День первый
Г.Ф.Квитка-Основьяненко
Действующие лица
Парамон Михайлыч – хозяин трактира.
Отъезжающие за границу
Маланья Карповна – помещица.
Александра Ивановна – дочь ее.
Алексис – молодой человек.
Лаврентий Иванович, Иван Макарович, Назар Петрович – помещики
Афонька – слуга в трактире.
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10
Явление первое
Парамон Михайлыч
(сидит у столика и по книгам сводит счеты)
И вчерашний день не окупился… беда да и полно!.. Вот же, напрасно считают пятницу несчастным днем. Тут-то мне и доход. Вот судьи, проведя у себя по деревням целую неделю, потом и спешат в пятницу в город подписать все, что в течение недели секретари за них решили; по дороге заедут ко мне подкрепить силы на труд, а в обратный путь в тот же день заезжают отдыхать по трудах, так дело-то и на-порядках, пятница и вознаграждает недельную убыль. Ну, вот, сказать, и эти делижанцы. Увидим, какую пользу принесут нам? Назначена у меня перемена лошадей и обед. Послал к становому объявление, прося его повестить по всему околотку, что здесь-де отправляется делижанец за границу, но не слыхать еще ничего. Да и кой черт понесет русского в чужую землю? Разве сдуру захочет понапрасну деньги кидать. Что скажешь, Афонька?
Афонька входит.
Афонька
Да вот что. Не прикажете ли отпустить на кухню провизию, что третьего дня в городе искупили?
Парамон Михайлыч
Это зачем?
Афонька
Да так. На кухне только знай пустая вода варится, а иногда спрашивают…
Парамон Михайлыч
Кто еще спросит? Не нужно.
Афонька
Да вон же, глядите, сколько катит и, кажись… все к нам.
Парамон Михайлыч
Да-да! Карета, да еще и четвероместная… а вона бричка… еще пыль… и все к нам. Вот это ладно. Афонька! будь здесь, пока я ворочусь. Бегу на кухню распорядиться обедом… уж не уйдут от меня без обеда. Оставайся. О чем спросят, отвечай умненько, велят что подать, беги ко мне.
Явление второе
Парамон Михайлыч отворяет двери, входит Александра Ивановна. Введя ее с поклонами, трактирщик уходит; после него доктор вводит Маланью Карловну.
Александра Ивановна
Несносная дорога! Меня ужасть закачало!
(Снимает шляпу с вуалем и подходит к зеркалу.)
Ах, на что я похожа! Бледна как смерть! Это же еще только другой день вояжу… да еще и по проселочным дорогам… И этот воздух гадкий, деревенский, мужицкий… сев в дилижанс и едучи по шоссе, я, конечно, буду покойнее… а переехав границу?.. Радость! восторг!.. вздохну европейским воздухом…
(Афоньке.)
Дилижанс скоро придет?
Афонька
(смешавшись, в сторону)
Про кого спрашивает? Верно, про хозяина.
(Отвечает ей.)
А вот… пошел на кухню… обед приготовить для вашей милости…
Александра Ивановна
Экой скот! Не понимает ничего… Да где же это maman? Уж пока высадят ее из кареты… пока введут… а мне так нужно ее… А! вот, насилу!
Маланья Карповна
(едва идет за ведущим ее доктором).
Уф!.. пропадаю совсем!.. закачало… растрясло… а еще только семьдесят верст проехала.
(Афоньке.)
Нет ли, голубчик, где особой комнатки, полежать бы мне маленько, пока ваш тилижанс придет?
Афонька
(в сторону)
Не буду им ничего отвечать. Вишь, по-барски говорят, так как им умно отвечать?
Александра Ивановна
Что ты это, maman, вздумала в вояже лежать, отдыхать?.. Ты только о себе и заботишься. Взгляни-ка прежде, какова твоя дочь?
Маланья Карповна
Раскраснелась, мой друг Сашенька! Ну, да это от ветру…
Александра Ивановна
(дразнит ее)
Раскраснелась!… когда я сама вижу, что я бледна как смерть… Мне нужно освежиться… Maman, принеси мне стакан воды.
Маланья Карповна
Да уж воля твоя, Сашенька, друг мой, с места не могу двинуться… Вот лакей. Принеси…
Александра Ивановна
Что ты это вздумала, maman?… Этакой гадкой и принесет…
Маланья Карповна
Вот доктор, хотела я сказать. Замени-ка, голубчик, мою старость…
Александра Ивановна
Ах, maman, какая ты, право! Можно ли доктору отлучиться от меня, больной, нервной? И что за усталость для больной дочери? Пожалуй, я не буду тебя тревожить, ляг себе, пожалуй; я сама сойду вниз, но знаю, что уже не возвращусь назад…
Маланья Карповна
Ах, друг мой Сашенька, что ты это говоришь! Не накликай на себя беды!.. я сама побегу, сколько слабые ноги позволят…
(Уходит.)
Александра Ивановна
Давно бы так.
(Напевая, подходит к зеркалу и поправляет прическу.)
Доктор! Посмотрите, здорова ли я?
(Протягивает ему руку.)
Доктор
(щупая пульс)
Гм. Да… Но… увидим.
Афонька
(в сторону)
Подумаешь, то ли дело народиться барином! Умные слова, вот так, сами собой с языка льются, а наш брат?.. Куда ему до такой премудрости! Хоть бы половину понять удалось. Вот еще прибежал один. Вот пойдут умные речи, наслушаюсь.
