2. Древности Киева в описаниях путешественников XVI – XVII вв.

Каргер М.К.

Величественные руины древних киевских храмов и монастырей, сохранившиеся среди мощных, хотя уже давно заброшенных земляных валов Верхнего города, не раз привлекали к себе внимание любознательных путешественников, с различными целями посещавших Киев в XVI-XVII вв.

Еще Сигизмунд Герберштейн, не бывавший лично в Киеве, но много слышавший о нем во время своих двух посещений Московии в 1517 и 1526 гг., писал:

“Киев – древняя столица Руссии. Великолепие и истинно царственное величие этого города доказывается самыми его развалинами и памятниками, которые видны в обломках. И поныне еще на соседних горах (разрядка наша, – М.К.) заметны следы разоренных церквей и монастырей” [С.Герберштейн. Записка о московитских делах. Введение, перевод и примечания А.И.Малеина. СПб., 1908, стр. 165].

Чтобы понять это известие и некоторые последующие, нужно иметь в виду, что в литовский и польский периоды жизнь города была сосредоточена в основном на Подоле. Киевский Подол после монгольского разгрома Верхнего города в декабре 1240 г. стал главным центром Киева, – вот почему руины Старого (Верхнего) Киева, его церквей и монастырей описываются как находящиеся “на соседних горах”.

Почти в тех же выражениях описывал руины Верхнего Киева Александр Гваньини, веронец, долгое время служивший в польском войске. В своем “Описании Сарматии”, опубликованном в 1581 г., А. Гваньини писал:

“Киев – древнейший и обширнейший город, обнесенный деревянными оградами, некогда столица всей России, расположенная у славнейшей реки Борисфена, отстоит от Вильны на сто двадцать миль польских. О прежнем великолепии и истинно царственном виде города свидетельствуют самые развалины и памятники, расположенные на пространстве шести миль. Доселе на соседних холмах виднеются следы церквей, монастырей и опустевших зданий” [Sarmatiae Europae descriptio, quae regnum Poloniae, Lituaniam, Samogitiam, Russiam, Moschoviae Tartariae que partem complecitur. Alexandri Guagnini Veronensis, Equitis aurati Bernardum. Albinium, 1581. Русский перевод отрывка о Киевском палатинате см.: Сборник материалов для исторической топографии Киева и его окрестностей. Киев, 1874, отд. II, стр. 12].

С большой любознательностью к киевским древностям отнесся Эрих Ляссота, ездивший в 1594 г. по поручению императора Рудольфа к запорожским казакам и по пути побывавший в Киеве. Значительная часть “Дневника Э.Ляссоты” посвящена описанию Киева и его памятников. [с. 23]

“Киев, – писал Э. Ляссота, – с древних времен был знаменитой столицей особого княжества и имел собственных князей, которые назывались царями, или князьями, из роду нынешних великих князей русских или московских. Киев был очень укреплен на обширном пространстве и украшен великолепными церквами и зданиями, общественными и частными, как можно судить об этом по древним развалинам, равно и по валу, охватывающему город и простирающемуся, говорят, на девять миль в окружности” [Tagebuch der Erich Lassota von Steblau. Halle, 1866. Русский перевод см.: Сборник материалов…, стр. 16].

Э.Ляссота считал, что древний город некогда был расположен “там, где видны развалины”, отличая его от “нынешнего города, построенного внизу, в долине на берегу Днепра”. Этому древнему городу на горе Э.Ляссота уделил основное внимание. В “Дневнике” подробно описан сильно обветшавший, по словам Э.Ляссоты, Софийский собор, собор Михайловского Златоверхого монастыря, Золотые ворота и руины храма неподалеку от Софии, названного Ляссотой церковью Екатерины. Э.Ляссота записал много различных легенд, связанных с древними памятниками Киева [там же, стр. 16-21].

Официальные польские историки XVI-XVII вв. также уделяли некоторое внимание Киеву, вспоминая его блистательное прошлое и подчеркивая незначительную роль города в ряду городов Речи Посполитой. Так, королевский секретарь, дипломат и историк Рейнольд Гейденштейн в сочинении о современной ему польской истории, упомянув при описании событий 1596 г. о Киеве, сопроводил это упоминание описанием руин древнего города.

