3. Поиски остатков каменных
монастырских храмов

Каргер М.К.

Важнейшим источником для решения вопроса об Изяславовом Дмитриевском монастыре, созданном князем Изяславом и его сыном Ярополком, могли бы быть развалины построек этого монастыря, если бы была возможность их тщательного археологического исследования.

К сожалению, обнаружение и раскопки нескольких древних зданий на территории Михайловского Златоверхого монастыря, включившего в свою нынешнюю ограду, выстроенную в XVIII в., и древнюю территорию Дмитриевского монастыря, были произведены в ту пору развития археологической науки, когда методика археологического исследования оставляла желать весьма многого.

Впервые руины каких-то древних зданий были обнаружены на территории Михайловской горы еще в конце XVIII в. В 1785 г. при постройке новых монастырских стен, как сообщал об этом в донесении Синоду киевский митрополит Самуил, были открыты развалины древних построек. В самом начале XIX в. М.Ф.Берлинский писал о них следующее:

«Во время построения каменной ограды около Михайловского монастыря открыто к юго-востоку от него на возвышенном месте каменное основание (из коего и кирпичи употребляемы были на строение той ограды) более нежели одной церкви» [М.Ф.Берлинский. Краткое описание Киева…, стр. 88].

В другом месте тот же автор дополнительно сообщал о том, что «пространное каменное основание более нежели одной церкви» было найдено «у самой монастырской ограды». Открытые в 1785 г. руины, по словам М.Ф.Берлинского, «и теперь (т. е. во втором десятилетии XIX в., – М. К.) видны» [там же, стр. 161 и сл.].

В Краткой записке о Михайловском монастыре, составленной, по словам М.А.Максимовича [М.А.Максимович. Обозрение старого Киева, стр. 121], для императрицы Екатерины в 1785 г., упоминается каменное основание какой-то другой большой древней церкви, находившейся к северо-востоку от Михайловской церкви. Руины эти, названные в Записке остатками федоровского монастыря, по словам Максимовича, «действительно существуют там в архиерейском саду».

В 1811 г. какие-то раскопки в Михайловском монастыре производила местная любительница археологии Турчанинова, но результаты ее «поисков» остались неизвестными. [с. 268]

В 1837 г. на территории монастыря производил раскопки «собственным иждивением» А.С.Анненков. Место его раскопок, судя по отчету, было расположено «ниже Михайловского монастыря, над Крещатицким оврагом» [Отчет о действиях Временного комитета изыскания древностей в Киеве в 1837 г. ЖМНП, ч. XVIII, СПб., 1838, апрель, отд. III, стр. 82]. Скопление обломков кирпичей и строительного мусора в этом районе Михайловской горы вызывали у А.С.Анненкова намерение найти здесь остатки фундаментов Дмитриевского монастыря. Однако раскопки, произведенные здесь, успеха не имели. По свидетельству отчета, «Анненков, хотя и произвел поиски, однако ж не нашел никакого следа фундаментов» [там же]. Сам А.С.Анненков объяснял свою неудачу тем, что остатки древних развалин были «истреблены во время прежних поисков г-жи Турчаниновой, при которых все это место глубоко изрыто рвами» [там же, стр. 83]. Однако первая неудача не разочаровала А.С.Анненкова, и в следующем году он продолжал свои поиски, увенчавшиеся открытием развалин древнего храма.

В «Отчете о действиях Временного комитета изыскания древностей в Киеве в 1838 г.» сообщалось:

«Г.Анненков, продолжая начатые еще в 1837 г. поиски для изыскания древностей на предполагаемом, месте бывшего в древности монастыря св. вмч. Димитрия, находящемся на покатости горы ниже ограды Михайловского монастыря, с восточной стороны, заметил следы мусора и щебня, идущие под эту ограду. Соображая, что на косогорах в древности могли быть только кельи и сад Дмитриевского монастыря, а самая церковь св. вмч. Димитрия должна была находиться на самом верху горы, на возвышенном ровном месте, вошедшем ныне в новую ограду Михайловского монастыря, он произвел с дозволения преосвященного Иннокентия разрытие земли на предполагаемом месте древней церкви и действительно нашел остатки ее фундамента, состоящие частью из камней, частично из кирпичей квадратной формы, с заливкою такой же известью, какая видна в других зданиях» [Отчет о действиях Временного комитета изыскания древностей в Киеве в 1838 г. ЖМНП, ч. XXI, СПб., 1839, отд. III, стр. 71].

Комитет, получив донесение А.С.Анненкова, поручил некоторым из своих членов осмотреть сделанное открытие и «сообразить с местностью» представленный А.С.Анненковым план раскопанного здания. Члены комитета во исполнение возложенного на них поручения в своем донесении сообщили, что «открытые Анненковым следы древнего здания должны быть признаны за остатки фундаментов церкви, построенной в древнейшие времена» [там же]. Об этом, по мнению комиссии, свидетельствовал

«остаток четвероугольного столба, одного из тех, которые обыкновенно служат основанием или подпорами церковных куполов, более, нежели все прочие части, сохранившийся и удержавший по сторонам [с. 269] несколько штукатурки с частию фигур, которыми столб был расписан аль фреско» [там же, стр. 72].

