Образ Богдана Хмельницкого

Николай Сиротюк

Очень сложный, извилистый и тяжелый путь проходит в трилогии Богдан Хмельницкий. В этом пути романист выразительно типизировал много событий и явлений, правдиво отражающих не только жизнь руководителя освободительной войны, но и судьбу всего украинского народа в один из важнейших периодов его исторического бытия.

Образ Богдана Хмельницкого в основном соответствует исторической личности великого гетмана. В нем мы ярко ощущаем необычайно сильную, целеустремленную и волевую натуру, непреклонную в действии, видим незаурядные полководческие и дипломатические таланты того Хмеля, который «наробив ляхам лиха». Вспомним, как гетман тщательно, по заранее продуманному плану, готовит и блестяще осуществляет сражения под Желтыми Водами, Корсунем, Пилязой, как хитро и тонко, с помощью разных переговоров и переписки, водит за нос польских дипломатов, обманывает корону, расстраивает ее планы, наносит ей удар за ударом, как мудро и настойчиво, преодолевая сопротивление Выговского и других замаскированных врагов, ведет свой родной народ к воссоединению с народом русским.

С глубоким реализмом, исторически правдиво изображен в трилогии и вражеский, польский стан. Беспорядочная работа сейма, необузданное своеволие магнатов и шляхты, их пренебрежительное отношение к королевской власти, невиданная жестокость и трусость, панов, бесконечные споры и раздоры между гетманами – все это засвидетельствовано не только в украинских, но и в польских источниках. Правда, в изображении польского стана М. Старицкий кое-где теряет чувство реального. Так, король Владислав IV наделен в трилогии ореолом мученика, венценосного страдальца; преклонение перед ним Богдана Хмельницкого также весьма преувеличено. Налет идеализации ощутим и в образах коронного гетмана Станислава Конецпольского, канцлера Оссолинского и полковника Радзиевского.

Элементы идеализации имеют место и в изображении некоторых явлений украинской действительности. Наиболее выразительно они проявились в картине собрания Богоявленского братства, на котором присутствует возвращающийся из Варшавы Богдан Хмельницкий.

М. Старицкий явно преувеличил роль Петра Могилы в освободительной войне, а его фигуру чересчур приукрасил. Митрополита Могилу боготворит не только Хмельницкий, но и киевские «братчики», то есть труженики.

«Истинно, что господь послал нам его па радость и утешение, – с восхищением говорит о нем цехмейстер Иван Балыка. – Им все и живем… Всю жизнь трудится. Своим коштом посылает спудеев в чужие земли наставляться слову и учению божиго; книжки в оборону веры друкует, школы фундует, церкви наши от волков унитских отымает. Истинно како глаголет пророк: «Во дни беззаконных укрепи правоверие!»

Именно таким – самоотверженным патриотом, защитником интересов отчизны и народа, борцом против польско-шляхетского владычества на Украине – показывает М. Старицкий Петра Могилу и в его непосредственных, практических действиях. Беседуя с Богданом Хмельницким, возвращающимся из Варшавы, митрополит призывает его к восстанию, советует поднять на борьбу народные массы («пастухов и пахарей»), обещает оказать помощь в этом, напутствует и вдохновляет:

«Иди без страха, ты знаешь власть мою, все станут вместе с тобою. Я подыму за тобой все братство, все духовенство, священники в церквях станут взывать к поселянам и освящать ножи, все города откроют ворота тебе… Иди же твердо и смело, не останавливайся на полдороге, чтобы снова не скатиться вниз! Но горе тому, – простер он над Богданом свою руку, и темные глаза его сверкнули зловещим огнем, – горе тому, кто для своей гордыни соблазнит единого от малых сих! Горе тебе, если в победе своей ты забудешь народ и веру…»

Эти напутственные слова Могилы и свою торжественную клятву митрополиту Хмельницкий часто вспоминает впоследствии, они как бы озаряют ему его сложную и тяжелую историческую дорогу. Будучи уже гетманом, руководя повстанческой армией,, он мечтает о встрече с мудрым владыкой, решает даже поехать к нему и посоветоваться, как действовать далее, какие меры предпринимать после разгрома польского войска на Желтых Водах и под Корсунем. Эту поездку срывает лишь неожиданная смерть Могилы, которую гетман переживает мучительно и болезненно.

В трактовке М. Старицким личности Могилы есть определенная доля исторической истины (то, что митрополит укреплял православную церковь, способствовал распространению книгопечатания и просвещения вообще). Однако делать Могилу активным участником и вдохновителем освободительного движения на Украине в 30 – 40-х годах XVII ст. нет никаких оснований.

«Несмотря на то, что религиозные преследования со стороны польской шляхты продолжались, – читаем в «Історії Української PCP», – высшее православное духовенство, получив некоторые гарантии относительно своих должностей и имений, встало на путь соглашения со шляхетской Польшей. Проводником такой политики был киевский митрополит Петр Могила – выходец из молдавской аристократической семьи. Он был противником антикрепостнической борьбы народных масс и поддерживал оккупационную власть польских панов» [Історія Української PCP, том. I, изд. АН УССР, К., 1953, стр. 196.].

Трилогия «Богдан Хмельницкий» не лишена и других идейно-художественных недостатков (например, идеализация Богоявленского братства в картине собрания «братчиков» – в романе «Буря», элементы натурализма в описании кровавого поединка Кривоноса с Вишневецким и допроса шляхтой Половьяна – в романе «У пристани»). Корни этих недостатков надо искать прежде всего в общих слабостях исторической концепции М. Старицкого и, в тесной связи с этим, в его неумении критически подойти к тем источникам, которыми он пользовался, особенно к монографии Н. Костомарова «Богдан Хмельницкий».

Мы подробно говорили о слабых сторонах трилогии «Богдан Хмельницкий» для того, чтобы помочь читателю разобраться в ней и правильно оценить описанные М. Старицким исторические события и личности. Останавливаться подробно на ее достоинствах нет необходимости, так как они легко обнаруживаются при чтении произведения. Сюда относятся и тот пламенный патриотизм, который пронизывает всю трилогию, и любовь писателя к народу, к простому человеку-труженику, к лучшим людям прошлого, и чувство исторической перспективы, горячая вера в светлое будущее нашей отчизны, и занимательность фабулы, и языковое богатство, и чудесные, сделанные с тонким вкусом пейзажные зарисовки, и многое другое.

Михаил Старицкий на рубеже XIX и XX столетий плодотворно продолжал в художественно-исторической литературе великие гуманистические и реалистические традиции Т. Шевченко, А. Пушкина, Н. Гоголя. Наряду с «» Ивана Франко, его романы и повести, особенно «Богдан Хмельницкий» и «Разбойник Кармелюк», были наивысшим творческим достижением украинской исторической прозы дооктябрьского периода.