Явление третье
Те же и Алексис, с сигарою во рту, в шляпе, лорнетка у глаза, руки в карманах.
Афонька
(спешит отворить дверь)
Сюда пожалуйте. Здесь зало; вот и написано. А это нумерные…
Алексис
(не примечая никого)
Скоро пойдет дилижанс?
Афонька
(в сторону)
А черт его знает, кого он спрашивает! Не то, по-господски, хозяина, что ли?
(Ему.)
А вот барыня про то знает.
Алексис
(внимательно осмотрев Александру Ивановну)
А!
(В сторону, с досадою.)
Черт возьми эти русские предрассудки!.. Надобно оставить шляпу.
(Срывает с себя шляпу и бросает на стул.)
Но с сигарою ни за что не расстанусь, хотя до истерики доведу, а курить не перестану.
(Ходит по комнате, напевая.)
Александра Ивановна
Вы, конечно, предполагаете вояжировать за границу?
Алексис
Да. И не в первый раз.
Александра Ивановна
Завидую вам. Вы уже жили счастливою жизнью. Куда вы располагаете ехать?
Алексис
(сел на диване, где она, и разлегся).
Куда?.. Уж, верно, подальше из вашей России.
Александра Ивановна
Я тоже располагаю быть везде, но у меня еще не составлен план. Вы будете так добры, поруководствуете меня…
Алексис
Да. Я дам вам мои журнал. Из него вы узнаете все.
Маланья Карповна приносит стакан воды дочери.
Александра Ивановна
На что это? к чему?.. Пока ты ходила, я отыскала воду, я успела оправиться.
Алексис
(все куря сигару, хотя Александра Ивановна отмахивается платком)
Это ваша компаньонка?
Александра Ивановна
Это maman. Взяла ее с собою. Знаете, девице без такого лица в свете как-то неловко.
Алексис
Vous avez raison.
(Протягивает ноги на диване.)
Маланья Карповна
Не нужна вода тебе, сама выпью… Горло страх пересохло… Да исходила же этот проклятый двор, пока отыскала воду. Ног не слышу… Посижу отдохну, пока тилижанец подойдет…
(Хочет садиться в кресло.)
Александра Ивановна
Какое сидеть!.. Как можно сидеть, когда дилижанс скоро придет?.. Иди присмотри, чтоб все мое было уложено. Пожалуйста, maman, не забудь ничего, особливо, что из моих ближайших вещей… Как мне разломило голову!
Маланья Карповна
(поднимаясь с кресла)
Вот-таки и отдохнула. Не знаю, как дойду.
(Подойдя к Алексису, простосердечно.)
А ты бы, господин честной, бросил бы свою трубочку: Сашенька моя не может переносить табачного дыму.
(Едва идет от усталости.)
Алексис
Comme vôtre maman est drôle!
Александра Ивановна
Bonne femme. Она мне очень нужна для вояжа. За всем присмотрит… Голова нестерпимо болит… Доктор, посмотрите меня
(протягивает ему руку).
Доктор
(щупая пульс, задумывается)
Гм! Да!.. но… это двояко…
Александра Ивановна
Не от дыму ли табачного?
Доктор
(размышляя)
Гм. Да… но… находим примеры…
Алексис
Позвольте мне дать вам первый урок. Вы едете к образованным народам и не можете терпеть табачного дыму! Будете во Франции, в Париже, вас засмеют.
Александра Ивановна
Видите ли, как я нова для света?
Алексис
Не мудрено; вы всё жили в России.
Александра Ивановна
Продолжайте курить больше и больше.
(Значительно.)
При вас, с вами я надеюсь ко всему привыкнуть. Руководствуйте мною.
Афонька
(в сторону)
Не мудрена штука такую повести, куда захочет. Пожалуй, и за руку не бравши. Вота, и еще гость.
Явление четвертое
Те же и Назар Петрович.
Назар Петрович
Скоро ли обед?
Афонька
Готовят, да не знаю. Как успеют.
Назар Петрович
Где карта блюдам?
Афонька
Господин честной, трактир-то внове, так картами не запаслись.
Назар Петрович
Дурак!… Пошли мне кухмистера.
Афонька
Да такого у нас нет. Есть поваришка, взятый на пробу.
Назар Петрович
(вне себя от досады)
Так что же я буду обедать?.. Вы хотите уморить меня голодом?.. Зачем на ближних станциях не предуведомили, что здесь нет стола, я не отпустил бы своей кухни. Умру с голоду.
Афонька
Да помилуйте, чего умирать! Обед готовится знатный.
Назар Петрович
Готовится! Да что готовится?.. Какая кухня, французская, английская?
Афонька
Куда нам до таких!.. Известное дело, все жирное, вкусное, всего вдоволь.
Назар Петрович
(вскрикивая)
Уморят они меня, чисто уморят. Сделают без обеда первый раз в жизни! Я в крайности!.. И что делать, не придумаю!.. Почтенные сотоварищи по вояжу! Нам угрожает голодная смерть. Надобно придумать средства к отвращению беды. Где хозяин?.. Где ваша кухня?.. Я бегу туда… я устрою…
(Встречаясь с Маланьей Карповною.)
