Действие первое
Г.Ф.Квитка-Основьяненко
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12
Комната.
Явление I
Митька.
(входит)
И здесь ни собаки! Дом большой, экипажей много, а нигде никого не встречаю. По всему видно, что здесь живут приезжие из деревни. Гм-гм-гм!
(Кашляет и стучит.)
Надежка.
Кого вам угодно?
Митька.
О радость! О счастье! О восхищение и прочая, и прочая. Тебя ли я зрю, прекрасная Надежда Васильевна? Тебя ли я вижу, ясный свет очей моих?
Надежка.
Меня, меня, мой милейший Дмитрий Павлович! Какими судьбами тебя нелегкая сюда занесла?
Митька.
Я приехал сюда, душа моя, собственно на твой счет. Соскучась, не видав тебя с прошедшей зимы, как, помнишь, мы в том городке с тобою познакомились.
Надежка.
Ну, оставляй старое назади, подвигайся вперед.
Митька.
Итак, выехав из городка, уж я служил, служил! Ходил по походам, был в сражениях, брал города, – жаль, что ты так же безграмотна, как и я, а то бы читала все в газетах.
Надежка.
Помилуй, скажи, с кем же война была в сем лете?
Митька.
Да, так точно. Сражений у нас не было, и в походах нигде не был; но все равно, – любя тебя, я был ко всему готов; но, соскучася праздною жизнию, взял барина в отставку и пустился тебя отыскивать; не застав в деревне, бросился по следам…
Надежка.
А барин твой где?
Митька.
Я его привез с собою и, оставив у губернского предводителя, сам пустился приискать квартиру; увидев вывеску, что в здешнем доме отдается квартира, вхожу и нахожу…
Надежка.
И как кстати! Я отдаю внаймы целую половину дома. Вот посмотри, с мебелью и со всеми выгодами.
Митька.
Ты меня в смущение приводишь; я боюся помыслить; неужли ты или барышня – не замужем ли вы?
Надежка.
За грехи наши – нет еще. А приехала я сюда на выборы и так же, как и ты, привезла с собою старых господ и барышню.
Митька.
Не в исправники ли и ты пожелала?
Надежка.
Нет, голубчик, здесь уже все расчислено и назначено: старой барин всем распорядил и для наблюдения за порядком сам приехал; барыня приехала для закупок, а Анну Михайловну привезли как товар, чтобы лицом продать; вот почему мы все здесь. Наняли большой дом и на этой половине поместили было своих запасных, но как они вечером крепко понатянулись, закурили трубки, заорали песни, отчего у барыни разболелась голова, барышня весь вечер хохотала, а барину мешали говорить с поверенным, то мы их и перегнали во флигель, на задний двор, а половину дома пустили внаем для возвращения издержек.
Митька.
Да что это за запасные?
Надежка.
Экой ты! Видно, что в первый раз на выборах. Барину нужно, чтобы везде были его судьи и по делам, которых у него много, чтобы его руку тянули. Вот он и насобирает мелкую шляхту, называются-то они все дворяне, да и дворов своих не имеют. К выборам он их всех в кучу да на повозках в город. Как идти на выборы, так отпускается им давно приготовленная на сей случай полная амуниция, и пока баллотировка продолжается, так они все на наших харчах: едят, голубчики, без устали, пьют без просыпу, да за то и шары кладут, на кого нам надобно.
Митька.
Вот мудрости какие! Одному Памфилу Сидоровичу можно так умудриться. Ведь же это и стоит ему чего-нибудь?
Надежка.
Ему? Ничего. Он с Настасиею Трофимовною все это выводит на счет барышни.
Митька.
Ну, да как барышня оперится?.. Так свободна эта половина дома? Она за мною; давай руку, давай ключи. Прощай пока, моя Надежа. Побегу к барину.
(Уходит.)
Надежка.
Прощай, голубчик! А о цене-то ни он не спросил, ни я не сказала. Обстоятельный народ!
Явление II
Надежка и Заправлялкин; за ним слуги и кучера несут большие узлы с платьями, сапогами, треугольные шляпы, шпаги и проч.
Заправлялкин.
Ну, душа на месте! Насилу дождался тяжелого обоза с амунициею. Ну-ка, брат Фомка! принимайся за бездельников. Отпусти каждому по сотенке горячих: чрез вас я, бездельники, трусил, как пред виселицею, чрез вас, мошенники, я мог бы места лишиться; чрез вас, разбойники, самые выборы пошли бы совсем иначе. Вспори-ка их, вспори, вспори, вспори!
Надежка.
Помилуйте, Клим Кузьмич! Ведь они не сделали остановки, еще в пору приехали.
Заправлялкин.
Какое, сударыня, в. пору! Чрез них, извергов, я еще до сих пор водки не пил, выбегал, выглядывал, зарезали было меня совсем. Вспори-ка их, вспори! Снесите сюда в чулан, сложите да и ступайте на катавасию.
Слуги уходят.
