4. Реставрация Софии
в первой половине XVII в.

Каргер М.К.

К началу 30-х годов XVII в. напуганное нараставшим национальным движением на Украине польское правительство вынуждено было отобрать Софийский собор у униатов и вернуть его православной церкви. Храм в эту пору был в катастрофическом состоянии.

В 1632 г. на киевский митрополичий стол был назначен Петр Могила – человек образованный, умный и дальновидный. Ведя соглашательскую политику с поляками, он в то же время искал опоры в среде украинской знати, да к тому же держал связь и с московским правительством, ища там материальной поддержки в своих начинаниях. Выше уже говорилось о том, какую продуманную и политически направленную программу реставрационных работ развернул Петр Могила вскоре по прибытии в Киев. Восстановление Софийского собора было, разумеется, одной из первоочередных задач.

Еще до приезда нового митрополита в Киев, тотчас по отобрании Софии от униатов «зараз руины з церкве заваленые выносить и тую опустелую церков столечную светую Софию на приезд его милости отца митрополита православного вычишчать и ухендожать… почали» [там же]. По словам самого Петра Могилы, он получил церковь от униатов «безпокровную, едва не до конца разоренную и украшения внутреннего, святых икон, сосудов же и священных одежд ни единаго имущую» [АЮЗР, т. III, СПб., 1861, № 18]. Что Петр Могила не преувеличивал действительной картины разорения Софии, явствует и из других разнообразных документов того времени. Так в судебном заявлении «возных енералов» об отобрании от униатов собора, уже цитированном выше, говорится о том, что в храме

«жадных охендозтв не было, ани до отправованя набоженства так книг, яко и жадных аператов не знайдовало, толко самый спустошалый и опалый мур голый и олътари, руинами се заваленные знайдовали» [С.Т.Голубев. Киевский митрополит Петр Могила…, т. II, стр. 416, прим.].

С.Коссов в своем Paterikon-e, изданном в 1635 г., также утверждал, что Петр Могила получил Софию от униатов «tylko nie do gruntu spustoszałą, odartą у opadłą» [Paterikon…, 1635, стр. 181].

В панегирическом сочинении «Mnemosyne slavy, prac у trudov… Piotra Mohily» [Mnemosyne sławy, prac у trudow… Piotra Mohiły. Із польською грамотою у Каргера було погано.], сочиненном и поднесенном в 1633 г. студентами Киево-братской коллегии Петру Могиле, в уста «св. Софии Киевской» вложены следующие слова, обращенные к Петру Могиле:

«Посмотри, вожделенный пастырь, на мои але[с. 109]бастры, на мои мраморы, на мои уже расхищенные златокаменные изображения, коими я некогда, как богиня, быв украшена, считалась за восьмое чудо в свете. Посмотри и не попускай твоей знатной митрополитанской милости терпеть далее такое сиротство» [Ф.И.Титов. Типография Киево-Печерской лавры. Исторический очерк (1606-1616-1916 гг.), т. I. Киев, 1916, стр. 285-286 (перевод с польского А.Титова)].

В другом панегирическом посвящении Петру Могиле в уста Софии Киевской вложены аналогичные пожелания: «Тобе юж муры мои полецаю, от Ярослава, которые маю. Любо то славы: ты их будь Атлянтом, будь Адамантом» [«Евфония веселобрмячая…» 1633 г. см.: Ф.И.Титов. Типография…, Прилож. стр. 308; С.Т.Голубев. Киевский митрополит Петр Могила…, т. I, стр. 550].

Обращаясь к Петру Могиле, тот же панегирист восклицал:

Тебе Софіи руины чекали

З твоих надправы рук ся спадівали.

Хотя уже в июле 1633 г. собор был освящен, реставрационные работы, по-видимому, продолжались еще очень долго и так и не были доведены Петром Могилой до конца. С.Коссов в Paterikon-e утверждал, что к этому времени Софию Петр Могила «едва только мог от руин освободить и отчасти свету исправленною показать» [Paterikon…, 1635, стр. 181]. А.Кальнофойский в Тератургиме, изданной в 1638 г., говорит о Софии как о церкви, «в течение нескольких лет значительно реставрируемой».

Но еще важнее свидетельство самого Петра Могилы, который в челобитной царю Михаилу Федоровичу от 29 октября 1640 г. описывал, как, отобрав «от волкохищных рук униатов церковь соборную Премудрости божия в Киеве» в разрушенном и разоренном виде, он «по силе своей, об устроении разоренных в ней зданий и внутреннем украшении ее днем и ночию печалуется и труждается». Однако, судя по его челобитной, и в это время в храме не только был недостаток в иконах, церковных одеждах и сосудах, но и некоторые части храма еще не были возобновлены [АЮЗР, т. III, СПб., 1861, № 18]. Из сохранившегося отрывка благодарственного письма Петра Могилы к царю Алексею Михайловичу от 6 марта 1644 г. явствует, что московское правительство принимало участие в реставрации Софии не только пожертвованиями, но и посылкой мастеров иконного дела и др. [там же, № 60]

Однако объем восстановительных работ был слишком велик, требуя огромных средств. Несмотря на многочисленные письма, которые Могила рассылал различным лицам с просьбами о пожертвованиях [Среди рукописей Петра Могилы, хранившихся в библиотеке Киево-Софийского собора, есть перечень лиц, сделавших пожертвования на реставрацию собора (КЕВ, 1862, № 7, стр. 215)], несмотря на значительные [с. 110] собственные средства, вложенные в эти работы, он так и не смог завершить начатой им работы.