И вот мне помощь. Сударыня! Вы женщина, следовательно, имеете сострадательное сердце… я, вы, мы все – гибнем!.. Нужно действовать… Пожалуйте, матушка, со мною…
(Хочет вести ее.)
Маланья Карповна
(противясь ему).
Куда это?.. Что это?.. зачем?..
Назар Петрович
Не далее как на кухню… я хочу произвести…
Маланья Карповна
(вырвавшись от него)
Отвяжись, сударь, от меня!.. Мне непригоже ходить на кухню… и что вам надо?
Назар Петрович
Жестокое сердце! Через тебя я должен сам кипятить воду!.. Но в крайности решаюсь на все. Не умру голодною смертью. Где ваша кухня? Сведи меня туда. Сейчас отпустить мне кормленую индейку, трюфелей, анчоусов, отличного сотерну или мадеры… я докажу… всех спасу!..
(Уходит, таща Афоньку с собой.)
Афонька
Пожалуй, я пойду. Да что скажет хозяин? Кухня есть, а прочего ничего нет…
Маланья Карповна
Что это? Али безумный,. али озорник какой?.. Тащит меня на кухню… что я за стряпуха такая?..
Александра Ивановна
Ничего, maman. Чего ты сердишься? Человек голодный, хлопочет об обеде… В самом деле, помогла бы ему там. Ведь будешь сама кушать.
Маланья Карповна
И, что ты, Сашенька? С незнакомым оставаться вдвоем… и где же?.. на кухне?
Александра Ивановна
(Алексису)
N’est ce pas, comme elle es drôle. Ну, хорошо, пощадим твою разборчивость, останься здесь да высматривай дилижанса…
Маланья Карповна
Уж теперь-то за все отдохну.
(Усаживается в кресла у окна.)
Александра Ивановна
(Алексису, дружески)
Вы так много ездили… так много видали в чужих землях… скажите, какие воды полезнее для меня?
Алексис
Но надобно знать болезнь вашу. Чем вы страдаете?.. что чувствуете?..
Александра Ивановна
(жеманно).
Ах, я чувствую много!… и как иногда страдаю!.. Желания… тоска… ожидания… Наконец, я решилась вояжировать и быть на водах… Доктор! объясните мою болезнь.
Доктор
(подумавши)
Гм!.. да!.. о, ваша болезнь все это имеет… но… мы увидим…
Алексис
В таком разе пирмонтская вода вам очень будет полезна.
Маланья Карповна
Так, батюшка, ваша правда. Вот и тот француз, что у князя живет, хвалит очень парамоновскую воду…
Александра Ивановна
(строго к матери)
Перестань, maman; не стыди меня. Лучше молчи при чужих людях… Эта вода во Франции?
Алексис
В самой глубокой. Я сам еду туда.
Александра Ивановна
Ах, как это кстати. Не оставляйте меня… в одиночестве… Помогайте мне…
(Тихо разговаривает к Алексисом.)
Явление пятое
Те же и Лаврентий Иванович, а потом Парамон Михайлыч.
Лаврентий Иванович
(вошел и, не обратив ни на кого внимания, принялся рассматривать картины. Вдруг перед одною останавливается. Удивляется ей, отходит, смотрит в кулак, отойдет в сторону, сравнивает с другими и тому подобное. Все это делает в продолжение бывшего разговора Александры Ивановны с Алексисом. По временам вскрикивает)
Это необыкновенно!.. превосходно!.. древность – и такая изящная отделка!..
Парамон Михайлыч
(сам с собою)
Черт побери этого обжору! Давай ему то, чего у меня и в намерении не было иметь! Что ни подам, все нехорошо, не годится. Сердится даже за то, что в печке огонь горит по-русски, а не по-иностранному! Всилу ушел от него, оставив ему Афоньку. Пока тот чудак стряпает, не спросили бы тут чего?
(Лаврентию Ивановичу.)
Не угодно ли вам что спросить в нашем заведении?
Лаврентий Иванович
(как будто опомнясь )
А! да!.. Я еду в дилижансе, запишите меня… Скажите, пожалуйста, давно ли вы владеете этою драгоценностью?
Парамон Михайлыч
Какою это?
Лаврентий Иванович
Этою редкою, так искусно написанною, так тщательно сохраненною картиной? Она должна быть древнейшая.
Парамон Михайлыч
И очень так, сударь, древнейшая. Извольте заметить. Господин ценсор апробовал ее к напечатанию еще в 1828 году.
Лаврентий Иванович
О! это подделка. Наши братья, любители древностей, часто делают этакие штуки, чтобы нас, знатоков, одурачить. Какую цену вы ей назначите?
(Говорит тихо с Парамоном Михайловичем.)
Александра Ивановна
( продолжая разговор с Алексисом)
Впрочем, я соглашаюсь. Вы слышали первейших певиц в Европе, имейте терпение послушать и моего пения. Maman! принеси мои ноты, знаешь, что в большом чемодане на ковре лежат…
Маланья Карповна
Ах, мои матушки! И это все отвязывать, развязывать, выкидывать… за нотами?..
Александра Ивановна
(серьезно)
Ну, что же, когда надобно. Иди же, maman, скорее.
Маланья Карповна
(ворча про себя)
Вот тебе и отдохнула!.. Это египетская работа!.. выложи, уложи…
Алексис
(Маланье Карповне)
Послушайте, там же прикажите моему камердинеру достать мой портфель. Там у меня новейшие. Идите же скорее!
