11. Башни Софии и вопрос о первоначальном устройстве входов на полати собора

Каргер М.К.

Одним из наиболее сложных и запутанных вопросов архитектурной истории Киевской Софии является вопрос об устройстве входов на полати храма, связанный с вопросом о времени постройки двух башен. Проблема эта до недавнего времени вызывала весьма противоречивые толкования, и до настоящего времени не может считаться решенной в полной мере.

Ряд исследователей – П.Г.Лебединцев, Н.А.Окунев, К.В.Шероцкий, Ф.И.Шмит считали, что северо-западная башня возникла одновременно с основным ядром собора, а юго-западная позже.

«Ясно, что хоры возникли одновременно с постройкой, – писал Н.А.Окунев, – отсюда ясно, что и притворы вместе с башней (северной, – М. К.) возникли тогда же, иначе нельзя было попасть на хоры» [Н.А.Окунев. Крещальня…, стр. 133].

Однако еще Ф.Г.Солнцев в своей реконструкции первоначального вида Софии полностью отрицал существование башен и вместо них изображал две открытые лестницы в юго-западном и северо-западном углах здания (рис. 28, 2).

По мнению П.А.Лашкарева, обе башни возникли вместе с внешней аркадой, башни эти вели на хоры, но имели еще «и свое независимое от этого назначение» [П.А.Лашкарев. Церковно-археологические очерки…, стр. 149-150].

«Внешняя галерея, так же как и обе башни, – утверждал И.В.Моргилевский, – не связаны с собором, а только приставлены к нему, появились они после основного ядра собора» [І.В.Моргилевський. Київська Софія…, стр. 102].

С.Кросс предполагал, что первоначально существовали специальные деревянные лестницы, которые вели на хоры. Среди ранних добавлений была лестница из кирпича и камня в северо-западном углу. Возникшая позже объединяющая наружная галерея включила в себя северо-западный вход на хоры, и одновременно возникла юго-западная башня [S.Cross, Н.Morgilevsky, K.Conant. The earliest mediaeval churches of Kiev, стр. 493-497].

Полностью соглашаясь в этом вопросе с И.В.Моргилевским, Н.И.Брунов писал:

«Наружная, более широкая крытая галерея собора Софии… пристроена к основной части здания позднее, а вместе с ней пристроены и две башни, не относящиеся к первоначальному зданию. Этим фактом доказывается неправильность некоторых более старых реконструкций, авторы которых принимали башни или одну из них за составную часть первоначального вида памятника» [Н.И.Брунов. К вопросу о самостоятельных чертах…, стр. 111].

По вопросу о том, как попадали на полати (хоры) собора до пристройки башен, Н.И.Брунов вслед за Ф.Г.Солнцевым высказывал предположение, что первоначально должны были существовать какие-то специальные входы на хоры. [с. 169] Как уже отмечалось выше, особое внимание исследователя привлекала декоративная «пучковая пилястра» на юго-западной части наружной стены собора. Н.И.Брунов считал, что с этой пилястры на юг через верхнюю часть галереи была перекинута арка, следы которой он усматривал непосредственно над пилястрой. «Все данные говорят за то, – писал он, – что в юго-западном квадратном угловом делении первоначальной наружной галереи находилась ведущая наверх лестница и что над этой лестницей был расположен балдахин на арках» [там же, стр. 119].

Н.И.Брунов считал, кроме того, вполне вероятным, что храм Софии соединялся с соседними дворцовыми корпусами специальными переходами, возможно деревянными, как во владимиро-суздальском зодчестве [там же]. Эта мысль повторялась позже неоднократно [Д.С.Лихачев. Культура Киевской Руси при Ярославе Мудром. ИЖ, 1943, № 7, стр. 33. – С.Я.Грабовський, Ю.С.Асеєв. Дослідження Софії Київської, стр. 45. – Н.И.Кресальный. София Киевская, стр. 18].

