Противостояние беде

Н.Долгополов, П.Положевец. Киевская область

На Чернобыльской атомной электростанции продолжаются работы по ликвидации последствий аварии. Налаживается быт эвакуированных. Наши специальные корреспонденты передают:

Каково же положение на Чернобыльской АЭС сейчас, сегодня? Не повторяя уже известного, мы попросили рассказать об этом заместителя секретаря парткома АЭС Геннадия Алексеевича Коряку [1]:

– На станции работают вахты. Дежурят там круглосуточно. Они занимаются расхолаживанием первого, второго и третьего блоков. Следят за оборудованием, обеспечивают постоянный дозиметрический контроль. Рабочий долг исполняется свято. Даже когда радиационная обстановка еще внушала серьезную тревогу, работали по максимуму, если только позволяли дозовые перегрузки. Кроме того, в этом районе развернулись работы по сооружению валов по берегам реки Припять. Это делается для того, чтобы предотвратить возможное ее загрязнение.

– Геннадий Алексеевич, а как прошла эвакуация из города Припять?

– Организованно. В поселок подали 1100 автобусов – практически к каждому подъезду. Жители были немедленно вывезены в Полесский и Иванковский районы Киевской области.

А мы побывали в Бородянском районе, который принял более шести тысяч эвакуированных из чернобыльских сел. Именно эвакуированных. Пусть не создастся у читателя чересчур оптимистичного, радужного настроя. Уровень радиации снижается, однако ситуация в районе АЭС по-прежнему сложная. И рисковать здоровьем жителей близлежащих населенных пунктов никто не намерен. Из 30-километровой зоны они вывезены подальше от места аварии.

Например, в колхоз «Заря» Бородянского района переехал чернобыльский совхоз «Комсомолец Полесья». Десятки дел у секретаря партийной организации совхоза Бориса Мироновича Скорика. Потому и разговор с ним короток, лаконичен:

– К нашему приему подготовились хорошо и расселили около тысячи человек за час-полтора. Оформлять документы (их было немного) помогали даже местные школьники-комсомольцы. Формальности сведены до минимума. Нас обследовали сразу несколько групп врачей. Постаралась торговля: в магазине – молоко, сметана, колбаса, консервы и, естественно, предметы первой необходимости. Потому и мы долго не простаивали, быстро входим в нормальный трудовой ритм.

Директор совхоза Валентин Николаевич Безик занят по горло. Беда заставила вывезти скот, перегнать совхозные тракторы и автомобили в чужой район, за десятки километров. Кое-кто был растерян, не все сельчане оказались морально готовы к решительной, так необходимой эвакуации.

Но уже второй день на новом месте начался, как обычно. С планерки. Заведующие вывезенными фермами доложили: отправлена первая тонна полученной здесь молочной продукции. Контроль качества проведен дважды: при отправке и при приемке на молокозаводе. Вечером директор вместе с парторгом собрались на дойку. Послушать людей, посмотреть лишний раз, как они устроились и всего ли хватает. Однако вместе с нами задержались парторг с директором на «пятачке» – так чернобыльцы успели окрестить площадь перед старым детским садиком. Недавно местная детвора переселилась в новый. Здание пустовало. Его и предложили для конторы переехавшему совхозу. А мы познакомились с молодыми ребятами-механизаторами, прислушались к возникшему разговору.

– Это – моя надежда в опора, – улыбаясь, представил парней директор. – Вот Николай Гунич. Работал сварщиком, мастер, каких поискать. Здесь определили его на тракторный стан.

– Определить-то определили, но я хочу забрать его к себе, на ферму, – вмешался в беседу Александр Игнатьевич Черняк. И, увидев, что Николай не очень-то спешит с ответом, для убедительности добавил: – Я вот тоже временно сменил профессию. А что поделаешь? Был механиком – стал бригадиром животноводов. Вот и Саше Воронову тоже придется у меня поработать.

