980 г.

Берлинский М. Ф.

Княжение Владимира I Святославича, прозванного Великим [прізвисько «Великий» стосовно Володимира в джерелах не зафіксовано. Цікаво, що М.Берлинський уникає традиційного імені «Святий», загальновживаного в дореволюційній історіографії], составляет важную эпоху в российской истории и истории города Киева. Варяги, вспомоществовавшие ему во взятии Киева, взяли дозволение отправиться в Грецию, а лучшие из них получили от князя пристойное награждение и поместия.

Владимир Великий распространил государство покорением от польского короля Чермной России, также Подолии и всех земель даже до Дуная и гор Карпатских, а на востоке привел в зависимость волжских булгар и простер тамо владение свое до самой реки Вятки [М.Берлинський у характеристиці зовнішньої політики Володимира допускає ряд перебільшень і неточностей. Невірно, що до складу Русі тоді входили Прикарпаття і Наддунайщина. Похід 985 р. був спрямований проти не Волзької, а Дунайської Болгарії і не мав наслідком встановлення над нею руської зверхності].

Устрояя везде со славою благоденствие своего народа, старался наипаче о величии и красоте своего местопребывания. Обогатився данью и корыстями побежденных стран, завел в городе великолепные по тогдашнему вкусу и способности здания, а для преимущества столичного города учредил первенственные чтилища идолов. Первый кумир бог грома и неба Перун стоял на месте, где теперь Тресвятительская церковь в старом Киеве. Другие же идолы Хоре, Дажба, Стриба, Семаргл, Мекош, Волос, Позвизд, [с. 34] Ладо, Купало, Коляда, Леля и прочая [в київському пантеоні були поставлені статуї таких богів: Перуна, Дажбога, Хорса, Стрибога, Сімаргла та Мокоші. Решта імен становить собою фантазію і запозичена з різних джерел, в тому числі фольклорних], приспособленные к разным временам и обстоятельствам, по примеру древних греческих богов [ідея паралелізму слов'янського язичества і античної міфології належить історіографії XVIII ст. Сучасна наука її не приймає] стояли в разных местах города.

Как ни было великое усердие к сим идолам, но никогда не было гонения в России на християн, хотя даже в жертву сим истуканам и кровь человеческая проливалась. Сие видно из жития святых мученик Феодора и сына его Иоанна, 12 июля церковию празднуемых, которые в сие время не за исповедание имени Иисус Христова, но от неистовства воспламененного усердием к идолу народа в Киеве пострадали, будучи пожерты идолам. Загородные его дворцы, яко то на Лыбеди Предславино, для Рогнеды полоцкой княжны устроенное, в Белгороде, Вышгороде, на Берестове и другие, в которых состояли его серали, доказывают великолепие его и роскошь.

В царствование греческих императоров Василия II и Константина VIII Владимир по многом исследовании о превосходстве различных вер, как из жития [Четь Минея 15 дня июля месяца] его явствует, решился, наконец, оставить суетное идолослужение и со всем народом усыновиться греческой церкви. Для сего якобы, сохраняя царское свое достоинство, не прошением от греков, его данников, но яко победитель оружием восхотел приобрести желаемую веру. Предпринят был поход в Таврический Херсонис, на котором покорен весьма крепкий приморский город Херсон (Корсунь), стоявший между нынешними городами Севастополем (Ахтиар) и Балаклавою. Когда же в завет мирного договора греческие императоры не соглашались идолопоклонническому князю отпустить в супругу сестру свою Анну, то Владимир, для того со всеми тамо бывшими вельможами и войсками крестився, сочетался браком с греческою царевною. Вследствие сего повелел до прибытия своего отпустить из сералей всех наложниц, [988] коих до несколько сот щиталось [ліквідація сералей дуже імовірна, але джерелами не зафіксована].

