1396 г.

Берлинский М. Ф.

По смерти Скиргайла, которого монахи отравили и которого также Стриковский полагает в пещерах [по летописи рукоп. св.Димитрия Ростовского, погребен в церкви близ гроба пр.Феодосия], Витольд назначил от себя в Киев наместником некоторого Голшанского князя Ивана Борисовича или Алгимунтовича, но сей недолго пользовался сим щастием и жизнию.

Тахтамиш, капчатский хан, претерпевший сперва великое разорение и умаление своей силы от огорченного им монгальского воителя, славного Тамерлана, лишился, наконец, совершенно Капчатской державы, некоторым Тимур Кутлуком, одним из своих вассалов, принужден был потом с фамилиею искать прибежища у великодушного Витольда. Сей государь не только принял его тогда [1398] благосклонно и назначил место пребывать ему в Киеве, но еще вознамерился со всеми удельными литовскими князьями возвратить ему Капчатское ханство.

Сие предприятие Витольдово имело весьма неприятные следствия, ибо Тамерлан со всеми преданными ему ордынскими мурзами скоропостижно атаковал литовские пределы и совершенно поразил Витольдовы полки на реке Ворскле, где между 74-мя убитыми князьями щитают и Ивана Борисовича, киевского князя, предводительствовавшего киевлянами.

Сия победа и сие усиление татар имели последствием опустошение волынских стран и разорение северских и киевских земель. [1399] Город Киев, видя неминуемое себе разорение, дал за себя окупу татарам три тысячи, а Печерская лавра триста рублей [по летописи рукоп. св.Димитрия, город заплатил 1000, а лавра 30 червоных, что случилось 12 августа], чем и отвратил тогда угрожающую ему опасность. С сего временя Киев, как кажется, непосредственно принадлежал [с. 87] великому литовскому князю до вступления на престол Казимира Ягелоновича [Казимир Ягелончик (син Ягайла)].

По умертвии Тахтамиша сын его Зелени-Султан также жил в Киеве и также пользовался благосклонностью литовского князя. Витольд для пользы его принца или для других политических причин имел [1411] в Киеве свидание с Ягелоном, на котором присутствовали и другие князи, и где положено намерение, чтобы с помощию тверских князей восстановить непременно Зелени-Султана на Капчатское ханство, но все было бесполезно [у творі М.Берлинського відсутня навіть найменша згадка про знамениту Грюнвальдську битву, що мала для розвитку Східної Європа незрівнянно важливіші наслідки, ніж ті події, про які йдеться в тексті. Чим пояснюється це замовчання, – важко сказати].

Неприязненное отделение российских областей к литовскому владению и самое простодушное в тогдашних обстоятельствах поведение преосвященного митрополита Фотия [Фотий Грек, посвященный в митрополита Киеву константинопольским патриархом Каллистом в 1408 году, но г-н Татищев его посвящение полагает в 1410 году от патриарха Матфея. Память и пренесение мощей блаженных митрополитов киевских Киприяна, Фотия и Ионы совершается 27 дня мая] было причиною, что многие из мирского и духовного состояния люди приносили на него жалобу, иные вл. князю Василию Димитриевичу, а другие своему государю Витольду, якобы блаженный Фотий чрез коадьюторов своих излишне взимает от духовенства и церков поборы и увозит оные для увеличения благолепия на место своего пребывания в Москву. От чего православные малороссийские и другие в Литовском княжении епархии обретающиеся приходят в обнищание. Да и самая св.София, митрополия Киевская, лишена уже великой части своего украшения. Для оправдания своего от таковых наветов преосвященный самолично отправился к литовскому князю, но вместо всякой осторожности еще подтвердил взносимые на него жалобы недоброжелательными людьми тем, что прибывши в литовские области, по стародавнему праву повелел взимать из духовенства свои пошлины. Сие Витольда до того огорчило, что приказал [1414] митрополита, арестовав, лишить всех приобретенных во время проезда стяжаний. Для удержания своего преимущества и права в российско-литовском православии намерен был преосвященный отправиться к патриарху, но литовский князь претя его намерению, понудил воротиться в Москву.

По отбытии Фотия из Киева Витольд издал повеление православному, в его областях состоявшему, духовенству о избрании особенного киевского митрополита, каковой и был преосвященный Григорий болгарин прозванием Самблак [Григорій Цамблак – видатний письменник і культурний діяч кінця XIV – початку XV ст. Він був болгарин за походженням, жив і працював у Болгарії, Візантії, Молдавії та на Україні], после многих противуречий и споров в Новгородке Литовском [1415] собором духовного и мирского чина людей избранный с титу[с. 88]лом митрополита киевского и всех православные церквей, в Польше, Литве, Малой и Белой России состоящих. Впрочем, сей муж достоин был сего избрания, заслуживая оное как ученостию и благочестием, так особливо добродетельным своим поведением.

Хотя каталог московский и иезуит польский Ценовиус признают сего митрополита быти униятом, особливо потому, может быть, что он с позволения своего государя имел путешествие к римскому папе [Григорій Цимблак очолював православну депутацію на Констанцький собор, в якому брали участь 22 кардинали, 49 єпископів і 272 теологи. Головним завданням собору було обрання нового папи з метою остаточного подолання «великого розколу» католицької церкви. Як відомо, на цьому соборі було засуджено і спалено Яна Гуса; київський митрополит не застав великого гуманіста в живих, але вступив у контакт з його найближчим учнем, Ієронімом Празьким (теж страченим в Констанці)]; напротив того по благословению самого патриарха Каллиста он получил сие достоинство и рукоположен православными русскими епископами, да и во время путешествия того не преминул явиться у константинопольского престола, яко верховного начальства православного росийского исповедания, что самое о его непоколебимом православного и вышеупомянутая книга Палинодия и Киево-Печерская летопись подтверждают [Известие о киевских митрополитах взяты из календаря на 1797 год, в Академии киевской изданного, которые собраны трудами покойного преосвященного Самуила].

Не более прошло полгода по избрании митрополита, как татарские орды, будучи весьма дерзки от прежних своих успехов, не преминули воспользоваться страхом соседственных литовских подданных. Едигарь [Едигей], предводитель крымских татар, учинив великое около Киева опустошение, и потом разорил город, ограбил и сожег возобновленную некоторым образом и обогащенную подаяниями Киево-Печерскую лавру. И се уже третий раз постигло подобное нещастие святую обитель.

По возвращении митрополита из путешествия посещен был Киев вторым непредвиденным в зимнее время нещастием – моровою язвою, [1419] от которой, говорят, и преосвященный оный Григорий скончался [Григорій Цамблак не помер у Києві, а повернувся до Молдавії і прийняв там схиму в Нямецькому монастирі (де він колись був ігуменом). Він прожив ще багато років, здійснюючи переклади та переписування книжок].

Сие неблагополучие, сопровождаемое гладом, еще и в последующие годы в разных распространившееся отсюда областях чувствуемо было, особливо же в 1424 году весьма много оным истребилось народа [сего года зима в Киеве столь была теплая, что по свидетельству рукоп. летописи св.Димитрия, в огородах в самом генваре цветы были].