Раскопки В. В. Хвойки

Каргер М.К.

Первые очень яркие, хотя и далеко не удовлетворяющие современного исследователя данные о характере массовых городских жилищ древних киевлян были получены в результате раскопок 1907-1908 гг., проведенных В.В.Хвойкой на знаменитой впоследствии усадьбе доктора М.М.Петровского, расположенной в самом центре древнейшего города. К сожалению, отчетная документация этих раскопок не была опубликована самим исследователем, ограничившимся лишь краткой информацией общего характера о результатах раскопок, [с. 285] не сопровождавшейся к тому же какими-либо иллюстрациями [В.В.Хвойка. Древние обитатели Среднего Приднепровья и их культура в доисторические времена (по раскопкам). – Киев, 1913]. Опубликованные несколько позже Л.Нидерле [L.Niederle. 1) Slovanské starožitnosti. Oddil kulturni, život starých slovanů, Dilu I, svazek 2. – Praha, 1913, табл. XLIII и LIV, рис. 133 и 134; 2) Manuel d’antiquite slave, II. La civilisation. – Paris, 1926, рис. 35, 42-44] графические материалы В.В.Хвойки представляют дилетантские рисунки, в которых к тому же небрежная фиксация памятников в процессе раскрытия нередко причудливо переплетается с довольно рискованными реконструкциями автора (рис. 55). Рисунки эти вызывают у исследователя неразрешимые вопросы и сомнения.

Несколько лет тому назад в различных частных собраниях в Киеве удалось обнаружить выписки из дневников В.В.Хвойки, касающиеся раскопок в усадьбе Петровского, и фотографии с его рисунков, часть которых была опубликована Л.Нидерле. К сожалению, и эти материалы весьма незначительно дополняют документацию процесса раскопок, оставляя без объяснения многие важнейшие вопросы.

Не внесли ясности и выписки А.А.Спицына из дневника раскопок В.В.Хвойки, опубликованные недавно с комментариями Г.Ф.Корзухиной [Г.Ф.Корзухина. Новые данные о раскопках В.В.Хвойки на усадьбе Петровского в Киеве, с приложением “Выписки А.А.Спицына из дневника раскопок В.В.Хвойко на усадьбе Петровского в 1907 г.”. – СА, XXV, 1956, стр. 318-342. Выписки хранятся в архиве ИИМК АН СССР, ф. 5 (архив А.А.Спицына), д. 384, лл. 209-243]. Последняя, пытаясь уточнить на основе этих выписок облик жилых и производственных построек, раскопанных В.В.Хвойкой в усадьбе Петровского, внесла в этот вопрос лишь дополнительную путаницу. Достаточно упомянуть реконструированный ею беспрецедентный в истории мировой архитектуры тип “двухэтажных киевских жилищ знати и построек производственного назначения”, представлявших, по утверждению Г.Ф.Корзухиной, “подвальный этаж”, над которым находился “второй этаж облегченного, чердачного (! – М.К.) типа” [там же, стр. 328-329]. К этим удивительным постройкам к тому же, по словам Г.Ф.Корзухиной, примыкали боковые “одноэтажные помещения, расположенные на разных уровнях” [там же].

Раскопками 1907-1908 гг. в усадьбе Петровского наряду с открытием развалин каменных зданий дворцового характера было обнаружено, по-видимому, довольно значительное количество рядовых жилищ XI-XIII вв. Большая часть их была раскопана не полностью, а лишь в той мере, в какой они попадали в небольшие по площади раскопы. Исследователь оставил лишь общую, суммарную характеристику их, не дав развернутого описания отдельных построек. Характеризуя славянские жилища Среднего Поднепровья вообще, В.В.Хвойка писал о них:

“Остатки жилищ и сооружений другого рода свидетельствуют о том, что постройки языческого периода славянской эпохи соору[с. 286]жались из дерева, причем большая часть стен этих построек, а также и самые помещения находились в глубоко выкопанном в материковой земле четырехугольном углублении; остальная же часть стен с покоившейся на них крышей возвышалась над поверхностью земли” [В.В.Хвойка. Древние обитатели Среднего Приднепровья…, стр. 51].

