Действие третье
Г.Ф.Квитка-Основьяненко
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9
Та же комната.
Явление I
Тихина работает, Настасья Трофимовна входит
Настасья Трофимовна.
Скажи, мой друг Анюточка, на что это похоже? Слыханное ли дело сидеть за работой, и кому же? Тебе!
Тихина.
Почему же, тетенька?
Настасья Трофимовна.
Как? Девке с таким состоянием, да еще и в губернском городе? Приедет кто-нибудь, подумает, что ты бедная девушка и на себя работаешь, – тотчас осудит.
Тихина.
Да разве только бедные девушки должны работать? При моем воспитании мне всегда твердили, что для девицы первый порок – праздность, и во избежание того советовали мне всегда чем-нибудь заниматься.
Настасья Трофимовна.
Можно похвалиться таким воспитанием! Вот этим воспитанием всех перепортили. Глядишь – девушки, на вашу руку ученые, съезжаются, и только у них и речей: я это сшила, я теперь вышиваю вот то-то. Да скажите же, пожалуйста, начто у вас служанки будут?
Тихина.
Прислуга моя также будет занята всегда, и я им буду служить примером.
Настасья Трофимовна.
Нет, Анюточка! Увидишь на своем хозяйстве, что им лучший пример – плетка да пощечина.
Тихина.
Избави меня бог от такого с ними обращения!
Настасья Трофимовна.
Поневоле, друг мой, должна будешь приняться за ум. Кружевницы любят спать, швеи не посидят на месте, коровница мало собирает, кухарка все ворует, ключница ни за чем не смотрит…
Тихина.
Я везде буду сама все обходить, все осматривать и исправлять непорядки.
Настасья Трофимовна.
Как! И на кухню и на скотский двор сама будешь ходить? Ну, после этого я скажу, что в тебе нет нисколько благородства… Как! Дворянке благородной и заниматься такими подлыми предметами?
Тихина.
Я горжусь, что посредством отличного воспитания, которое вы, сверх чаяния своего, доставили мне, имею понятие о человечестве, знаю все нужды и слабости подчиненных мне. Чрез него я знаю, каким образом могу доставить все выгоды подвластным мне, войти в положение их и сделать их усердными, довольными. Исполнив сие, скажу, что я благородно себя вела и правила, внушенные мне, исполнила на самом деле.
Настасья Трофимовна.
А я благодарю себя. И я. таки не подло себя вела и не отставала от других. Девки у меня духа моего трепещут, все работают, а я только погоняю. И коли у меня девка выдержит пять лет, так уж похвалится своим холопским здоровьем. Да как же иначе с ними и управляться? Или не посадить ли их в большой угол, да пусть едят и спят, сколько хотят? Стало, мы их рабы, а они наши господа будут?
Тихина.
Нет, но долг господина или госпожи есть заботиться о всех выгодах подчиненных им, упражнять их в работе, не изнуряя их, но чтобы они были заняты и не вдались бы от праздности в пороки. Извлекая пользу от работ их, употреблять ее не на одни прихоти свои и роскошь, но из них же недостаточным вспомоществовать, в болезни призирать и лечить…
Настасья Трофимовна.
Помилуй, Анюточка!.. Да себе же что останется?
Тихина.
При благоразумии довольно и для себя останется. Но удовольствие, что я исполнила свой долг, была благодетельницею подвластных мне, будет так велико, что подобного ему не доставит мне ни новая шляпка, ни модная карета, ни все глупости, подобные сему.
Настасья Трофимовна.
Ну, правду сказать, воспитали тебя! Ежели же муж твой будет иначе мыслить? Я чаю, тебя же учили, что жена должна повиноваться мужу? Что ты тогда скажешь, как он потребует оставить эту блажь, а примется управлять по-своему, а?
Тихина.
Я не пойду за такого, коего правила и понятия различны от моих.
Настасья Трофимовна.
Вот же Борис Самсонович Кожедралов предостойный человек, как же за него не идти?
Тихина.
Ваш Кожедралов есть злой человек, и я за него никогда не выйду.
Настасья Трофимовна.
Да других женихов что-то не слыхать.
Тихина.
Лучше вовсе не выйти замуж, нежели быть женой Кожедралова.
Настасья Трофимовна.
Как! Вовсе не идти замуж? Избави бог от этакого стыда!
Тихина.
Почему вы полагаете это стыдом?.. Я имею свои правила, свои понятия о сем предмете – и потому весьма равнодушна буду, ежели не выйду…
Настасья Трофимовна.
Да старой девке нельзя в люди показаться.
Тихина.
Ложное понятие, которое благодаря чистому суждению начинает искореняться. Постоянно ведущая себя девица почтенна во всяком обществе и во всех летах. Такая девица, без всякого сомнения, имела женихов, но не захотела замуж идти; так точно, как и хороших правил пожилой, неженатый мужчина, – он мог бы быть женат, но не искал сего.
Настасья Трофимовна.