Нет, матушка Надежда Васильевна, через них и наш план расстроился бы.
Надежка.
Какой план?
Заправлялкин.
О чем я объяснялся прежде. От нас зависит выбор предводителя, от предводителя зависит назначить меня письмоводителем, а от меня зависит достоинства ваши возвести на степень и вечно, навсегда титуловать вас: ваше благородие! План превосходный, госпожа коллежская регистраторша! Ей-же-ей-ей!
Надежка.
План недурен, но увидим, каков будет фасад. Похвалюсь вам, я отдала дом внаймы.
Заправлялкин.
За сколько, на сколько и кому?
Надежка.
Приезжему дворянину Твердову.
Заправлялкин.
За сколько?
Надежка.
М-м-м! о цене мы не говорили, да он согласится.
Заправлялкин.
Согласится или нет, неизвестно. Эх, как вы неосмотрительно поступили. Твердов… что-то как будто не нравится.
Надежка.
Я вам за деньги отвечаю, а почему вам не нравится?
Заправлялкин.
Он должен быть не из наших. Барин же располагал поместить здесь кого-нибудь из своих. Вряд ли барин согласится.
Надежка.
Как? Неужели откажут? Вы меня в дуры введете. Нет, Клим Кузьмич! возьмите уже это все на себя.
Заправлялкин.
Для вас, для ради вашей красоты я готов все лгать и всех обманывать. Пожалуйте мне премиленькую вашу ручку.
Надежка.
(подавая руку будто нехотя)
Ох! как это! Так вы возьмете на себя? А за деньги я, я вам отвечаю.
Заправлялкин.
(целуя руку ее несколько раз)
Верю вам, моя крошечка, верю, моя нимфочка, моя сирена, и все для вас сделаю.
Явление III
Те же, Твердов и Митька.
Митька.
(указывая налево)
Сюда, сударь, пожалуйте. Здесь наша половина, это служанка господ Староплутовых, а это…
(грозит Заправлялкину, тихо.)
Я тебя проучу, архивная мышь!
Твердов.
Очень рад таким хозяевам. Доложи своим господам, что я приду засвидетельствовать им свое почтение.
(Уходит на свою половину.)
Явление IV
Надежка, Заправлялкин и Митька, проводив своего господина.
Митька.
Что ты изгибаешься, как старинное зело, господин подлипало! как ты смел?
Заправлялкин.
Позволь, почтеннейший, по какому праву?
Митька.
Как по какому праву? Видишь ли, я воин, следовательно, я рыцарь, следовательно, я защитник прекрасного пола. А я сам, своими рыцарскими глазами видел, что ты ей надоедал своими поцелуями. Говори, старая чернильница! теперь ты говори; по какому праву ты лобызал ее ручки, созданные только для военных?
Заправлялкин.
Во-первых, – позвольте, – во-первых, не решено еще, принадлежат ли служанки к отделению прекрасного пола, но ежели бы и так, то, во-вторых, и приказный человек имеет чувства и знает, что хорошо. Сверх сего, не извольте озорничать, я человек, имеющий официю, надеясь же получить выгодное место, могу после всего сего помышлять не об одних ручках.
Митька.
Молния! Гром! Разрушься, вселенная! Выкинь из головы такую дерзкую мысль, или я тебя с твоей официей выкину за окошко.
Заправлялкин.
Да что вы или ты, что так шумишь? Это квартира моего принципала, это его служанка, а я сам, знаете ли? – я коллежский регистратор!
Митька.
Курица – не птица, регистратор – не офицер. Здесь также и моя квартира, а это, может быть, моя будущая жена. Так ли, моя павушка?
Надежка.
Так ли, или инак, увидим по ходу дела. Пока же до развязки, так почему же мне и не позволить?
Митька.
Ага! видно, городского духу набралась. Увидим и мы. Прощай, пописушка! к счастью твоему, мне некогда, но мы с тобой увидимся.
(Уходит к господину.)
Заправлялкин.
Нет, вряд ли. Видите ли, сударыня, непременно надобно сказать Памфилу Сидоровичу о сем казусе, пусть-ка господа убираются из нашего дома. Вчера была суматоха от запасных, а теперь душа дрожит от военных.
Надежка.
И, Клим Кузьмич! что разбирать! Платили бы деньги, а дело пусть идет, как идет. Ведь так у вас в приказах?..
Заправлялкин.
Оно, конечно, так, однако же – господа приехали!
Явление V
Староплутов, жена его, Тихина, Заправлялкин, Надежка. За господами лакеи несут ящики и связки.
Настасья Трофимовна.
Ну, Надежка, сколько мы накупили! Да сколько всякой всячины в магазейнах: в одном, другом, третьем; да какие славности!
(Мужу.)
И не скажу, батюшка, чтобы и дорого было. Развяжи-ка, Надежка, вот это. Вот смотри – это для Аннеты.
Занимаются.
Староплутов.
