6. Загадочный храм на рисунках А.Вестерфельда

Каргер М.К.

Внешний облик «Михайловского собора», как он рисуется на основании далеко не исчерпывающих наблюдений, полученных в результате расчистки южного фасада (рис. 91), вызывает в памяти один загадочный архитектурный памятник древнего Киева, зарисованный в середине XVII в. голландским художником А.Вестерфельдом.

В серии рисунков этого мастера (известных нам, к сожалению, лишь по копиям XVIII в.) есть три рисунка, которые издатель этой замечательной серии Я.И.Смирнов вслед за Н.И.Петровым [Н.И.Петров. Новооткрытый альбом видов и рисунков достопримечательностей Киева 1651 г. ТКДА, т. II, № 7, Киев, 1905, стр. 450-455] предположительно считал изображениями развалин киевской церкви Федора Вотча монастыря, хотя и не рассматривал эту догадку как бесспорную [Я.И.Смирнов. Рисунки Киева 1651 г. по копиям их конца XVIII в. Тр. XIII АС в Екатеринославе (1905), т. II, М., 1908, стр. 484-487]. По словам Я.И.Смирнова, упомянутые три рисунка

«представляют развалины одной трехапсидной церкви обычного типа: западный фасад ее с четырьмя пилястрами, разделен на три поля, причем среднее шире боковых; южная стена с пятью пилястрами имела также более широкое среднее поле и три более узких – одно в восточном конце и два в западном; от внутренних четырех столбов сохранился лишь юго-восточный, к которому примыкала стена с аркой, отделявшая алтарь от диаконника. Такова была в существенных своих чертах эта церковь, – заключал исследователь, – начертить точный план которой по этим трем рисункам оказалось для меня невозможным» [там же, стр. 485].

Обладая рафинированной наблюдательностью, Я.И.Смирнов не мог не заметить некоторых отличий между рисунками разных фасадов одной и той же, как ему казалось, церкви, которые он относил частью за счет копировщика XVIII в., частью за счет автора оригинальных рисунков XVII в. Так, он полагал, что

«в оригинале (на рисунках А.Вестерфельда, – М. К.) разделка западной и южной стены церкви была, конечно, одинакова, на рисунках же южная стена отличается от западной отсутствием каменной, шиферной, вероятно, тяги через стены и пилястры на высоте основания арок верхних окон, отсутствием узора в виде прямоугольных зубцов (! – М. К.) под этими окнами, появлением углубленных парных ниш над окнами нижнего яруса вместо полуциркулярных глубоких арок у самой земли».

Я.И.Смирнов не брал на себя смелость решить, «который из рисунков передает детали разделки стен вернее»; по его мнению, «одно более вероятным представляется на одном рисунке, другое – на другом; в общем же все вполне согласуется с памятниками древне-киевской архитектуры» [там же].

Различия, тонко подмеченные исследователем, между рисунками западного и южного фасадов неизвестной церкви в действительности отнюдь не являются [с. 283] результатом неточности или небрежности копировщика XVIII в., как полагал Я.И.Смирнов. Не только подмеченные им отличительные особенности названных двух рисунков, но и некоторые другие, не менее важные, оставшиеся незамеченными исследователем, не вызывают ни малейшего сомнения в том, что на трех интересующих нас рисунках изображен не один, как думали Н.И.Петров и Я.И.Смирнов, а два, весьма различных по архитектурным особенностям храма, относящихся к различным периодам истории древнего киевского зодчества.

Рис. 94-1. Руины храма XI в. Восточный фасад. Рисунок А.Вестерфельда. [с. 285]	Рис. 94-2. Руины храма XI в. Западный фасад. Рисунок А.Вестерфельда. [с. 285]

Первый храм представлен двумя фасадами – восточным, в состоянии крайнего разрушения (рис. 94, 1), и западным, сохранившимся значительно лучше (рис. 94, 2).

При всех неточностях в перспективе, особенно на рисунке восточного фасада и в изображении внутренних частей здания, видных через пролом в западной стене, при явных неточностях в передаче одних и тех же частей здания на разных рисунках оба рисунка безусловно изображают одно здание с противоположных (восточной и западной) сторон.

Здание это отличается характерной для киевского зодчества XI в. кладкой из чередующихся рядов камня и кирпича. Несмотря на некоторую небрежность в разработке деталей, эта техника кладки хорошо чувствуется на рисунке западного фасада и нарочито подчеркнута в качестве художественного приема на рисунке руин средней и северной апсид.