Да свет судит не по-нашему.
Тихина.
Кто составляет свет? Толпа болтунов без рассудка шумит, кричит: это нетерпимо! Общество здравомыслящих рассуждает это ничего не значит! Натурально, я следую суждению последних, пренебрегая шум и крик первых.
Настасья Трофимовна.
Но за Твердова ты бы пошла? А? Что же не отвечаешь?
Тихина
(застенчиво).
За Твердова?
Настасья Трофимовна.
Да. Пошла бы ты за него?
Тихина.
Он… меня не ищет.
Настасья Трофимовна.
Но ежели бы…
Тихина.
Кажется… пошла бы. Он имеет преблагородные правила, судит здраво. Я имела случаи узнать его…
Настасья Трофимовна.
Вот же как ты в нем ошиблась. По выходе твоем из института, когда приехали мы в свой уездный город, он первый тебе показался, да еще военный, да строил тебе куры, так вот и понравился. Никого не видавши и не знавши мужчин до твоих лет, тут всякий первый хорошим покажется.
Тихина.
Напрасно, тетенька, вы так полагаете, что мы не знаем мужчин. Мы воспитываемся для того, чтобы жить в свете; итак, какое же было бы это воспитание, ежели бы не дали нам самого справедливого понятия о мужчинах, правил, как их различать и судить о них не по мундиру, не по наружности, не по состоянию…
Явление II
Те же и Староплутов в большом беспокойстве.
Староплутов.
Пропал, пропал я безвозвратно!.. Все пропало!..
Настасья Трофимовна.
Что, что, мой батюшка Памфуша? Ты вне себя…
Староплутов.
Ох, беда, Настюша! Вот теперь-то уж беда!
Настасья Трофимовна.
Да что такое?.. Староплутов. Выборы – ох! – выборы совсем не так пошли…
Настасья Трофимовна.
Как? Говори скорее, что случилось?
Староплутов.
Ох, беда, и более ничего. Хуже, чем при французах. Не знаю, как теперь изворочусь…
Настасья Трофимовна.
Да что такое?
Староплутов.
Губернский-то наш предводитель… Сколько раз настаивал, чтобы не выбирали из гвардейских! Они все люди придворные, а теперь – беда!..
Настасья Трофимовна.
Да что губернский сделал? Говори скорее.
Староплутов.
Ох! Заумничал крепко, да невпопад. Прежде нежели приступили к баллотировке, предложил разобрать, кто имеет право класть шар и кто нет.
Настасья Трофимовна.
Ну, ну, ну, ну!
Староплутов.
Тут-то и пошло все вверх дном. Благоразумные все и восстали: нашли первого Кожедралова, открыли, что ревизором за взятки отрешен и еще под судом. Вот его из списка и вон.
Настасья Трофимовна.
Кожедралова?..
Тихина
(в сторону).
Я что-то отдыхаю.
Староплутов.
Потом и начали, и начали… Драчугина, Выжималова… Одним словом, всех наших от выборов удалили. На беду, еще у меня в собрании порядочно понатянулись, так что никто слова в защищение свое промолвить не мог.
Настасья Трофимовна.
Ну, а запасные же что?
Староплутов.
Тех уже как метлой помели. Нашли, что не служили офицерами, поместьев не имеют. Ужасная революция!..
Настасья Трофимовна.
Да какое кому дело в такие тонкости входить? Сколько выборов все шло своим порядком, все было покойно и все были довольны, а теперь вздумали умничать. Ну что ж далее?
Староплутов.
Чем далее, тем хуже. Прежнее допущение всех подсудимых и привоз запасных вздумали назвать злоупотреблением…
Настасья Трофимовна.
Злоупотреблением!.. Да где же его нет? Разве хотят, чтоб его и по дворянству не было? Тебе же что? Ты остался?
Староплутов.
Мало того, что [не] остался, – но мне уже из рук вон худо! Нашли и доказали, что это все мои деяния; а тут запасные, попойка давешняя, и все, и все… Одним словом, подвели статью и меня из собрания исключили.
Настасья Трофимовна.
Так ты и вышел?
Староплутов.
Какое вышел? Меня чиннехонько секретарь с протоколистом, по приказу губернского, под руки вывели. Тут, знаешь, завистников и врагов у меня много, приняли в хохот, в насмешки…
Настасья Трофимовна.
Вот благодарность за все твое старание! Как в таком собрании и быть! Ты и сам теперь не желай.
Староплутов.
Нога моя во веки веков не будет! Решился и поклялся. Ну вывели-вывели, то бы еще не беда, – да просьб подано на меня что-то немало: все, с кем по землям у меня процессы; да и судей, что мне помогали, всех выставили. Губернский так и ревет – представлю высшему начальству…
Настасья Трофимовна.
А там уж разве нельзя и поправить?
Староплутов.
Нет… Сенат – не наш уездный суд, там Кожедралова и со свечою не найдешь!
Тихина.
Кто же предводитель?
Староплутов.
