3. Софийский собор в XIII – начале XVII в.

Каргер М.К.

Сведения о судьбе Софийского собора в XIII – XIV вв. крайне скудны. В 1280 г. в соборе был погребен киевский митрополит Кирилл, скончавшийся в Переяславле-Суздальском и оттуда перевезенный во Владимир, а потом в Киев [Ник. лет. 6788 (1280) г.]. В торжественной службе в Софийском соборе участвовали, по словам летописца, «вси епископи Русстии, со всем священным собором». Едва ли столь торжественное богослужение могло бы происходить в полуразрушенном храме.

В 1288 г. митрополит Максим поставил «во святей Софии в Киеве» Иакова епископом во Владимир [Ник. лет. 6796 (1288) г.], а в следующем, 1289 г. Тарасия епископом в Ростов [Ник. лет. 6797 (1289) г.; Лавр. лет. об этом же событии, но без указания места церемонии сообщает под 6796 (1288) г.]. [с. 105]

С 1375 по 1380 г. и затем с 1382 по 1390 г. в Киеве «на митрополичьем дворе при соборной церкви св.Софии» жил не признанный в Москве князем Дмитрием Ивановичем митрополит Киприан [С.Т.Голубев. Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники, т. II. Киев, 1898, стр. 412; см. также: Ник. лет. 6890 (1382) г.].

Из этих отрывочных, случайных известий о Софии в XIII – XIV вв. можно сделать лишь один существенный для последующей истории памятника вывод: храм после монгольского нашествия не был превращен в руины подобно многим другим древним постройкам Киева, хотя и лишился, по-видимому, значительной части своих сокровищ, накопленных за два века.

К концу XIV в. Киевская земля подпала под власть Литвы. Литовский князь Витовт, крайне заинтересованный в отрыве южнорусской православной церкви от Московской митрополии, всячески пытался дискредитировать московских митрополитов в глазах южнорусских церковников. Выступая на соборе южнорусских иерархов, собранных для избрания своего митрополита в противовес московскому, он говорил, прикидываясь радетелем о сохранении Киево-Софийского собора:

«Святая Софья, столная церковь митрополяя не строится, не имеющи господаря, аки вдова и осиротевши, красоты своея лишена, есть, такожде и по всей митрополии Киевской строения несть, а митрополитове, пришедше з Москвы (Витовт намекал на митрополита московского Фотия, – М.К.) о сем токмо пекутся, еже обретше, што красно в Софьи, себе взяти» [Густ. лет. 6922 (1414) г.].

В этом выступлении, пронизанном политической тенденциозностью, может быть далеко не все соответствовало действительности, но состояние Киевской Софии к началу XV в., по-видимому, не без основания вызывало образ «вдовы, лишившейся своей красоты».

В 1416 и в 1484 [факт. – 1482 р.] гг. Киев выдержал нападения крымских татар, дважды подвергших город страшному разрушению и грабежу [Густ. лет. 6924 (1416) г.; Ник. лет. 6992 (1484) г.]. Нашествия Едигея (1416 г.) и Менгли-Гирея (1484 г.) не могли пройти бесследно для Софии. Менгли-Гирей вывез из собора немало драгоценностей, позже он послал в подарок своему союзнику московскому князю Ивану III золотую чашу и дискос из числа награбленных в Софийской ризнице драгоценностей.

К концу XV в. произошло окончательное разделение русской церкви на две митрополии – московскую и киевскую. Однако киевские митрополиты почти вовсе не жили в Киеве, предпочитая в качестве своей резиденции Вильно или близкий к литовской столице Новогородок [С.Т.Голубев. Киевский митрополит Петр Могила…, т. II, стр. 412]. Киевская София, заброшенная, приходила довольно быстро в упадок. В середине XVI в. киевский городничий в рапорте королю сообщал, что на кровле св. Софии растут деревья [П.Г.Лебединцев. О св. Софии Киевской, стр. 66. К сожалению, автор не указывает, откуда взято опубликованное им известие]. В 70-х годах XVI в. в соборе были проведены какие-то ремонтные работы. [с. 106] Софийский наместник пан Богуш Гулкевич-Глебовский «в оправе великое церкви святое Софие немалый поратунок и подможене своими власными пенезми учинил: ее покрыл и побил» [АЗР, т. III, СПб., 1848, № 83].

Вскоре, однако, древнейший русский храм, оказавшийся при митрополите Онисифоре Девочке в руках какого-то «жолнера» и притом «еретика» [там же, № 146], окончательно пришел в состояние разрухи и убожества. Об этом убедительно свидетельствует киевский бискуп И.Верещинский в его записке, составленной в 1595 г. и адресованной Краковскому сейму. Описав с восхищением Софийский собор, Верещинский заключал:

«Одним словом, – с чем согласны многие, – в целой Европе по драгоценности и изяществу работы нет храмов, стоящих выше константинопольского и киевского (оба они построены по одному плану), и хотя киевский храм меньше константинопольского, но все-таки он со всеми частями, во всем своем объеме равняется двум костелам св.Станислава, в замке Краковском, соединенным вместе. Но увы! – в настоящее время храм этот не только осквернен чрез уметы (входящего в него) рогатого скота, лошадей, псов и свиней и вместе с тем немало лишен церковных украшений, уничтожаемых дождями, вследствие дурного состояния крыши, но за последнее время началось уже разрушение и самых стен, что все происходит вследствие плохого присмотра киевских митрополитов и равнодушия господ греческой религии» [. КС, т. XLIV, Киев, 1894, март, стр. 403-409].