Этот тип полуземляночных жилищ, открытых в значительном количестве на различных городищах Среднего Приднепровья, В.В.Хвойка считал характерным и для Киева. Подводя итоги раскопок жилищ-мастерских в усадьбе Петровского, исследователь писал о них:

“Постройки эти возводились в четырехугольном углублении, доведенном до желтой материковой глины, служившей полом жилых помещений и помещений иного назначения. Судя по остаткам, жилища эти сооружались из соснового материала, стены их, несколько возвышавшиеся над поверхностью земли, были сложены из толстых бревен, но особой прочностью отличались подвалины, представлявшие собою основу стен и всегда заложенные в намеренно вырытой для этой цели канавке. Внутренние стенки, служившие перегородками, были сложены или из ряда стоймя поставленных брусьев, или из бревен, горизонтально положенных одно на другом, иногда обтесанных с обеих сторон, иди же из досок разной толщины. Постройки эти имели форму правильного продолговатого четырехугольника, но иногда в одном конце их находились пристройки в виде бокового выступа, представляющие собою род сенец” [там же, стр. 73].

О внутреннем устройстве славянских жилищ Среднего Приднепровья исследователь писал:

“Внутри, как это показали раскопки, многие постройки были разделены на две половины стеной-перегородкой, не доходившей до потолка, сложенной из стоймя поставленных полубрусьев; такая стенка отделяла жилое помещение с печью от другого, служившего, по-видимому, родом каморы; в некоторых случаях там помещалась мастерская. Печи имели различную форму, чаще всего ящикообразную и обыкновенно были без дымоотводов, иногда они заменялись очагом” [там же, стр. 51].

О внутреннем устройстве киевских жилищ, открытых в усадьбе Петровского, тот же исследователь сообщал:

“В одном из внутренних помещений этих жилищ находилась печь, устроенная или при посредстве деревянных столбов, или же состоявшая из деревянных стенок, обмазанных с обеих сторон толстым слоем глины; снаружи такая печь была тщательно сглажена и часто расписана двух-трехцветным узором. На некотором расстоянии от печи, в стороне от нее, обыкновенно находится круглая котлообразная яма, выкопанная в полу, т. е. в желтой материковой глине; иногда стенки такой ямы бывают обмазаны беловатой, весьма компактной глиной и тщательно сглажены. Ямы эти, глубина которых доходит до 1-1.5 м, в большинстве случаев бывают наполнены всякими отбросами – костями животных, рыбьей чешуей, черепками глиняных сосудов, золой, углом и т.д.; только в двух случаях они оказались наполненными почти [с. 288] до самых краев белым песком. Точно определить их назначение довольно трудно, по-видимому, они иногда служили сорными ямами, иногда же в них сохранялся песок, которым, весьма возможно, в случае надобности, например в сырую погоду, присыпался глиняный под” [там же, стр. 73-74].

Выписки из рукописного дневника В.В.Хвойки позволяют несколько расчленить приведенные обобщенные описания и попытаться охарактеризовать отдельные жилища, открытые в 1907-1908 гг. в усадьбе Петровского.

Наиболее хорошо сохранившиеся остатки жилищ были открыты в раскопах IV, V, VI. Кроме того, в раскопах I, II, VII, VIII были обнаружены остатки глинобитных печей, несомненно также находившихся в жилищах [Выписки из рукописного дневника В.В.Хвойки, стр. 6, 9, 15-17, 22, 26-27, 29-30].