Это, душа моя, по вашей части. Что, брат Заправлялкин, пришел ли обоз с мундирами? Не будет ли остановки?
Заправлялкин.
Все готово, ваше высокородие. Бездельники обленились и опоздали приездом, но я приказал уже взбутетенить их по обычаю.
Староплутов.
Ох, Кузьмич, поосторожнее бы. Здесь ведь губерния, не наведался бы к нам полицмейстер.
Заправлялкин.
Помилуйте, ваше высокородие. Да разве вы не властны обуздать непослушных?
Староплутов.
Ну, ладно, ладно. Будет на все время. Теперь скажи мне, сколько счетом подвезено у нас запасных-то.
Заправлялкин.
Счетом десять, и амуниции на всех достаточно, да десятый больно прибит; на вчерашнем ночлеге насилу отнял; не очуняет ли к завтрему. Пуще всего Ерофеич ему всю рожу исписал.
Староплутов.
А вот ты Ерофеича после выборов и проучи: что обещал, так и не дай, а теперь виду не покажи, что сердит. Пора обмундировывать, у меня будет собрание.
Заправлялкин.
Вот, позвольте доложить, произошел казус: на сей половине остановился г. Твердов, следовательно, не из наших. Ожидаю на сие резолюции вашего высокородия.
Староплутов.
М! хотел было своему квартирой услужить, да никто не явился. Пусть стоит, нам же шар прибавится. За какую цену условились?
Заправлялкин.
О цене не спросил, но еще и с озорничеством обошелся.
Настасья Трофимовна.
(вслушавшись)
Что, что, что? У нас остановился Твердов? Сживи его, мой батюшка!
Староплутов.
А зачем?
Настасья Трофимовна.
Да так. Не условился о цене, после ничего не заплатит, да еще история выйдет. Да он же все на Анюту пристально глядел и в собраниях с нею танцевал. Не помешал бы он нам!
Староплутов.
Нет, Настюша, он мне ни в чем не помешает. Ну, пусть пялит на нее глаза, пусть и знакомится с нею; пока будет ее заискивать, то нашей стороны будет держаться, а что после выборов произойдет, то его беда, а не наша.
Настасья Трофимовна.
А вот как он за квартиру не заплатит?
Староплутов.
У нас на озорников есть полиция. Ведь он самовольно взъехал?
Заправлялкин.
Самовольно и самоуправно.
Староплутов.
Так и дери с него, Настюша, что хочешь.
Заправлялкин.
Слуга его учинил в квартире вашего высокородия шум и чуть не учинил со мною драки.
Староплутов.
Тем лучше. Пожалуйста, Кузьмич, повздорь с слугою до того, чтобы он тебя приколотил.
Заправлялкин.
Помилуйте, ваше высокородие, на что такая беда?
Староплутов.
А вот на что: коли бы слуга тебя побил, да еще к лучшему – и знаки бы поставил, так бы тогда барин его, при мировой, шары клади, на кого я скажу; Анюте не мешай идти, за кого мы хотим; за квартиру заплати, что Настюша захочет; за побои твои и увечье заплати, что ты захочешь. Ан видишь, как это все рассчитано? Пожалуйста же, Кузьмич, если случится связаться с слугою или еще лучше – с самим барином, не пяться, лезь в глаза на драку, тогда-то мы…
(Потирает себе руки.)
Заправлялкин
Что делать! Ради интереса вашего высокородия готов на всякое бесчестие и поругание, авось, и мне что перепадет.
Староплутов.
Ну, теперь, Кузьмич, иди приготовляй все к собранию, а ты, Настюша, займи племянницу, а я в речь вступлю, надобно переговорить о деле. Надежка! неси товары туда.
Заправлялкин и Надежка уносят товары.
Явление VI
Староплутов, жена его и Тихина.
Настасья Трофимовна.
(подходя к Тихиной)
Ну, что, Анюточка, опомнилась ли ты от радости? Ведь эти все славности для тебя, мой друг, накуплены. А?
Тихина.
Покорно благодарю, тетенька. Да тут что-то много и ненужных для меня вещей.
Настасья Трофимовна.
Как, жизнь моя, не нужны? Ведь ты невеста, а на выборах женихов много, не ровен час…
Староплутов.
Мы для тебя, мой друг, ничего не жалеем. Доставили тебе воспитание знатное. Шесть лет в институте, в Петербурге, в столице – ведь это легко сказать! Тебя содержим с прислугою, живем, можно сказать, открыто, для кого же? Мне с Настюшей к чему бы так жить? Все это для тебя, чтобы приманить женихов; вот и вещей накуплено. А все это – наши убытки и расходы из любви к тебе.
Тихина.
Вы знаете, дяденька, как я вам благодарна за ваше попечение, но к чему вам так убыточиться? Я полагаю, что доходы с моего имения достаточны были бы на мое воспитание и для моих теперешних издержек.
Староплутов.