Королевский секретарь Рейнольд Гейденштейн, описывая в ту же пору руины киевских храмов, перечисляет среди них и Софию: «Остался доселе один из них, – пишет он, – но и то в таком жалком виде, что богослужение в нем не совершается». Описывая мозаики храма, его колонны из порфира, мрамора и алебастра, Гейденштейн заключает: «В таком, однако, запущении это прекрасное здание, что кровли на нем нет, и он все более и более близится к уничтожению, хотя все неприятели щадили его ради его особого изящества» [Сборник материалов для исторической топографии Киева и его окрестностей. Киев, 1874, стр. 23-24].

Посетивший Киев в 1594 г. Эрих Ляссота также отмечал, что церковь Софии, которую он считает наиболее красивой и великолепной среди киевских храмов, «очень обветшала, и преимущественно обветшали верхние ее своды» [там же, стр. 16].

Приведенное выше свидетельство относится ко времени, предшествующему официальному провозглашению Брестской унии, и до захвата Софии униатами.

После того как в 1596 г. Софийский собор был захвачен униатами, разрушение и разграбление его усилилось. Из храма расхищались теперь уже не сокровища его древних ризниц (последние давно были пусты), теперь грабили [с. 107] великолепное архитектурное убранство самого собора. Так, в 1605 г. «поп Филипп», ведавший Софийским собором, умудрился не только забрать с престола храма «скринку з мосчами», но и «каменье тесанное на столбах и сходах, разным людем пораспродавал» [О.И.Левицкий. К истории водворенья в Киеве унии. ЧИОНЛ, кн. V, Киев, 1891, стр. 142. – С.Т.Голубев. Материалы для истории западно-русской церкви, вып. I. Киев, 1891, стр. 58].

Еще ярче свидетельствует об этом письмо киевских горожан к гетману и войску запорожскому около 1621 г., которые просили:

«о митрополиту православном и церкви Софии святой старайтеся, абы под благословением патриаршим быти мог, и церков Софейскую, як обыдрал пан Садковский, напоменуть его, або и накрил хотя соломою, жебы ей гнити не давал, олово обобрал и продал (разрядка наша, – М.К.), а тресками накрыл умысльне абы се обалити, як и иншые муры навалялися, маетностей церковных ужывает, а церкви гніючы пустует» [Археографический сборник документов, относящихся к истории северо-западной Руси, т. I. Вильна, 1867, № 90].

Разумеется, этот негодующий народный протест против варварского хозяйничания униатов и ставленников польского короля не мог существенно изменить положения.

В свете вышеприведенных документов вызывает полное доверие и свидетельство Павла Алеппского, который со слов очевидцев писал, что Софию «разрушили гуньяты (униаты), т.е. русские последователи папы: они выломали все плиты ее пола и мозаику и поместили в своих церквах» [Павел Алеппский. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию. в половине XVII в., вып. II. М., 1897, стр. 68].

При митрополите Михаиле Рагозе многие предметы убранства собора оказались заложенными частным лицам [П.Г.Лебединцев. О св. Софии Киевской, стр. 67].

Брошенное на произвол судьбы здание собора разрушалось с катастрофической быстротой. В начале XVII в. рухнула западная стена собора. Об этом свидетельствует рассказ, записанный А.Кальнофойским.

«1625 года, сентября 6, – читаем мы в его сочинении Тератургима, – благородные пан Андрей Борецкий и пан Стефан Шимонович, один из селения Глевахи, а другой – из Юровки, ехали ночью в Киев по своим делам. Перед рассветом прибыли к так называемым Золотым воротам, выезжая из которых, увидели в церкви св.Софии великое освещение, зажженные свечи и услышали приятнейшее пение. Удивившись, они сказали: “Что ж, однако, это? В пустой церкви кто-то так рано совершает службу божию с таким благозвучием”. Сошли со своих повозок, подошли к самой церкви и, не могши войти в нее, так как двери были завалены большой грудой упавшей каменной стены и немалою кучею мусора, [с. 108] увидели через разщелины, которые учинили неприятельская рука и небес непогода…»,

далее следует рассказ о чуде – ангелах, якобы совершавших богослужение в полуразрушенном храме [Тератургима, 1638, стр. 196. Русский перевод см.: С.Т.Голубев. Киевский митрополит Петр Могила…, т. II, стр. 415-416].