Какой облик получила София после восстановительных работ Петра Могилы, в какой мере реставрационные мероприятия 30-40-х годов XVII в. изменили план, внешний вид и внутренне убранство древнего Ярославова храма, ответить на эти вопросы помогают, с одной стороны, рисунки А.Вестерфельда, исполненные в 1651 г., с другой – подробное описание Софийского собора Павлом Алеппским, осматривавшим храм в 1652 г. [фактично – ]

Рисунки А. Вестерфельда позволяют убедиться в том, что храм после реставрации 30-40-х годов в основном сохранил свой древний облик. Собор увенчан древними главами, сохранившими старые полусферические купола. Только над средним куполом высится маленькая главка на невысоком барабане. К основному массиву собора с трех сторон примыкают по две галереи с незаложенными еще арочными проемами.

Распространенное мнение о том, что при Петре Могиле над внешними галереями были надстроены вторые этажи [надстройку галерей ошибочно приписывали Петру Могиле: [Е.Болховитинов] Описание Киево-Софийского собора…, стр. 34; Обозрение Киева в отношении к древностям, изданное… И. Фундуклеем. Киев, 1847, стр. 34; Н.Сементовский. Киев, его святыни, древности, достопамятности… Изд. 6-е, Киев, 1881, стр. 77-78; Н.Закревский. Описание Киева, т. II. М., 1868, стр. 783-784; И.И.Толстой и Н.П.Кондаков. Русские древности в памятниках искусства, вып. IV. Христианские древности Крыма, Кавказа и Киева. СПб., 1891, стр. 113; Н.И.Петров. Историко-топографические очерки…, стр. 140], было справедливо отвергнуто еще П.Г.Лебединцевым, убедительно доказавшим, что эти надстройки, столь сильно исказившие древний облик храма, были сделаны значительно позже, в конце XVII-начале XVIII в. [П.Г.Лебединцев. О св. Софии Киевской, стр. 73-74]

Рисунки А.Вестерфельда, опубликованные позже, полностью подтвердили мнение П.Г.Лебединцева. На башнях сохранялись еще древние (шатровые ?) завершения. Не совсем понятно на рисунке Вестерфельда показана восточная стена северных галерей собора (рис. 24). Перекрытая односкатной кровлей восточная стена украшена над карнизом какими-то загибающимися кверху волютами и декоративным шпилем, на котором нанизаны шары.

Особое внимание привлекает пышный аттик, которым завершается северная стена галереи. Ф.Эрнст, имевший возможность детально изучать оригиналы рисунков, изданных Я.И.Смирновым, утверждал, что над аттиком изображены декоративные скульптуры – фигуры рыцарей с копьями в руках и т.п. [Ф.Л.Ернст. Київська архітектура XVII віку. Реставрація пам’яток великокнязівської доби в XVII столітті. Київ та його околиця в історії і пам’ятках, Київ, 1926, стр. 143]

Сопоставление указанных особенностей с другими рисунками того же собора, сделанными Вестерфельдом, невольно приводит к выводу: не яв[с. 112]ляются ли эти «ренессансные» детали результатом «художественной обработки» мастером-рисовальщиком его черновых зарисовок, исполненных в Киеве, обработки, сделанной под влиянием архитектурных образов, лучше знакомых и более близких и понятных художнику?

Рисунки западной и южной галерей собора подтверждают приведенные выше документы, свидетельствующие о том, что реставрационные работы 30-40-х годов были далеко не завершены. Обе галереи изображены еще в виде руин, вместо сводов видно небо; на верхних частях галереи растут кустарники. Павел Алеппский также писал: «…со стороны западного нартекса она (церковь, – М.К.) наполовину в развалинах» [Павел Алеппский. Путешествие…, вып. II, стр. 67-68].

Рисунки западной и южной галерей собора передающие порой точнейшим образом в чисто «археологической манере» ряд деталей, по-видимому, в то же время отличаются одной особенностью, которую нельзя не учитывать при пользовании ими в качестве документальных историко-архитектурных источников.

Не завершенная в 30-40-е годы реставрация галерей дала повод художнику развить излюбленную в западном искусстве XVII-XVIII вв. тему «руин». Художник порой превращал в руины даже те части здания, которые на других его же рисунках выглядели совсем иначе [Подробнее об этом см.: Ф.Л.Ернст. Київська архітектура…, стр. 144].

Итак, главной задачей реставрационных мероприятий Петра Могилы были, по-видимому, неотложные ремонтно-восстановительные работы по укреплению основного ядра собора. При нем, в частности, появились два мощных контрфорса по бокам средней апсиды. План и внешний облик древнего храма не подверглись никаким существенным изменениям. Такую же заботу проявлял Петр Могила и о сохранении древнего внутреннего убранства здания. Древние мозаики и фрески храма были сохранены и не переписаны. Археологические исследования в соборе, проведенные за последние годы, убедили в том, что древние мозаичные и керамические полы, там где они сохранились, не были заменены новыми.

Древняя мраморная алтарная преграда была, по-видимому, полностью растащена по кускам еще в XVI – начале XVII в. При Петре Могиле был сооружен новый иконостас, кирпичная основа которого, покрытая росписью, обнаружена нашими раскопками 1949-1950 и 1952 гг. По-видимому, в состав этого же иконостаса входили два лепных герба Петра Могилы, обломки которых были найдены при раскопках в алтарной части собора в 1940 г. Богатство деревянной резьбы нового иконостаса восторженно описывал Павел Алеппский. По-видимому, эту часть реставрационных работ выполнили присланные из Москвы мастера, среди которых Петр Могила особенно отмечал роль «сусальника» Иакима Евтихиева [АЮЗР, т. 3, СПб., 1861, №№ 60-62]. [с. 113]