К вопросу о фрако-киммерийских связях

Гребенников Ю.С.

Джерело : “Археологічні дослідження в Україні в 1994-1996 роках”, К., 2000 р., с. 29 – 30.

Слабая разработка вопросов фрако-киммерийских взаимоотношений как в Болгарии, так и в Румынии, т.е. в зоне непосредственных контактов двух больших этнических общностей, объясняется в первую очередь тем, что в обеих странах до сих пор недостаточно изучены археологические памятники эпохи поздней бронзы и начала раннего железного века. Это создает большие трудности для сопоставления археологических материалов с разных территорий при постановке и решении вопроса о связях [Мелюкова 1979]. При сопоставлении археологических и исторических источников, учитывая отсутствие до настоящего времени в южном Побужье памятников белозерской культуры, появилась возможность говорить о двух киммерийских “царствах“ [Черняков 1990], которым отвечают археологические реалии. Причем западная группа, в силу своих особенностей, получила название белозерско-тудоровской, и стоит ближе к памятникам фракийского Гальштата. Очевидно, соотношение между белозерскими – восточными и фракийскими – западными элементами культуры создает необходимый археологический базис при изучении взаимоотношений восточных и западных этнокультурных массивов.

Начатое в 1991 г. исследование поселения “Дикий Сад“, пока единственного в регионе Южного Буга, дало уже сейчас довольно важные материалы для решения проблемы в двух аспектах : материальной культуры и идеологических воззрений. Поселение имеет два строительно-хронологических горизонта. Первый можно датировать в рамках белозерской культуры XI-IX вв. до н.э., существование второго, судя по некоторым формам керамики, возможно и позже, т.е. включая VIII в. до н.э. Нижний горизонт содержит “чистый“, т.н. белозерский материал, т.е. керамические формы, присущие как восточным, так и западным памятникам. В верхнем же горизонте, кроме обычных форм, найдено большое количество керамики, присущей восточногальштадскому региону. Это черно- и серо-лощеная керамика с внутренним ангобом, с различными каннелюрами и налепами, импортная курильница из Подунавского региона и другие виды посуды, также характерные для указанной территории.

Этим двум строительно-хронологическим горизонтам соответствует исследованный культурный комплекс в восточной части поселения. В ранний период существовало значительное (8×6 м) сооружение с глинобитными стенами, к которому с восточной стороны вел углубленный спуск – подъем – пандус 1-1,5 м, с крутыми (до 45) откосами по обе стороны вверх. Вся зола после совершенных культовых действий выкладывалась на эти откосы, не засоряя пандуса, об этом говорит отсутствие обычного бытового мусора. После того как стены рухнули, законсервировав этот “зольник“, западнее было сооружено другое углубленное помещение, также по всей сумме признаков выполнявшее функции культового [Гребенников 1994]. В нем находились 12 ям различной конструкции, расположенных по определенной системе, не перекрывая друг друга, и большое количество напольных кострищ, вся зола из которых, наиболее вероятно, собиралась в определенных ямах. В центральной были найдены кости людей : череп и челюсть от разных индивидуумов, а также панцирь черепахи. Эти находки, расположение очагов и ям по точкам солнечного движения, дает возможность говорить о сочетании хтонического и солярного культов, что является особенностью, отмечаемой исследователями на территории Фракии [Фол 1992; Гочева 1975].

Некоторые аспекты исследования этого комплекса дают возможность говорить о существовании подобного культа и культовых действий, может быть, в несколько трансформированном виде, и в скифское время [Граков 1954].

Таким образом, исследования данного памятника дают необходимую источниковедческую базу для изучения истоков древних культов северного и западного Причерноморья, о связях между которыми также свидетельствует сходство основных этнокультурных показателей – керамических комплексов.