2. Местоположение монастыря
Каргер М.К.
По вопросу о местоположении Дмитриевского монастыря высказывались различные мнения. В украинской письменности XVII в. было распространено мнение о том, что Дмитриевский монастырь находился близ Печерского монастыря. Так, Сильвестр Коссов, повествуя в своем Paterikon’e о погребении Ярополка, «w teyze cerkwi S.Piotra ktoraja Jaropolk w tym monasteru (речь идет о Дмитриевском монастыре. – М.К.) budowac był zaczał», добавляет к этому рассказу, что «teraz tego monasteru tylko plac iest niedaleko monasteru pieczarskiego» [Paterikon…, 1635, стр. 56].
В Печерском патерике, переписанном и отчасти переделанном при Петре Могиле и его преемнике Иосифе Тризне, Дмитриевский монастырь указывается также в районе Печерского монастыря, но при этом местоположение его уточняется. Жития Варлаама и Исайи в этом Патерике озаглавлены – первое «Житие… Варлаама, игумена Печерского, посем св. Димитрия мученика бывшего игумена монастыря Изяславля, иже на Клове», второе «Житие… Исайя чюдотворца, игумена бывшего монастыря св. Димитрия, ижо на Клове» [Рукопись бывш. Библиотеки Троице-Сергиевой лавры. Цит. по: Д.Слюсарев. Церкви и монастыри…, стр. 121]. Как известно, урочище Клов расположено неподалеку от Печерского монастыря и было тесно связано с последним. [с. 265]
Мнение Сильвестра Коссова позже разделяли И.Фальковский [Киевский месяцеслов на 1799 г. Киев, б. г.], Е.Болховитинов [Е.Болховитинов. Описание Киево-Печерской лавры… Киев, 1826, стр. 6-7] и С.Крыжановский – автор текста к «Обозрению Киева», изданному И.Фундуклеем [Обозрение Киева… изд. И. Фундуклеем, прим. 40].
М.А.Максимович указывал, что «между киевскими старожилами ведется мнение, что Дмитриевский монастырь находился неподалеку от древнего Кловского, именно на крутом бугре Печерской горы, где теперь стоит немецкая кирка», с чем сам автор, по-видимому, не соглашался [M.А.Максимович. Обозрение старого Киева. Собр. соч., т. II, Киев, 1877, стр. 106-107].
Наряду с этим мнением уже в самом начале XIX в. М.Ф.Берлинский настаивал на совершенно иной локализации Дмитриевского Изяславова монастыря) полагая, что местоположение его «должно было быть близ Старого Киева, где обыкновенно князья строили монастыри» [М.Ф.Берлинский. Краткое описание Киева…, стр. 88]. Подтверждение этого мнения М.Ф.Берлинский усматривал прежде всего в том, что в одном документе 1654 г. Киевского магистратского архива (существовавшего до пожара 1811 г.) упоминается о существовании еще в это время (т. е. в середине XVII в.) Дмитриевского взвоза и Дмитриевской лукоми, или оврага, находившихся на Михайловской горе Старого Киева, в той ее части, которая ближе к Крещатику [там же, стр. 89].
С этим фактом М.Ф.Берлинский сопоставлял другой, окончательно убеждавший его в правильности предлагаемой им локализации Дмитриевского монастыря: во время постройки каменной ограды вокруг Михайловского Златоверхого монастыря, к юго-востоку от него на возвышенном месте было открыто, по его словам, «каменное основание более нежели одной церкви». По пространству, занимаемому этими остатками здания, и по характеру места М.Ф.Берлинский считал вероятным заключение о существовании тут Дмитриевского монастыря [там же, стр. 88].
М.Ф.Берлинский возражал против попыток локализации церкви Петра, заложенной Ярополком в Дмитриевском монастыре, в районе Печерского монастыря. Имея в виду, очевидно, приведенное выше свидетельство Сильвестра Коссова, М.Ф.Берлинский писал:
«Сего же названия была другая церковь на Берестове, известная еще во времена Ярослава I, по которой причине некоторые и определили было местоположение Димитриевского монастыря возле лавры, несмотря на то, что в Дмитриевском монастыре церковь св. Апостолов гораздо позже Ярослава была основана» [там же, стр. 161-164].