Пока мои дела выписывали, так я еще в уезде хлопотал, но как ни бился, как ни метался… Тут, спасибо, Кузьмич еще хотел прислужиться, ящики с шарами на Твердова переменил. Достойнов и этот временный предводитель, калиф на час, вздумал умничать, объявил губернскому, повели бедного Кузьмича на обвахту, а как все благоразумнее остались, то его таки и выбрали.
Тихина.
Кого, дяденька?
Настасья Трофимовна.
Кого?
Староплутов.
Ох! язык не шевелится… Выбрали Твердова и поехали к губернатору на утверждение…
Настасья Трофимовна.
Твердова? Ну! быть же добру!
Тихина
(в сторону).
Ах! как я рада! Это был мой выбор.
Староплутов.
Кругом беда! И что делать теперь с опекою? Ума не приберу…
Явление III
Те же и Кожедралов, входит медленно и печально смотрит на Староплутова.
Кожедралов.
Что, любезнейший друг мой?
Староплутов.
Что, Борис Самсонович?
Оба молчат, смотря друг на друга.
Кожедралов.
Так-то, любезнейший друг мой! Наконец и коса нашла на камень!
Настасья Трофимовна.
Да что это за порядок! Что за новые уставы! Кажется, ведь запрещено вмешиваться н дворянские дела! Почему бы не оставить всего, как прежде было?
Кожедралов.
Матушка Настасья Трофимовна! Забылись-таки немного и мы. Нам казалось, что как за нами стена запасных, так и все наше. Пришло же им в голову добираться, что это за дворяне. Не посмотрели, что это принято обычаем, что это еще от отцов наших вышло и освящено давностью еще от самого открытия наместничеств.
Настасья Трофимовна.
В прочих же уездах что? Или только на нас напали?
Кожедралов.
Чего, матушка Настасья Трофимовна! Везде одни песни. Досталось всем сестрам по серьгам. Теперь кучами запасные ходят по улицам, принципалы их уже не принимают…
Настасья Трофимовна.
И поделом им! Сколько на этих бездельников положили кошту, и – все понапрасну.
Кожедралов.
Они же, матушка Настасья Трофимовна, много и подправили. Их спрашивают: где вы служили? Так и горланят – нигде. – Поместья есть? – Нет. – Зачем вы здесь? – Привез-де вас вот этот дядюшка на свой счет и велел шары класть туда, какое он ухо почешет. Уж было же хохоту!.. А как спросили у дворян, согласны ли вывести Памфила Сидоровича? Так они громче всех и заревели: согласны!
Настасья Трофимовна.
Ох, искариотские души.
Кожедралов.
Нечего греха таить: сам, любезнейший друг мой, учил их кричать.
Староплутов.
Да тогда кричать, как я их спрошу. Ведь я думал, что буду в уезде по-прежнему верховодить.
Кожедралов.
Растолковать им было, любезнейший друг мой, дело-то.
Староплутов.
Разве ты не видал, что им ничего растолковать нельзя? Ну что же просьбы наши?
Кожедралов.
Что просьбы! Худо кончатся. Все твои, любезнейший друг мой, мошенничества вот как на ладони с самыми чистейшими доказательствами. О! да и меня же не пощадили, – все выставили. Худо, любезнейший друг мой, очень худо!
Староплутов.
Выдумай, как изворотиться. Ты на все мастер.
Кожедралов.
Везде, любезнейший друг мой, изворачивался, а тут что-то и ума не приберу.
Староплутов
(вполголоса).
И по опеке мне худо. Ведь теперь прежде всего меня от опекунства отрешат, а предводитель отчетов не пропустит. Вот беда!
Кожедралов.
Эта беда, любезнейший друг мой, еще не беда.
Староплутов.
Как так? Помоги, что мне делать…
Настасья Трофимовна.
Посоветуйте, батюшка, как бы нам что-нибудь удержать.
Кожедралов
(взяв их за руки, отводит от Тихиной).
А вот как. Если вы, любезнейший друг мой Памфил Сидорович, и вы, матушка Настасья Трофимовна, не перемените своего слова, чтобы принять меня в родство…
Староплутов.
Ни за что в свете не переменю.
Настасья Трофимовна.
Одна ты наша отрада! Не откажись только ты от нас, а мы за тебя обеими руками хватаемся, помоги только…
Кожедралов.
Ну, так вот слушайте, любезнейшие друзья мои! Немедленно ехать надобно в деревню; уж теперь нам не до выборов. Там поскорее нас обвенчать, и, взяв доверенность от Анны Михайловны на залог ее душ, мне скакать в Петербург деньгами работать и оправдываться. Убытка никому, и всякий при своем.
Староплутов.
Да еще при вашем старании и выйдем с честию.
Кожедралов.
Лишь бы выдраться, любезнейший друг мой, из беды, а уже не до чести. Что нам в ней!
Настасья Трофимовна.
Да Анюта-то наша слышать не хочет.
Кожедралов.