О древности открытого здания свидетельствовала, по мнению комиссии.

«форма кирпичей квадратная, сходная с кирпичами церкви св. Ирины и других древних памятников того времени, равно как и одинаковый с ними цемент, скрепляющий и кирпичи, и бутовый камень» [там же].

Сопоставляя открытые руины с тем, что овраг, начинающийся в этом месте и идуший вниз по горе, сохранил в предании название Дмитриевского оврага, или лукомыти, комиссия склонялась признать раскопанные руины остатком церкви Дмитриевского монастыря.

Обнаруженные раскопками остатки столба с сохранившейся на нем фресковой фигурной росписью свидетельствуют об исключительной сохранности открытого в 1838 г. храма. Однако комиссия, наоборот, подчеркивала крайнюю степень разрушения памятника.

«Вообще открытые следы сего памятника, – говорилось в заключении Комиссии, – представляют только отчасти остатки фундамента в неразрушенном виде, как он был устроен с самого начала, но несравненно в больших массах представляют взору один мусор, в который обратилось древнее здание, разрушенное и почти изглаженное временем, а может быть и руками человеческими» [там же, стр. 72-73].

Особый интерес вызывает замечание комиссии о том, что в открытых раскопками развалинах был

«усмотрен, так же как при раскрытии Федоровского монастыря, небольшой остаток стены из кирпичей новой формы, примыкающий к стенам древнейшего здания с северной стороны, довольно еще уцелевший и приводящий к заключению, что и здесь к древнейшим зданиям присовокуплены были в позднейшее время некоторые пристройки, собственно церковные или другие монастырские, чего теперь нет никакой возможности различить» [там же, стр. 73].

После окончания раскопок руины древнего храма были снова зарыты.

К сожалению, в этой пространной информации о раскопках 1838 г. нет точных указаний месторасположения описываемых руин. Можно лишь понять, что раскопанные развалины находились «на самом верху горы, на возвышенном, ровном месте, вошедшем ныне в новую ограду Михайловского монастыря» [там же, стр. 71].

Несколько уточнить месторасположение развалин позволяет письмо М.А.Максимовича к М.П.Погодину от 16 июля 1869 г. Вспоминая о событиях киевской жизни 1838 г., М.А.Максимович писал:

«Духовный антолог наш (Иннокентий, – М.К.) заботился тогда об украшении своего архиерейского. сада в Михайловском монастыре. В том саду открываема была тогда вновь развалина древней церкви. По близости ее к Боричеву взвозу и к южным (Михайловским) воротам первоначального Киева я приурочил к ней слова из Иго[с. 270]ревой песни о приезде освободившегося из половецкого плена новгород-северского князя в Киев, к Святославу Всеволодовичу: «Игорь едет по Боричеву к святой Богородице Пирогощей». И мы решили тогда, что та развалина – вероятнее всего есть остаток древней церкви Пирогощей, поставленной князем Мстиславом Владимировичем» [М.А.Максимович. Письма о Киеве и воспоминания о Тавриде. СПб., 1871, стр. 79].

Топографические указания М.А.Максимовича позволяют определить местоположение руин к востоку или даже к северо-востоку от Михайловского храма, где-то поблизости от нынешнего здания станции фуникулера.

Л.Похилевич определял местоположение развалин храма, которые он считал остатками церкви Федора Вотча монастыря, «на восток от великой церкви, у ограды» [Л.Похилевич. Монастыри и церкви г. Киева. Киев, 1865, стр. 23. По словам автора, на месте руин «вмуровано в стену изображение муч. Тирона на коне, сделанное рельефом на камне художником мало искусным. Каменное изображение это найдено в земле при фундаментах той же церкви»].

Напомним, что по показанию упомянутой выше Краткой записки о Михайловском монастыре, составленной в 1785 г. для Екатерины, в архиерейском саду этого монастыря на северо-восток от соборной церкви находилось разрушенное основание большой каменной церкви. В упомянутой Записке развалины эти отождествлялись без каких-либо к тому оснований с остатками Федоровского Вотча монастыря. По-видимому, именно эти развалины и раскопал в 1838 г. А.С.Анненков.

Раскопанные А.С.Анненковым развалины храма отнюдь нельзя отождествлять с руинами, обнаруженными к юго-востоку от Михайловского собора при постройке монастырской ограды в 1785 г.

К сожалению, мы не располагаем в настоящее время данными, которые позволили бы уточнить характер и дату обоих храмов, обнаруженных в разное время на Михайловской горе. Неоднократно предпринимавшиеся в последние годы повторные поиски руин, открытых в 1838 г. А.С.Анненковым, пока не увенчались успехом. Территория эта в последующие за раскопками годы была сильно застроена, и, возможно, руины храма, открытые в 1838 г., находятся ныне под новыми постройками. В примечании к «Отчету о действиях Временного комитета по изысканию древностей в Киеве в 1838 г.», неоднократно цитированному выше, есть указание на то, что по окончании раскопок, А.С.Анненков представил комитету «чертеж открытых остатков древнего церковного здания», причем, как сообщает автор примечания, «составлявшим оный (чертеж, – М.К.) г.архитектором Щуруповым сделан опыт начертания вероятного плана бывшей на сем месте древней церкви». По-видимому, этот опыт реконструкции первоначального плана раскопанного храма вызывал весьма скептическое отношение комитета судя по словам того же автора примечания, утверждавшего, что

«один взгляд на чертеж достаточно показывает, что некоторые из частей [с. 271] фундамента никак не могут вместиться в очерк ресторирования, которое вообще едва ли может быть произведено с убедительной вероятностью, по причине слишком значительного изглаждения этого памятника древности» [там же, стр. 73, прим.].

