Особый корабль

К.Аксенов. (Корр.«Правды»). Краснознаменный Черноморский флот

Самоотверженно служат и трудятся военные моряки-спасатели

Командир спасательного судна СС-21 капитан 3 ранга В.Кузьмищев принял доклад радиометристов и приказал сбавить ход. Вскоре сквозь редкую пелену тумана показались очертания попавшею в беду корабля. Из боевых частей и служб поступали рапорты о готовности. Команда, поднятая по боевой тревоге, ждала. На случай быстрого спуска водолазы приготовили снаряжение. Проверили аппаратуру для тушения пожара, заделки пробоин, откачки воды…

– Похоже, помощь наша не потребуется, – опустив бинокль, проговорил командир. – Дыма не видно…

И тут на связь вышел начальник аварийно-спасательной службы флота капитан 1 ранга А.Жбанов. Он уже находился на «объекте». Выслушав его приказ, Кузьмищев вызвал своего помощника В.Величко:

– Пожар заглушен, но возможно возгорание. Бери аварийную группу и действуй!..

Из люка, ведущего в отсек, будто из печи, била горячая волна. Стало ясно: огонь полностью не погас даже после обработки специальным составом. В чем причина? Посоветовавшись, командиры сошлись на мысли: в системе энергоснабжения произошло замыкание, как ни старайся – не погасишь. Так ли это? Если да, то как отключить рубильники, находящиеся в отсеке? Все понимали: кому-то надо спуститься для осмотра.

Руководитель операции вглядывался в лица, не торопился отдавать приказ.

– Разрешите попробовать, – к начальнику приблизился Величко, приложил руку к пилотке. – Дело-то обычное…

Жбанов пристально посмотрел на могучую фигуру капитан-лейтенанта, улыбнулся:

– Хорошо, Василий Васильевич, только усы не подпали!

Люк курился синим дымком. Величко нащупал сапогами ступеньки закопченного трапа, ощутил под ладонями горячие поручни. Внизу было так темно, что, казалось, стекла противогаза кто-то заклеил. Включил фонарь. Луч скользнул по обгорелой обшивке, приборам, нитям почерневших, но «живых» проводов. Стоило их тронуть, как ослепил сполох искр…

Четыре раза спускался офицер в отсек. На исходе сил поднимался на палубу и, приняв на тлеющую одежду струи воды, отдышавшись, опять шел в дым. Наконец, удалось открыть подходы к энергосистеме, протянуть с СС-21 пожарный шланг. Очаг огня был ликвидирован.

Сейчас СС-21 стоит у стенки. Но боевая жизяь кипит, как волна за бортом. На круглосуточной вахте – спасатели всех профессий. По первому зову, днем и ночью, в штиль и шторм готов экипаж выйти на сигнал «SOS».

Тишина над гаванью. На палубе тренируются водолазы, проверяя снаряжение. Суровы, задумчивы лица молодых моряков. Не отогнать хмурь. На памяти – недавно пережитое, боль, которую всем им выпало испытать.

Близ Новороссийска я видел спасателей совсем в другой обстановке. Мощная штормовая волна крутила СС-21 нещадно. И наш пограничный катер с полчаса не мог ошвартоваться. Наконец, мы оказались на зыбкой, уходившей из-под ног палубе. Тут и познакомились с главным водолазным специалистом экспедиции В.Величко. Оч рассказал, в каких невероятно сложных условиях вели водолазы работы на затонувшем «Адмирале Нахимове».

Рядом с нами водолазы готовились к очередному спуску. Сквозь стекла скафандров видел серьезные лица парней. Им едва минуло по двадцать. И тут такое испытание, испытание на профессиональное мастерство, мужество, хладнокровие.

Скрылся в глубине старший матрос Е.Кобцов. Он первым проложил дорогу к судну. За ним пошел его товарищ старшина 1-й статьи А.Нуждин, специалист высокого класса, недавно принятый кандидатом в члены партии. Накоротке беседовал с ним: родился и вырос в поселке Нижне-Баканском, до которого от Новороссийска, как говорится, рукой подать. Отец работает экскаваторщиком, мама – медсестрой, есть у Александра три брата, один уже служит в армии.