“За несколько веков, – писал Р.Гейденштейн, – князья киевские были владыками всех России, как той, которая теперь зовется Москвою, так и той, которая доселе зовется Русью. Властвовали князья до моря Черного и Дуная. Столицею их был Киев. Когда он был построен, как давно существует, не достигает ли, быть может, времен Колхиды и Енея, неизвестно; закрыла все дальняя старина и равнодушие историков. Остались, однако, памятники прежнего величия: стена кругом города, а в ней ворота старинной архитектуры и столь высокие, что две повозки, поставленные одна на другую, не достигают их вершины” [Rajnolda Heidenstejna, sekretarza krółewskiego, Dzieje Polski od smierci Zygmunta Augusta. Ksiąg XII, z łacińskiego przetłumaczył Michał Gliszczyński, życiorysem uzupełnił Włodzimierz Spasowicz. Petersburg, 1857. Русский перевод см.: Сборник материалов…, стр. 23].

Описывая развалины древних храмов Верхнего города, Р.Гейденштейн с особым восхищением говорит о руинах св. Софии, сожалея о ее жалком состоянии.

“В самом городе, – писал он, – немало уничтоженных храмов, которые все были греческого обряда. Остался доселе один из них – св. Софии, но и то в таком жалком виде, что богослужение в нем не совершается. Должно быть, он стоил огромных сумм. Еще и теперь видны следы огромности и пышности” [Сборник материалов…, стр. 23-24]. [с. 24]

Р.Гейденштейн, как и Ляссота, считал древним лишь Верхний город, огромные валы и стены которого, по его мнению, свидетельствовали, “что город, должно быть, когда-нибудь был очень многолюден и велик” [там же]. Деревянный замок на Киселевке, господствовавшей в XVI в. над Подолом, по мнению Р.Гейденштейна, даже не стоит названия замка [там же].

Автор “Описания Украины”, опубликованного во Франции в 1640 [? 1650 ? 1660] г., военный инженер польской армии В.Боплан также посвятил несколько страниц древностям Киева. Автор называет Киев “одним из древнейших городов европейских”, доказательством чего считает “следы прежних окопов его, развалины церквей и древние гробницы государей” [Description d'Ukraine, qui sont plusieurs provinces du Royame de Pologne… par le Sieur de Beauplan. A Rouen, 1660. Русский перевод см.: Сборник материалов…, стр. 44]. Как и его предшественники, Боплан признает древним лишь город на горе.

“Между горой и Днепром (т.е. на Подоле, – М.К.) лежит, – по его словам, – новый Киев – город малолюдный, заключающий в себе от 5 до 6 тысяч жителей… обнесенный деревянными стенами с башнями и окопанный ничтожным рвом в 25 футов шириною” [там же, стр. 45].

В.Боплан имел, по-видимому, весьма приблизительные сведения о времени древних памятников Киева. Так, описывая развалины Десятинной церкви (ошибочно названные храмом св.Василия), Боплан сообщал о греческой надписи, вырезанной на полуразрушенных стенах храма, по его мнению, “более нежели за 1400 лет”, т.е. в первых веках нашей эры [там же, стр. 44].

С восхищением Боплан описывал храм Софии.

“Вид его, – по словам автора, – прекрасен, с которой стороны на него ни посмотришь; стены его украшены мозаическими изображениями и картинами, составленными из разноцветных, блестящих подобно стеклу камешков, столь искусно подобранных, что эти картины трудно отличить от живописных” [там же, стр. 44-45].