На плане древнего Киева, приложенном к книге М.Ф.Берлинского, Дмитриевский монастырь показан в юго-восточной части Михайловской горы [на плане см. под цифрой «θi»]. [с. 266]
Мнение М.Ф.Берлинского поддержал М.А.Максимович, считая, что известие Сильвестра Коссова любопытно не как древнее предание, а лишь как «ученое мнение тогдашних печерских иноков» [М.А.Максимович. Обозрение старого Киева, стр. 106-107]. «Плац», т. е. место какой-то древней постройки, на который указывал Коссов, по мнению М.А.Максимовича, мог быть остатком не монастыря Дмитриевского, а Берестовской церкви Петра и Павла, которая упоминается в летописи в связи с деятельностью Илариона, поставленного Ярославом в 1051 г. киевским митрополитом.
Наиболее убежденным сторонником локализации Дмитриевского монастыря в южной части Михайловской горы выступил П.Г.Лебединцев. К сообщенным М.Ф.Берлинским архивным данным он добавил свои наблюдения очевидца – киевлянина, знающего город с начала 30-х годов XIX в., когда в Верхнем городе легко можно было еще проследить черты древней топографии Киева. По воспоминаниям П.Г.Лебединцева, кроме Боричева взвоза, начинавшегося между двух валов у северо-западного угла ограды Михайловского Златоверхого монастыря и спускавшегося на Подол к Христо-Рождественской церкви, подле Михайловского монастыря существовал тогда и другой «взвоз», на южной его стороне. Начинался он на Александровском спуске с Крещатика, где в конце XIX в. находилась гостиница «Палестина», и врезался в монастырский сад, позади здания монастырской гостиницы (ныне общежитие Киевского университета), шагах в 100 от юго-западного угла монастырской ограды.
По словам П.Г.Лебединцева, место этого засыпанного почти «взвоза» означается на ограде трещинами [П.Г.Лебединцев. Дмитриевский монастырь…, стр. 31]. Этот взвоз и носил еще в XVII в. название «Дмитриевского». П.Г.Лебединцев дополнял аргументацию М.Ф.Берлинского еще одним соображением. В рукописном прологе XIV в. говорится о том, что киевляне крещены кн. Владимиром, против того места, где стоит церковь Петра. Так как местом крещения киевлян предание считает участок Днепра или его притока Почайны, находящийся возле Крещатицкого источника, то близость этого места к расположенной над ним на горе церкви Петра в Изяславовом Дмитриевском монастыре служит как бы новым подтверждением локализации последнего.
Неизвестно, какой пролог XIV в. имел в виду П.Г.Лебединцев. Два рукописных пролога XIII в., из коих один из собрания Гос. Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина, а другой из собрания Московской типографской библиотеки в житийных чтениях о князе Владимире, помещенных под 15 июля, действительно упоминают, что киевляне были крещены в Почайне, близ того места, «идеже ныне церквы есть Петрова» [П.А.Лавровский. Описание семи рукописей Имп. Санкт-Петербургской публичной библиотеки. ЧОИДР, кн. 4, (за 1858 г.), отд. III, М, 1858, стр. 7; отрывок второго Пролога напечатан в ЧОИДР за 1846 г., кн. 2, стр. 8. В более поздних повествованиях о крещении киевлян место крещения упоминается несколько иначе. В Прологе XV-XVI вв. в «Слове о успении блаженного и великого князя Владимира…» под 15 июля сказано: «Оттоле наречеся (место, где происходило крещение, – М.К.) место святое, идеже и ныне есть церкви святою мученику у Турова». В печатном Прологе читаем: «Идеже ныне есть церковь святых мучеников Бориса и Глеба» (А.X.Востоков. Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842, стр. 460; Макарий. История русской церкви, стр. 107, прим. к стр. 58; Д.Слюсарев. Церкви и монастыри…, стр. 123). Очевидно, в XV-XVI вв. на месте, связываемом легендой с крещением киевлян, действительно стояла церковь Бориса и Глеба]. [с. 267]