6. Обработка дерева, кости и камня

Каргер М.К.

Несмотря на то, что дерево в качестве строительного материала имело в южнорусских городах гораздо меньшее значение, чем на севере Руси, деревянные постройки и различные деревянные изделия были в Киеве очень многочисленны.

О роли плотников-“древоделей” достаточно говорит грандиозное строительство оборонительных сооружений Ярославова города, в конструкции которых весьма значительное место принадлежало системе деревянных клетей, подробно охарактеризованных в главе, посвященной оборонительным сооружениям Киева.

Об участии “древоделей” в церковном строительстве красноречиво повествуют авторы Сказания и Чтений о Борисе и Глебе. Решив построить новый храм-усыпальницу для своих братьев Бориса и Глеба, Ярослав “повеле древоделям приготовлять древо на согражение церкви, бе бо уже время зимно” [Жития муч. Бориса и Глеба. Памятники древнерусской литературы. Изд. ОРЯС АН, вып. 2, Пгр., 1916, стр. 18]. Выполнив повеление князя, “древодели” выстроили в Вышгороде “храм о пяти верхах”, который князь богато украсил “всякими красотами, иконами и иными писмены” [там же. См. также: М.К.Каргер. К истории киевского зодчества XI в. Храм-мавзолей Бориса и Глеба в Вышгороде. – СА, XVI, 1952, стр. 77-81]. Спустя полвека князь Изяслав Ярославич взамен обветшалого храма, выстроенного отцом, соорудил новый храм “в вьрх в один” [Жития муч. Бориса и Глеба, стр. 55]. Небезынтересны некоторые подробности, связанные с этой второй постройкой. Изяслав, призвав “старейшину древоделям, повеле ему церковь възградити”. “Старейшина же ту абие събра вся сущая под ним древоделя, съконцав же поведенное ему от благоверного князя” [там же]. Перед нами артель плотников середины XI в., возглавляемая “старейшиной”.

Наряду с церковными и военными оборонительными сооружениями плотники строили деревянные хоромы знати. Они же, по-видимому, сооружали деревянный каркас “дерево-глинобитных” массовых жилищ горожан.

Ремесло, связанное с обработкой дерева, не ограничивалось строительным делом. Из дерева делали ладьи, телеги, стенобитные орудия, домашнюю мебель, посуду и различную утварь: бочки, кадки, корыта, чаши, уполовники, ковши, ложки и многие другие вещи [Б.А.Рыбаков. Ремесло древней Руси, стр. 407]. В отличие от севернорусских городов – Новгорода, Ладоги, Белозерска, – где благодаря особым физико-химическим условиям почвы древние деревянные изделия отлично сохраняются, в Киеве и дру[с. 468]гих южнорусские городах деревянные вещи в раскопках встречаются крайне редко. Только по этой причине из огромного ассортимента деревянных изделий, известных по материалам Новгорода и Ладоги, в Киеве представлены лишь очень немногие вещи.

Раскопками последних десятилетий удалось найти остатки деревянных сундучков и шкатулок, скрепленных железными угольниками, ведер и кадушек в железных обручах (рис. 133), лопат с железной оковкой, различной посуды, в том числе обломки двух резных, орнаментированных блюд и ложку (рис. 133).

Рис. 133. Деревянные изделия из “жилища художника”. Раскопки 1938 г. [с. 469]	Рис. 134. Набор инструментов по обработке дерева из “жилища художника”. Раскопки 1938 г. [с. 471]

В “жилище художника” сохранились нижние части четырех ножек, врытых в землю, от стола. В этом же жилище был обнаружен почти полный набор железных инструментов по обработке дерева: топор, сверло, скобель, резец (ложкарь), кирка (рис. 134). Из других инструментов по обработке дерева нередки находки тесла, втульчатого и простого долота. Пила, употреблявшаяся в древней Руси только для мелких работ, среди киевских находок неизвестна.

Несомненным свидетельством о применении киевскими столярами токарного станка являются обломки двух деревянных блюд, выточенных на станке, найденные в тайнике под развалинами Десятинной церкви (табл. 91, 92). Не следует думать, что киевская находка является исключительной. Деревянные изделия, выточенные на токарном станке, найдены на Райковецком горо[с. 469]дище, представлявшем в XIII в. небольшой пограничный городок Киевской земли.

Как предполагает Б.А.Рыбаков, ремесло по обработке дерева в русских городам XI-XIII вв. уже распадалось на ряд узких специальностей. В городах существовали огородники (строители крупных зданий), “древодели” (плотники), тесли (столяры), они же могли выступать то как токари, то как бондари или бочкари [Б.А.Рыбаков. Ремесло древней Руси, стр. 413].