Эх, молодость, молодость! Тебе кажется, от тысячи душ так и бессчетные доходы! Посуди, мой друг, – хотя и есть кое-какие доходишки, но ведь нужно содержать заводы: овечий, конский, которые, на беду, многочисленны, ужас что все это стоит!
Тихина.
Дяденька! Зачем же было не уничтожить всего этого, чтобы вместо издержек на овец употреблять доходы на меня?
Староплутов.
Ты, мой друг, так рассуждаешь от неопытности. Я представлял сколько раз опеке о продаже всего ненужного, так вот же наш предводитель Достойнов слышать не хотел, а чрез то накопилося и долгов. Вот как пошлет тебе бог мужа, так я все вам и сдам. Хозяйничайте и наживайте сами.
Настасья Трофимовна.
А уж и женишок есть на примете.
Тихина потупляет глаза и щиплет ленту.
Староплутов.
Да, ежели бы нам его не упустить. Послушай, Анюточка, друг мой, теперь к речи пришлось, поговорим с тобой обстоятельно. К тебе сыскивается жених, он уже мне и тетке твоей делал предложение и просит руки твоей.
Настасья Трофимовна.
Ожидает только твоего решения.
Тихина в смущении молчит.
Староплутов.
Помещик достаточный.
Настасья Трофимовна.
Более 500 душ и капиталец на проценте.
Староплутов.
Сосед нам по землям.
Настасья Трофимовна.
Дом дворянский и как чаша полон.
Староплутов.
Чиновен, уважаем…
Настасья Трофимовна.
Экипажи, лошади, собой не стар, тебя знает…
Староплутов.
Да вот и предводителем будет. Ну, отгадала ли? Чай, сердце сказало, кто? Вижу на лице твоем удовольствие, моя милая предводительша.
Настасья Трофимовна.
Кажется, от радости не смеешь назвать. Борис Самсонович Кожедралов…
Тихина.
(вскрикивает)
Ах!
(В сторону.)
Как я ошиблась в своем ожидании!
Настасья Трофимовна.
Чего же тут пугаться?
Староплутов.
Что же ты, Анюточка, молчишь? Нравится ли тебе жених?
Тихина.
Кто, дяденька?
Староплутов.
Да Кожедралов, приятель наш.
Тихина.
Позвольте мне сказать откровенно: нет!
Староплутов.
Как нет?
Настасья Трофимовна.
Почему?
Тихина.
По всему. Может быть, он имеет все, почему вам нравится, но я не могу с ним быть счастлива.
Староплутов.
(с досадою)
Да, конечно, он не шаркун, не модник, не танцует. Вот какое дали тебе понятие насчет выбора женихов!
Тихина.
Напрасно, дяденька, вы думаете, чтобы нам даны были наставления смотреть на ищущих руки нашей с сей стороны. Ах, нет! С мудрою предусмотрительностью заботятся и о будущей нашей участи и, отпуская нас из благодетельного заведения, внушают нам самые чистые правила для безошибочного выбора себе покровителя и путеводителя на всю жизнь. Не велят нам смотреть на модников, на танцоров, но разбирать душу, сердце, ум, достоинства, и наставляют, как все сие разбирать.
Настасья Трофимовна.
А состояние?
Тихина.
О нем и не вспоминают. Советуют разбирать, с кем жить, а не что проживать.
Настасья Трофимовна.
Прекрасные советы! Но разве Кожедралов без души?
Тихина.
Позвольте мне говорить откровенно, и я надеюсь, что это между нами и останется. Ваш Кожедралов без души, потому что у него все люди – нищие.
Староплутов.
Сам богат…
Тихина.
На счет своих крестьян.
Настасья Трофимовна.
Неужели ему заботиться об этих тварях?
Тихина.
Ваш Кожедралов без ума: он ни о чем не может говорить, кроме приказных дел. Он без сердца, без правил: сколько, по его же словам, он отнял земли у бедных соседей, сколько разорил взысканием должных ему денег!
Настасья Трофимовна.
Как? Раздав свое, да еще и не взыскивать?
Староплутов.
А у соседей как не взять, коли по суду приговорено?..
Тихина.
Я наслышалась о сих взысканиях и как присуждено. Нет, тетенька и дяденька, благодарю вас за попеченье, я с ним не могу быть счастлива.
Староплутов.
Рассмотри лучше достоинства Бориса Самсоновича. Без ума! Сам по себе из приказных вышел в коллежские асессоры. Вот в сем же городе был домишко его отца, а теперь пятьсот душ и денег бездна! Вот-вот и предводитель наш, а этого без ума не докажешь!
Настасья Трофимовна.
За кого же ты думаешь выйти?
Тихина.
Увижу, кого изберу по сердцу. Но за Кожедралова не пойду.
Староплутов.
Да я хочу, и ты должна во всем исполнять мою волю. Тетка тебе это лучше растолкует. Настюша, матушка! иди да поговори с ней.
(Тихо жене.)
Не пугай ее, а так, ласково, исподволь, побольше прельщай ее подарочками, ну, знаешь?
