Церковь Василия (Трехсвятительская)

Каргер М.К.

1. Вопрос о дате памятника

Сохранившуюся почти до наших дней Трехсвятительскую церковь долгое время считали памятником эпохи Владимира. Эта версия была широко распространена еще в XVII в. Так, А.Кальнофойский в объяснительном тексте к гравированному плану Киева, приложенному к его Тератургиме, писал, что означенная церковь «первее других сооружена великим Владимиром» [«Cerkiew s. Bazylego na samy przod zmurowana od Wielkiego Włodzimierza»: Тератургима…, 1638, стр. 25].

В челобитной игумена Киево-Братского монастыря, поданной царю Михаилу Федоровичу в апреле 1640 г. по вопросу о реставрации Трехсвятительской церкви, последняя называется «построением прародителя государева святаго равноапостольного великаго князя Владимира, нареченного во святом крещении Василия» [АЮЗР, III, СПб., 1861, № 40]. «Строением великого князя Владимира» называется Трехсвятительская церковь и в другой челобитной – московским царям Иоанну и Петру, посланной из Киева в 1688 г. [С.Т.Голубев. К истории Киевской Трехсвятительской церкви за вторую половину XVII столетия. ТКДА, Киев, 1899, кн. I (январь), стр. 111]

Распространенную среди киевских церковников XVII в. датировку храма некритически усвоили и первые исследователи киевских древностей. Так, Н.Самойлов считал, что существующая Трехсвятительская церковь есть «остаток Владимирова века» [Н.Самойлов. Киев в начале своего существования. М., 1834, стр. 27-28]. Автор не сомневался даже в том, что это именно та первая церковь, которая была поставлена Владимиром на холме, где до этого стояли деревянные кумиры. Н.Самойлов считал, что даже слова «повеле рубити церкви» не опровергают его мнения, ибо, по его словам «можно рубить и из камня» [там же, стр. 28]. Автор оставлял, однако, возможность и иного решения: «Если, по введении христианской веры тотчас для поспешности срублена была и деревянная…, то вскоре сооружена каменная» [там же].

Изучение самой постройки приводило Н.Самойлова к окончательному убеждению в правильности его соображений. Васильевская и Десятинная церкви, по его мнению, «складены из тонких четвероугольных кирпичей на толстом греческом цементе, а по сему нет сомнения, что основание ныне существующей Трехсвятительской церкви весьма древнее, требующее согласиться с Киевским месяцесловом, что строение оной времен Владимира» [там же].

М.А.Максимович также считал, что Трехсвятительская церковь сохранилась от времен Владимира. «На древнем остатке ее», по словам автора, построена в 1695 г. (при В.Ясинском) сохранившаяся до недавнего времени церковь [М.А.Максимович. Обозрение старого Киева, стр. 98-99]. [с. 454]

Автор описательного текста к изданию И.Фундуклея «Обозрение Киева в отношении к древностям» полагал, что «первоначальная Васильевская церковь была поставлена деревянная, по потом построена каменная, может быть теми же мастерами, которые вызваны были для построения Десятинной церкви» [Обозрение Киева…, изд. И. Фундуклеем, стр. 62].

2. Летописные известия о церкви

О постройке деревянной церкви Василия на холме, «идеже стояша кумиры Перун и прочий, идеже требы творяху князь и людье», киевская летопись повествует в числе первых мероприятий новообращенного князя [Ипат. лет. 6496 (988) г. Об этом же говорится в летописном рассказе о поставлении Владимиром кумиров на холме в 980 г., который заканчивается словами «на том холме ныне церковь есть св. Василья, якоже последе скажем» Ипат. лет. 6488 (980) г.].

Местоположение Перунова холма, на котором была сооружена новая христианская церковь, посвященная патрону самого князя, старые историки Киева неоднократно пытались установить, опираясь в первую очередь на сохранившуюся до недавнего времени каменную церковь Василия, которую одни рассматривали как непосредственный «остаток Владимирова века» [H.Самойлов. Киев в начале своего существования. М., 1834, стр. 27-28. – М.А.Максимович. Обозрение старого Киева, стр. 98-99. – Обозрение Киева…, изд. И.Фундуклеем, стр. 32], другие как несколько более позднюю постройку, но выстроенную на старом месте, взамен древней деревянной церкви [П.Л. . КС, т. XXII, Киев, 1888, июль, Докум., изв. и зам., стр. 1-2].

Но в качестве наиболее распространенного доказательства связи местоположения Трехсвятительской церкви с древним храмом Василия, а тем самым и с Перуновым холмом служила близость сохранившейся до наших дней церкви к тому крутому въезду на Андреевскую гору, с которым уже издавна, хотя и без особых к тому оснований, связывалось древнее летописное название Боричев взвоз [М.А.Максимович. Обозрение старого Киева, стр. 97; В.Б.Антонович. Раскопки у Трехсвятительской церкви в г.Киеве. КС, т. XII, Киев, 1895, май, Изв. и зам., стр. 164].