Владимир Великий, утвердив вечную с императорами дружбу, испросил для распространения и утверждения в своем государстве веры, кроме первого митрополита киевского св.Михаила [М.Берлинський називає в своїй праці всіх київських митрополитів домонгольського часу, в тому числі й такі імена, які у відомих джерелах відсутні. Звідки запозичені ці імена – невідомо. Імовірно, автор користувався церковними документами, що до нас не дійшли, але на кінець XVIII ст. ще зберігалися в київських храмах (Софійському, Михайлівському та ін.). Перший митрополит – Михайло Сірин – був висвячений на Русь патріархом Фотієм; отже, був сучасником не Володимира, а Аскольда. Після його смерті до Києва був надісланий (теж Фотієм) Леонт (автор богословського трактату «Про опресноки»). Далі у наших знаннях йде лакуна – аж до 80-х років Х ст., коли на Русь був призначений Феофілакт Севастійський, попередник Іоана І, з якого починається достовірний список київських архієпископів], много прочего духовенства и учителей, сверх того получил иконы, книги и разные утвари церковные для устроения первоначального храма.

По прибытии в Киев первое старание было испровергнуть презрительным способом идолов для пока[с. 35]зания общенародию их суетности и привести подданных в христианскую веру, вследствие чего именитейший кумир Перун был первый свержен и привязанный к лошадиному хвосту таскан по Боричему Взвозу до Хрещатицкого потока и до Днепра. Скоро прибило его волнами к одному правому берегу, где собравшись, усердные суеверы вопили к нему: Выдыбай, наш Боже! И где [в последствии времени на сем месте построена архистратига Михаила церковь и Выдубицкий монастырь] он последнее принял от них поклонение, ибо приставлены были нарочные отталкивать его и спровожать за Днепровские пороги, где потом он выброшен был на некоторое урочище, которое для того долго называлось Перуня Рынь.

Между тем как прочие идолы были свергаемы, Владимир Великий на месте Перуна поблизости своего дворца основал каменную церковь на имя св.Василия [церковь сия св.Василия при возобновлении в XVI веке переименована Тресвятительскою], своего патрона, принятого во крещении. Крещение его двенадцати сыновей происходило на некотором ручае, который для того переименован Хрещатицким [назви «Хрещата долина», «Хрещатик» походить від перехрестя доріг, яке було тут в давні часи. До хрещення Русі ці назви не мають ніякого відношення], а всего народа киевского на речке Почайне [см. ниже местное описание Киева, стр. 224], текущей теперь выше Подола по Болоне в Днепр; по летописцу же пр.Нестора, крещение сие происходило на самом Днепре и совершаемо прибывшими со Владимиром греческими пресвитерами, которые, стоя на берегу или на то устроенных плотах, давали целым стаям людей название одного какого-либо святого.

С сего времени грубый и варварский народ русский стал поспешно во нравах переменяться, как от частого и дружеского обращения с греками, так более от действия на него человеколюбивой християнской веры, которая проповедуема и распространяема была усердно от Киева по всем градам и весям великого княжения. Тогда миролюбивый и благочестивый Владимир занимался распространением, устроением, населением и просвещением своей резиденции. Любимый его Белград [Білгород. Сучасне село Білгородка Київської області] и новозаложенный Василев (Васильков) привлекали также его внимание. А чтобы более обеспечить столицу, окруженную пустынями, от нечаянных печенежских нападений, заложил многие города по рекам Днепру, Стугне, Десне, Соже, Остру, Суле и Росе [Рось потрапила сюди випадково. Надросянська лінія укріплень будувалася за Ярослава Мудрого], которые населяемы были лучшими людьми из славян, крывичей [кривичи – народ славянский, обитал по вершинам Волги, Двины и Днепра], чуди и вятичей.

Сия предосторожность была необходима, ибо во все почти время его правления печенеги не преставали обеспокоивать окрестные страны. Или смелость [с. 36] сего народа была чрезвычайна, или недоставало благоустройства в пространном и, по-видимому, сильном государстве, когда самый в соседстве столицы Белград был однажды ими осаждаем и когда в другое время и самого князя в день Преображения Господня победили печенеги у Василева; где он потом для испрошения впредь всевышней на них помощи соорудил храм в честь того праздника.