2

Евгений Гребенка

Весенний день, роскошно догорая,

Позолотил дремучие леса;

Сквозясь огнем и пурпуром сверкая,

На западе небес горела полоса;

Темнело все; над тихою рекою

Клубится пыль – стада в село спешат;

Поселянин идет усталый отдыхать,

И звезды светлою толпою

На синем небе вышли погулять.

Склонясь косматой головою,

Лесистый берег в Днепр задумчиво глядит.

Чу! где-то ворота в деревне заскрипели,

Раздался дальний лай – и все опять молчит,

И, как младенец в колыбели,

Земля спокойно, безмятежно спит.

И будто мира сонный шепот,

Чуть слышный раздается ропот

О берег плещущей волны;

Да средь небесной вышины

Плывет воздушною дорогой

Спокойно месяц златорогий.

И тихо, и темно кругом;

Но в темном лесе, за селом,

Где дремлет мирное кладбище,

Есть опустелое жилище.

Оно без окон, без дверей,

Склонившись в сторону, дряхлеет.

В жилище том сквозь сеть ветвей

Огонь, как звездочка, светлеет.

Перед огнем старик сидит,

Святого алтаря служитель.

Суров и важен старца вид.

Пред ним, как гений-разрушитель,

Исполнен силы и огня,

На перси голову склоня,

Стоит Хмельницкий. Сладко льются,

Как тихоструйная река,

Святые речи старика;

Как ропот бури, раздаются

Слова отваги-казака.

Священник

О господи! Я дожил до седин,

И ты привел меня теперь на старость

Свидетелем измены тяжкой быть!

Хмельницкий

Отец Григорий, это не измена!..

Священник

Но королю ведь крест ты целовал?

Ты обещал перед престолом бога

Ему служить и верою и правдой?

Хмельницкий

Да, это так; но сам же наш король

Своею властью, данною от бога,

Мне разрешил несносную присягу…

Священник

Король?

Хмельницкий

Да, сам король в Варшаве.

Сегодня я оттуда лишь приехал

И поспешил к тебе, святой отец.

Священник

Ну, расскажи!

Хмельницкий

Когда злодей Чаплицкий

Лишил меня отцовского наследства,

Когда меня как подлого раба

Из моего села с насмешкой выгнал,

И отнял у меня мою жену,

И сына моего перед народом мучил –

Да будет проклято то время! –

Я перенес страдальческое бремя…

Я притеснителя хотел тогда убить.

И труп его в огне испепелить,

И прах его, как пыль, в степи развеять.

Но есть на свете совесть и присяга.

И саблю я опять вложил в ножны.

Священник

Благословенна, сын мой, та минута:

Ты не порадовал врага Христова.

Хмельницкий

И я поехал прямо к королю

Просить его покрова и защиты.

Король меня с обычной лаской принял

И говорил со мною по-латыни

О нашей бедной стороне.

Когда же подал я ему бумагу,

Где описал Чаплицкого бесчинства,

И покровительства его просил,

Наш Владислав – его мне, право, жалко

Прочел бумагу и пожал плечами.

«Я не могу, – он мне в ответ сказал, –

Я не могу судить вас; мне покою

И без того магнаты не дают.

Я королем им только по названью:

Они меня и слушать не хотят…

Да что, скажи, Хмельницкий, вам мешает

Самим свои отстаивать права,

Пока у вас не притупились сабли?

Я это и к Барабашу писал…»

Меня король как громом поразил:

И радостно, и грустно вдруг мне стало.

И я ни с чем назад домой поехал…

И вот опять передо мною Днепр,

А по Днепру казацкое раздолье…

Украина, моя родная мать!

Цветущая, веселая Украйна!

Что будет далее с тобой,

Когда король, законный обладатель,

Не смеет суд людям твоим творить,

Добро хвалить и зло карать не смеет?..

Мы без отца сиротствовать должны.

И веришь ли, отец мой, я заплакал.

О господи! Горьки казачьи слезы:

Одна слеза в струи Днепра упала

И отравила светлые струи;

И даже конь, измученный дорогой,

Не захотел напиться из Днепра…

Священник

Не радостны, мой сын, твои рассказы;

Не быть добру в родимой стороне.

Хмельницкий

Нет, быть добру! За это я в ответе,

Я подыму в народе знамя правды,

Я изгоню панов надменных Польши –

И водворится снова тишина!..

Священник

Трудна, мой сын, тебе борьба с врагами

Они сильны оружием и златом.

Хмельницкий

А мы любовию к Украйне

И к вере предков наших православной.

Священник

Так, но народ, измученный трудами,

Убитый тяжким, злополучным рабством,

Не в силах…

Хмельницкий

Кто? Не в силах наш народ?

Видал ли ты, когда холодный лед

Свободные струи реки скует?

Река мертва, по ней гуляют даже дети;

Но под тяжелою корой

Она шумит и мечется волной:

И только лишь весна повеет,

Река воскреснет, свирепеет,

Ломает ледяной оплот

И вмиг разливом синих вод

Луга потопит. Так народ!..

Он угнетен; но под золою

Огонь скрывается порою.

Благослови меня, отец святой!

Я сам пойду по городам, селеньям –

И королевским разрешеньем

Украину воспламеню войной…

Мне слышатся победны наши клики,

Трепещет лях и клонится во прах.

В Украйне мир и торжество в церквах…

Благослови ж на подвиг нас великий!..

Священник

(благословляя)

Да укрепит тебя господь, мой сын!

Хмельницкий

(кланяясь)

Аминь!

Примітки

И я поехал прямо к королю – Йдеться про Владислава IV Вазу (1595 – 1648), польського короля з 1632 по 1648 р. Б. Хмельницький вимагав втручання короля після того, як його судовий позов проти Чаплинського лишився без наслідків, але король лише порадив йому обстоювати свої права силою власної зброї.

к Барабашу писал – Энгель, «Geschichte der Ukraine», стр. 140. Е. Г.

Енгель Йоган-Хрістіан (1770 – 1814) – австрійський ліберальний історик, автор праці «Geschichte der Ukraine und ukrainischen Kosaken» (Галле, 1796), використаної тут Є. Гребінкою.

Барабаш Іван (? – 1648) – осавул, згодом наказний гетьман реєстрового козацького війська. Належав до тієї частини української козацької старшини, яка допомагала здійснювати загарбницьку політику Польщі на Україні. Був убитий повсталими проти зрадницької старшини козаками.