День второй
Г.Ф.Квитка-Основьяненко
Действующие лица
Парамон Михайлыч – хозяин трактира.
Леонтий Яковлевич.
Трофим Федорович – помещик.
Степанида Ивановна – жена его.
Наташа – дочь их.
Базиль – кузен ее.
Настасья Лукишна – помещица.
Мисс Клара, M-lle Babette – компаньонки ее.
Юльхен
Дуняша – ее горничная.
Лакей
Афонька – слуга в трактире.
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6
Явление первое
Леонтий Яковлевич
(сидит у стола и печатает в бандероли карты, откладывая особо на столике чашки, кисточки и что нужно для подделки карт)
Не довольно ли? Если каждая игра принесет ожидаемое, тогда хорошо… Но когда же я выберусь из этого омута? Терпения недостает. Нет никакого проезжего, чтобы можно было извлечь пользу… в этом трактиришке и поесть нечего порядочно… А! вот и хозяин с обычным напоминанием.
Явление второе
Леонтий Яковлевич и Парамон Михайлыч.
Леонтий Яковлевич
Что скажешь, мой любезный Парамон Михайлыч?
Парамон Михайлыч
Известное дело, как и каждый день. Купил, батюшка Леонтий Яковлевич, разной провизии для нашего заведения, так, знаете, нужны бы деньги…
Леонтий Яковлевич
(хладнокровно, тасуя между тем карты)
Кому они не нужны? Особливо, как примечаю, вот десять дней проживши у тебя: доходы твои довольно плохи.
Парамон Михайлыч
(значительно)
С чего же быть им отличным, когда что издерживаешь, да не получаешь обратно своего. Вот как и с вашей милости, господин честной, когда-то я получу? А уж порядочное число понабралось!
Леонтий Яковлевич
(равнодушно)
Да, я думаю.
Парамон Михайлыч
Так вот, батюшка Леонтии Яковлевич, в этот счет не можно ли чего получить? Истинно доложу вам, крайности необходимые, или, яснее сказать, крайняя необходимость…
Леонтий Яковлевич
Верю, любезный, очень верю. Но пока до расплаты, вот мы что сделаем. Когда я спрошу подать просто карты, тогда подавай свои и бери за них, что хочешь; но когда я скажу: прикажите подать нам карточек! Тогда за каждую игру записывай на меня по десяти рублей.
Парамон Михайлыч
Да долго ли еще нам записывать? Ведь вот нумер за вами, ежедневный стол с отличным вином и другие требования, все отпускаем, а еще ничего…
Леонтий Яковлевич
Не получаешь?.. Уж, конечно, получишь же когда-нибудь. Когда идет дилижанс?.. Много ли записалось?
Парамон Михайлыч
Все места взяты, и вот скоро съедутся пассажиры: нужно позапастись.
Леонтий Яковлевич
Да, похлопочи, любезный. А между тем убери же карты отсюда. Они все запечатаны.
Парамон Михайлыч
(осматривая игры карт)
Да и как ловко… Умудряется же народ!
Леонтий Яковлевич
Вот кто-то из пассажиров прибыл. Оставь нас.
Парамон Михайлыч уходит.
Кабы попался гусь, чтобы можно было ощипать его. В нынешнее золотое для нас время, когда всеми обуяла смешная дурь непременно ехать за границу, нашему брату-космополиту плошать не надобно. Не удастся ли где приютиться в путеводители ко всем заграничным славностям, чтобы на чужой счет ездить и жить. Непременно надобно умудриться зашибить копейку и кое-как выбраться в чужие края. Там толпа наших русских мужчин и женщин: выбирай любую глупость, пристань – и желание твое достигнуто. По милости дураков пользуйся от них и проживешь целый век спокойно. Этот молодой человек, конечно, хочет избавить землю русскую еще от одного глупца: тоже, вижу, дует за границу.
Явление третье
Леонтий Яковлевич при входе Базиля не переменяет положения, тасует карты и внимательно рассматривает.
Базиль
(ходит по комнате, поглядывает иногда на Леонтия Яковлевича)
. И спросить не у кого. Хоть бы слуга явился.
Леонтий Яковлевич
В здешних трактирах не спрашивайте порядка. Это не то, что за границей.