В летописном рассказе об уничтожении языческих кумиров повествуется о том, что Владимир приказал привязать низвергнутого Перуна «к коневи хвосту… влещи с горы по Боричеву на ручай» [Ипат. лет. 6496 (988) г.], из чего действительно можно заключить о близости Боричева взвоза к Перунову холму. Однако отождествление крутого подъема, расположенного между Трехсвятительской церковью и Михайловским монастырем (где ныне находится городской фуникулер), с древним «Боричевым взвозом» отнюдь не может быть положено в основу топографической локализации Перунова холма и древнейшей деревянной церкви Василия.

Археологические исследования древнейшего киевского городища и некрополя привели к выводу, что в качестве летописного Боричева взвоза [с. 455] гораздо правдоподобнее усматривать нынешний Андреевский спуск, находившийся в непосредственной близости к древнейшему городищу, расположенному на северной оконечности Андреевской горы. Давно уже высказывалась весьма правдоподобная догадка, что Перунов холм находился с другой стороны от Боричева взвоза, т.е. на том обрыве Андреевской горы, где расположена нынешняя Андреевская церковь [Н.И.Петров. Историко-топографические очерки древнего Киева. Киев, 1897, стр. 100-107, 109-110. – К.В.Шероцкий. Киев. Путеводитель. Киев, 1917, стр. 97-99]. Из сказанного явствует, что сохранившаяся до нашего времени церковь Василия (Трехсвятительская) не только не является «остатком Владимирова века», но и стоит, по-видимому, совсем не на том месте, где находилась некогда древнейшая деревянная церковь, выстроенная Владимиром на Перуновом холме.

Каменная церковь Василия, сохранившаяся почти до наших дней [церковь была разобрана в 1935-1936 гг.], была выстроена в начале 80-х годов XII в. «на Велицемь дворе», т.е. на большом княжеском дворе, князем Святославом Всеволодовичем. 1 января 1183 г. церковь была весьма торжественно освящена («священа великим священием») при участии Киевского митрополита Никифора, епископа Юрьевского и архимандрита Печерского Василия. После освящения князь «созва на пир» не только «весь святительский чин» во главе с митрополитом, но и «кияны»; участники пира, по словам летописца, «были весели» [Ипат. лет. 6691 (1183) г.; ср. Густ. лет.].

Обстоятельства «великого священия» и местоположение нового храма на «велицем дворе» свидетельствуют о дворцовом характере новой постройки. Спустя ровно четырнадцать лет, 1 января 1197 г., кн. Рюрик Ростиславич столь же торжественно освящал «великим священьемь» новую церковь Василия, выстроенную им в честь своего патрона («во имя свое») в Киеве «на новом дворе».

Как показано в первом томе настоящего исследования (см. главу «Княжеские и боярские дворы в Киеве»), местоположение Нового двора в настоящее время не может быть установлено точно. Однако нужно решительно отвергнуть попытку отождествить сохранившуюся Трехсвятительскую церковь с постройкой Рюрика Ростиславича [Е.Голубинский. История русской церкви, т. I, вторая половина. М., 1904, стр. 301; см. также рецензию на статью С.Т.Голубева «К истории Киевской Трехсвятительской церкви за вторую половину XVII столетия» (КС, т. LXV, Киев, 1899, май, стр. 95)].

3. Церковь Василия в XVI – XVIII вв.

События 1240 г. не могли пройти бесследно для церкви Василия, стоявшей на княжом дворе, т. е. в том районе города, который подвергся наиболее сокрушительному разгрому и грабежу. Однако сама постройка при этом все же уцелела, хотя и находилась в запустении. В 1573 г. некий Филипп Одоний просил [с. 456] у кн. Владислава Збаражского и наместника киевского Василия Рея, «абыхмо ему церковь мурованую, которая от немалого часу в пусте лежит, против замку киевского, подле Михаила Златоверхого святых трех святителей… дали». Письмо Одония было уважено и ему было позволено «держати» Трехсвятительскую церковь и пользоваться ее угодиями «до живота его» [С.Т.Голубев. Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники, т. II. Киев, 1898, стр. 441].

В 1638 г. Петр Могила, отобрав Трехсвятительскую церковь от униатов, передал ее Киево-Братскому монастырю, обязав «поделывать и строить ее» [там же, стр. 444]. Для работ по обновлению церкви монастырь ходатайствовал в Москве «о царских милостынях» и вскоре получил от царя Михаила Федоровича «на всякое церковное и монастырское строение соболей на сто рублей» [там же; см. также: АЮЗР, т. III, СПб., 1861, № 45].

