1. Письменные свидетельства о Дмитриевском Изяславле монастыре
Каргер М.К.
Прямых летописных известий о постройке Дмитриевского монастыря нет. О сооружении этого монастыря князем Изяславом Ярославичем сообщает летописная статья «Чего ради прозвася Печерскый монастырь», читавшаяся в Своде Никона под 1062 г., а позже составителем Начального свода перенесенная под 1051 г. [об этом см. подробно в разделе о Печерском монастыре, стр. 336-337 настоящего издания]
Повествуя о жизни Печерского монастыря в 60-х годах XI в., летописец сообщает, не без некоторого раздражения, направленного против князя:
«Монастыреви же свершену, игуменьство же держащу Варламу, Изяслав же постави в манастырь святого Дмитрея и выведе Варлама на игуменьство ко святому Дмитрею, хотя створити вышии сего манастыря, надеяся богатстве» [Ипат. лет. 6559 (1051) г.; Лавр. лет. под тем же годом].
Это известие составитель Свода 1073 г., сам бывший одним из первых пещерников Печерского монастыря, сопровождает нравоучительной сентенцией в адрес княжеских и боярских монастырей: «Мнози бо манастыри от цесарь и от [с. 261] бояр и от богатьства поставлени, но не суть таци, каци суть поставлени слезами, пощеньемь, молитвою, бденьем» [там же].
Об изведении Варлаама «княжимь повелениемь в монастырь св. мученика Дмитриа» и о поставлении его игуменом этого монастыря сообщает также Нестор в Житии Феодосия [Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб., 1911, стр. 27].
Ни летописная запись, ни Патерик не сообщают года постройки монастыря, однако из контекста явствует, что Изяслав взял Варлаама игуменом в свой новый монастырь в том же году, когда на дарованной князем Печерскому монастырю земле была выстроена «церковь велика» и вынесенный из пещеры на гору монастырь был огражден «столпиемь». В несторовом Житии Феодосия эти крупные события в жизни Печерского монастыря отнесены к 1062 г. В этом году Дмитриевский монастырь был, очевидно, уже выстроен [ошибочная датировка постройки Дмитриевского монастыря 1051 г. у М.Ф.Берлинского (Краткое описание Киева, содержащее историческую перечень сего города. СПб., 1820, стр. 87-89) или 1050 г. в издании И.Фундуклея (Обозрение Киева в отношении к древностям изданное… И. Фундуклеем. Киев, 1847, прим. 40) основана на неправильном перенесении на постройку года, под которым в летописном тексте приведено известие об «изведении» Варлаама игуменом в новый монастырь].
О том, что монастырь принадлежал к числу «вотчих» княжеских монастырей, свидетельствует, помимо приведенных выше текстов летописи и Патерика, еще рассказ о Лаврентии-затворнике в том же Патерике, в котором говорится о том, что печерский монах Лаврентий, не получив разрешения в своем монастыре «в затвор внити», «шед к святому Дмитрию, в Изяславль монастырь» [Патерик…, стр. 92].
Через несколько лет сын Изяслава князь Ярополк заложил в Дмитриевском монастыре новый каменный храм апостола Петра. О закладке этого храма киевская летопись также не сохранила прямого известия, однако, повествуя о торжественном погребении строителя нового храма князя Ярополка-Петра, убитого 22 ноября 1087 г. под Звенигородом, летописец сообщал, что вышедшие навстречу князь Всеволод со своими сыновьями, боярами, митрополит Иван с черноризцами и все кияне
«велик плачь створиша над нимь, со псалмы и песнми проводиша и до манастыря святаго Дмитрия, съпрятавше тело его, с честью положиша и в раце у церкве святаго апостола Петра, тоже бе сам начал здати. месяца декабря в 5 день» [Ипат. лет. 6696 (1087) г. Под этим же годом о погребении Ярополка в церкви Петра сообщают Воскр., Соф. I, Тип. и Густ. лет. В Лавр., Ник., Льв. лет. то же событие под 1086 г.].