Весь совхозный скот поставили в летние лагеря. На ферме осталось только племенное стадо и телята. Сюда как раз и подбирал бригаду озабоченный Черняк. А вот с летними лагерями было гораздо спокойнее. Тут новые владения четвертой Копачевской фермы. Дома она всегда была в передовиках, работала по коллективному подряду. И в селе Загальцы решила позиций не сдавать.

Хлопоты о детворе взяли на себя учителя Загальской школы. На второй день все эвакуированные дети сидели за партами. Легко и приятно сообщать об этом. Но, право же, сколько энергии и сил потребовалось директору местной школы Татьяне Ивановне Четко и ее коллегам, чтобы ребята могли нормально учиться. Учебники-то были в самой школе, но вот тетрадей, карандашей, ручек не захватили – конечно, в спешке вынужденных сборов было не до того. Выручила ребятня из села Загальцы: поделилась с приехавшими всем необходимым.

Директор школы, да, признаться, и мы тоже были удивлены таким фактом. Через несколько дней после уроков постучалась в кабинет Татьяны Ивановны внушительная делегация. Чернобыльские школьники просили принять их в лагерь труда и отдыха. Узнали у своих сверстников, что те впервые взялись выращивать овощи на 20 гектарах. Знают чернобыльцы, их помощь хозяевам пригодится.

Вдобавок ко всему, директор еще и депутат сельского Совета. Она размещала приезжих, занималась организацией питания, помогала оборудовать дополнительные комнаты в детском саду. Двое суток без сна – как выдержала? На уроках шутила. Уж очень грустные лица были у ребятишек из Чернобыля. Хотелось разогнать тяжкие думы, отвлечь. Она ободряла, играла, отгоняя от себя подступающую усталость. И все же не выдержала. На уроке у восьмиклассников проверила домашнее задание и… уснула. Ее разбудил звонок – до этого ребятня не шелохнулась. Да, на добро люди наши всегда отвечают добром.

Уезжая из Загальцев, заглянули на почту. Столкнулись с заместителем министра связи республики.

– Постарались сделать так, чтобы с доставкой почты не было никаких заминок, – объяснил зам.министра Василий Федосеевич Боярчук. – На новом месте людей обслуживают свои старые почтальоны, которые переехали вместе с отделениями связи. Они уже изучили, записали, кто где живет, успели разнести пенсию.

Тут же висело объявление. Райком комсомола предлагал родителям из Чернобыльского района отправить детей на лето в пионерские лагеря «Артек» и «Молодая гвардия». Да, именно в знаменитый «Артек».

У секретаря Бородянского райкома Компартии Украины Тамары Николаевны Угнивенко телефон не умолкает круглые сутки. Звонок такого рода был единственным. На другом конце провода взволнованный женский голос спрашивал: «Где ваши дети?» Тамара Николаевна сразу не поняла, о чем речь. И тогда женщина взорвалась: «А, молчите! Значит, подкатила к вашему подъезду белая «Волга» и увезла ваших сыновей в Крым. А наши-то здесь, в теснотище…» Угнивенко побледнела. Карандаш нервно забегал по листку бумаги. Но обиды не выдала, голос звучал мягко, спокойно: «Мой сын закончил военное училище. И служит сейчас на границе в Читинской области. А дочь со мной. Каждый вечер в полдесятого она дома, здесь, в Бородянке. Приходите, посмотрите». И Тамара Николаевна продиктовала адрес. В трубке молчали. Затем тихо сказали: «Простите…»

Еще раз напишем: редки, почти единичны случаи паникерства. Беда переживается достойно. Делается все, чтобы облегчить ее последствия. Признаем: случаются и заминки, и накладки. Огромные усилия прилагаются, чтобы их избежать, устранить…

А в Бородянском райкоме партии на столе у Тамары Николаевны Угнивенко лежит телеграмма: «Я опытный мастер-дозиметрист. 30 лет проработал на атомных реакторах. Прошу разрешить принять участие в ликвидации аварии. Согласен работать на любой должности». И подпись: Цветаев Михаил Петрович. Телеграмма эта уже не первая.

Комсомольская правда, 1986 г., 7.05, № 106 (18609).

[1] Оце вперше щось розповідає один із керівників ЧАЕС.