Чужой беды не бывает

Н.Матуковский. Гомельская область, Белорусская ССР

Корреспондент «Известий» передает из районов, прилегающих к Чернобыльской АЭС

Беда границ не признает, тем более такая, какая случилась на Чернобыльской атомной электростанции. Она неслышно «перешагнула» с правого, украинского, берега Припяти на левый – белорусский. Дозиметристы разглядели опасность, подняли тревогу: на границах с АЭС возрос уровень радиации. А в этом месте к реке Припять примыкают три густонаселенных района Гомельской области – Наровлянский, Хойникский и Брагинский.

Рассказывает начальник областного штаба гражданской обороны капитан первого ранга Д.Ф.Жуковский:

– Мы развернули свой штаб в Хойниках, потому что несколько деревень этого района находились в пяти-семи километрах по прямой от Чернобыльской АЭС. Хотели быть поближе к месту беды, точно знать масштабы произошедшего. Вскоре стало ясно, что без чрезвычайных мер – эвакуации людей – не обойтись. В это трудно было поверить: вокруг все белым-бело от цветущих садов, светит яркое солнце, голубое небо… Но именно оттуда, с неба, и пришла невидимая опасность. А оттого, что беда была невидимой и неслышной, люди отказывались в нее верить…

Рассказ продолжает первый секретарь Хойникского райкома партии Д.М.Демичев.

– Обстановка требовала исключительной оперативности. Прежде всего вывезли детей, беременных женщин, матерей с детьми до семи лет. В штабе постоянно находился председатель облисполкома Александр Адамович Граховский. С ходу решили вопрос о транспорте, о санаториях, профилакториях и пионерских лагерях в северной части области. Туда и направляли первых эвакуированных. К ним уже шли автобусы и грузовые машины из других районов и областей. Все хотели нам помочь. Вот уж, действительно, чужой беды не бывает! Мы в этом сразу убедились. Потом снимали с мест те хозяйства, те деревни, где повысилась радиация, – Радан, Массаны, Чамков, Уласы… [1]

Ох, как нелегко покинуть крестьянину обжитые углы, родное подворье, знакомую с детства околицу, цветущий сад, сирень под окном… А сделать это надо за один-два часа… И слезы, понятно, были. Председатель исполкома Оравичского сельсовета [2] П.М.Кузьменко рассказывал мне, как он видел человека, который обнимал собаку и прощался с ней, как с человеком. Глупая в данной ситуации «лирика»? Нет! Было бы странно, если бы люди вели себя иначе. Но ни одного протестующего или жалующегося. Без нытья, паники, страха. Все понимали: зря вывозить не станут.

– Вот только с несколькими старушками пришлось повозиться, – рассказывает А.И.Обухов. – Те даже в погреба прятались. Найдешь ее там, а она – «Даражэньки ты мой! Посмотри, как у меня садик расцвел! На кого же я его оставлю? А кур, уток кто накормит? Они же на всю жизнь на меня обидятся…»

Тем не менее все до единого человека уехали: надо, значит надо! За считанные часы для них были подготовлены и кров, и стол. Дмитрий Михайлович признается:

– Честно говоря, я побаивался проблем вокруг размещения эвакуированных. Вдруг кто-нибудь заворчит: к чему мне чужие в хате? Как же плохо я знал своих людей! Автобусы еще были на подходе, а уже люди вышли из домов и ждали. У всех были накрыты столы, натоплены бани, приготовлены постели. Председатель исполкома Дворищанского сельсовета [3] П.Ф.Орещенко поселил в свой дом восемь человек, а сам с женой ушел жить к соседу. Несколько человек прибежало к тому же Орещенко с жалобами: «Почему к нам никого не прислали? Чем наш дом хуже? Не обижай нас, председатель!»

Сидим вместе с директором совхоза «Судково» [4] Н.И.Садченко, который принял к себе совхоз «Оравичи». Его директор – Г.А.Михайлов. Здесь же и председатедь исполкома Оравичского сельсовета П.М.Кузьменко.

– Приняли нас сердечно, как родных, – говорит Павел Михайлович. – Круглые сутки работают бани – нам же надо отмыться. Питание – бесплатное, три раза в день. Каждому выдали по 200 рублей пособия, выделили участок для огородов. Два совхоза – «Судково» и «Оравичи» сразу стали одним хозяйством. Провели совместную сессию двух сельсоветов, а потом – общее собрание коммунистов двух совхозов. Вопрос решали один: как работать в новых условиях?

– Мы так тут же намечали, – говорит Н.И.Садченко, – чтобы колхоз присоединять к колхозу, а совхоз – к совхозу. За работу взялись даже пенсионеры… Беда сблизила людей, показала, что все у нас общее – и дело, и земля, и дом.

Жизнь в районе идет своим чередом. Кто-то из эвакуированных потерял бумажник, а в нем четыреста рублей. Несколько дней искали хозяина. Нашли, вручили. На бюро райкома приняли кандидатами в члены партии сварщика из колхоза «1 Мая» В.Д.Кривченко и доярку этого же хозяйства М.И.Кулак. На заседании бюро им задали неожиданный вопрос:

– После всего, что случилось, жениться не раздумали?

– Нет. Нам ничто помешать не может: крепко надумали.

13 мая на местном стадионе состоялся футбольный матч Хойники – Брагин. Выиграли хозяева со счетом – 4:3. А 18 мая в Брагине состоялся ответный… И здесь победили Хойники – 2:0. «Обидели» хозяев!