Слова «юже бе сам начал здати» означают, что в декабре 1087 г. храм еще но был закончен постройкой. Дату закладки храма можно выяснить лишь приблизительно. Принято считать, что храм был заложен до 1085 г. [Д.Слюсарев. Церкви и монастыри, построенные в Киеве князьями, начиная с сыновей Ярослава до прекращения Киевского великокняжения. ТКДА, т. I, вып. 1, 1892, стр. 113-114. – Н.И.Петров. Историко-топографические очерки древнего Киева. Киев, 1897, стр. 151] В этом году [с. 262] Святополк собирался в поход против своего дяди великого князя Всеволода, но сам был изгнан сыном последнего, Владимиром Мономахом, и вынужден был бежать «в Ляхи». Здесь он прожил до 1087 г., когда, помирившись с Всеволодом, вернулся на Русь и снова сел во Владимире. «Переседив мало дней», Ярополк отправился в поход и 22 ноября был убит.
Закладку храма в этот короткий промежуток между возвращением на Русь и смертью в конце 1087 г. исследователи считали невероятной, ссылаясь на то, что в конце 1087 г. храм был хотя и не закончен, но все же настолько «надстроен», что мог принять раку с останками князя-строителя [Д.Слюсарев. Церкви и монастыри…, стр. 114]. На этом основании и принято закладку храма относить ко времени до изгнания Ярополка, т.е. до 1085 г. Об окончании постройки летописных известий нет.
В 1128 г. в Дмитриевском монастыре произошло какое-то загадочное по своему внутреннему содержанию событие: «В се же лето преяша церковь Дмитрия Печеряне и нарекоша ю Петра с грехом великим и неправо» [Лавр. лет. 6636 (1128) г.].
Известие это вследствие своей неясности вызывало различные толкования. Прежде всего различные мнения вызывал вопрос о местоположении храма, о котором идет речь. В.Татищев предлагал следующее чтение летописного, текста: «В Печерском монастыре монахи церковь св. Димитрия перенесши именовали с великим грехом и неправдой св. Петра». В примечании к этому тексту тот же автор разъяснял:
«Сию церковь святого Петра, мню, только для угождения Мстиславу Великому именовали, ибо ему при крещении имя дано Петра, а отец его был Феодор, в которого он имя церковь святого Феодора построил, а отец его при себе монастырь Феодоров создал» [В.Татищев. История Российская с самых древнейших времен, кн. II. М., 1773, стр. 237 и 982].
Церковь Петра В.Татищев относил к Печерскому монастырю и полагал к тому же, что она была перенесена, хотя летописное выражение «преяша» не дает для этого никаких оснований. Рассуждения же по поводу Мстислава-Петра вообще – плод недоразумения.
Макарий, относя летописное известие к Изяславову Дмитриевскому монастырю, самый факт присвоения понимал как потерю самостоятельности или даже как упразднение монастыря [Макарий. История русской церкви, т. II. СПб., 1868, стр. 90-91]. Е.Голубинский, наоборот, считал, что речь идет о какой-то другой церкви, а не о церкви Петра в Изяславовом монастыре [Е.Голубинский. История русской церкви, т. I, вторая половина. Изд. 2-е, М., 1904, стр. 298].
Новую попытку развернутого объяснения загадочного события в жизни Дмитриевского монастыря сделал П.Г.Лебединцев. Повод к захвату Дмитриевского монастыря печерянами он усматривал в особых отношениях к Печерскому монастырю дочери строителя церкви Петра – князя Ярополка Изяславича – Анастасии. Отдав Печерскому монастырю отцовские волости и муж[с. 263]нины пять сел с челядью, 700 гривен серебра та. 100 гривен золота и все свое личное имущество, княгиня Анастасия, по мнению П.Г.Лебединцева,
«могла вместе с этим передать Печерскому монастырю и свое право на Дмитриевский монастырь, основанный ее дедом, в котором находилась заложенная ее отцом Ярополком Изяславичем церковь св. Петра с гробницею сего князя» [П.Г.Лебединцев. Дмитриевский монастырь, устроенный в Киеве вел. кн. Изяславом Ярославичем, его судьба и местность. ЧИОНЛ, кн. I, Киев, 1879, стр. 30].