Для характеристики архитектурных особенностей здания наибольшее значение имеет рисунок западного фасада. Художник чрезвычайно тщательно передал все детали архитектурного облика храма XI в. Фасад расчленен четырьмя лопатками на три части, соответственно трем нефам храма. Верхние части трех членений не сохранились; наилучшая по сохранности средняя часть завершается сильно разрушенной закомарой, в тимпане которой находятся три оконных проема двухуступчатого профиля с полуциркульным верхом. Ниже со всех трех членениях расположены большие окна того же профиля, как и окна верхнего яруса. На высоте пят арок оконных проемов по всему фасаду тянется каменный (шиферный) карниз. Несколько выше по отношению к линии карниза лопатки также перерезаны прокладными шиферными плитами.

Под окнами по всему фасаду, прерываясь лишь на лопатках, тянется пояс меандра, выложенный в кирпичной кладке. Я.И.Смирнов неудачно назвал его «узором в виде прямоугольных зубцов под окнами» и полагал, что «пояс этот надо представлять себе образуемым вставленными в стену камнями (мрамором или красным шифером) или кирпичами, может быть и поливными» [там же]. Заметим кстати, что пояс меандра примерно на этой же высоте изображен и на восточном фасаде (средняя апсида).

Ниже меандрового фриза во всех трех членениях западного фасада изображены невысокие нишки полуциркульной формы. В боковых членениях раз[с. 284]мещено по две ниши, в среднем из-за разрушения нижней части его, видна только одна нишка, но, судя по ее положению, ей должна была соответствовать в южной половине того же членения вторая.

Еще ниже в боковых членениях фасада расположено по окну; в среднем членении в центре, очевидно, находился портал, а по сторонам от него такие же окна, частично сохранившиеся. Наконец, на уровне почвы в боковых членениях видны ниши с полуциркульным верхом, по-видимому частью уходящие в землю.

На лопатке между средним и южным членениями фасада изображен выложенный в кирпичной кладке загадочный знак. Я.И.Смирнов, полагавший, что художник изобразил здесь либо рельефную плиту, либо «какую-либо выкладку», высказывал ряд предположений по вопросу о содержании этого знака. По его мнению,

«помещенную в квадрате фигуру определить трудно, при желании в ней можно бы даже усматривать подобие человека, хотя здесь ничем не выражена голова его … с другой стороны, можно сближать его и с так называемыми руническими знаками, столь обычными в польских гербах, и, наконец, с теми знаками на древнейших великокняжеских монетах, в которых видят тамги (т. е. личные или родовые знаки) киевских князей».

Однако, по словам исследователя, «среди двух последних групп памятников, с которыми сходство этого знака было бы всегда естественнее, ему не удалось найти сколько-нибудь близких аналогий» [там же, стр. 486].

Нельзя не обратить внимание на то, что изображенный с восточной и западной сторон сильно разрушенный киевский храм по оформлению своего западного фасада ближайшим образом, вплоть до мельчайших деталей, напоминает фасады Михайловского собора (шиферный карниз между окнами, пояс меандра, пояс маленьких ниш под ним, ниши на уровне земли и т.д.). Чем объяснить это сходство? Трудно усомниться в том, что на рисунках А.Вестерфельда изображен именно Михайловский собор. Однако из документов XVII в. известно, что собор Михайловского Златоверхого монастыря в 1651 г. не представлял собой руину. Работами, проведенными в начале XVII в., собор был раньше, чем другие памятники древнего киевского зодчества, восстановлен, если и не в первоначальном своем блеске, то во всяком случае настолько, что мог быть использован для богослужения. По-видимому, склонность А.Вестерфельда к романтическому «усугублению» руин некоторых киевских зданий, отмеченная при анализе его рисунков, изображающих Софийский собор, привела мастера и в этом случае к интерпретации, может быть, еще не полностью восстановленного древнего здания в качестве живописной руины.

Третий рисунок, считавшийся доныне изображением того же храма с южной стороны, в действительности передает развалины другого здания, архитектурный облик которого значительно отличается от первого. Здание это сложено в чисто кирпичной технике, без чередования рядов кирпича с рядами камня. [с. 286] На южном фасаде храма нет шиферного карниза, нет пояса меандра, столь характерных для декорировки фасадов первого храма. Но на интересующем нас рисунке не только отсутствуют характерные черты, присущие первому храму; на рисунке есть одна существенная, на наш взгляд, деталь, которая вместе с характерной особенностью кирпичной кладки изображенного храма позволяет установить достаточно точную дату этого второго памятника, о чем будет речь ниже.