Между 1658-1660 гг. Трехсвятительская церковь сгорела.

В 1688 г. Киевский митрополит Гедеон Четвертинский просил у царей Иоанна и Петра разрешения разобрать руины двух древних киевских храмов – церкви Василия и церкви Екатерины, «которые стоят обветшавши и пусты», а строительные материалы из них употребить на починку Софийского собора [С.Т.Голубев. К истории Киевской Трехсвятительской церкви…, стр. 109 – 110. История реставрации Трехсвятительской церкви во второй половине XVII в. была обстоятельно исследована С.Т.Голубевым по материалам Архива Министерства иностранных дел в Москве. Документами этими ранее отрывочно пользовался П.Г.Лебединцев в статье «Исторические заметки о Киеве» (КС, т. X, 1884, октябрь, стр. 227 и сл.)].

Однако разрешения московского правительства на разборку названных храмов Гедеон не получил. Киевскому воеводе И.В.Бутурлину «с товарищи» было предписано сделать описание обветшавших церквей и составить сметную роспись, сколько старых каменных припасов на починку Софийской церкви будет, и что каких припасов на то церковное строение надобно изготовить вновь» [С.Т.Голубев. К истории Киевской Трехсвятительской церкви…, стр. 110-111].

В июне того же 1688 г., по-видимому, узнав о московском предписании, игуменья Киево-Михайловского монастыря подала царям Иоанну и Петру прошение передать руины Трехсвятительской церкви названному монастырю, не имевшему своей церкви. В челобитной состояние развалин древнего храма описывалось следующим образом:

«В городе Киеве старая церковь каменная во имя трех святителей, Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, и у ней только порушились одни главы и строение великого князя Владимира, а около той церкви близко дворов нет, только одне житницы их великих государей» [там же, стр. 111].

Монахини просили, чтобы ввиду того, что «государского жалования им, руги, против иных монастырей, нет… чтобы великие государи пожаловали, велели ту церковь починить и огородить и их в том монастыре построить» [там же]. [с. 457]

Вскоре в Москве был получен ответ от киевского воеводы, который описывал состояние храма в значительно более мрачных красках и, по-видимому, более объективно, чем это делали монахини:

«Церковные каменные стены св. Великого Василия, – писал Бутурлин, – во многих местех разселись, глав церкви и сводов нет, обвалились с давних пор; а мочно ль тое церковь, не разбирая, починить, и своды и главы те стены удержат ли, и сколько на починку той церкви каменных и всяких припасов надобно, того осмотреть и сметить некому, каменных дел подмастерья нет» [там же, стр. 113].

Ввиду неопределенности ответа о возможности восстановления храма вопрос был отложен, а челобитчицам было решено выстроить новую деревянную церковь [там же].

Вскоре митрополит Гедеон умер, и киевскую кафедру 2 июня 1690 г. занял Варлаам Ясинский. Прибыв по вызову московского правительства в Москву и осыпанный там царскими милостями, новый митрополит среди многих просьб ходатайствовал о восстановлении Трехсвятительской церкви. В челобитной Ясинского состояние древнего памятника описывалось вновь в весьма мрачных красках, причем митрополит намекал, что «нерадение о той церкви и нестроение же и запустение» достигло таких размеров, «каково не бе и при державе ляцкой», при которой церковь была отдана «в дозор и владение» Братскому монастырю. Лишь после пожара, который произошел в воеводство Василия Бутурлина, церковь была «обращена в житницы запасов» [там же, стр. 115].

По словам челобитной, «Трехсвятительская церковь стоит пуста, обветшала и попремногу разорена, сотиснена же окрест амбарами житниц и запасов от воевод киевских» [там же].

Вскоре в Киев был послан приказ снести амбары, расположенные вблизи церкви, вопрос же о «строении» церкви был опять несколько отложен впредь до того, «как с неприятелми басурманы война кончится» [там же, стр. 117].

Реставрация храма, начавшаяся, по-видимому, около 1692 г., протекала довольно медленно. Во всяком случае на плане Киева, составленном в 1695 г., Трехсвятительская церковь изображена еще далеко не законченной, не доведенной даже до сводов [План Киева, составленный в 1695 г. Киев, 1893]. Это изображение не позволяет согласиться с широко распространенным мнением, высказанным впервые М.А.Максимовичем, считавшим, что Трехсвятительская церковь была реставрирована в 1693 – 1694 гг. и 30 января 1695 г. было освящена [М.А.Максимович. Объяснительные параграфы о Киеве. Собр. соч., II, Киев, 1877, стр. 63; ср.: Н.И.Петров. Историко-топографические очерки…, стр. 126; Н.Закревский (Описание Киева, т. I, стр. 210) относил возобновление церкви даже к 1693 г.]. [с. 458]