Ну, матушка Настасья Трофимовна, это уж ваше родственное старание. Сначала просьбой, там погрозите, а коли нечего делать, так насильно обвенчайте. В деревне все можно, кто узнает?..
Настасья Трофимовна.
Так-таки, мой батюшка Борис Самсонович, так, я то же думаю.
Староплутов.
Вот я с ней начну, а ты, Настюша, подхватывай… Подойди сюда, мой друг Анюточка! Ты видела, в каком мы все горе, а особливо я с твоей теткой?
Тихина.
Сердечное принимаю участие…
Староплутов.
Желала бы ты, друг мой, нам пособить, чтобы мы могли избавиться от всех неприятностей?
Тихина.
Весьма бы желала и многим бы пожертвовала, но полагаю, что не в моей власти.
Староплутов.
В твоей, мой друг, в твоей.
(Целует ее руку, а она отнимает.)
Анюточка! друг мой, дитя сестры моей! Избавь меня от стыда и от убытков… Выйди за Бориса Самсоновича, и все дело поправлено!
Тихина.
Помилуйте, дяденька, это невозможно.
Настасья Трофимовна.
Почему же, мой друг? Победи свое отвращение. Лекарство же и самое противное принимают, чтобы избавиться от болезни, – так и тут.
Тихина.
Помилуйте! То все преходящее, а замужество вечное.
Кожедралов.
Ну, теперь, любезнейшие друзья мои, пустите меня! Уж резать, так всю правду отрежу… Матушка Анна Михайловна! Единственно входя в ваше положение, что вы как цветочек и некуда вам головки преклонить, – хочу быть вам тенью, защитой и подпорой. Каков я – вы сами видите. Состояние мое изрядное, а соединив с вашим, и сами во благе поживем, да и деток устроим. Я знаю, вы, ученые, воспитанные, все ищете счастья. Поживете со мною подолее, привыкнете, и коли не я, так дети наши сделают жизнь вашу радостною. Итак, следуя моему желанию, скажите, что вы согласны.
Тихина.
Не могу. Да вы что-то о моем состоянии говорили? Так я вам должна сказать, что оно расстроено и обременено долгами.
Кожедралов.
Все пустяки, матушка Анна Михайловна, все пустяки. Я знаю все и беру вас с имением, какое оно есть. Вы мне дадите доверенность, я буду заботиться об улучшении его и безо всего…
Староплутов.
Вот примерное бескорыстие!
Настасья Трофимовна.
Истинно, редкость в нынешнее время.
Староплутов.
Анюточка, друг мой! Я твой опекун, дядя по матери, отец по чувствам и расположению…
Настасья Трофимовна.
Я тетка по мужу и крестная мать твоя…
Староплутов.
Послушай нас, ты меня спасешь от большой беды!
Тихина.
Я не вижу, почему мое несчастье может быть вам полезно.
Староплутов.
После свадьбы все тебе растолкую.
Тихина.
Когда несчастье мое совершится, тогда поздно и себе, не только вам помогать. Дяденька и тетенька! Я единожды вам сказала, что я не выйду за Бориса Самсоновича, и сдержу свое слово.
Кожедралов
(отведя Староплутова).
Ну, и не приставайте, любезнейший друг мой! Теперь перемените с ней обращение на строгость и спешите выезжать, буде можно и сегодня. Я иду приготовиться тоже в путь и с вами, любезнейшие друзья мои, отправлюсь. Тут мы сведем знакомство и помаленьку, помаленьку да и поладим.
(Вслух.)
Прощайте, матушка Настасья Трофимовна! Прощайте, матушка Анна Михайловна! Прощайте, любезнейший друг мой Памфил Сидорович! Я сегодня уезжаю. А вы как?
Староплутов.
Да и мы сего же дня.
Кожедралов.
Ну, так я к вам заеду, да вместе и отправимся. До свидания, любезнейшие друзья мои!
Явление IV
Те же без Кожедралова.
Настасья Трофимовна.
Что я слышу, Памфуша! Отчего мы сегодня едем? Мы еще и дел своих не кончили, да и квартира…
Староплутов.
Надобно ехать.
(Тихо жене).
Я тебе после скажу.
Настасья Трофимовна.
А-а!
Тихина
(в сторону)
У них какие-то умыслы. Беда моя!
Староплутов.
Итак, вот благодарность за все мои труды, заботы, попечение и издержки! Вот как по-новому воспитанные готовы помогать родным в несчастье! Сущею безделицею не хотят пожертвовать, чтобы спасти…
Тихина.
Сущею безделицею? Собою, счастьем, спокойствием! А для чего – того мне не объявляют.
Староплутов
(сердито).
Говорят тебе – для моего спокойствия! Тебе не один раз уже твердили, что как бы ни была несчастлива замужеством, но после привыкнешь. Ты еще не была замужем, так этого и не понимаешь.
Настасья Трофимовна.