Недавно среди старых дел Архива Академии художеств был обнаружен рапорт художника М.Щурупова, командированного Академией художеств в Киев в 1838 г. «для снятия планов и разрезов тамошних церквей и для срисования любопытнейших памятников старинной живописи и мозаики в церквах». В этом рапорте от 6 августа 1838 г. на имя президента академии А.Н.Оленина М.Щурупов, между прочим, сообщал:

«В Золотоверхом Михайловском монастыре, Анинковым (!) открыт крестообразный столб и несколько муссора древнего с осколками кирпича и Карпатской плиты [по-видимому, М.Щурупов так называет шиферные плиты], но как при рытии рвов они уклонились от прямой линии направления стен, то и продолжали работы между оными, не находя более ничего, довольствовались только одним столбом и несколькими слоями древнего муссора, но был и приглашен Иннокентием епископом Чигиринским вновь осмотреть, и, как известно по истории, что сие место есть церкви Дмитрия Солунского, то прорыв новые рвы по следам стен муссору, открыл всей церкви план, который вчерне мною тотчас снят» [ЦГИАЛ, фонд Академии художеств, д. 101/1837 г., л. 24]

[План раскопанной церкви и зарисовка некоторых других киевских памятников были преподнесены М.Щуруповым Николаю I, а последний подарил их гр.Строганову. Длительные поиски этого альбома в различных местах пока не увенчались успехом. Недавно план раскопанной в 1838 г. церкви был обнаружен Ю.С.Асеевым в Одесском музее. Судя по этому довольно неточному плану, здание представляло большой трехнефный шестистолпный храм с какими-то пристройками (башни?) у северо-западного и юго-западного углов. За. любезную информацию об этой интересной находке приношу благодарность Ю.С.Асееву].

Развалины храма, открытые в 1785 г., при постройке монастырской ограды в юго-восточной части монастырской территории, были в 1940 г. вновь обнаружены раскопками, проведенными Киевской экспедицией Института археологии АН УССР на дворе студенческого общежития (ранее монастырской гостиницы). К сожалению, раскопки эти с методической стороны оставляли желать лучшего. Узкой метровой траншеей (около 15 м в длину) были в нескольких местах перерезаны плохо сохранившиеся остатки каменных фундаментов и рвов большого храма, план которого не был выяснен раскопками ни в малейшей степени. Архитектурные и технические особенности здания также не были поняты исследователями. Для уточнения датировки храма не было установлено никаких новых данных. Систематические раскопки названного памятника – одна из первоочередных задач археологического исследования Киева.

По вопросу об атрибуции обнаруженных на территории Михайловского монастыря руин разновременно высказывались весьма различные, но одинаково мало обоснованные предположения. [с. 272]

А.С.Анненков считал раскопанные им руины остатком храма Дмитрия, М.А.Максимович отождествлял их с церковью Богородицы Пирогощей [М.А.Максимович. Письма о Киеве…, стр. 79], Л.Похилевич, как и автор Записки 1785 г., – с церковью Федора Вотча монастыря [Л.Похилевич. Монастыри и церкви г. Киева, стр. 23]. П.Г.Лебединцев полагал, что на территории Михайловского монастыря сохраняются древние фундаменты двух церквей – церкви Дмитрия и церкви Петра. Их расположение он определял описательно: «Если стать лицом к югу, то фундаменты этих двух церквей будут на левой стороне бывшего Дмитриевского взвоза» [П.Г.Лебединцев. Дмитриевский монастырь…, стр. 32]. Фундаменты эти, по мнению П.Г.Лебединцева, известны еще с 1785 г. (т. е. со времени обнаружения их при постройке монастырской стены). Лебединцев утверждал, что под зданием нынешней монастырской гостиницы «виднеются фундаменты третьей церкви», которые автор склонялся признать за остатки церкви Иоанна в Копыреве конце [там же].

На схематическом плане-реконструкции древнего Киева, опубликованном Н.Закревским [Н.Закревский. Описание Киева. М., 1868. Атлас, план старого Киева], к юго-востоку от Михайловского собора показана церковь Дмитрия, а к востоку от собора – Новгородская божница.

Н.И.Петров [Н И.Петров. Историко-топографические очерки…, стр. 152], а вслед за ним и авторы современных путеводителей по Киеву, развалины, открытые А.С.Анненковым, отождествляют обычно с храмом Петра а развалины на дворе студенческого общежития – с Изяславовой церковью Димитрия [Київ. Провідник. Київ, 1930, стр. 373].