Весьма широкое распространение в Киеве имело ремесло костерезов. По свидетельству письма митрополита Дристры (XII в.), резьба по кости в то время считалась “искусством руссов” [Н.П.Кондаков. Русские клады, стр. 80, прим. 1]. Технические приемы обработки кости во многих отношениях близки к технике изготовления мелких деревянных изделий. Костяные изделия, широко бытовавшие в Киеве, очень разнообразны и многочисленны. Наиболее распространенными являются гребни, уховертки, шпильки, рукояти ножей, пуговицы, стрелы (табл. XCIII). Более редкими находками являются игральные кости, шахматы, шашки, обкладки луков и седел.

Изучение костяных изделий приводит к выводу о применении в костерезных мастерских целого набора различных инструментов: ножа, резца, сверла, пилы, напильника [Б.А.Рыбаков. Ремесло древней Руси, стр. 416]. Несомненно, что костерезы, как и столяры, пользовались токарным станком. Только на токарном ставке могли быть изготовлены круглые шашки и некоторые другие изделия.

В разных районах древнего Киева раскопками удалось обнаружить мастерские по обработке кости. Остатки двух мастерских, в которых выделывались различные предметы из кости и рога – рукоятки и ручки к мечам и ножам, гребешки, пуговки, уховертки, шпильки, всевозможные игрушки и другие костяные и роговые изделия, были открыты раскопками В.В.Хвойки в усадьбе Петровского [В.В.Хвойка, ук. соч., стр. 71]. Собранный в этих мастерских материал позволяет восстановить весь процесс производства. На ряде изделий, по словам исследователя, были видны

“последовательные фазисы обработки кости и рога, например, можно проследить постепенную обработку пуговок и застежек, начиная от первичной стадии и кончая полной отделкой” [там же, стр. 72].

Остатки костерезного производства – несколько сот опиленных и частично обработанных костей животных, а также готовые изделия из кости – пуговицы, проколки, стрелы (табл. XCIV) – были обнаружены в сильно разрушенном полуземляночном жилище раскопками 1936 г. в юго-западной части усадьбы Художественной школы (бывш. усадьба Петровского) [Отчет о работах Киевской археологической экспедиции в 1936-1937 гг., стр. 25-20. Архив НА АН УССР, см. также главу VII – “Жилища горожан XI-XII вв.” (стр. 297- 298 настоящего исследования)]. [с. 470]

Весьма значительная коллекция разнообразных костяных изделий и заготовок для них, происходящих из раскопок ряда лет на горе Киселевке, хранится в Киевском историческом музее [А.М.Шовкопляс. Некоторые данные о костерезном ремесле в древнем Киеве. – КСИА, вып. 3, Киев, 1954, стр. 27]. Свыше двухсот костяных изделий и заготовок поступили в музей в 1897 г. из раскопок В.В.Хвойки, по-видимому, открывшего ва Киселевке не только ювелирную (см. выше), но и костерезную мастерскую.

Раскопками 1928-1929 гг. на Киселевке была открыта еще одна мастерская, из которой в музей поступило 280 различных костяных изделий [там же, стр. 27; см. также: ХАМ, ч. I, Киев, 1930, стр. 58].

Не последнее место среди других киевских ремесленников занимали мастера по обработке камня. Ремесло это уже в XI-XII вв. несомненно членилось на ряд самостоятельных специальностей. Огромный размах строительного деда вызвал к жизни специальность каменотесов, занятых заготовкой строительных [с. 471] материалов (овручского кварцита, каневского песчаника, известняка). Со строительным дедом была тесно связана и специальность резчиков по камню, изготовлявших барельефные, резаные из шифера парапеты, а также капители, карнизы, наличники дверей, резные плиты пола, инкрустированные мозаичными наборами, и другие архитектурные детали для киевских храмов и дворцов.

В развалинах древних киевских построек, открытых раскопками, обнаружено огромное количество обломков резного камня, свидетельствующих о высоком мастерстве киевских резчиков-монументалистов. Особое внимание среди них привлекают два монументальных барельефа, найденные при раскопках в Дмитриевском Изяславле монастыре, о изображением парных конных фигур, среди которых некоторые исследователи усматривают портретные изображения князей Ярослава и Изяслава. Большой интерес представляют также шиферные плиты с барельефными изображениями Геракла и Кибелы, сохранившиеся в Печерском монастыре, и фрагменты рельефов из руин храма XI в., открытого раскопками на углу Владимирской и Ирининской улиц.

Раскопками В.В.Хвойки в усадьбе Петровского были открыты остатки мастерской, которая, по словам исследователя,

“служила для выделки всевозможных изделий из камня – здесь выделывались мраморные и шиферные, гранитные и изготовленные из других пород камня карнизы, плиты и т.д., иногда украшенные орнаментом” [В.В.Хвойка, ук. соч., стр. 69-70].

Сравнивая породы камня, употребленного в постройке храма, и характер обработки его с теми законченными или же только начатыми обработкой камнями, которые были обнаружены в мастерской, В.В.Хвойка приходил к выводу о том, что мастерская эта была связана со строительством Десятинной церкви и что в ней изготовлялись преимущественно украшения для этого храма [там же, стр. 70].