Настасья Трофимовна.
Пойдем, Анюточка, ко мне. Конечно, я лучше с тобой поговорю и тебя выслушаю.
(Уходит.)
Тихина.
(уходя за нею)
Что они со мной хотят сделать?
Явление VII
Староплутов.
(один)
Вот награда за все заботы! Вот нынешнее воспитание! Не успела на ноги подняться, а уже рассуждает, что крестьяне бедны и в чем счастье состоит. В наш век этого не бывало. С ней, как я вижу, сладить даже и мне трудно будет. Надобно мастерить. Моя Настюша хоть и секретарская дочка, хотя и дано ей было родительское наставленье насчет удержания своего права, хотя по природе и крутенька и любила верховодить, но я подвернулся мелким бесом, уладил, улестил – и именьице перешло ко мне, и она стала ниже травы, тише воды. Да потому что старинного воспитания, в науки не углублена; тогда им еще не очень толковали математические истины и прочие пустяки, с которыми вот теперь и худо ладить. Дурак я, что послушал отдать ее в институт! В пансионе бы дороже расходы показывал, да и вышло бы на наш лад. Однако же худо, очень худо. Что я буду делать с отчетами по имению, как зять не по мне?
Явление VIII
Староплутов и слуга.
Слуга.
Кто-то к вам пришел.
Староплутов.
Да кто же такой?
Слуга.
Не знаю, господин какой-то, вот что часто бывает у вас в деревне и здесь был.
Староплутов.
Экой ты олух! Не знаешь назвать, кто часто бывает! Проси.
Слуга уходит, не отворив дверей гостю.
Явление IX
Староплутов и Кожедралов.
Староплутов.
А, милости просим! Прошу садиться. Мальчик! стулья!
Никто не входит.
Эка прислуга! Ну, я и сам.
(Подает стулья. В сторону.)
На беду и пришел, когда я так растерян. Прошу садиться.
Кожедралов.
Я думал, любезнейший друг мой, найти уже у вас кого-нибудь, кажется, назначенный час.
Староплутов.
Нет, еще рано, и никто еще не бывал. Что, много ли приезжих? Наши все здесь ли?
Кожедралов.
Дворян, любезнейший друг мой, гибель! Столько, что я ни на одни выборы такого множества не запомню. Наши все налицо, да и благоразумные поднялись.
Староплутов.
И той партии приехали?
Кожедралов.
То-то и беда-то, что приехали! Я, любезнейший друг мой, как увидел их, так, признаюсь, мороз по коже подрал.
Староплутов.
Да чего бояться? Наших больше.
Кожедралов.
Да всего только семь. Ну где, любезнейший друг мой, твои запасные? Будут ли и сколько?
Староплутов.
Десять голосов счетом, едва проспались от перепоя. Теперь их Заправлялкин мундирует.
Кожедралов.
Десять голов? Ну, так наш, любезнейший друг мой, верх будет. Знают ли свое дело? Наставь, пожалуйста, их, чтобы не испортили. Пуще всего береги, чтобы в другой уезд не сманили.
Староплутов.
Никому не удастся. Кузьмич знает свое дело. Мы и его в число поставим: пусть берет шар, в мундире там кто ему что посмеет сказать?
Кожедралов.
Конечно, любезнейший друг мой, пусть шары катает. Так я теперь как будто и надеюсь предводительствовать. Уж так, из залы на вечер ко мне.
Староплутов.
Ваши гости запивать магарычи. О том все мое попечение, чтобы вам власть и силу в руце дати, а остальными должностями распорядим.
Кожедралов.
А голубка-то, любезнейший друг мой, идет ли на корм? Говорили уже ей? Что оттоле слышно?
Староплутов.
М-м-м. Как бы тебе сказать: она что-то не понимает своих выгод.
Кожедралов.
Как вы себе, любезнейший друг мой, хотите. Я расчел, что мне выгодно на ней жениться, и готов приступить к делу. А не склеится свадьба, тогда на меня, любезнейший друг мой, после не жалей. Уж как стану предводителем, я вам тогда себя покажу! За сироту долг мой будет вступиться. Я взойду, как ее имение управляется, как шерсть со шпанских овец продается да на те деньги выписываются ежегодно инструменты для снятия шерсти же; как жеребенка продаются да покупаются кобылы да жеребцы; как масло продается да покупается соль, чтобы солить масло; и везде идет круговая порука, – как это, любезнейший друг мой? Тысяча душ с заведениями не только не дают дохода, да год от году умножается долг? А у кого вы занимаете? А? У себя! Все выведу наружу.
Староплутов.
По вашему же совету, батюшка Борис Самсонович, концы хороню.
Кожедралов.
А примут это у вас в резон? Дал я вам совет на бумаге? То-то же! Отдайте ее за меня, и все дело, любезнейший друг мой, будет чисто и гладко. В моей воле будет и долги утвердить.
Староплутов.