…Из Хойников едем в Брагин, который пострадал больше других. Здесь перемещено в безопасную зону тридцать населенных пунктов, почти восемь тысяч человек. Например, в Цгловском сельсовете [5] жило всего 1 440 человек, а приняли из южной зоны 1 583 человека. Деревня Михновка со своими 99 жителями разместила у себя еще 93, Рудня – 240, Лубяники – 184, Команов – 113, Шкураты – 245 [6], Углы – 389…

– У нас дело осложнялось еще тем, – рассказывает первый секретарь райкома партии Г.Н.Паньков, – что в южной части района были самые крепкие хозяйства. Каждое из них имело отличный клуб, а то и дворец культуры, одну, а то и несколько столовых… Люди привыкли к таким удобствам. Сейчас они, ясно, этого лишились. В северной части района, куда эвакуировались люди из тридцатикилометровой зоны, хозяйства здесь послабее. Вот перед нами и встала непростая задача – сделать все, чтобы разница в уровне жизни не чувствовалась. Живут тесно, но дружно, понимая, что надо запастись терпением. Поедем, сами увидите.

Колхоз имени Энгельса Угловского сельсовета. Он принял к себе совхоз «Посудово» [7]. По дороге Георгий Николаевич подробно рассказывает, «как все это было». Нужно было развернуть дополнительно бани, душевые, на дворе жара, пыль. Помыли. Завезли дополнительно несколько сот раскладушек, матрацев, комплектов постельного белья. Раскладушки раскладушками, но в иной тесной хате их просто не поставишь – люди спят на полу. Иногда – по двое на одном матраце… По восемь-девять человек в одной хате. А что сделаешь? Беда свалилась нежданно…

Но и тут никаких нареканий. Все понимают: иного-то выхода нет. Питание бесплатное, и налажено оно образцово. Из спортивного зала угловской школы сделали столовую, а из школьной столовой – кухню. Готовят хорошо, сытно.

Подъехали к животноводам совхоза «Посудово» к обеду. Разговор завязался сам собой, и, конечно же, начался он с вопроса: «Когда вернемся домой?» Увы, на него еще нет ответа. Ученые вместе со специальными группами из военных и работников МВД ищут наиболее эффективные методы дезактивации оставленной местности. Надо обработать каждый дом, каждую постройку, каждый метр земли. Люди смогут вернуться только тогда, когда будет гарантирована полная безопасность.

Последнее интервью беру у первого секретаря обкома партии Алексея Степановича Камая, который тоже только что вернулся из районов бедствия. Бывает там через день. Несколько раз в неделю прилетает туда на вертолете кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь ЦК КП Белоруссии Н.Н.Слюньков [8]. Почти не выезжают оттуда заместители Председателя Совета Министров БССР В.Г.Евтух и А.А.Петров. Каждый в Белоруссии, от секретаря ЦК до рядового колхозника, думает сегодня об этих трех гомельских районах. У каждого одна мысль: чем он может помочь пострадавшим?

– Из всех областей республики к нам сейчас поступает различная техника, – рассказывает А.С.Камай, – грузовые автомобили, моечные машины (по нескольку раз в день в тех районах надо мыть все улицы и дороги), асфальтоукладчики (радиоактивная пыль легче смывается с асфальтированных дорог, чем с проселочных).

В зону повышенной радиации попали пятьдесят сел и деревень трех районов области, тринадцать сельских Советов. Пришлось эвакуировать оттуда более 26 тысяч человек и 36 тысяч голов крупного рогатого скота.

Мы еще раз убедились, что все самые лучшие человеческие качества появляются в экстремальной ситуации. В сложной обстановке эвакуации не произошло ни одного инцидента, ни одной «накладки»! За несколько часов на сотнях автомашин были наращены борта для перевозки скота, выстроены сотни кошар для его приема, оборудованы десятки бань и душевых дополнительно, подготовлены места для приема людей, герметизированы спецмашины для перевозки продуктов… В обеспечении продуктами население не почувствовало никаких перемен. Нормально, даже с превышением прошлогодних темпов работает промышленность области.

– Алексей Степанович, наверное, и вам задавали вопрос: когда вернутся люди к себе домой?

– Задавали. Но ответить на него сегодня я не могу. Работают ученые, радиологи, биологи… Они заканчивают расчеты по каждому населенному пункту, по каждому виду грунта. И каждый вид будет обрабатываться «своим» способом. Ясно одно: здоровьем людей мы рисковать не намерены. Нам предложили помощь многие области Российской Федерации. Мы отправили в их санатории, профилактории, лагеря тысячи детей, всех беременных женщин и молодых мам из пострадавших районов. Школьники из этих районов получат аттестаты без экзаменов – по годовым оценкам.

В заключение скажу: беда сблизила всех нас, сроднила. И – многому научила.

Известия, 1986 г., 20.05, № 140 (21582).

[1] Радин – 22 км на північ від ЧАЕС; Уласи – 17 км на північ від ЧАЕС.

[2] Оревичі – 28 км на північний захід від ЧАЕС.

[3] Дворище – 5 км на південний захід від Хойників.

[4] Судково – 4 км на південний захід від Хойників.

[5] Помилка друку. Угли – 10 км на північ від Брагина.

[6] 2 км на північний захід від Брагина.

[7] Посудово – 14 км на схід від ЧАЕС.

[8] Подивився б ліпше на нашого Щербицького – як виліз собі на піч, так і не злазив з неї, аж поки не доповіли йому, що аварію ліквідовано.