Вывод этот едва ли соответствует действительности. От мастерской, функционировавшей в период строительства храма, едва ли столь значительные остатки могли сохраниться до 1240 г., когда княжеский двор и все мастерские на нем были разорены татаро-монголами. Полагаем, что описанная мастерская была разрушена вместе с другими в 1240 г.

По-видимому, уже в XI в. в самостоятельную группу выделились мастера, изготовлявшие многочисленные шиферные саркофаги для погребений киевской знати. Среди них наряду с гладкостенными известны и саркофаги, сплошь покрытые барельефной резьбой (табл. XCV), аналогичной резьбе на архитектурных деталях.

Особой отраслью каменосечного дела было изготовление ручных мукомольных жерновов, встречающихся почти в каждом киевском жилище (рис. 135). По наблюдению Б.А.Рыбакова, не все изделия этого рода являлись в действительности мукомольными жерновами: некоторые из них служили, по-видимому, в качестве циркульных точил [Б.А.Рыбаков. Ремесло древней Руси, стр. 420]. [с. 472]

Наряду с перечисленными выше специальностями камнерезного деда широкое распространение имели различные специальности по изготовлению мелких каменных изделий: бус, крестиков, иконок, литейные формочек и др.

Раскопками в Киеве были обнаружены две мастерские, в которых производились бусы. В упомянутой уже не раз “мастерской художника”, раскопанной в усадьбе Михайловского Златоверхого монастыря, среди прочих вещей было найдено около 650 г янтаря, который представлял в большей части необработанные крупные куски. Среди них было свыше 50 полуобработанных заготовок для бус и несколько заготовок для крестиков-тельников (рис. 136). В этой же куче янтаря обнаружено несколько готовых бусин и небольшое количество бусин и крестиков, испорченных, очевидно, в процессе обработки [М.К.Каргер. Археологические исследования древнего Киева, стр. 33].

Рис. 136-1. Остатки производства янтарных изделий в “жилище художника”. Раскопки 1938 г. [с. 475]	Рис. 136-2. Остатки производства янтарных изделий в “жилище художника”. Раскопки 1938 г. [с. 475]

Находки янтарных изделий в киевских жилищах и в погребальных комплексах нередки. По количеству материала и полуфабрикатов киевская мастерская значительно превосходит мастерскую янтарных изделий, открытую в Старой Рязани раскопками В.А.Городцова [А.А.Мансуров. Древнерусские жилища, стр. 86].

Неподалеку от “жилища художника” раскопками 1949 г. была открыта еще одна землянка, на ступенях лестницы и на полу которой было найдено 1339 бус различного размера и формы; из них 1274 из горного хрусталя и 65 из сердо[с. 473]лика (табл. XCVI) [М.К.Каргер. Новые данные к истории древнерусского жилища, стр. 11]. Среди находок в этой землянке нет заготовок, не найдено здесь и запасов сырья, как это было в “жилище художника”, что не позволяет с уверенностью признать ее “мастерской” по изготовлению бус. Однако обращает на себя внимание, что некоторые бусины, сверлившиеся с двух концов, не просверлены насквозь, следовательно не доделаны и к употреблению еще не годны. Некоторые бусины расколоты пополам. В землянке найдено много брусков для точки или шлифовки [там же. В.Л.Янин, сопоставляя находку 1339 бус с находками в том же жилище четырех свинцовых гирек, бронзовой чашечки от весов, шестиугольного слитка и медной византийской монеты, высказывал предположение, что хранившиеся в амфоре бусы являлись накоплением “товаро-денег”. Такую же роль “товаро-денег” названный автор придает шиферным пряслицам и стеклянным браслетам (В.Л.Янин. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период. – М., 1956, стр. 188-189)].

В коллекциях Киевского исторического музея хранится несколько миниатюрных каменных иконок, резаных из сланца или шифера. Большая их часть, по-видимому, с Княжой горы и лишь отдельные – из Киева [Древности Приднепровья, вып. V. Киев, 1902, табл. XXXVII; вып. VI, Киев, 1907, табл. XXXVIII]. Несколько резных каменных иконок найдено при раскопках на территории усадьбы Десятинной церкви. Все эти любопытные памятники свидетельствуют о существовании в Киеве, а вероятно, и в других городах Киевской земли мастеров-камнерезов, специализировавшихся на мелкой пластике. Южнорусские иконки сильно отличаются от многочисленных каменных иконок большей утонченностью формы.

Выше, при рассмотрении вопроса о каменных литейных формочках, уже была речь о том, что изготовление их, по-видимому, не входило в компетенцию мастеров-литейщиков. Утонченная, порой виртуозно выполненная резьба многих формочек заставляет предположить, что изготовлением их стали заниматься камнерезы, специализировавшиеся на мелкой пластике.