Маланья Карповна ушла.
Мы рассмотрим их вместе, споем дуэт… я покажу вам методу Рубини, я взял у него три урока, но далее продолжать он нашел ненужным.
Александра Ивановна
Ah, comme c’est intéressant. Вы меня поучите петь!
Алексис
И всему, чему угодно. Вы имеете большие способности. И во всем у вас много европейского.
Явление шестое
Те же и Иван Макарович.
Иван Макарович
(войдя скоро)
Не опоздал ли я? Дилижанс не пришел еще? Не пришлось бы мне возвращаться?.. Да, вот прочие пассажиры.
(Увидя Лаврентия Ивановича.)
Ба, ба, ба! Лаврентий Иванович! какими судьбами и куда едешь?
Лаврентий Иванович
(занимаясь картинами, толкуя с хозяином, отвечает холодно)
Еду за границу, вояжирую.
Иван Макарович
Что слышу?
(Смеется, в сторону.)
Вот на старости с ума сходит!
(Ему.)
Скажи, пожалуй, что за дурь пришла тебе в голову?
Лаврентий Иванович
(отойдя от картины, с важностью)
Не дурь, а полезная для всех вас цель заставляет меня сделать пожертвование. Ты знаешь мою страсть к древностям и отдашь мне справедливость, что я все такое умею отыскать и оценить. Не находя у нас ничего занимательного, я пустился вояжировать, чтоб удовлетворить страсть свою. И как буду в Риме, в Неаполе, в Помпее, приобрету много отличного, изящного, то и привезу к вам. Изумлю наше отечество, открою глаза русским, очищу вкус их, дам понятие об изящном, сделаю себя известным…
Иван Макарович
(все слушал с насмешкою)
Охота тебе кидать деньги на такие пустяки!
Лаврентий Иванович
(с большим жаром)
Что же мне, когда я не нахожу здесь пищи на удовлетворение страсти моей! Когда у нас нет ничего интересного! Могут ли ваши древности сравниться с италиянскими? Решительно, я не нахожу в России ничего редкого.
Алексис
(оставив разговор с Александрой Ивановной, ходил по комнате, попевал и, вслушавшись, подошел к ним)
Ввезите к нам все редчайшие произведения искусства, никто, исключая нас немногих, не обратит внимания. Поверьте, для многих их квас, деготь и тому подобные славности предпочтительнее всего.
Иван Макарович
Цицероновские слова ваши, молодой человек. Руку вашу. Из которой губернии?
Алексис
(насмешливо)
Губернии?.. Вселенной.
Иван Макарович
Но позвольте… с кем… имею честь…
Алексис
Я?.. человек.
Иван Макарович
Но… место жительства?
Алексис
Мир.
Иван Макарович
Звание… имя?..
Алексис
Друг людей… Горжусь этим именем и презираю всеми званиями.
Иван Макарович
Ну, уж этого я в толк не возьму. В обращении с людьми нужно же имя, хотя, пожалуй, Фалалей; а для света нужно звание. Ну, как же к вам надписывать письма, а?
Алексис
О! для этих глупостей я, сударь, Алексей… дальше Тимофеич, что ли, право, не помню, да (смеется) и не знаю наверное. Кажется, этого довольно для света и вашего адреса.
Иван Макарович
Ну, нет, молодой человек!.. Не думаю, чтоб одинаково глядели на вас конверты с надписями «его благородию» или с выражением «его превосходительству». А?
Алексис
(отворотясь от него)
Пустой человек!
Иван Макарович
(Алексису).
Куда же вы именно едете?
Алексис
В свет, к свету, за светом.
Иван Макарович
Да свет-то велик, батенька! Куда именно, в какую страну?
Алексис
(посмотрев на него с сожалением)
Смешной вопрос!.. Странно, видя солнце, спрашивать, что именно освещает, живит мир? Неужели полагать, что и звезды, не больше дающие света, как гнилушки, могут светить, просвещать, производить? Пустое свет и жизнь в солнце, от солнца и наше солнце – Париж!
Александра Ивановна
(Алексису)
Écoutez, monsieur Alexis…
Он идет к ней.
Иван Макарович
(в сторону)
Препустейший человек! И зачем его несет черт за границу, вот как и этого чудака, моего Лаврентия? Один едет отыскивать диковин, а другой везет себя показывать как диковину. Чудаки, право! Вот еще новое явление.
Явление седьмое
Те же и Назар Петрович, в белом фартуке и вместо колпака голова завязана белым платком, в руке тарелка, в другой чумичка.
Назар Петрович
Я пропадаю! Скажите, где найду хозяина?..
Иван Макарович
Что я вижу?.. Какими судьбами нахожу тебя кухмистером в этом трактиришке? Здорово, здорово!
Назар Петрович
Как я рад, что столкнулся с тобой! Куда ты едешь?
Иван Макарович
Я-то еду за границу, да как ты попал в поварской цех?
Назар Петрович
Вот, любезнейший, тебе живой пример, как человек не должен пренебрегать никаким знанием, никаким искусством, а особливо, что относится к продолжению его жизни. Вообрази: вот я и все мы едем за границу, почему и надобно было предполагать у каждого из нас отличный аппетит. Так что же делают с нами? Нам предлагают убийственные щи, мучительное жаркое – и все это так пахнет Русью, что я боялся умереть с голоду: решился сам состряпать что-нибудь сносное. Но вообрази мое положение: вовсе нет ничего и негде получить что-нибудь.