Да к чему тут представлять резоны! Помилуй, батюшка Памфил Сидорович, ведь ты дядя, опекун, отец. Так вместо того, что уговаривать, прикажи, настой и действуй решительно.
Староплутов.
И точно. Я уже потерял всякое терпение. Обстоятельства круты, время дорого, изволь-ка сейчас собираться. В деревне я за тебя не так примусь.
Тихина.
Боже мой! Что это? В такой крайности я должна буду обратиться к предводителю, он защитник сирот…
Староплутов.
Вот будет кстати! Твердов, который за тебя сватается…
Тихина.
Как! Твердов ищет руки моей, и вы еще ни слова мне не сказали?
Староплутов.
Дурак я что и проговорился. С ним дело кончено, я уж ему начисто отказал.
Тихина.
Как! Без моего решения? Наконец я должна вам решительно сказать: я вижу, что вы стесняете мою свободу, ищете меня погубить. Я, не имея никого к защите своей, должна сама действовать и прибегнуть к покровительству законов.
Настасья Трофимовна.
Ах ты дерзкая!
Староплутов.
Знаешь ли, что ты малолетняя и твой голос не принимается?..
Тихина.
И дитя когда режут, – закон и всяк, кто слышит, спешат к спасению его.
Староплутов.
О, да ты слишком уже разумничалась! В свою комнату! Настюша, друг мой, запри ее и не допусти ни с кем видеться, а ночью тихомолком и уедем. Я думаю, в до деревни тебя не довезу, в первой церкви обвенчаю. Слышишь ли? В свою комнату!
Тихина.
Извините, сударь, ни с места не сойду! Буду искать всех средств к своему спасению…
Староплутов.
Так я с тобой иначе справлюсь. Эй, мальчики! Люди!
Тихина
(с ужасом).
Что вы хотите со мной делать?
Староплутов.
Эй, люди!
Слуги прибегают.
Тащите ее!
Тихина не допускает к себе слуг.
Тащите, не слушайте ее! Нуте же, мошенники! Берите смелее! Иначе всех перекатаю!
Слуги ее тащат. Староплутов им помогает.
Тихина (кричит)
Помогите, помогите!
Настасья Трофимовна зажимает ей рот.
Явление V
Те же [и] Твердов.
Твердов.
Что здесь делается? Остановитесь!
Тихина.
Спасите меня!
Твердов.
Остановитесь, или я употреблю силу!
Староплутов.
Не мешайтесь, сударь, в семейные дела, оставьте нас. Ведите, ведите ее.
Тихина.
Именем человечества умоляю вас, спасите меня! Меня хотят погубить.
Твердов
(разгоняя и выталкивая слуг).
Вон, бездельники!
(Староплутовым.)
Оставьте ее, я настоятельно требую.
(Подводит Тихину к креслу и сажает ее.)
Успокойтесь, сударыня, при мне вам никто ничего не сделает.
Настасья Трофимовна.
Да какое вам дело, сударь, вмешиваться?
Староплутов.
Василий Петрович! Оставьте мои комнаты. Худо вам будет, вы не разочли дела.
Твердов.
Я вижу насилие и обязан вступиться. Теперь, сударыня, извольте объяснить, что здесь происходило.
Тихина.
Ужаснейшее вероломство! Меня хотели насильно увезти, чтобы против воли выдать за мерзавца Кожедралова для каких-то своих расчетов, гибельных для меня.
Твердов.
Как вы могли это? По какому праву?
Староплутов.
Как по какому праву? Я ее опекун, я властен располагать ею для ее благополучия; она несовершеннолетняя и не видит своих польз.
Твердов.
После суда, произнесенного над вами дворянством, вы уже не опекун. Дворянину только принадлежит сие почтенное звание, а вы исключены из сего благородного сословия…
Настасья Трофимовна.
Да что это! В нашем доме да еще и ругаться?
Твердов.
Настасья Трофимовна! Уважая пол ваш, оставляю вас без внимания. А о ваших, сударь, поступках доведу немедленно до сведения правительства.
(Тихиной.)
Успокойтесь, сударыня. Вы свободны теперь совершенно. Позвольте мне надеяться, что вы не запретите мне действовать к защите прав ваших.
Тихина.
Не преследуйте их только, они мои родные.
Твердов.
Они враги ваши, но я с ними поступлю по воле вашей, от вас зависит подарить меня благополучием иметь законное право защищать вас и удалить от сих гонителей.
Староплутов.
Нет, Василий Петрович, это уж прямо семейное дело, прошу не вмешиваться. В собственном деле нельзя быть судьею.
Твердов.
Это дело относится собственно к Анне Михайловне. Она должна решить участь мою без вашего участия. Вы же, по обращению с нею, совершенно чужие.
Тихина.
Что это значит? Я ничего не понимаю…
Твердов.
Поступки их доказывают, что они от вас скрыли мое предложение удостоиться получить руку вашу…
Староплутов.
Никогда, никогда не соглашусь!
Настасья Трофимовна.
