14.11.1808 г. А. В. Владимирову

Много, много прошло времени после того, как я с тобой не видался, мой любезнейший друг Андрей Васильевич! И что еще скучнее – ни строчки от тебя не получал.

Ежели любишь меня всегда одинаково, то у меня и извинение готово. Ты человек обовязанный семейством, должностью, хозяйством и проч. и проч.; а если вздумаешь меня винить, то вот оправдание.

После разлуки с тобою, не жизнью наскучив, а желая наслаждаться ею и удовольствовать давнишнюю мою склонность, пустился врысь и вскачь к обители преподобных. Прожив года полтора покойно, довольно и весело, и уже стучался во врата иноческой жизни, как попы, бабы, монахи, черти и прочая сволочь, а наиболее обстоятельства не пустые вынудили меня, сняв монашескую образину и обрив бороду, вздеть на себя маску Адольфа, пуститься в большой свет и даже волочиться; это было на свадьбе сестер.

Род жизни у нас переменился; жили тихо, мирно и даже уединенно. Не стало меду – улетели мухи. Одна родила, потом другая. Не успел обеих навестить, как вдруг милиция. Вот тут-то я выступил снова на театр и играл немаловажную роль – роль правителя канцелярии уездного начальника и потом бригадного. Все кланялось, все рекомендовалось, все уважало. Вот бы посмотреть на меня. Я сим скучал, занимался с удовольствием бумагами, отказался от награждений и просил, чтобы выписали меня из списков чиновников, долженствующих получить медали, потому что я служил не для отечества, а по дружбе моей к брату, хотел несколько разделять и облегчать труды его.

Милиция оканчивалась, наступили выборы чиновников. Я, сдавши дела милицейские, отдыхал, как вдруг скачет из города нарочный, что я – дворянства секретарь! Закряхтел, но нечего было делать – поехал и принялся опять за перо. Отправивши депутацию в Петербург, нашел человека, способнейшего меня. Под предлогом, что я один дома, увольнился. Жил, мешая скуку с удовольствием, как приезжает брат из Петербурга. Не успели обрадоваться как возвращению его, так и успешному окончанию его депутации, как принуждены были погребать Прасковию Николаевну и мучиться, глядя на скорбную жизнь Андрея Федоровича.

Дирекция вновь устраивающегося в Харькове театра сделала мне честь приглашением в сочлены, но – не то время, не тот дух. Сижу себе с своими вдовцами и вдовами и горюю с ними, никуда не езжу, разве в театр, но не смотреть, а вспоминать приятнейшее прошедшее время, когда мы жили во всем значении сего слова. Соседи хохочут, а мне грустно, и с тем ворочусь к своим горьким собеседникам.

Вот как жил я на разные манеры, все в ожидании, что вот тут остепенюсь. Но судьба поневоле заставляла играть ролю ветреного, – посмотрим, что будет далее. Но кажется, что ожидать уже нечего.

Жизнь наскучила, и нигде не нахожу удовольствия, даже и с женщинами – даже и с женщинами? Точно. И с ними я распрощался.

Волосы седеют,

И зубы падут;

Душеньки, прощайте!

Любить не могу.

Так вот, милый мой друг! Сам посуди, имел ли я время что-нибудь обстоятельное о себе написать, занимаясь всегда игрою на сем театре без выучения роли и без репетиции. Да и теперь не знаю, окончена ли моя трагикомедия, или это только междудействие? Увидим.

Если хочешь знать о наших, то вот описание.

Прасковья Ф[едоровна] живет с мужем, двое детей, кажется бы, хорошо, но дочь давно очень больна, и потому в горе.

Лизавета Ф[едоровна] имеет двух детей, и третье скоро будет. Николая Саввича не пущают до сих пор в отставку.

В один год таскали его из завода в Грузию, потом в Москву, Харьков, Молдавию и наконец зовут в Петербург учиться новой службы; и потому они еще не живут нигде и не устроились, и потому всегда в горе.

Мар[ия] Фед[оровна] вышла замуж, родила дочь, лишилась доброго мужа и теперь ни в Хатнем, ни в Основе, нигде не устроилась – и всегда в горе.

Андрей Фед[орович], похоронивши четырех сыновей, лишился и Прасковьи Николаевны.

Я же, глядя на них, со всеми вместе горюю; вот, брат, как мы поживаем!

Пиши о себе все, что с тобою случалось и что вздумаешь. Опиши свое семейство и как поживаешь, но с условием – ежели есть тебе досуг. О расположении твоем не имею причины сомневаться и уверен, что будешь меня до тех пор любить, пока я буду стоить; кажется, что будешь меня любить до моей смерти.

Прощай, милый мой друг! Целую тебя дружески. Нет ли надежды нам увидеться?

Вечно буду преданнейш[ий] тебе

Григор[ий] Квитка

Я слышал, что тевяшовский театр рушился. Если есть порядочные актеры и актрисы, рекомендуй им приехать сюда. Ежели понравятся, директор, пополня все убытки, примет их. Директор Шрейдер – бывший Петруша основянского театра. Мы и посредственным будем довольны, потому что между теперешними актерами (приказными харьковскими) много дряни, а актрис – и того более.

Знакомым кланяйся, пожалуйста; всех помню и люблю.

Примітки

Вперше надруковано: Попов П. М. Невідомі листи Г. Ф. Квітки-Основ’яненка, с. 36 – 40.

Увійшло до зібрання: Квітка-Основ’яненко Г. Ф. Твери у восьми томах, т. 8, с. 108 – 110.

Автограф зберігається: ЦНБ, фонд Попова П. М.

Подається за автографом.

… к обители преподобных. – Йдеться про перебування Г. Ф. Квітки-Основ’яненка послушником у Курязькому монастирі.

… вздеть на себя маску Адольфа… – Мається на увазі герой російської народної драми «Цар Максиміліан».

Не стало меду – улетели мухи. – Г. Квітка іронізує з приводу гостей, які через відсутність розваг, зокрема театральних, перестали бувати в Основі.

Милиция – народне ополчення 1806 р., викликане підготовкою до можливої війни проти Наполеона І. З 27 грудня 1806 р. по 1 червня 1807 р. Г. Ф. Квітка-Основ’яненко виконував у цьому ополченні різні обов’язки, зокрема був провіантським комісаром.

… на свадьбе сестер. – У Г. Ф. Квітки-Основ’яненка було три рідні сестри: Марія, одружена із Зарудним, Єлизавета – з М. С. Смирнитським, Параскева (Прасковія) – з П. Н. Булавинським.

… служил… по дружбе моей к брату… – тобто з глибокого почуття до старшого брата Андрія.

… выборы чиновников. – Йдеться про дворянський з’їзд, де обиралися на певний термін повітові чи губернські вищі чиновники.

… Отправивши депутацию… – Йдеться про поїздку брата Г. Ф. Квітки-Основ’яненка Андрія до Петербурга.

Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1981 р., т. 7, с. 167 – 169.