Иван Макарович
Это убийственно!
(Отворачиваясь, смеется.)
Назар Петрович
Хозяин! Пощади всех нас, избавь ты нас от несносной русской кухни. Прикажи отпустить мне пулярдок, пикулей, трюфелей… Вы увидите, каким соусом я вас угощу. Окорок ветчины, само по себе, как я его приготовлю вам!..
Парамон Михайлыч
Всего желаемого у нас не имеется, а взамен того не угодно ли будет получить индейку отличную, маленькие огурчики…
Назар Петрович
Убийца!… Индейка!.. Я не вспомню ничего, что бы я ел из индейки, но… давай, давай что есть. Я должен поспешать… Чувствую, что ослабеваю без обеда. Иди, любезный, отпускай все на кухню, вели приготовить к моему приходу.
Парамон Михайлыч уходит.
(Ивану Макаровичу.)
Скажи, любезнейший, ты куда это снарядился?
Иван Макарович
Еду за границу, свет повидать.
Назар Петрович.
Ну, уж в твои лета я не советовал бы тебе…
Иван Макарович
Что значат лета, когда я надеюсь извлечь пользу из вояжа! Вот ты-то зачем едешь?
Назар Петрович
Мое дело совсем другое. Испытав кухни всех народов по одной теории, я, читая «Северную пчелу», разлакомился описаниями в ней обедов и, отложив все, скачу без памяти, воображая, что вот в Петербурге-то едят и что эти господа кормят на славу. Что же вышло?.. Дрянь! умер было с голоду. Нигде не отварят так окорока и не изготовят цыплят, как это делал один пленный француз. Я вспомнил это наслаждение в молодости моей и пустился за границу. Да уж поем. Там, брат, не Россия! разлакомишься. И кстати уже, вникну в хваленую английскую кухню, испытаю голландскую… но мне пора… не перекипела бы зелень!..
(Уходит.)
Иван Макарович
Вот и еще чудак!.. Едет затем, чтобы есть..
Назар Петрович
(возвратился).
А вообрази мое наслаждение! Швейцарский сыр буду есть самый свежейший. А?
(Целует кончики пальцев и уходит.)
Иван Макарович
На здоровье, на здоровье. Не завидую тебе; прошвейцаришься, брат, скоро, вояжируя с целью, подобною как мой Лаврентий едет.
(К Лаврентию Ивановичу, занимавшемуся картинами.)
Послушай, соседушка, доброго совета, не шути выше рубля. Сиди дома, не езди, не трать денег на редкости; предоставь другим любоваться на собранные уже тобою диковины с тобою вместе.
Лаврентий Иванович
(отойдя от картины, говорит с важностью)
Это дело кончено. Я еду с целью приобрести пользу для вас же, русских. Но я удивляюсь тебе, Иван Макарович! Как ты, без образования, не зная в совершенстве языков, об искусствах и художественных произведениях даже судить не умея, едешь за границу. С какою целью, для чего, зачем и на что?
Иван Макарович
(долго смотрел на него смеясь).
Читал ли ты 78, 79 и 80 нумера «Московских ведомостей»?
Лаврентий Иванович
А это зачем? Что там курйозного?
Иван Макарович
Курйозного… Эх, люди-люди! Там всего-навсего только припечатано: отставной, мол, титулярный советник Иван Макарович Умихалкин отъезжает в Англию, Австрию, Францию, Италию, Пруссию, Швецию, Голландию, Швейцарию и в Американские Штаты. А?.. Каково мы прогремели по всей России?.. Так, скажешь, нет цели в моей поездке?.. Да не только в России, я полагаю, что и в чужие края долетит эта весточка. Скажут: Monsieur Умихалкин не шуточный помещик, когда предпринял такой вояж. Свои поудивятся, а иностранец с нетерпением станет ожидать. Так вот, любезнейший! Еще только к началу дело, а уж пропечатан в «Ведомостях», да еще в столичных, да еще трижды, сударик! Ведь делаю, батюшка, честь и славу своему неблагодарному отечеству. За границею я заставлю говорить о себе, у меня последняя копейка ребром станет. Как сыпну деньгами, так меня и пошли величать prince Умихалкин, и в словесности и в литературе, то есть в речах и в счетах трактирщиков, прачек, мастеровых… Не пожалей только денег, так и vôtre altesse схватишь, как нюх табаку. Так это я без цели еду?
(Смеется.)
Там не то, что здесь, кидай горстями извозчикам на водку, все в благородии киснешь. Иногда повернет счастье, проезжая проселочною дорогою, выкажешь бархатный с широкими разводами жилет, так полакомят высокоблагородием – не больше.
Лаврентий Иванович
Все-таки подумай, сколько ты издержишь на такой долгий вояж?
Иван Макарович
Долгий вояж? да это напечатано, знаешь, для «фи»! Знай наших. Буду, где удастся быть, да и ворочусь. Признаться, не хотелось отставать от других, так я, чтобы поддержать себя, имение заложил, а вещи, это старинное предковское серебро, все продал…
Лаврентий Иванович
(с ужасом)
Варвар, что ты наделал?! Эти древние чаши, эти кубки, конские уборы, драгоценные по своей древности, ты продал, уничтожил?!