Тщательное исследование кладки наружных галерей и примыкающих к ним башен позволяет решить вопрос о времени постройки последних. Разумеется, речь идет не об абсолютной датировке их, а лишь об относительной. Н.А.Окунев, впервые тщательно исследовавший кладку западного притвора и юго-западной башни, считал наиболее вероятным предположение, что башня возникла одновременно с внешними галереями Софии, хотя не исключал и возможности, что башня могла быть выстроена одновременно с южной галереей или даже несколько позднее, но до возведения западной галереи, которая была пристроена к уже существовавшей башне [Н.А.Окунев. Крещальня…, стр. 133-134].

Н.А.Окунев оговаривал возможность этих вариантов потому, что не был убежден в одновременности постройки трех наружных галерей. Вопрос об одновременности постройки трех наружных галерей в настоящее время не является дискуссионным. Не вызывает сомнений и дата юго-западной башни, которая композиционно и конструктивно связана с западной и южной галереями. Кладка стен башни тождественна кладке галерей.

Вопрос о северо-западной башне Софии долгое время был наиболее дискуссионным. Выше отмечалось, что ряд исследователей относил северо-западную башню к древнейшему ядру здания, полагая, что она примыкала к северо-западному углу первоначальной одноэтажной галереи. Мнение об одновременности северо-западной башни с основным ядром собора в результате тщательного изучения архитектуры башни и примыкающих к ней частей наружной галереи можно считать полностью опровергнутым. Внимательное изучение плана собора, выполненного но материалам новых точных обмеров его, приводит к выводу, что северо-западная башня явно «встроена» в уже существовавшую до ее постройки западную наружную галерею, причем с явным нарушением архитектурной композиции последней. [с. 170]

Еще более бесспорные данные по вопросу о соотношении башни и галереи дает исследование кладок в местах примыкания этих двух компонентов здания. Зондаж на участке, где стена башни примыкает к сохранившемуся доныне аркбутану западной галереи, убедительно свидетельствует о том, что кладка северо-западной башни примыкает к ранее выстроенному аркбутану, поверхность которого уже была до постройки башни покрыта фресковой росписью.

Выше, при описании аркбутанов северной галереи, уже отмечалось, что при разборке в 1953-1954 гг. кафельной печи XIX в., примыкавшей к северной стене северо-западной башни, был обнаружен аркбутан, кладка которого была включена в стену башни [М.Кресальний, Ю.Асеєв. Нові дослідження…, стр. 28]. Этот вновь установленный факт убедительно свидетельствует о том, что при постройке башни выстроенный ранее аркбутан западной галереи в известной степени потерял в результате этой пристройки свой архитектурный облик. Разумеется, что соседний с ним (с юга) аркбутан, находившийся на оси северной стены основного массива храма, при постройке башни был полностью уничтожен.

При изучении плана Софии нельзя не обратить внимание на асимметричность расположения башен по отношению к центральной оси здания. Юго-западная башня занимает угловую часть западной и южной наружных галерей. Северо-западная башня также включена в западную часть наружной галереи, но расположена не в северо-западном углу ее, а примыкает своей восточной частью к крайнему северному членению западной внутренней галереи.

Асимметричность композиции западной части Софии, по-видимому, являвшаяся в известной мере результатом разновременности постройки башен, сама по себе не может служить аргументом для обоснования этой разновременности, ибо элементы асимметрии в композиции архитектурных масс были характерной чертой древнерусского зодчества XI-XII вв., о чем свидетельствуют не только асимметричная композиция таких прославленных построек, как собор Спаса в Чернигове, собор Михаила Выдубицкого монастыря, церковь Спаса на Берестове, но и подчеркнутое применение этой композиции новгородским зодчим начала XII в. мастером Петром.

Если вопрос о времени постройки башен можно считать решенным, то вопрос о первоначальной форме этих сооружений и, в частности, об их внутреннем устройстве вызывает необходимость дополнительных исследований.

Верхняя часть обеих башен подверглась капитальной перестройке в XVII- XVIII вв., когда были сломаны древние купола над ними. Значительным перестройкам подверглось внутреннее устройство башен. Древние входы, которые размещались на западном (северная башня) и южном (южная башня) фасадах, были заложены, а вместо них пробиты новые двери изнутри собора.