Батюшка мой Борис Самсонович! кроме этих запутанных обстоятельств, кроме желания очистить все хлопоты, вы знаете, что я, лично вас любя, всею душою желаю окончания сего брака. Настюша моя и спит и видит, чтобы уладить все поскорее, и теперь все с нею занимается и наставляет ее на истинный путь. Да все это воспитание! Просветили девку на свою беду да с нею и не сладим.
Кожедралов.
Поделом вам, любезнейший друг мой, за ваши глупости. Воспитал бы ее дома, чтобы из вашей воли не выходила! Добрый бы человек спасибо сказал, и вы бы остались с хлебом насущным на всю жизнь. Но, любезнейший друг мой, ваши плутовства по этому имению ужасные! Ведь ежели девка заартачится за меня выйти, я за вас примусь. Мой долг за сироту вступиться, я предводитель.
Староплутов.
Правду сказать, пропал я! Не можем ли мы как ни есть поладить?
Кожедралов.
Ничего нет, любезнейший друг мой, невозможного. Жаль мне и вас, с вами я хлеб-соль вожу, и мы друг другу в нужде помогаем. Но выгод своих терять не надобно. Итак, ведь как Анна Михайловна за меня не пойдет, так я тогда, любезнейший друг мой, теряю тысячу душ! Не так ли?
Староплутов.
Ох, к сожалению – так.
Кожедралов.
Итак, любезнейший друг мой, дабы вознаградить мою потерю, вы представляете ко взысканию вексель покойного зятя вашего, суммою ровно на 600 тысяч рублей.
Староплутов.
Да его, почтеннейший, нет и не бывало.
Кожедралов.
Ах, любезнейший друг мой, да разве нельзя его составить? Ведь у вас и у меня бумага старого образца на всякий случай есть, руку подписать не мудрено, маклера, номер – все можно подделать. А девять лет ни от кого спору не было, то опека и утвердит и велит взыскивать; платить нечем – велим продать Рощинское с осемьюстами душами, никто к торгам не явится, а вы его и купите. Племяннице же вашей останется еще двести душ, все невеста хоть куда, сыщутся тотчас женихи. Вы же мне, во удовлетворение моей потери, дадите закладную на триста тысяч. Вот видите, любезнейший друг мой, всякий останется при своем, и все будут довольны.
Староплутов.
Все это прекрасно обдумано и выгодно для обеих сторон, но многосложно. Не ближе ли к концу, ежели явится вексель от вас? Я не поспорю, но и утвержу его присягою, а вексель на триста тысяч вы мне дадите с залогом имения, и в другой губернии акты совершим. Так Рощинское вам прямо в руки и перейдет, как бы и в приданое вы бы получили.
Кожедралов.
Нет, любезнейший друг мой, сироту обижать грех, это не мое правило. Сиротское же мне впрок не пойдет. Иное дело с вами: вы с меня возьмете, я с вас – круговая порука, никто не обижен. А у сироты отнимать? О нет, нет!
Явление X
Те же и Настасья Трофимовна.
Староплутов.
Ну что, Настюша? уладила ли ты с профессоршей? Хочет ли она быть предводительшей?
Настасья Трофимовна.
Ни за что на свете. Девка на возрасте, девка имеет собственное состояние, да еще и воспитанная, так кто ее уладит!
Кожедралов.
Нет, матушка Настасья Трофимовна, все то не так. Девица еще не указных лет, следовательно, своего голоса не имеет, состояние вами же разорено и истощено, воспитание вы же ей доставили, а теперь запираетесь, что не можете сладить с нею. Это очень ясно, что действия ваши слабы и не основательны. Так ли надобно действовать опекуну?
Староплутов.
Да как же иначе? Нашлите указ из опеки выдать ее, за кого я хочу.
Кожедралов.
(подумав)
Да что же за беда? И не эдакие дела делывали, и все сходило с рук. Подайте, любезнейший друг мой, рапорт в опеку, что вверенная вашему опекунству сирота достигла возраста к замужеству, сыскиваются-де женихи, но такой-то не пригоден потому и потому, а такой потому, и проч., и проч. Чем больше, любезнейший друг мой, негодных женихов напишете, тем дело будет глаже. А притом-де и сам г. предводитель делает ей честь исканием ее руки, который жених, сиречь предводитель, по вашему опекунскому мнению, есть выгоднее всех поименованных, то вы обстоятельство сие представляете опеке на благорассуждение и просите в резолюцию указа. Известно, что опека согласится с мнением опекуна и предпишет исполнить. Тут поспешите только венцом, так и конец делу.
Староплутов.
А последствия?
Кожедралов.
Какие, любезнейший друг мой, последствия? Жалобу принесет? Так она еще не указных лет. Да палата, правление и сам губернатор нашу руку потянут. Ну, да пусть и откроется натяжка, дойдет до сената, отрешат, распубликуют, да брака не расторгнут. А она-то, моя голубушка, лет десяток поплачет, другой привыкать станет, а далее и вовсе привыкнет.