Подробнейшие описания древних киевских храмов и монастырей, сопровожденные наивными и достаточно невежественными экскурсами в область древней истории города, оставил Павел Алеппский, сопровождавший антиохийского патриарха Макария в его путешествии по России и Украине [Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в., описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским. Перев. с арабского Г.Муркоса, вып. II. М., 1897, стр. 42-80]. Как и другие путешественники, посещавшие Киев в XVII в., Павел Алеппский считал древним только Верхний город. По его мнению, “в долину, на низменность на берегу великой реки Днепра” город был перенесен лишь тогда, когда покоренный врагами Верхний Киев “с течением времени разрушился” [там же, стр. 74]. [с. 25]

Не менее, чем величественные руины древних киевских храмов, путешественников XVI-XVII вв. привлекали лаврские пещеры. Наслушавшись рассказов печерских монахов-проводников по пещерам, некоторые посетители пытались и от себя добавить различные догадки в объяснение чудесных подземелий. Польский ученый Андрей Целларий, ссылаясь на советника курляндского герцога Лаврентия Мюллера, в своем обширном “Описании Польши”, опубликованном в Амстердаме в 1659 г., сообщал, что “подземные проходы” идут от Киева до… Смоленска и что

“та их часть, которая проходит под самым течением Днепра во всю его ширину, имеет литые своды, из чего можно заключить, сколько труда и сколько издержек потребовалось для подобного сооружения и сколь велико было прежнее великолепие Киева” [Сборник материалов, стр. 95].

Главными строителями этих переходов Целларий считал итальянских купцов.

Другой поляк, Станислав Сарницкий (1585 г.), скептически пересказывал слышанные им рассказы русских людей о “героях, которых зовут богатырями, т.е. полубогами”, погребенных “по русскому обычаю в горных пещерах, как подземные коридоры тянущихся на огромное пространство, даже до Новгорода Великого” [там же, стр. 14]. А.Гваньини, упоминающий наряду с древними руинами Верхнего города также и “обширнейшие подземные пещеры”, считал, опираясь на слышанные им рассказы, что пещеры тянутся на 80 миль [там же, стр. 12].

В 1675 г. виленский пастор Иоанн Гербиний, получив от киево-печерского архимандрита Иннокентия Гизеля чертежи пещер и книгу “Патерик Печерский” (изд. в 1661 г.), опубликовал специальное исследование, посвященное киевским пещерам, – “Religiosae Kyovenses cryptae sive Kyovia subterranea” [там же, стр. 107-113]. Повествуя о происхождении Киева и его пещер, Гербиний защищал свой основной тезис, что Киев не есть древняя Троя и что равно несправедливо думать, что в пещерах киевских лежат неповрежденные тела Гектора, Приама, Ахилла и других троянских героев.

Гербиний опровергал распространенное мнение о том, что пещеры тянутся под руслом Днепра и простираются до Чернигова, Смоленска, Москвы и Печоры. Невероятным считал он и уверения некоторых своих предшественников о том, что пещеры русских выложены медью. “Где взять столько меди, – восклицает он, – чтобы выложить ею пещеры, простирающиеся на 100 немецких миль. Удивляюсь ученым мужам !”.

Много внимания уделяли лаврским пещерам и киевские ученые монахи XVII в. В 1638 г. в Печерской типографии была напечатана на польском языке книга Афанасия Кальнофойского “Τερατούργημα”.

В книге приведено много исторических данных о Печерском монастыре, в частности, дано топографическое описание ближних и дальних пещер с при[с. 26]ложением их планов. Приведены также надписи с надгробий, существовавших в то время [Τερατούργημα, lubo czuda, ktora była tak w samym swiętoczudotwornym monastyru Pieczarskim Kijowskim, jako у w obudwu swiętych Pieczarach, w ktorych po woli Bożey błogosłowieni oycowie Pieczarscy pozywszy, у cieżary ciał swoich złożyli. Wiernie у pilnie teraz pierwszy raz zebrano у swiatu podane przez w. oyca Athanasiusa Kalnofoyskiego, zakonnika tego S. monastyra Pieczarskiego. Z drukarni Kijowo-Pieczarskiey. Roku P. 1638].

По вопросу о времени возникновения лаврских пещер высказывались различные мнения.

Боплан (1640 г.), например, утверждал, что тела, подобные египетским мумиям, сохраняются в лаврских пещерах около 1500 лет [Сборник материалов, стр. 46]. Если принять во внимание, что тот же автор относил постройку Десятинной церкви ко времени “более нежели 1400 лет” до своего посещения Киева, то указанное им время возникновения пещер не покажется слишком ранним.