Описывая Киевскую Софию, Павел Алеппский писал о башнях ее:

«На каждом из западных углов круглая (разрядка наша, – М. К.) огромная башня… Каждая башня имеет двери с запада; от нее входишь по широкой по[с. 172]местительной и длинной лестнице со многими ступеньками к самой верхней бойнице, через которую выходишь на вторую верхнюю окружную галерею церкви» [Павел Алеппский. Путешествие…, вып. II, стр. 68].

На рисунке А.Вестерфельда юго-западная башня изображена также круглой (рис. 55). Эти два свидетельства XVII в. приводили некоторых исследователей к выводу о том, что в древности башни были круглые. В действительности, как показали сделанные в разное время многочисленные зондажи, нижняя часть южной башни имела снаружи прямоугольную форму, и только на уровне второго этажа была круглой. С северной стороны на уровне второго этажа к башне примыкало прямоугольное в плане крытое помещение, через которое в древности проходили через второй этаж внутренней галереи, появившейся, по-видимому, одновременно с постройкой юго-западной башни, на полати собора. Дверь в восточной стене башни выводила на гульбище южной наружной галереи.

Для выяснения характера первоначального внутреннего устройства северо-западной башни Софии нам удалось в 1949 г., при проведении архитектурно-археологических исследований в соборе, осуществить специальные раскопки внутри этой башни, к сожалению, на небольшом, хотя во многих отношениях важном участке.

Как известно, в настоящее время вход в северную башню представляет собой пробитую в весьма позднее время дверь из внутренней западной галереи собора. Зондажами на внешней и внутренней поверхности западной стены башни уже давно удалось установить наличие заложенного поздним кирпичом большого входного проема, однако на какую глубину уходит этот дверной портал и каково было первоначальное устройство лестницы в нижней части башни, оставалось неясным.

Под огромными чугунными плитами современной лестницы, сделанной при реставрации собора в 40-х годах XIX в., не только были скрыты древние кирпичные ступени лестницы, но и совершенно изменена общая конфигурация лестничного подъема. Нижняя часть древнего заложенного портала оказалась вследствие этого глубоко под новыми чугунными ступенями.

Раскоп был заложен в юго-западном углу башни. После удаления трех огромных чугунных ступеней открылась кирпичная выкладка на растворе извести с песком (середина XIX в.), а под ней подсыпка из строительного щебня, среди которого попадались в большом количестве обломки древнего кирпича и раствора с цемянкой.

На глубине 0.60 м от уровня чугунной плиты в северной части раскопа была обнаружена первая ступень лестницы, сложенная из древнего кирпича на растворе извести с цемянкой и покрытая большой, гладко отесанной шиферной плитой (табл. XIX). Западный край плиты был вплотную пригнан к западной стене башни, причем древняя фресковая штукатурка на этой стене доходит [с. 173] только до уровня плиты, что свидетельствует о том, что шиферная плита лежит in situ.

Юго-западный угол плиты лежит у северного угла заложенного западного входа в башню. Ширина плиты 0.75 м. Расширение раскопа в северном направлении (под чугунной лестницей) позволило расчистить вторую и третью ступени, также перекрытые шиферными плитами. И эти плиты были точно пригнаны к западной стене башни. Древняя штукатурка также доходит только до уровня плит. Подступенки этой древней лестницы (высотой 0.23 м) покрыты гладко затертой обмазкой раствора извести с примесью цемянки.

К югу от южного края нижней ступени, на одном уровне с нею открылась вымостка из кирпичей, размером 0.27:0.14:0.05 м, на растворе извести с песком. После расчистки и фиксации этой поздней кирпичной вымостки она была удалена. Ниже лежал слой плотно слежавшегося щебня, состоящего в основном из обломков древнего кирпича, кусков раствора, обломков мозаичного пола и разнообразной древней керамики. После удаления этого слоя открылись три ступени, расположенные почти перпендикулярно к только что описанным и параллельно западной стене башни. На верхней ступени шиферная плита, перекрывавшая ее первоначально, не сохранилась, однако о существовании ее свидетельствовал отпечаток ее в растворе, на который она была положена в древности. На второй и третьей ступенях хорошо сохранились шиферные плиты. Западный край второй ступени лежит вдоль восточной линии проема портала башни, третья ступень лежит внутри этого проема.