Настасья Трофимовна.
Истинная правда, мой батюшка, истинная правда!
Староплутов.
Благодарю вас, батюшка почтеннейший Борис Самсонович, за преблагоразумный и преполезный совет. Подлинно, ум хорошо, а два лучше того. Так-таки и сделаем. А женихов, что есть дрянь, всю в рапорте проименую, а вас, батюшка, как предводителя нашего, в заключение поставлю. Да тихомолком нужно и поспешить: не подвернулся бы какой недобрый жених, которого и забраковать нельзя будет.
Настасья Трофимовна.
Я все, батюшка, боюсь соседа нашего, Твердова окаянного.
Кожедралов.
А что Твердов? Не увивается ли он, матушка Настасья Трофимовна?
Настасья Трофимовна.
Нечего греха таить, батюшка Борис Самсонович! все пялит на нее глаза, и прошедшую зиму, как он был еще служащим да в отпуск приезжал, да в нашем городе в благородном собрании все с нею лакасезы вальсировал. Тут уж не без чего-нибудь дело стало. Да вот и теперь стал на одной с нами квартире. Как бы тут, мои батюшки, чего не вышло?
Кожедралов.
Ничего, матушка Настасья Трофимовна, что молодые люди вальсируют, тут бояться нечего, у них с вальсом все и оканчивается. А что тут стал, то и это не беда, будьте только осторожны. Да что, любезнейший друг мой, не думает ли он пуститься в баллотирацию?
Староплутов.
Не думаю. Его состояние завидное, так чего ему служить? Однако же повидаюсь с ним, попрошу его к себе в собрание, тут можно будет его заметить.
Кожедралов.
В случае каком, так его надобно будет обольщать высшими местами, прямо приглашать в губернские предводители. Это камень преткновения, о который не один высокое спотыкался и совращался с пути.
Староплутов.
Да ведь же надобно прежде быть уездным? Ну, как он пожелает баллотироваться по уезду?
Кожедралов.
Ну и катай его сквозь строй! А запасные ваши, любезнейший друг мой, на что?
Староплутов.
Премудро, прекрасно и обстоятельно! На все у вас совет здравый. И я скажу: поддержи бог вашу голову, то наш уезд будет долго в одинаковом порядке.
Кожедралов.
И, любезнейший друг мой! что мои одни советы без ваших действий? Старайтесь, пожалуйста, чтобы запасные болтуна не выкинули. Знают ли они право, лево, избираю, не избираю? Затвердите им все знаки, по которому куда класть.
Староплутов.
Как же, мой почтеннейший! Вот они обмундируются и придут ко мне на смотр, тут я им всю школу протвержу. Чрез три года, может быть, иное и забыли.
Явление XI
Те же и Твердов, выходит из своей комнаты.
Твердов.
Позвольте мне, милостивый государь Памфил Сидорович, рекомендоваться вам: я подполковник Твердов.
Староплутов.
Честь имею, мой батюшка Василий Петрович, себя рекомендовать. С покойным батюшкой вашим я был короткий приятель, да и с вами соседи по имению, да впервое видимся. Прошу нас полюбить. Вот жена моя, рекомендую вам.
Твердов.
Позвольте мне, сударыня, поручить себя благосклонному вашему вниманию. Счастливым себя почитаю, что имею случай теперь себя отрекомендовать. Прошедшую зиму я не имел той чести, чтобы быть вам представлену. Позвольте узнать о любезнейшей родственнице вашей Анне Михайловне: здорова ли она?
Настасья Трофимовна.
Здорова, мой батюшка, здорова.
Староплутов.
Куда же, Борис Самсонович?
Кожедралов.
Имею, любезнейший друг мой, свои надобности, а в собрание к вам буду.
(Тихо Староплутовым.)
Смотрите, любезнейшие друзья мои, не дайте промаха.
(Твердову.)
Здравствуйте и прощайте, любезнейший друг мой, извините, не заметил имени и отчества вашего. Познакомимся после.
Твердов ему сухо откланивается, и он уходит.
Явление XII
Те же без Кожедралова.
Твердов.
Почитаю для себя большим счастием, что случай привел меня остановиться в одном доме с вами и я…
Староплутов.
Чего в одном доме? Дом-то вить наш, мы наняли его весь, а половина оставалась пустая.
Настасья Трофимовна.
А вы, мой батюшка, по-военному: взъехали на квартиру, не спрося о цене, да, может быть, и съедете, не заплатя ничего. А квартиры-то ведь теперь ужасно как дороги.
Твердов.
Помилуйте, сударыня, я никак себя не доведу до такого поступка и сей же час прикажу, что надобно.
Староплутов.
К чему это? Будет время, успеем все кончить. Скажите, пожалуйста, вы для выборов сюда приехали?
Твердов.
Совсем нет. Цель поездки моей по другому предмету. Я был у вас в деревне и, не застав, поехал прямо сюда. Позвольте мне, не упуская случая, вручить вам письмо от дяди моего Семена Ивановича.