Ни за что в свете! Покойная мать ее, умирая, поручила мне ее как дочь и предоставила мне на волю, за кого хочу – отдать.
Твердов.
Покойница надеялась, что вы будете желать ее счастья, а не погибели, соединив с Кожедраловым. От вас, Анна Михайловна, зависит судьба моя! Вы должны решить…
Тихина.
Они мои родные… их согласие… ежели они…
Твердов.
Боже мой! Неужели от них зависит мое благополучие? Вы, вы ободрите, решите меня, а я знаю, они согласятся.
Староплутовы
(оба вместе).
Ни за что! Ни за что в свете!
Твердов.
С вами после.
(Тихиной.)
Вы имели случай узнать меня. Ободренный вашим предпочтением, я надеялся очень много, оставил службу. Вспомните ваше рассуждение о выборе вашем, и ежели тогда надежда меня не обманула…
Тихина
(с стыдливостью подавая ему руку).
Je suis toute à vous,
Твердов
(целуя ее руку).
Благополучие мое совершенно! Вся жизнь моя будет посвящена на устроение вашего спокойствия. Нуте, дяденька и тетенька! Теперь соглашайтесь для виду, иначе я не посмотрю ни на что. Я человек военный…
Тихина
(Твердову).
Я бы просила вас сохранить все приличие, чтобы от них не было никакого шуму.
Настасья Трофимовна.
Сказано и отрезано: не бывать!
Староплутов.
Как можно! Чрез это расстроятся все мои планы, да и я погиб безвозвратно…
Твердов.
Согласитесь только для виду, когда уже вам невозможно сего переменить. Может быть, я соглашусь сделать вам некоторое снисхождение.
Тихина.
Пожалуйста, я вас о сем прошу…
Староплутов
(подумав).
Я вам что-то объявлю… Настюша и ты, Анюта, оставьте меня одного с Василием Петровичем.
Настасья Трофимовна
(отходя, мужу тихо)
Не поддавайся, будь как камень, вспомни отчеты…
Тихина
(Твердову).
Будьте к нему снисходительны, счастье не в богатстве состоит.
Твердов.
Имея его в вас, мне ничего не нужно.
Явление VI
Староплутов и Твердов.
Староплутов.
Я должен вас предупредить. Вам, я думаю, насказано, что племянница моя имеет большое состояние?
Твердов.
Полгода, как я ее знаю, и в течение этого времени я старался узнавать только ее, а о состоянии мимоходом слышал, что она его имеет и что оно все разорено вами, как опекуном.
Староплутов.
Какая клевета! Я разорился на это имение, устраивая его, и все еще лежат на нем большие неоплатные долги, так что вы вместо выгод найдете себе одно огорчение и заботы. Вы же новы и неопытны в хозяйстве, то лучше подумайте, чтобы после не тужить.
Твердов.
Все, что бы я стал вам говорить о моих правилах и как я мыслю о богатстве, все вам будет непонятно. Я скажу вам одним словом: соглашайтесь на брак наш, или я ничем не уважу. Насчет же имения, что вы мне по описи, как принимали, сдадите, то я и приму.
Староплутов.
Гм! по описи, как принял, ох!
Твердов.
Да, по описи и при суде…
Староплутов.
Нельзя ли без сих лишних церемоний, не беспокоя никого? Тогда бы я, может быть…
Твердов.
Я же должен вас очистить и дать вам квитанцию.
Староплутов
(бросаясь на колени).
Благодетель мой! не погуби! Будь отцом родным!
Твердов.
Помилуйте, что это вы? Встаньте, пожалуйста, встаньте…
Староплутов.
Не встану. Облагодетельствуй на весь век… Избавь от стыда и поношения, а пуще всего избавь от разорения.
Твердов.
Как! Что такое? Да, пожалуйста, встаньте!
Староплутов.
Сказал, не встану, пока не услышу от вас милости.
Твердов.
Да какой? Говорите скорее.
Староплутов.
Грех меня попутал! Отчеты не так-то чисты. Многое по хозяйству, например овцы, лошади, как в руку не шло, так я перевел на свое имя для пользы же племянницы своей…
Твердов.
А перевели к себе в деревню! Изрядно! Но капитал, доходы – это в каком положении?..
Староплутов.
Не знав, каков будет у ней муж, и бояся мота, я купил имение.
Твердов.
На чье имя?
Староплутов.
На имя доброй моей жены. Ведь у нее ни отца, ни матери, круглая сирота… В случае смерти моей чтобы не осталась без куска хлеба…
Твердов.
Прекрасно вы ее устроили!
(Хохочет )
Да ведь это чужие деньги.
Староплутов.
Это в счет следующих мне процентов.
Твердов.
Да вы слишком уже перебрали! Но чтобы кончить все скорее, я подпишу, что принял имение в каком угодно вам положении, только вы с женою своею не противоречьте нашему браку, делайте вид, что сего желали и что очень довольны…
Староплутов.
Поневоле будем радоваться, особливо когда подпишете отчеты.