На подступенке верхней ступени сохранилась орнаментальная мозаика из мелких кусочков смальты (табл. XIX). Следующий подступенок также покрыт мозаикой, но иного рисунка. Мозаика представляет ряд треугольников с растительным орнаментом внутри них. Сохранность мозаики на втором подступенке крайне плохая. На подступенке третьей ступени также сохранились остатки мозаики, но по техническим условиям от раскрытия этого подступенка пришлось временно отказаться.

После удаления поздней кирпичной вымостки в восточной части раскопа открылась площадка, покрытая очень прочной, розового цвета известковой подмазкой. На этой подмазке в древности либо лежали шиферные плиты, либо (что нам кажется вероятнее) площадка была декорирована половой мозаикой, фрагменты которой в виде кусков раствора с инкрустированными смальтами в значительном количестве были найдены тут же, в завале строительного щебня. В выбоине, сделанной, по-видимому, при устройстве новой чугунной лестницы, видно, что под известковой подмазкой этой площадки лежит древняя кирпичная кладка свода башни.

Общая композиция древней лестницы в северной башне вырисовывается в следующем виде. Через западный входной проем башни поднимались четыре покрытые шиферными плитами ступени, подступенки которых были декорированы стенной мозаикой. Ступени вели на площадку, с которой лестница, веерообразно поворачиваясь в северную сторону, вела вверх, на полати собора. [с. 174]

В восточную сторону с площадки, по-видимому, был лестничный спуск, который вел в восточную часть башни. Уровень древнего пола в этой части башни лежит на уровне древнего пола храма, т.е. на 1.5 м ниже уровня пола площадки. Устройство восточной части башни, к сожалению, исследовать в полной мере по техническим условиям оказалось пока невозможным.

Результаты раскопок внутри северной башни представляют значительный интерес для реконструкции первоначального облика лестничных башен собора. Архитектурно-археологические исследования башен Софии необходимо продолжить. Помимо новых данных по вопросам строительной истории памятника, раскопки под современными чугунными лестницами обеих башен позволят открыть значительные части древней фресковой росписи, ныне недоступные для изучения.

Окончательное решение вопроса о дате башен Киевской Софии настойчиво заставляет вернуться к нерешенному вопросу: как же попадали не только на гульбища первоначальных галерей, но и на полати собора до постройки юго-западной башни, сооруженной одновременно с пристройкой наружных галерей, по-видимому лишь в конце XI в.?

Археологические исследования, проводящиеся в течение ряда лет на территории Софийского заповедника, в том числе и на участках, почти вплотную примыкающих к зданию собора, позволяют нам со всей решительностью отвергнуть дожившую до наших дней старую гипотезу о «переходах» (каменных или даже деревянных), соединявших полати Софии со вторым этажом княжеского дворца, находившегося поблизости. Никаких следов дворцовых сооружений в окружении Софии нет. В первом томе настоящего исследования подробно рассмотрен вопрос о «Великом Ярославовом дворе», который некоторые исследователи пытались локализовать без серьезных к тому оснований возле храма Софии. Как письменные, так и археологические источники неоспоримо свидетельствуют о том, что главный двор киевских князей и после постройки Ярославова города, как и прежде находился в старом Владимировом городе, неподалеку от Десятинной церкви. Из сказанного следует, что версию о переходах из дворца на полати Софии нужно полностью исключить.

Сооружения для входа на полати, существовавшие до пристройки наружных галерей и юго-западной башни, по-видимому были полностью уничтожены, так как именно на их месте и возникли новые галереи и башня. Только случайные остатки каких-нибудь деталей, связанных с первоначальным устройством входов на полати, когда-нибудь удастся обнаружить в сложном разновременном комплексе западной части Софии, особенно в верхнем ее ярусе. Выше отмечалось, что обнаружение на стенах Софии «пучковых пилястр» сложного профиля в дополнение к той, что была известна еще Ф.Г.Солнцеву и привлекла особое внимание Н.И.Брунова, не позволяет принять гипотезу последнего, рассматривавшего эту, казавшуюся тогда «неповторимой» декоративную деталь на фасадах собора как часть «балдахина» над входом на полати. [с. 175]