Староплутов.
А, старый знакомый! Что же он сам на выборы не приехал? Он в старину любил-таки в собраниях пошуметь. И теперь, чай, пишет какие-нибудь прожекты? Да что сам не приехал интриганить?
Твердов.
Лета и здоровье его удержали. Но письмо сие совсем о другой материи.
(Подавая письмо.)
Мое благополучие в нем.
(Стоит в смущении, взглядывая иногда на Староплутова.)
Староплутов.
(читает внимательно, потом)
Настюша, послушай-ка!
(Читает ей письмо тихо. Кончив читать, медленно складывает письмо, прячет, думает, нюхает табак.)
Настасья Трофимовна.
(мужу тихо)
Видишь ли? Я недаром боялась его. Отбоярь его.
Староплутов.
Благодарю за честь. Конечно, предложение очень приятно. Обещание дядюшки вашего отказать все имение вам – очень похвальное и необходимое, ежели намерение ваше исполнится, потому что имение племянницы моей совершенно расстроено, я его принял в неоплатных долгах.
Твердов.
Ежели бы я был счастлив получить согласие ваше, а что касается до имения, то я о нем не помышляю, имея столько…
Настасья Трофимовна.
Все женихи так, мой батюшка, говорят, а женясь, и пристанут требовать и доходы и нажитое.
Твердов.
Узнайте меня, сударыня, короче, и вы увидите, что правила мои…
Староплутов.
Конечно, с сим делом спешить не должно. Теперь у нас выборы, все мы заняты общим благом. Кончив баллотировку, я буду писать к вам, просить пожаловать ко мне в деревню, ежели что важное не помешает. А вы, как молодой человек, примите участие в выборах.
Твердов.
Я приехал совсем для другой причины, следовательно, извольте согласиться, что при моих намерениях к чему искать мне службы?..
Староплутов.
Конечно, конечно, к чему вам брать должность? Но быть на выборах, класть шар на достойных, поддерживать благомыслящих…
Твердов.
В таком случае извольте располагать мною, как вам угодно.
Староплутов.
Право? Очень рад. Извините же меня теперь, скоро соберется у меня дворянство, и вы тут узнаете все, относящееся к общему благу, ежели одолжите меня своим посещением. Пожалуйте, приходите, пожалуйте.
Твердов.
Со всею готовностию. До свидания.
(Уходит к себе.)
Староплутов.
Экое счастье! Два жениха разом.
Настасья Трофимовна.
Но этот не по нас.
Староплутов.
Избави бог! Он меня не пощадит. С письмом назад поедет, не более, ласкать же его нужно для всего. Эй, мальчик! мальчик!
Настасья Трофимовна.
Что тебе надобно?
Староплутов.
Пора распорядить напитки и прочее к собранию. Мальчик, мальчик!
Настасья Трофимовна.
Да где тебе их докликаться, глазеют все на улице. Да и напитки все на руках у Надежки, я ее пошлю к тебе.
(Уходит.)
Явление XIII
Староплутов один, потом Надежка.
Староплутов.
Да и Заправлялкин где-то запропастился! Целы ли-то запасные?
Надежка входит.
Послушай-ка, Надежка, вели же напитки носить, да расставьте толком. Да не забудь: что с билетиками, так подавать только почетным. Помнишь?
(Уходит, крича.)
Мальчик! мальчик!..
Надежка.
Помню, не забуду. Уже сколько-то будет выпито! Да что-то у нас не благополучно. Барышня все, запершись, плачет, барыня к ней пошла. Видно, барышня разбирает, за кого ей выйти. Чего разбирать? По-моему, за первого, кто посватается. Вот я – присватался Заправлялкин, ну и прощай, старый друг Митенька. Он то еще где, а тут я замужем, да еще и офицерша, а прочее, право, все вздор и суета.
Слуги вбегают торопливо.
Слуга.
Васильевна! барин нас со двора тройчаткой пугнул. Что нам тут делать?
Надежка.
Приберите комнату, расставьте стулья и идите за мною носить бутылки для дворян.
(Уходит.)
Слуги прибирают.
Конец первого действия
Примітки
Коллежский регистратор – найнижчий цивільний чин у царській Росії – чин 14-го класу.
Прощай, пописушка! – У виданні 1829 р., а також у пізніших перевиданнях комедії було помилково надруковано: «Прощай, поплясушка!» Вносимо виправлення за автографом другої редакції «Дворянских выборов».
Приказ – у тогочасній Росії установа, яка відала окремою галуззю управління; наприклад, приказ громадського призріння відав закладами, утримуваними на громадські кошти, – дитбудинками, лікарнями тощо.
Лакасез (від франц. la écossaise; écossais – шотландський) – екосез (екосес), старовинний шотландський народний танець, який у XIX ст. був поширений як бальний у світському товаристві Росії й України.
Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 1, с. 98 – 114.