4. Первые попытки реконструкции архитектурного облика храма. Новое археологическое исследование памятника (1952 г.)

Каргер М.К.

Раскопками 1936 – 1937 гг. были вскрыты:

а) внешняя линия фундамента центральной апсиды (так как внутри современной церкви раскопки не производились, внутренняя линия апсиды не была вскрыта);

б) незначительная часть фундамента южной апсиды, на поверхности которого сохранились два ряда древней кирпичной кладки (размер кирпича 0.35:0.27:0.04 м) на растворе извести с примесью цемянки;

в) часть продольных ленточных фундаментов на линии северных и южных столбов древнего храма, сохранившихся под северной и южной стенами современной церкви;

г) два отрезка поперечных ленточных фундаментов в северном нефе древнего храма;

д) один отрезок поперечного фундамента в южном нефе;

е) остатки субструкций фундамента северной стены храма на значительном протяжении;

ж) небольшие части фундамента западной стены;

з) незначительные остатки субструкций фундамента южной стены (восточная ее часть) (рис. 105) [на сводном плане раскопок Борисоглебского храма, хранящемся в архиве Института археологии АН УССР, нанесены не все части фундаментов, которые были раскопаны в 1936-1937 гг. Так, небольшие части фундамента западной стены, раскопанные в 1937 г., а также части упавшей западной стены на плане не показаны]. [с. 323]

Исследователи, раскапывавшие развалины храма в 1936 – 1937 гг., безусловно ошибочно трактовали две линии поперечных фундаментов, открытых в северном и южном нефах храма, как ленточные фундаменты, расположенные на оси подкупольных столбов храма. Достаточно было сопоставить расстояние между этими фундаментами с шириной среднего нефа, которую можно было установить по данным раскопок, чтобы убедиться в том, что пространство в форме вытянутого по оси север-юг прямоугольника, заключенное в среднем нефе между двумя поперечными фундаментами, отнюдь нельзя трактовать как подкупольное.

В действительности только второй (с востока) поперечный фундамент является ленточным фундаментом на оси восточной пары подкупольных столбов, тогда как фундамент на оси западной пары подкупольных столбов следовало искать на линии западной стены современной церкви. Остающаяся при этом западная часть здания по своим пропорциям повторяла до некоторой степени пропорции восточной части храма.

Исходя из этих теоретических вычислений, нами и был предложен проект реконструкции первоначального плана Вышгородского храма-мавзолея, опиравшийся на далеко не полностью раскопанные в 1936-1937 гг. части памятника [М.К.Каргер. К истории киевского зодчества XI в. Храм-мавзолей Бориса и Глеба в Вышгороде. СА, XVI, М.-Л., 1952, стр. 77-79].

В 1952 г. нам удалось полностью раскопать руины Борисоглебского храма. Раскопки подтвердили основные положения предложенной нами реконструкции, но позволили дополнительно выяснить ряд существенных особенностей памятника [Н.И.Брунов в рецензии на мою книгу «Археологические исследования древнего Киева» (ВВ, т. VII, М., 1953, стр. 303-304) признал опубликованную мной в начале 1952 г. реконструкцию Вышгородского храма-усыпальницы «весьма гипотетичной» и считал, что она главным образом «опирается на сходство с планом собора Выдубицкого монастыря», реконструкция которого, предложенная мной в названной книге на основании раскопок восточной части собора в 1945 г., также вызывала сомнения Брунова. Н.И.Брунову осталось неизвестным, что летом 1952 г., т.е. годом раньше опубликования его рецензии, руины Вышгородского храма были полностью раскопаны, в результате чего все основные положения предложенной мной «гипотетической» реконструкции полностью подтвердились].

Раскопками 1952 г. были вскрыты полностью фундаментные рвы и местами сохранившаяся бутовая кладка фундаментов здания, а также небольшой кусок упавшей западной стены храма. Фундамент Борисоглебского храма представляет собой кладку из крупных кусков серого с зеленоватым оттенком кварцита на растворе извести с примесью толченого кирпича [наряду с описанным типом раствора в кладке фундамента местами встречается другого типа раствор, отличавшийся чрезвычайной прочностью, желтовато-кремового цвета, без примеси цемянки]. Кладка фундамента сохранилась в различных местах на различную высоту: местами на поверхности фундамента сохранился даже один-два ряда кирпичной кладки стен (рис. 106), [с. 324] местами кладка фундамента выбрана почти до подошвы – сохранились лишь деревянные субструкции (лежни), залитые раствором.