Твердов.
Да в отчетах что есть? Скажите мне лучше прямо.
Староплутов.
Ох! яко человек, много согрешил. Простите…
Твердов.
Но встаньте уж, пожалуйста.
Староплутов встает.
Все подпишу, только вы сами везде объявите о нашем сговоре…
Староплутов.
Еще одно слово. О долгах как мы условимся? Признаете ли их? Принимайте уже, чтоб кончить все гладко. При вашем состоянии это безделица.
Твердов.
Еще и долги? А сколько их и кому?
Староплутов.
Да в разные сроки, так что тысяч до ста бедной моей жене, круглой сироте.
Твердов.
Да скажите, долго ли этого будет?
Староплутов.
Последнее, благодетель мой, последнее! Решай дела..
Твердов.
Нет, вся ваша, долгов я ни за что не приму. И отчего все вашей жене? Это уж очень кругло для круглой сироты.
Староплутов.
Для ради моей к ней любви решился было на такую спекуляцию.
Твердов.
Ежели не решаетесь на уничтожение долгов, то поневоле от них отстанете и еще со стыдом, коли ими дорожите.
Староплутов.
Уж тут не до стыда, коли на убыток пошло.
Твердов.
Теперь в последнее вам говорю: чтобы только успокоить Анну Михайловну, я требую ненужного мне вашего согласия. Имение беру, как вы мне сдадите, с долгами квит – и более ничего слышать не хочу.
Староплутов.
Да хоть половинку признайте, хоть часточку в виде магарыча…
Твердов.
Стыдитесь, какой тут магарыч, когда дело идет о счастье племянницы вашей. Я иду…
Староплутов.
Подпишете все счеты безоговорочно?
Твердов.
Все, выключая долгов.
Староплутов.
Давайте руку!
Твердов.
Дворянское вам слово, что вас успокою.
Староплутов.
Так и быть! Ох, согласен… Жена! Анюта! Идите сюда. Что-то скажет Кожедралов, любезнейший друг мой?
Явление VII
Те же, Настасья Трофимовна и Тихина.
Староплутов.
Идите ко мне. Пришел час воли божией! По зрелом рассуждении и сообразив обоюдные выгоды, Анюточка, друг мой! вот твой жених… Настюша, матушка! давай и ты свое согласие… Ох! нечего делать… Не так-то я думал ее устроить.
Настасья Трофимовна.
Как! Ты таки согласился?
Староплутов.
Что же? Разве в петлю лезть прикажешь?
Твердов
(Тихиной).
Итак, сударыня, счастье мое не подвержено никакому сомнению?
Тихина.
Благодарю вас за все ваши пожертвования. Вы не будете раскаиваться. Я буду стараться упрочить ваше спокойствие, и поверьте, (с улыбкою) что не крайность освободиться от Кожедралова заставила меня решиться…
Твердов.
Я надеюсь узнать все.
Говорят тихо, в продолжение чего он целует ее руки.
Настасья Трофимовна.
Скажи, пожалуйста, как это он тебя убаюкал?
Староплутов.
Чего? Я его так приструнил, так напугал, что он согласился все подписать.
Явление VIII
Те же и Кожедралов.
Кожедралов.
Ну, любезнейший друг мой! Дела-то наши идут все плоше и плоше.
Староплутов.
Как это?
Кожедралов.
Сейчас был у меня частный, обязал по повелению губернатора подпискою не выезжать из города, пока его превосходительство не рассмотрит всех просьб и не нарядит чиновника производить следствие. От меня поехал тебя, любезнейший друг мой, и прочую братию отыскивать.
Староплутов.
Все не легче. Да к чему бы его превосходительству так много о таких пустяках беспокоиться? Не мы первые и не будем также в последних.
Кожедралов.
Теперь, любезнейший друг мой, подумаем о нашем деле. Нельзя ли сей вечер сговор сделать? Можно сказать, что невеста по болезни не выходит, а там ей скажем: как уж слово дано, то переменить нельзя.
Староплутов.
Ох, все кончено!
Твердов
(подходя к нему).
Не беспокойтесь, любезнейший друг не мой! Имени и отечества знать не хочу. Все уже кончено! Анна Михайловна сговорена и забывает все огорчения, вами причиненные.
Кожедралов.
Что, что, что? Что такое?
Твердов.
Больше я и говорить ничего не хочу.
(Занимается с Тихиной.)
Кожедралов.
Что я слышу! Правда ли это, любезнейший друг мой?
Настасья Трофимовна.
За грехи наши, правда, батюшка Борис Самсонович!
Кожедралов.
Да как же это случилось, матушка Настасья Трофимовна?
Староплутов.
Очень натурально. Всему злу причиною наши выборы!
Кожедралов.
Ох, беда, любезнейшие друзья мои! Жалею и о вас. Но надобно из худого извлекать сколько можно и хорошего. Просите его как родственника, чтобы он ходатайствовал за нас у губернатора. Пусть выпросит, чтобы следствие поручили советнику Ветошкину.
