство было обнаружено раскопками, начатыми еще В.В.Хвойкой в 1907-1908 гг. и продолжающимися с исключительными результатами доныне. Многолетние раскопки в районе Десятинной церкви позволили установить, что даже в этом центральном, наиболее аристократическом районе Киева Х-XIII вв. вблизи от роскошных княжеских дворцов и отличавшейся исключительной пышностью Десятинной церкви, ютились землянки – мастерские княжеских холопов. Тем большие надежды в отношении изучения городского ремесла должны вызывать еще почти не подвергавшиеся серьезным раскопкам окраинные районы города, некогда сплошь заселенные “черным” городским людом.

О развитом городском ремесле свидетельствуют также бесчисленные остатки разнообразнейшей продукции киевских ремесленников, не только удовлетворявшей нужды различных социальных слоев древнерусской столицы, но и широко распространявшейся за ее пределами.

Учитывая незначительность открытой раскопками части древней городской территории, не следует, разумеется, обольщаться надеждой, что археологические материалы уже сейчас позволяют охарактеризовать состояние городского ремесла IX-XIII вв. с достаточной степенью полноты. Значительные районы древнего города: территория Ярославова города, Копырев конец, Печерск, Берестово и, наконец, заселенные, по-видимому, преимущественно ремесленниками Подол, Гончары, Кожемяки и некоторые другие районы – до настоящего времени еще почти не затронуты археологическими исследованиями.

При решении вопросов, связанных с изучением городского ремесла, нужно также иметь в виду, что и территория Владимирова города и примыкающая [с. 370] к ней территория Михайловского Златоверхого монастыря, которые представляют наиболее исследованные районы древнего города, подверглись раскопкам весьма неполно и отрывочно. Даже на этой территории ввиду почти сплошной застройки ее в позднейшее время археологические исследования могли быть осуществлены лишь на отдельных, разобщенных между собой довольно незначительных участках.

Из сказанного отнюдь не следует, что материалы, накопленные в результате археологических исследований Киева, бесполезны для изучения вопросов городского ремесла. Наоборот, мы уже отмечали, что раскопки древнего Киева дали огромный и исключительно важный материал для характеристики этого города в качестве крупнейшего ремесленного центра древней Руси. При всей неполноте этого материала он уже давно заслуживает систематизации и более широкого, чем это делалось доныне, привлечения для решения важнейших общеисторических задач.

При пользовании археологическими материалами для изучения вопросов истории древнерусского городского ремесла необходимо преодолеть две традиции, глубоко укоренившиеся в нашей историографии. Первая из них присуща исследованиям различных древнерусских городов, вторая характерна для историографии Киева.

Отнюдь не всякая единичная находка предмета, связанного с тем или иным ремесленным производством, может быть истолкована как свидетельство наличия в данном жилище или близ него ремесленной мастерской. Б.А.Рыбаков подверг справедливой критике выводы А.А.Мансурова, взявшего на себя труд обработать материалы раскопок В.А.Городцова в Старой Рязани [А.А.Мансуров. Древнерусские жилища (по материалам археологических раскопок в Старой Рязани). – Исторические записки, вып. 12, М., 1941]. Скрупулезный анализ инвентаря, найденного в жилищах Старой Рязани, привел А.А.Мансурова к выводу, что почти в каждом доме занимались несколькими различными ремеслами. Сводная таблица, приведенная в работе Мансурова, свидетельствует, по убеждению самого автора, о множественности ремесел в каждом жилище (от трех до пяти в одном доме). Проверка этого существенного вывода Б.А.Рыбаковым показала, однако, что выводы А.А.Мансурова основаны на ошибочной методике. Автор устанавливает по единичным в данном жилище находкам железных шлаков наличие варки железа, по одному обломку глиняного пряслица – наличие гончарного производства, по одной находке опиленого рога – мастерской костереза и т.д. и т.п. [Б.А.Рыбаков. Ремесло древней Руси. – М., 1948, стр. 502-504] Как справедливо указано Б.А.Рыбаковым, этот неверный принцип приводит “к ложным выводам о сочетании несовместимых производств, выводам, не подтвержденным фактическим материалом” [там же, стр. 503].