Рис. 106. Развалины храма Бориса и Глеба в Вышгороде. Фундамент. Раскопки 1952 г. [с. 326]	Рис. 107. Развалины храма Бориса и Глеба в Вышгороде. Фундаментный ров северной апсиды. Раскопки 1952 г. [с. 327]	Рис. 108. Развалины храма Бориса и Глеба в Вышгороде. Фундамент. Раскопки 1952 г. [с. 328]
Рис. 109. Развалины храма Бориса и Глеба в Вышгороде. Фундамент. Раскопки 1952 г. [с. 328]	Рис. 110. Развалины храма Бориса и Глеба в Вышгороде. Фундамент. Раскопки 1952 г. [с. 329]	Рис. 111. Развалины храма Бориса и Глеба в Вышгороде. Разрезы фундаментов и фундаментных рвов. Раскопки 1952 г. [с. 329]

Здание сохранилось очень плохо. В большей части постройки удавалось проследить только фундаментные рвы (рис. 107), а местами и они были разрушены более старыми археологическими раскопками. Фундаменты сохранились лишь в восточной части здания, в его среднем нефе; в конце XIX в. на них была сооружена новая церковь, что, по-видимому, и предохранило их от расхищения. Сохранились также небольшие отрезки поперечных ленточных фундаментов в южном (рис. 108) и северном (рис. 109, 110) нефах. Фундаментные рвы храма имеют очень большую глубину (в среднем около 2.5 м) и ширину (около [с. 326] 2.30 м). Каменные фундаменты заполняли нижнюю часть рва на всю ширину, а выше имели несколько меньшую ширину (рис. 111).

У подошвы кладки фундамента на отдельных участках хорошо сохранились расположенные параллельными рядами пустые каналы от сгнивших деревянных лежней, имевших форму прямоугольных, почти квадратных в сечении (0.22-0.28:0.22-0.28 м) балок (рис. 112). Обычно лежни уложены вдоль фундамента по четыре в ряд, на расстоянии 0.23-0.30 м один от другого. Местами (поперечный ленточный фундамент в восточной части южного нефа) были обнаружены лежни, уложенные перпендикулярно к продольным, лежавшим вдоль линии фундамента. В нескольких местах внутри каналов сохранились остатки перегнившего дерева. В ряде мест были обнаружены большие железные костыли, скреплявшие балки субструкций на перекрестиях.

В местах расположения столбов храма фундамент имел расширения, доходившие до стенок фундаментных рвов и имевшие поэтому двухуступчатые в плане крестовины.

Наиболее интересный результат дали раскопки северо-западного угла храма. Все северо-западное членение здания заполнено сплошной кладкой неглубоко заложенного фундамента, служившего, по-видимому, основанием башни. [с. 327] Раствор кладки этой части здания несколько отличается от раствора кладки остальных частей фундамента.

На запад от фундамента западной стены раскопками 1936-1937 и 1952 гг. были открыты части упавшей западной стены храма (табл. LIV, 1, 2). Все блоки кладки лежали в среднем на глубине около 1 м. Они были перекрыты мощным слоем, состоявшим в основном из древних строительных материалов: обломков плиточного кирпича, кусков раствора с цемянкой, фрагментов фресковой штукатурки, обломков поливных плиток, голосников, листов свинцовой кровли и пр.

Открытые раскопками куски западной стены представляют кладку из рядов кирпича (размер 0.36:0.27:0.04 м) на растворе извести с цемянкой, чередующихся с рядами каменной кладки из крупных кусков серого кварцита и валунов. Размер и характер кирпича вполне тождествен кирпичу, обнаруженному в кладке стены южной апсиды.

Рис. 113-1. Развалины храма Бориса и Глеба в Вышгороде. Фрагменты кладки стен. Раскопки 1937 г. [с. 331]	Рис. 113-2. Развалины храма Бориса и Глеба в Вышгороде. Фрагменты кладки стен. Раскопки 1937 г. [с. 331]

Стена храма упала на запад и лежит фасадной поверхностью вниз. Ряды кирпичной кладки чередуются с широкими полосами розоватого, гладко затертого раствора, за которым утоплен в кладке еще ряд кирпича (рис. 113). На многих кусках гладко затертой штукатурки найдены древние graffiti – надписи и рисунки различного содержания (табл. LV). На двух блоках кладки [с. 330] западной стены, открытых в 1936 г., были обнаружены проемы двух окон с хорошо сохранившимися арочными завершениями.