Староплутов.
Так что?
Кожедралов.
А то, любезнейший друг мой, что он-то дела мало разумеет, а взять-то возьмет получше знающего да у нас же спросит, как дело повести. Просите-ка своего родственника…
Твердов.
Напрасен будет ваш труд. Ни слова не скажу губернатору. Ходатайствовать о вас не было в наших условиях
(Смеется.)
Явление девятое и последнее
Те же и запасные кучею входят, крича: «Поздравляем, ваше высокородие! Поздравляем с счастливою удачею!»
Староплутов.
Цыц! Шшш! Да замолчите! Оглушили всех. Ну, с чем вы поздравляете?
Ерофеич.
Мы не знаем с чем; только, дядюшка, Кузьмич как вел нас на баллотировку, так наказывал: вы, дескать, неучи, как кончится баллотировка, придите поздравить его высокородие, – и сказал (смеется), что вечером нам попойка будет.
Староплутов.
Вон, мошенники! Вон, бездельники! Сейчас вон из моего дома! Вон, вон, вон! Вы уже мне не нужны.
Ерофеич.
А уговор был, дядюшка, такой, чтобы нас на своих подводах отвезти и хлебца в домы дать, да по целковому за службу. А мне, сверх того, обещал особо полтинник – за капральство. А погляди-ка, как дружно крикнули: согласны! – как тебя под ручки повели. Ха-ха-ха-ха!
Запасные все громко смеются.
Староплутов.
Ах, они негодные! Они еще пришли надо мною смеяться. Вон все из дому. Ступайте домой на всю ночь.
Ерофеич.
Нет, брат, далеко – не дойдем, и холодно – поколеем. А подай прежде наше уговорное. Как подговаривал в запасные, так все обещал, а как самого из нашего дварянского собрания вывели, а Кузьмича под калаур посадили, так и на попятный двор? Где Кузьмич? Он нас договаривал, подавай его сюда, а я вот ни с места. Ребята, садись!
Все запасные садятся без разбору.
Твердов.
Послушайте сюда, запасные!
Все около него собираются.
(Твердов зовет).
Митька!
Митька входит.
Возьми этих молодцов и сведи во флигель. Прикажи их угостить хорошенько и, наняв подводы, завтра отправить по домам. Дай им каждому деньги по уговору, а хлеба пришлю вам из деревни. Ну, довольны ли вы?
Запасные
(кричат).
Довольны, довольны, благодарим!
Бросаются целовать его руки.)
Твердов
не допуская до сего).
Запасные уходят; Митька, проводив их, возвращается.
Митька.
Василий Петрович! При вашей радости позвольте мне просить у вас милости…
Твердов.
Говори, что такое?
Митька.
Вам теперь нужен письмоводитель; окажите мне милость, определив меня.
Твердов
(смеется).
Да ты вовсе безграмотен! Какой же ты письмоводитель?
Митька.
Это, сударь, не беда. От сего зависит мое счастие.
Твердов.
Да почему и как? Говори яснее.
Митька.
Служанка Анны Михайловны, вашей невесты, давно, сударь, моя невеста. Иначе не хочет идти замуж, как за чиновного, за письмоводителя.
Твердов.
Вот, наконец, к чему все это. Позволит ли еще Анна Михайловна?
Тихина.
С охотою. Я должна ее наградить за ее усердие.
Твердов.
Дело кончено. Определяю тебя моим письмоводителем никак не далее, как до твоей свадьбы, которая завтра же и совершится. Теперь вступай в должность и с своею невестою уберите здесь комнату и приготовьте все к угощению, но не по-давешнему.
(Староплутовым.)
Ко мне обещали быть мои знакомые на вечер. Так не позволите ли в ваших комнатах, чтоб вместе и сговор отпраздновать?
Настасья Трофимовна.
Батюшка мой! Ведь мы здесь заезжие. Ваша радость, так бы и убытки…
Твердов.
Все мое, все мое, не беспокойтесь.
Настасья Трофимовна.
Ну, коли так, так мы очень рады.
Староплутов.
Рады, очень рады!
(В сторону.)
O-ох!
Кожедралов.
Ваши гости, любезнейший друг мой, ваши гости!
Твердов.
Нет, вы не в числе моих гостей, любезнейший друг не мой, да и вперед прошу избавить нас от своего посещения.
(Уходит с невестой и Староплутовыми.)
Кожедралов
(один).
Ну, так до свидания, любезнейшие друзья мои! Вот тебе и предводитель! Вот тебе и женился на богатой! Как-то снесу всю эту тучу?.. Но ежели, сверх чаяния, вывернусь, уеду из этой умствующей губернии и поселюсь там, где нам подобные еще водятся. Не только света, что в окне. Точно, точно так. А нам всем скажу: прощайте, любезнейшие друзья мои!
Конец
Примітки
Обвахта – гауптвахта, арештантське приміщення для військових.
Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 1, с.137 – 154.