– Знают ли родные, что сын рядом с порогом? – спросил я.

– Не успел сообщить, прибыли сюда по тревоге. Да и работа серьезная, не до писем…

Через несколько минут старшина скрылся в пучине.

Легший на борт корабль стал для спасателей труднодоступным лабиринтом. Пробирались ползком по узеньким коридорам среди отпавшей обшивки, сломанной мебели, аппаратуры, доходили до нижней палубы. Опасности поджидали на каждом шагу…

С белозубой улыбкой ушел на выполнение ответственного задания партгрупорг боевой части мичман Юрий Владимирович Полищук. Он до конца выполнил поставленную задачу. Но… Моряка подняли наверх без признаков жизни. Более пяти часов боролись, увы, безуспешно, врачи за его жизнь. Такая же борьба шла и за жизнь Сергея Александровича Шардакова.

– Когда от Сергея поступил тревожный сигнал, – вспоминает главный старшина А.Черкашин, – я тут же пошел на помощь. Нашел его на самой нижней палубе, вынес, но было поздно…

Мичманы Полищук и Шардаков погибли, проявив мужество и самоотверженность. Два коммуниста, два спасателя. Их судьбы удивительно схожи: во время срочной службы стали водолазами, затем учились в школе мичманов, полюбили трудную профессию.

В Севастополе хотелось побольше узнать об отважных мичманах-коммунистах. Встречался с их командирами, товарищами. Много добрых слов услышал: дисциплинированные, самоотверженные, хорошие семьянины.

– Понимаете, – говорил мне мичман П.Максимец, – водолазы рвались под воду, как в атаку. Если, случалось, врачи задерживали, ребята жаловались командиру, переживали, ночами не спали.

По-рыцарски вел себя и сам Максимец. Вот он стоит среди группы водолазов. И ростом ниже их на полголовы, и в плечах не широк. Зато силен духом. Подметив, как трудно на первых порах молодым, мичман на задание выходил чаще других. За две недели провел в воде шестьдесят часов. Наверное, было бы и больше, но, обследуя одну из кают в глубине судна, Максимец неожиданно наткнулся на что-то острое, тут же почувствовал: руку будто огием обожгло.

– Разрыв в рукавице! – не мешкая, доложил Петр.

Мичман чувствовал, как струйка пробивается внутрь костюма, прикинул: дыра, видно, небольшая, пока намокну, коридор обследую, как и намечалось.

– Разрешите закончить выполнение задания?

– Не опасно? – спросил вышедший на связь командир службы спасателей корабля О.Деев, сам опытный водолаз, перенявший профессию от отца.

– Дело обычное, успею… Леденящая струйка постепенно сковывала движения. Руки, ноги не слушались, деревенели, становясь будто чужими. Но мичман боролся, не отступал. Когда в специальной «клетке» подняли его на палубу, друзья стянули с водолаза мокрую одежду.

Корабельные врачи, выхаживая Петра, кроме традиционных лекарств, подносили ему и ложечку меда. Откуда? Оказывается, целебный продукт привез для водолазов электрослесарь одного из краснодарских заводов В.Чухреев, целую флягу в пятьдесят килограммов. И все-таки пришлось Максимцу ложиться в госпиталь.

– Корабль СС-21 у нас особый, – говорил мне заместитель начальника политуправления флота контрадмирал С.Рыбак. – Команда сильна дружбой, спайкой, боевым духом. Все офицеры, старшины, матросы – коммунисты или комсомольцы…

Офицер Величко, погибшие мичманы Полищук и Шардаков, инструкторы-водолазы Максимец, Черкашин, Образ… Эти имена известны на Черноморье. За мужество и самоотверженность они представлены к наградам…

Не очень порой заметная, по гуманная летопись службы СС-21 продолжается.

Правда, 1986 г., 27.10, № 300 (24922).

Але таки не сказано, що ж саме шукали водолази з такою бідою на «Нахімові». Лише з інших статей знаємо, що вони піднімали тіла загиблих.