П.Г.Лебединцев подчеркивал при этом, что захват печерянами церкви Димитрия и переименование ее в церковь Петра произошли в том же году, в котором умер последний внук князя Изяслава Ярославича, сын Святополка Изяславича и племянник Ярополка Изяславича, Изяслав Святополчич, который один еще мог остановить противозаконное распоряжение храмом своего деда [там же]. Однако даже если принять изложенные предположения П.Г.Лебединцева как исторический факт, то все же остается неясным, зачем печерянам понадобилось переименовывать церковь Дмитрия в церковь Петра, особенно если учесть, что дело происходит в монастыре, где, как сказано выше, была уже одна церковь апостола Петра.
По словам П.Г.Лебединцева, «факт переименования этого, уже предполагает, что заложенная Ярополком церковь св. Петра или оставалась по смерти сего князя неоконченной, или обрушилась от непрочности постройки» [там же]. В первом случае надлежало достраивать недоконченную церковь, во втором – строить вновь, но самым простым выходом, по мнению П.Г.Лебединцева, был третий: чем доканчивать начатую церковь или сооружать новую, память отца благотворительницы монастыря можно было увековечить, переименовав во имя Петра существовавшую в монастыре церковь Дмитрия, особенно помня о том, что эта церковь носила имя своего строителя – князя, который не только угрожал некогда «раскопать» пещеру Антония, хотел «переять» своему монастырю славу Печерского монастыря, но и заставил самого Антония искать на некоторое время убежища на Болдиных горах под Черниговом.
Предложенное П.Г.Лебединцевым толкование летописного текста отнюдь нельзя признать бесспорным. Вызывает сомнение прежде всего то обстоятельство, что летописный текст говорит о «переятии» церкви Дмитрия, не упоминая ни факта существования Дмитриевского монастыря, ни того, что в монастыре были все же две церкви, даже если одна из них не была достроена.
Но наиболее серьезное возражение, в значительной мере подрывающее объяснение П.Г.Лебединцева, было выдвинуто Д.Слюсаревым. Существенным подкреплением своей несколько искусственной гипотезы П.Г.Лебединцев считал тот факт, что после 1128 г., в котором случилось переименование церкви Дмитрия в церковь Петра, ни о Дмитриевском монастыре, ни о церкви Дмитрия в киевских летописях более не упоминается. В действительности, однако, Дмитриевский монастырь в Киеве, судя по некоторым известиям, продолжал существовать под своим старым именем, независимо от Печерского и после событий 1128 г. [с. 264] Так, из послания Симона (1215-1226 гг.) к Поликарпу, известно, что последний некоторое время был игуменом Дмитриевского монастыря [Д.Слюсарев. Церкви и монастыри…, стр. 117. Симон писал Поликарпу: «Въсхотел еси паки игуменити у святаго Димитрия, а не быти принудил игумен и князь и аз»]. Несколько менее ясное упоминание о «св. Дмитрии» имеется также в грамоте Георгия, сына известного варяга Шимона, написанной им по поводу обновления раки Феодосия, т. е. не ранее 1130 г. [там же]
Принимая во внимание, что Дмитриевский монастырь не мог бы сохранить свое имя, если бы соборная церковь его была переименована в церковь Петра, приходится согласиться с мнением Д.Слюсарева, что летописное известие 1128 г. относится не к Изяславовой, а к какой-то другой неизвестной нам киевской церкви Дмитрия. Может быть, не лишено вероятия предположение того же автора о том, что развалины, которые сохранялись еще в XVII в. недалеко от Печерского монастыря и которые Сильвестр Коссов ошибочно отождествлял с развалинами Изяславова Дмитриевского монастыря, в действительности была остатками неизвестной нам церкви Дмитрия, которую и захватили печеряне в 1128 г. [Д.Слюсарев. Церкви и монастыри…, стр. 124]