Иван Макарович
А черт ли в них! мертвый капитал. Теперь принесут мне пользу.
Лаврентий Иванович
Хоть скажи, где и кому ты их продал. Сейчас отправляю эстафет, выкуплю. Где, у кого это сокровище?
Иван Макарович
А черт его знает, кто он! В Калуге он заплатил мне чистые деньги – и я себе на уме.
Алексис
(вслушавшись в разговор их)
Ка-лу-га! какие названия городов!.. Еще есть Харьков, Астрахань, Жиздра… Умора! язык сломаешь, горло разорвешь.
Явление восьмое
Те же и Парамон Михайлыч.
Парамон Михайлыч
Имеем честь почтеннейше доложить почтеннейшим проезжим, что тот господин проезжий, что в фартуке, разорил меня совершенно… Что ни спросит провизии, я все поставляю; он состряпает, выйдет негодно, и он выкидывает вон и за новое принимается. На таких распорядках нельзя ожидать порядка. Так во избежание всего прочего не прикажете ли подать наш простой стол?.. Делижанец скоро наспеет.
Иван Макарович
Не худо вздумал. На нашего кухмистера надежда плоха. Приготовь-ка, батюшка, в другой комнате. Охотники найдутся, как и я первый.
Лаврентий Иванович
(долго глядевший в окно, вдруг вскрикивает)
Ба, что я вижу? Древность, священная древность!
(К Парамону Михайлычу, таща его к окну.)
Скажите мне, известно ли вам, когда выстроена вон эта башня?
Парамон Михайлыч
(всматриваясь)
Какая башня?.. Нешто эта голубятня?
Лаврентий Иванович
Ну, пусть по-вашему и голубятня. О русские!.. Она, должно быть, выстроена в древности?
Парамон Михайлыч
Точно так, сударь. Я был еще мальчиком, а она…
Лаврентий Иванович
А она уже была? Так. Она в чистом мавританском вкусе.
Парамон Михайлыч
Именно так. Хозяин, что сдал мне это заведение, купил его прежде у Маврина. Так это изволите, сударь, находить драгоценным?
Лаврентий Иванович
Бесценным, неоцененным! Там должны быть амбразуры…
Парамон Михайлыч
Не могу уверить, а когда бесценна эта голу… башня, так должно быть и это.
Лаврентий Иванович
(с жаром хватает его за руку)
Господин смотритель замка! Скорее снабдите меня рабочими, лестницами, веревками, топорами, факелами…
Парамон Михайлыч
Господи милостивый! Что вы хотите сделать? Разорять меня, жечь!..
Лаврентий Иванович
(нетерпеливо)
Эх, вы не понимаете меня!.. Пойдем, я все объясню на месте.
(Тащит с собою Парамона Михайлыча.)
Иван Макарович
(ходил во все это время)
Ох, мочи нет!.. умру, умру от смеху. И с такими глупостями везет себя за границу?.. Ну, сидел бы дома да занимался бы хозяйством, так нет!
(Хохочет.)
Александра Ивановна
(Алексису)
Посмотрите на чудака. Смеется над другими, а сам зачем едет? Сорить деньгами, чтобы, заметя его глупости, дурачили во всем.
Алексис
(с презрением).
Mais… чего же вы хотите от таких людей?
Иван Макарович
(все смеясь, обращается к Александре Ивановне).
Я думаю, он много позабавил вас своею странностью?
Александра Ивановна
Не он один.
Иван Макарович
Ах, ваша правда. Изволили заметить нашего кухмистера?
(Смеется.)
Александра Ивановна
Как же. Но я почти извиняю его странности. Он едет, чтоб утолить жажду наслаждений. Это все равно, как бы он желал узнать тайну науки, видеть все изящное. Такая цель путешествий похвальна. Вот и я, я еду видеть все лучшее в Европе, изощрить свой вкус, постичь тонкости светского обращения; услышу первейших артистов в музыке и пении, увижу все наилучшие художественные произведения, буду в царстве мод, изучу все нужное для себя – и, возвратясь, не буду бояться упрека в дикости и необразованности русских, надеясь, что для многих стану образцом. Так и я вояжирую без цели?
Иван Макарович
О, помилуйте!.. Ваша цель уже образцовая.
(В сторону.)
Вот и еще чудачка! Едет усовершенствоваться во всех глупостях, которых и дома понабралась довольно.
Алексис
(Александре Ивановне)
Но постигнут ли вас по возвращении?
Иван Макарович
Как же, молодой человек?
Алексис
Если я и те, которых я знаю, возвратимся когда-нибудь в вашу Россию, то мы ее преобразуем совершенно. Это видно из меня. Я… почему не признаться в слабости… Я был русский и даже (хохочет), поверите ли? определился было в службу… parole d’honneur, служил две недели. По особенному счастию открылся мне вояж, и я два месяца прожил в Париже… в Париже! Ничего не осталось, чего бы я не видал. Я уже не говорю о театрах… нет, больше. Я знаю физиономию каждой ресторации, изведал в точности дух кондитерских, понял милые интрижки прелестных гризеточек… ничто, ничто не ушло от меня. И после того, когда я должен был въехать в Россию, чтобы устроить себя в будущем, продавши отцовское имение, я ужаснулся, чисто ужаснулся, что я прожил здесь лучшее для наслаждения время до осемнадцати-летнего возраста!.. Ах, сколько убито времени без пользы для меня и других!.. Imaginez! Здесь, в России, еще и до сих пор не образовался класс гризеток. Их здесь нет вовсе… Вон, вон отсюда!.. А! кстати, вот наши ноты… займемся.