Хорошо сохранившееся жилище было открыто на участке раскопа IV. Здесь на глубине 1.4 м от современной поверхности земли найдены развалины глинобитной печи, сохранилась основа стенок и под, выложенный из валунов и обломков древнего кирпича, обмазанных слоем крепкой, хорошо обожженной глины. Длина пода 1.6 м, ширина 1.25 м. По словам исследователя, “основа печи расположена на слое чернозема, служившего ей подстилкой”. Параллельно западной стенке раскопа “лежала подвалина из соснового дерева – основа бывшей некогда здесь стенки”. Бревно, по словам В. Хвойки, “четырехугольное, тесанное” [там же, стр. 15]. Ниже, на глубине 1.9 м от современной поверхности, обнаружено черное прямоугольное пятно (2.7:3.2 м). Расчистку этого пятна исследователь описывал так:

“Во время выемки земли в означенном месте обнаружены были две деревянные стены, вплотную примыкавшие к боковым стенам, произведенным в древности при сооружении на этом месте деревянной постройки. На дне ямы (на глубине 3.6 м от поверхности), на самом материке, – слой сотлевшего дерева… видны куски досок, бревен” [там же, стр. 16].

На дне были найдены также три железных ножа, наконечник небольшого копья, изготовленного из рога оленя, украшенный чешуйчатым орнаментом, два железных замка, ключ, обломок железной пени, обломки стеклянных браслетов, шиферные пряслица, фрагменты керамики, сделанной на круге. Исследователь трактовал описанный комплекс как “деревянную постройку с подвальным этажом и жилым помещением” [там же, стр. 17].

Еще более интересный комплекс жилых сооружений был открыт на участке раскопа V. На глубине 1.3 м здесь был обнаружен “слой золы, угля, комков обожженной глины – след пожара глинобитной постройки”. При зачистке этого слоя найдена печь с завалившимся сводом (длина 1.45 м, ширина 1.05 м). Пол состоял из булыжников и кусков древних кирпичей. В развалинах жилища найдены обломки керамики и целый глиняный светильник. [с. 289]

Ниже описанного слоя лежал слой чернозема. На глубине 1.7 м в южной части раскопа открыт детский костяк, на правой руке которого сохранился стеклянный браслет, возле шеи несколько небольших бусин из желтой стекловидной массы, а по обеим сторонам головы но одному височному кольцу из бронэовой проволоки. В этом же слое, на глубине 1.85 м, найдены лежавшие вместе два каменных крестика в серебряной оправе, два малых бронзовых крестика, серебряная бусина бочонкообразной формы, железный нож с костяной ручкой, обтянутой серебряной пластинкой, поверхность которой украшена орнаментальным изображением двух птиц, и обломки сосуда с отпечатками лежавших в нем предметов.

Еще ниже, на уровне 2 м, обнаружилось черное пятно. При зачистке его выяснилось, что темный слой уходил на глубину до 2.6 м и был с трех сторон ограничен сосновыми подвалинами. Четвертая подвалина лежала поперек, разделяя жилище на две части. Здесь найдены большой железный замок, топор, ключ, железный наконечник стрелы, два глиняных светильника, обломок каменного жернова, фрагменты стеклянных браслетов, обломки опиленных костей с просверленными в них отверстиями, многочисленные фрагменты керамики с “славянским орнаментом” [Выписки ив рукописного дневника В.В.Хвойки, стр. 22].

В.В.Хвойка комментировал описанный комплекс так:

“На месте раскопа еще в великокняжескую эпоху сооружена была деревянная постройка с жилым помещением. Сооружена она из соснового дерева (доказательство – подвалины). Помещение полуподвальное, половина в земле, половина с крышей – снаружи. Затем постройка сгорела, и место сравнено с землей. На месте ее был зарыт клад. Еще позже – погребение ребенка; при его впуске был разбит сосуд с вещами. Погребение совершено не позже великокняжеской эпохи. Находящийся на глубине 1.3 м слой угля – след (еще одной, – М.К.) сгоревшей постройки – относится ко времени не позже татарского нашествия, но позже погребения” [там же].

Хорошо сохранившееся жилище было открыто на участке раскопа VI. Уже на глубине около 1 м показались стенки завалившейся печи. На глубине 1.7 м лежал слой угля и перегорелых бревен. Хорошо прослеживались границы углубления полуземлянки. Печь стояла на материковом грунте. Под ее, выступавший несколько вперед перед устьем, был выложен из валунов и обмазан глиной (1.4:0.95 м).