О дате завершения реставрационных работ косвенно свидетельствует пространная надпись на гравюре Илариона Мигуры, поднесенной им 1 января 1707 г. генеральному судье Запорожского войска Василию Кочубею. На гравюре изображен небольших размеров трехкупольный храм, а в нижней части ее находится герб Кочубея и весьма витиеватого стиля многословная поздравительная надпись, обращенная к нему, из которой можно понять, что Мигура восхваляет Кочубея за то, что тот, следуя «благословительному совету» Варлаама Ясинского, принял участие в возобновлении Трехсвятительской церкви [С.Т.Голубев. К истории Киевской Трехсвятительской церкви…, стр. 119-122]. По-видимому, реставрационные работы были завершены окончательно лишь в первые годы XVIII в.

Еще при Варлааме Ясинском, вероятно, была разобрана западная пара столбов четырехстолпной церкви XII в., так что свод стал опираться непосредственно на стены здания [Ф.Л.Ернст. Київська архітектура XVII в…, стр. 160]. Кочубей, продолжая реставрацию, пристроил к прямоугольной основе здания пятигранный притвор, во всю ширину здания, похожий на западную часть трехглавых церквей с трехчастным планом. В дополнение к большому барабану с главой Кочубей поставил главы над притвором и алтарем. Таким образом, древний храм, получив некоторую трехчастность в композиционном решении и завершение тремя главами, расположенными по оси восток-запад, в значительной степени приблизился к украинским трехглавым церквам с трехчастным планом.

Обновив Трехсвятительскую церковь, Варлаам Ясинский, по-видимому, тогда же организовал при ней мужской монастырь «к житию престарелых и больных монахов Киево-Софийского и других киевских монастырей [П.П-ский. О Киевском Трехсвятительском монастыре. КС, т. LIII, Киев, 1896, май, стр. 42]. Однако вновь основанный монастырь просуществовал всего восемьдесят лет. В 1775 г. он был закрыт. В 1935-1936 гг., в связи со строительством правительственного центра в этом районе Киева, церковь Василия была разобрана, к сожалению, не подвергнувшись серьезному архитектурно-археологическому исследованию.

4. Первоначальный архитектурный облик храма

Церковь Василия представляла небольшой, кубического типа, четырехстолпный одноглавый храм (рис. 153). План постройки почти квадратный, но благодаря значительно выдвинутым на восток апсидам несколько вытянут по оси восток-запад. С западной стороны к церкви примыкал высокий пятигранный притвор, выстроенный при реставрации 90-х годов XVII в. Западная часть древнего храма при постройке притвора была значительно искажена: вместо древнего портала был сделан широкий проем, соединивший притвор с храмом, разобрана западная пара столбов (рис. 154). С южной стороны к храму был пристроен придел, значительно уступавший древней части храма по вы[с. 459]соте. Древние своды и купол храма не сохранились; по-видимому, они рухнули после пожара в 50-х годах XVII в. и восстановлены в конце XVII в. Стены апсиды и восточная пара столбов сохранились до уровня пят сводов.

Рис. 153. Церковь Василия. Общий вид. [с. 460]	Рис. 154. Церковь Василия. План (по обмерам И.В.Моргилевского). [с. 460]	Рис. 155. Церковь Василия. Деталь южного фасада. [с. 461]

Равнослойная кирпичная техника кладки этих частей здания (табл. LXXV, 1, 2), а также размер кирпича и характер известкового раствора с примесью толченого кирпича неоспоримо подтверждают изложенные выше соображения о дате памятника. Кладка этого типа была распространена в Киеве во второй половине XII в.

На внутренней поверхности стен церкви на уровне пят сводов и арок местами сохранились шиферные карнизы. К средним лопаткам южного и западного фасадов примыкали значительного диаметра полуколонны. Средние лопатки западного фасада не сохранились. Д.В.Айналов утверждал, что полуколонны на фасадах церкви Василия были полые внутри [Д.В.Айналов. Искусство киевского периода. В кн.: История русской литературы, т. I. Изд. АН СССР, М.-Л., 1941, стр. 32]. Обследовать эту особенность при разборке церкви нам не удалось.

В руинах малого храма Зарубского монастыря, раскопанных Н.Беляшевским в 1907 г., действительно были обнаружены полые полуколонны [M.K.Каргер. Развалины Зарубского монастыря и летописный город Заруб. СА, XIII, М.-Л., 1950, стр. 42-44, рис. 6]. Сохранившееся на южном фасаде [с. 461] храма древнее окно с полуциркульным завершением имеет простои профиль и лишено какого-либо декоративного оформления (рис. 155). В том же членении южного фасада сохранился выложенный кирпичной кладкой декоративный крест под двускатным навесом (табл. LXXV, 1).