Явление девятое
Те же и Маланья Карповна, несет портфель.
Маланья Карповна
Ну, далися мне знать ваши затеи!.. Измучилась, пока все отыскала. Да еще, ваш-то лакей…
Алексис
Камердинер.
Маланья Карповна
Ну, всё один черт; камердинер. Так он немец, что ли?
Алексис
Француз.
Маланья Карповна
Все же нехристь проклятая! Уж дался он мне знать. Уж коли не понимает моего, что я говорю, так говорил бы сам ладно, а то бормочет, бормочет, что ничего не пойму. А твои-то, Сашенька, ноты, уж мучилась, мучилась, пока из-под всего отыскала!
Александра Ивановна
Ну, что ж, велика важность! А притом, сколько раз я говорила тебе, можешь меня называть Сашенькою, когда мы одне, но здесь есть чужие люди.
(Между тем перебирала ноты и вскрикивает.)
Ах, вот жантильный романс! Я его пою отлично.
Алексис
Я буду слушать его, а потом мы пропоем вот этот дуэт.
Занимаются разбором нот.
Маланья Карповна
Уж занялась бы она скорее да не мешала бы мне отдохнуть.
(Садится.)
Уф, ноженьки мои! Вовсе их не слышу, а вот скоро опять ехать.
Иван Макарович
(садится возле нее)
Вы, конечно, компаньонка этой госпожи?
Маланья Карповна
(с гордостью)
Нет, батюшка, я ее мать. Это, сударь, дочь моя.
Алексис
Но, знаете ли? Здесь нам петь так неловко, мешают. Пойдемте, вон что-то вроде сада. Там, в тени, нам будет свободнее.
Александра Ивановна
Ваша правда. Идем. Берите же и ваши ноты. Maman! Когда дилижанс будет готов, прибеги нам сказать…
(Уходит с Алексисом.)
Маланья Карповна
Прибеги! Дай бог и просто дойти этими усталыми ногами. И где их там отыскивать?
Иван Макарович
Зачем же вы отпустили дочь вашу одну с молодым человеком, да еще петь дуэты? Это не так-то ловко.
Маланья Карповна
И, батюшка! Да она у меня образованная, в пенсионе воспитанная. Она не только в саду, она и с музыкою певала.
Иван Макарович
До границы провожаете ее?
Маланья Карповна
Какое провожаю? Еду с ней прямо в чужие края. Уж я и отмаливалась и отпрашивалась, куда, мол, меня в такую даль таскать и зачем? Я, мол, дура пошлая… знаешь, прикидываюсь так; меня, дескать, в чужих людях и засмеют, и одурачат не один раз. Так куда! Все свое. Беру, дескать, с собою, повезу тебя везде, покажу все, смотри, перенимай, воротишься такою же образованною, как и я сама, мол. Куда уж нам с тобою, батюшка, образовываться! Одной ногой в гробу стоим. Чай, и тебя везет с собой вот тот молодой?
Иван Макарович
(встав от нее с досадой)
Я еду сам по себе.
(В сторону.)
И таку чучелу везут за границу! Правду сказать, и все-то они хороши! Нет! Чуть лишь за границу, так и отчалю от них. С ними бывши, даже и монсениора не схватишь.
(Глядя в окно.)
Ба! что я вижу? Мой Лаврентий был на голубятне. Видно, распугал голубей, осмотрел все древности и лезет назад… У! оступился, упал!.. Помогите, помогите!.. Люди! кто есть?..
(Суетится.)
Явление десятое
Те же и Афонька.
Афонька
А что, господа? Извольте обедать скорее. Дилижанец идет.
Иван Макарович
Не до дилижанса теперь! Беги, вон там… барин упал… ушибся… лежит… осторожнее внесите его сюда. Дам на водку, знатно. Скорее, скорее…
Афонька
Так лежачего взять и сюда принести? Хорошо. Заработает Афонька.
(Убегает.)
Иван Макарович
(заботливо).
Что мне с ним делать? Здесь и доктора трудно найти.
Маланья Карповна
Какое, батюшка, трудно? С нами едет доктор, преискусный, такой молчаливый. Уж не знаю, поможет ли, а осмотреть – осмотрит. Эй, мусьё доктор! Где ты, батюшка?
Доктор
(давно сошедший со сцены, теперь выходит из боковых дверей с салфеткою на груди, с вилкою в руках и что-то ест).
Что… на что я ну…жен?
Иван Макарович
Помоги, батюшка! Ушибся наш товарищ. Беги к нему.
Слышен рожок кондуктора.
Маланья Карповна
(удерживая доктора)
Постой, не ходи. Уж нам не до больного… Беги скажи Сашеньке про делижанс..
Иван Макарович
(таща к себе доктора)
К черту с Сашенькою! Пусть себе там дуэты строит. Нужно помочь…
Маланья Карповна
(тоже таща его к себе)
Он от нас деньги берет, нам должен служить… Беги!..
Доктор
(передается то в ту, то в другую сторону и только каждому тащу щему его говорит).