У печки найдены фрагменты керамики, два железных ножа, железный треножник. У северной стенки полуземлянки обнаружены обгорелые зерна пшеницы, находившиеся на дне сгоревшей деревянной кадки. В северо-восточном углу найдена кучка обгорелых зерен проса, высыпавшихся также из деревянной кадушки, но значительно меньших размеров. На полу жилища лежали в слое пожарища три железных замка, разбитый медный котелок, железные гвозди, три шиферных пряслица, два точильных бруска, бронзовые пряжка и кольцо, [с. 290] обработанный кабаний клык, фрагменты стеклянных браслетов, обломки плиток, покрытых поливой, глиняный светильник и многочисленные обломки керамики, среди которых заслуживают особого внимания разбитая кружка, покрытая разноцветной поливой и украшенная по поверхности тисненым орнаментом, а также фрагменты двух амфор.

Обуглившиеся деревянные подвалины лежали вдоль стен в особых углублениях (шириной 0.3 м). Полуземлянка быпа разделена на две части поперечной стенкой, от которой уцелел лежавший на полу поперечный брус. Исследователь относил жилище к Х-XI вв. [там же, стр. 26-27]

На участке раскопа VII была открыта часть жилища, испорченного предшествующими раскопками (Анненкова?). На глубине 1.8 м обнаружена глинобитная печь, от которой сохранилась лишь часть стенок и пода. Вокруг печи были найдены куски истлевшего дерева, которые на глубине 2.2 м лежали сплошным слоем. В этом слое найдены обломки керамики, орнаментированной по поверхности светло- и темно-коричневой краской, куски большой глиняной амфоры и обломки трех раздавленных сосудов. На дне раскопа была обнаружена четырехугольная яма 1.4:0.9 м, глубиной 1.6 м, в углах которой стояли четыре сосновых столбика. В. Хвойка относил жилище к “великокняжескому времени” [там же, стр. 29].

Плохо сохранившиеся остатки жилища были открыты на участке раскопа VIII. На глубине 1.8 м здесь обнаружена глинобитная печь, около которой лежали остатки стенки из сосновых бревен [там же, стр. 30].

Остатки печей были обнаружены и на других участках усадьбы Петровского.

В раскопе I обнаружена глинобитная сводчатая печь, имевшая 0.95 м в ширину, 0.8 и в высоту, при толщине стенок 0.2 м (по дневнику – печь № 1). В качестве основы пода печи служили камни и куски древних кирпичей. Камнями же были обложены и наружные стенки печи (?). В печи лежали в золе черепки глиняных сосудов, сделанных на гончарном круге, с орнаментом по венчику в виде запятых. Подле печи найдены два железных ножа, обрывки кожаной обуви и половина каменного жернова [там же, стр. 6].

В раскопе II, в слое, отнесенном исследователем к “древнеславянской эпохе”, обнаружена “основа выложенной булыжником завалившейся печи шириной 1.5 м” (по дневнику – печь № 2). Печь не была исследована полностью [там же, стр. 9].

Судя по приведенным выше отчетным данным, раскопками 1907-1908 гг. в усадьбе Петровского были открыты остатки по крайней мере восьми жилищ, сохранившихся в весьма различной степени. Так как большая часть жилищ была раскопана, по-видимому, неполностью, план их и основные конструктивные особенности построек не были выяснены исследователем до конца. В своих [с. 291] зарисовках В.В.Хвойка, как и в записях в дневнике, явно гипертрофирует роль деревянного каркаса глинобитных построек, вследствие чего искажается основной характер построек.

Несмотря на неясности в характеристике отдельных особенностей этих построек, не может быть сомнений, что все жилища, открытые в 1907-1908 гг. в усадьбе Петровского, принадлежали к типу полуземляночных построек, уже давно известных по материалам раскопок на других городищах Х – XIII вв. Среднего Поднепровья, что справедливо отмечал сам исследователь. Раскопки 1907-1908 гг. впервые в истории археологического изучения Киева позволили поставить вопрос об архитектурном облике рядового массового жилища домонгольского Киева на реальную почву археологически документированных фактов. В этом была огромная заслуга В.Хвойки при всем несовершенстве археологической методики его раскопок.