Рис. 114. Развалины храма Бориса и Глеба в Вышгороде. Фрагменты нижней части упавшей западной стены. Раскопки 1952 г. [с. 332]	Рис. 115. Развалины храма Бориса и Глеба в Вышгороде. Фрагмент ниши на упавшей западной стене. Раскопки 1952 г. [с. 333]

В 1952 г. нами была раскопана нижняя часть той же стены (рис. 114). Стена сохранилась кусками, однако связь рядов кладки (в особенности рядов крупного камня) по большей части удавалось проследить. Стена сохранилась не на всю толщину, а большей частью лишь на толщину одного наружного ряда кирпича и камня. В южной части стены хорошо сохранилась большая полуциркульная двухуступчатая ниша (рис. 115). К северу от нее обнаружен [с. 331] фрагмент другой ниши. Еще дальше к северу (т. е. к центру западного фасада) обнаружен остаток фасадной полуколонки.

Под обвалом стены лежал мощный культурный слой с остатками разнообразных находок, близких по типам к вещам домонгольской поры. Заслуживают особого внимания обнаруженные в этом слое следы жилищ с глинобитными печами.

Ниже, на глубине 1.70 м, лежит еще один слой со строительными остатками, несомненно происходящими также из Борисоглебской церкви. Выска[с. 333]зывалась справедливая догадка, что после монгольского завоевания разрушение заброшенного храма происходило постепенно, следом чего является незначительный по толщине нижний слой завала строительных материалов. В XIII в. подле церкви, по-видимому, существовали еще жилища, остатки которых были обнаружены под завалом западной стены. Дальнейшее разрушение храма, когда обвалились его своды и упала западная стена, очевидно, произошло уже в более поздний период, по-видимому, не ранее начала XIV в.

Обнаруженные на различных участках части древнего фундамента Вышгородского храма и тщательно исследованная конфигурация фундаментных рвов позволяют уверенно реконструировать план здания в целом (рис. 116).

Вышгородский храм Бориса и Глеба представлял трехнефную постройку, по своим масштабам превосходившую все известные нам трехнефные храмы домонгольской Руси. План храма отличается чрезвычайной удлиненностью по оси восток-запад. По длине центрального нефа (42 м) он превосходит такие [с. 335] грандиозные постройки, как собор Спаса в Чернигове (32 м) и древнейшую часть Киевской Софии, не говоря уже о храмах конца XI – XII вв. По своему плану Борисоглебский собор является восьмистолпным зданием. При ширине храма около 24 м и его чрезвычайная длина придавала памятнику несомненные элементы базиликальной композиции. Однако было бы грубейшей ошибкой рассматривать храм Бориса и Глеба как базилику в собственном смысле этого слова.

План Вышгородского храма не является одиноким. В качестве ближайшей аналогии можно назвать план собора Михаила в Выдубицком монастыре, реконструированный на основании наших раскопок 1945 г. (рис. 101). При значительно меньших размерах Выдубицкого собора основные пропорции его плана ближайшим образом напоминают пропорции Вышгородского храма Бориса и Глеба.

К этому же типу здания несомненно относится по своему плану и собор Спаса в Чернигове, древнейший памятник этой группы (рис. 117). Характерной особенностью всех трех названных построек является наличие дополнительного членения в восточной части здания, между восточной парой подкупольных столбов и апсидами, придающее всем трем названным храмам характер подчеркнутой базиликальной удлиненности по продольной оси. В отношении храмов этого типа наименование «шестистолпный» несомненно неверно, так как здания эти имеют не три, а четыре пары столбов с соответствующим перемещением подкупольного квадрата к центру здания.

Детальное рассмотрение достаточно многочисленных письменных свидетельств, освещающих постройку Вышгородского храма Бориса и Глеба, н собранные в результате раскопок развалин храма материалы для характеристики строительной техники сохранившихся под землей остатков здания приводят к согласному выводу о том, что руины основной части и во всяком случае план Борисоглебского храма, заложенного кн. Святославом Ярославичем, законченного после его смерти кн. Всеволодом Ярославичем и восстановленного после обвала верхней части здания кн. Олегом Святославичем, пот никаких оснований относить к началу XII в., как это делали исследователи храма, производившие раскопки в 1936-1937 гг., связывавшие вышгородские развалины со строительной деятельностью Мономаха.

Как показано выше, Владимир Мономах, возглавлявший торжества последнего освящения храма в 1115 г., принял известное участие в завершении внутреннего убранства храма, для которого он соорудил «терем серебрян», установленный над гробницами Бориса и Глеба, но основной архитектурный образ здания сложился несомненно в результате более ранних строительных работ. Если на долю строителей, поставленных кн. Олегом, можно отнести окончательное завершение постройки, то основной замысел ее, в частности план здания, безусловно, принадлежал строителям времени Святослава. [с. 336]