Да… но… нет…
Назар Петрович
(входит, в руке блюдо, в другой ложка, кричит с восторгом).
Победа! Посрамил Карема, Вателя и даже Эконома!.. Что за соус! Отведай, любезный, и согласись, что ты вкуснее ничего не едал.
Набирает ложку соусу и тычет в рот Ивану Макаровичу. Тот уходит от него, а он преследует.
Иван Макарович
(с досадою отталкивает его)
Утопись ты в своем соусе. Мой сосед в беде… а тут и доктор…
Маланья Карповна отняла его и вывела за дверь. Вся сцена идет смешанно, суматошно. Каждый говорит, не слушая другого, кричит, занимается своим.
Парамон Михайлыч
(вбегая)
Помилуйте, да что же это? Делижанс пришел, скоро пойдет далее, а еще никто не обедал. Заплатите мне…
(К каждому обращается, никто не слушает его.)
Назар Петрович
(также подходит к каждому и предлагает ложку с соусом)
Только отведайте… и вы не расстанетесь… Вы полагаете… Вы подумаете, что это индейка с трюфелями?.. Совсем нет. Это я, я придал такой вкус. А в соусе, думаете, есть анчоусы? Вовсе ничего. Я изобрел этот соус… везу секрет в Париж… вы услышите, в какой славе будет sauce à la Nazard… отведайте… хоть только отведайте…
Маланья Карповна
(в свою очередь суетится, бегает, собирает дочернины перчатки, вуаль, ноты, складывает, торопится).
Да где же?.. да где же?.. Не успею собрать всего… уложить. Делижанс готов…
(Кричит.)
Сашенька… как бы не прогневалась!.. Да где же?.. все ли?
(Ищет.)
Афонька
(с мужиками, вносят Алексиса)
Вот вам и он…
(Смеется.)
Сказали, больной лежит… а он только на коленах стоял да у барышни ручки целовал, мы тут его и схватили… Да какой здоровенный! всилу сладили с ним.
Алексис
(вырываясь от него)
Отвяжитесь от меня, скоты!.. в самом интересном месте прервали…
Афонька
(Ивану Макаровичу)
Барин, а на водку?..
Иван Макарович
Не его мне надобно было… там другой лежит…
Лаврентий Иванович
(входит, хромая)
Насилу дотащился…
Иван Макарович
(бросаясь к нему)
Что ты? Каково тебе? Здесь есть доктор, осмотрим тебя…
Лаврентий Иванович
Не нужно ничего. Что эта боль перед тем сокровищем, которое я открыл! Древности, священные древности! Хозяин! Ворочусь из вояжа, покупаю у тебя это здание.
Парамон Михайлыч
Но прошу обедать… Скоро делижанс…
Лаврентий Иванович
(Ивану Макаровичу)
Какую забавную сцену видел я сверху башни у этого молодого человека с этою… и, признаюсь, заглядевшись, оступился и упал… Немного хромаю, но ничего…
Иван Макарович
(заботливо)
Это ты говоришь в первой горячности, что ничего. Доктор, осмотрите…
Между тем Александра Ивановна воротилась с доктором, сердится на мать, вырывает у нее шляпку, вуаль и прочее. Та оторопела, не то подает ей; она ворчит на нее. Иван Макарович усаживает Лаврентия Ивановича; тащит к нему доктора; Лаврентий Иванович не дается осматривать себя, доктор то возьмется за ноги Лаврентия Ивановича, то выпуча глаза глядит на Ивана Макаровича, твердя все «но… да… гм!» Алексис то оправляется перед зеркалом, поет, то любезничает с Александрой Ивановной, которая, продолжая сердиться на мать, дает ему подвязывать шляпку, надевать верхнее платье. Хозяин упрашивает остаться обедать. Назар Петрович носится с своим соусом, предлагает каждому отведать. Среди такой суматохи и беспрестанных от каждого в своем роде восклицаний слышен рожок. Некоторые кричат: «Дилижанс! дилижанс!» Все бегут к дверям, суматоха, крик.
Занавес опускается.
Примітки
Трюфели – гриби, що ростуть під землею між корінням дубів та буків. Зустрічаються переважно в Австрії, Франції та Італії,
Анчоусы – хамса, риба з сімейства оселедцеподібних.
Сотерн – напівсолодке десертне вино, яке виготовляється з винограду, що росте в районі м. Сотерна (департамент Жіронда у Франції).
Рубіні Джованні Баттіста (1795 – 1854) – знаменитий італійський співак («король тенорів»). У 1844 р з успіхом виступав у Петербурзі. Автор «12 уроків сучасного співу для тенора і сопрано» (1839), кількох пісень та дуетів.
Титулярный советник – цивільний чин дев’ятого класу, відповідав військовому званню штабс-капітана.
Жантильный (від франц. gentil) – милий, славний.
Карем Марі-Антуан (1784 – 1833) – відомий французький кухар, який служив у французького міністра іноземних справ епохи Наполеона Талейрана, англійського короля Георга IV, банкіра Ротшільда. Автор ряду праць в галузі кулінарії.
Ватель – кухар французького принца Конде. Покінчив життя самогубством, побоюючись, що до столу гостей принца не встигне свіжа морська риба. Ім’я Вателя стало нагальним для означення кухаря-митця.
Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 2, с. 118 – 135.