Неверная методика, примененная А.А.Мансуровым для изучения ремесла Старой Рязани, в еще более откровенной форме применяется В.А.Богусеви[с. 371]чем на материале раскопок в Киеве. Так, на небольшом участке, раскопанном названным исследователем в 1950 г. на Подоле, оказались одновременно и “мастерская токаря, изготовлявшего деревянную посуду” (XI-XII вв.), и “меднолитейное производство”, и “производство стеклянных изделий, смальты (!) и поливных керамических плиток” того же времени, и “железоделательное производство” IX-Х вв. [В.А.Богусевич. 1) Археологические раскопки 1950 г. на Подоле в Киеве. – КСИИМК, XLI, 1951, стр. 47; 2) Археологічні розкопки в Києві на Подолі в 1950 р. – Археологія, т. IX, Київ, 1954, стр. 42-53] Наличие этих производств устанавливалось иногда лишь по отдельным случайным находкам.

Вторая традиция, преодоление которой стало возможным в результате исследований последних лет, имеет гораздо более давнее происхождение. С первых лет археологических исследований Киева и вплоть до наших дней датировка памятников киевского ремесла отличалась чрезвычайно большой обобщенностью. Наиболее распространенные типы продукции киевских ремесленников в области керамики, в области кузнечного дела, ювелирного ремесла и пр. было принято датировать Х-XIII вв. Обнаруженные раскопками В.В.Хвойки мастерские, под развалинами которых были найдены разнообразные орудия производства, запасы сырья, полуфабрикаты и остатки готовой продукции, сам исследователь, а вслед за ним и все, кто позже пользовался этими материалами, склонны были относить также к Х-XIII вв.

Наряду с чрезмерно обобщенной датировкой памятников киевского ремесла Х-XIII вв. порой выдвигались более уточненные даты, однако, как правило, ничем не подтвержденные. Так, остатки мастерских поливных плиток, обнаруженные В.В.Хвойкой в усадьбе Петровского, сам исследователь и М.Довнар-Запольский относили к эпохе Владимира и Ярослава [В.В.Хвойка. Древние обитатели Среднего Приднепровья и их культура в доисторические времена. – Киев, 1913, стр. 70-71; М.Довнар-Запольский. История русского народного хозяйства, I. – Киев, 1911, стр. 274-275].

Б.Д.Греков относил открытые В.В.Хвойкой ремесленные мастерские "безоговорочно к Х в., считая, что “город в это время несомненно был уже большим ремесленным центром” [Б.Д.Греков. Киевская Русь. – М., 1949, стр. 103].

В результате археологических исследований последних двух десятилетий удалось значительно уточнить хронологию основных фактов истории киевского ремесла. Тщательное изучение обстоятельств гибели многочисленных мастерских, обнаруженных новыми раскопками, позволило установить, что основная масса этих мастерских была разрушена и прекратила свое существование в результате разгрома Верхнего Киева татаро-монгольскими полчищами в декабре 1240 г. [подробнее об этом см. в главе IX – “Киев и монгольское нашествие”] Именно этим и объясняется тот примечательный факт, что значительная часть находок, обнаруженных при раскопках жилищ и ма[с. 372]стерских в различных районах Верхнего города, отличается исключительной близостью, порой тождественностью форм различных предметов. Это наблюдение касается железных изделий, керамики, изделий из кости, различных орудий ремесленного производства и пр. Все это позволило прийти к выводу, что большая часть известных доныне произведений киевского ремесла и сами мастерские относятся к концу XII – первой половине XIII вв. Изделия XI – начала XII вв. встречаются в раскопках Киева значительно реже и потому известны намного хуже. Более ранние изделия конца IX – Х вв. известны главным образом по находкам в погребальных комплексах киевского некрополя и потому для характеристики ремесленного производства имеют несколько меньшее значение.