Базиль
О, какая разница!
Леонтий Яковлевич
(в сторону).
Бывал за границей… Далее.
Базиль
(осматривая все).
Хоть бы книгу отыскать…
Леонтий Яковлевич
Вы, кажется, интересуетесь отъезжающими в дилижансе?
Базиль
Вы отгадали! Не знаете ли вы наших спутников?… Я полагаю, что вы тоже едете за границу?..
Леонтий Яковлевич
(спокойно).
Да. Я почти решаюсь.
(В сторону.)
Кажется, я должен знать этого молодца. Испытаю, он ли это?
(Ему.)
Но этот дилижанс едет за границу, а вы, кажется, возвращаетесь домой?
Базиль
Неприятные обстоятельства заставляют возвращаться, а впрочем… если бы…
Леонтий Яковлевич
Да. Когда имение поступило в чужие руки, так трудно располагать собою.
Базиль
Как?.. Вам известно?..
Леонтий Яковлевич
(все в том же тоне)
Яков Михайлыч вел свои дела хорошо, а после…
Базиль
Так вы знали моего старика?
Леонтий Яковлевич
(в сторону)
Отгадал. Этого замотыгу слыхал. На него плоха надежда.
(Ему.)
Знал его, знаю и все об вас. Так вы теперь располагаете, приставши к кому-нибудь, съехать с ними за границу?
Базиль
Чудно, как вы поняли меня!.. Но не с кем-нибудь, а с родными моими. Еще на обратном пути сюда я имел известие, что они собираются ехать в чужие края, так я по дороге везде справляюсь об них. Не записались ли они здесь на места в дилижансе?
Леонтий Яковлевич
Это тотчас можно узнать. Эй, малый!
Афонька входит.
Книгу, где записываются.
Базиль
Вы меня обязали.
(Приносят книгу, он рассматривает и вскрикивает.)
А! это они. Даже дядюшку везут с собою. К чему эта мебель? Он нам будет лишний… Но вот и приехали.
(Глядит в окно.)
Ах, еще не они!
Явление четвертое
Те же, Парамон Михайлыч вводит Настасью Лукишну: за нею Клара несет подушку, Babette скамейку, Юльхен собачку, Дуняша двух собачек и дорожное зеркало.
Настасья Лукишна
(Парамону Михайлычу)
Прежде всего скажи мне, батюшка, не проезжала ли здесь Фекла Степановна?
(Садится на диван.)
Мисс Клара! Что же, подушку?
Клара кладет ей за спину подушку.
Повыше. Так. Мамзель Бабетт! скамейку!
(Ставит к ногам.)
Уф! Дуняша, зеркало!
Парамон Михайлыч
Дня три, как ни одна дама не изволила проезжать.
Настасья Лукишна
За границу, за границу не проезжала?.. Мамзель Юльхен, подай мне Жучку.
(Ласкает собачку.)
Парамон Михайлыч
Никак нет-с, и в записке на делижанец ее не состоит.
Настасья Лукишна
Ну, легче моей душеньке. Теперь я впереди целую неделю. Снимите с меня эти дорожные тягости.
Компаньонка снимает с нее шляпку и прочее дорожное.
Записана ли я, мой батюшка? Я присылала моего дворецкого, да он, плут, может, деньги утаил, а меня надул.
Парамон Михайлыч
Первые места за вами, как же-с!
Настасья Лукишна
То-то же. Дуняша, подай-ко мне Минетку и Блака, а сама вели внести сюда сундук с платьем: хочу видеть, не измято ли что дорогою.
Дуняша
Будьте уверены, что все хорошо уложено, а вынимать и укладывать, много будет хлопот…
Настасья Лукишна
А тебе уж это и тяжело? Зачем же я и везу тебя, как не для услуг мне! Не вздумай умничать и в чужих государствах да стыдить меня.
Дуняша, отдав ей собачек, уходит. Она, повздыхав несколько, обращается к Леонтию Яковлевичу.
Конечно, я буду иметь честь, батюшка, держать вояж с вами?
Леонтий Яковлевич
Да, почти так.
Настасья Лукишна
Ваш курс куда?
Леонтий Яковлевич
Там посмотрю.
Настасья Лукишна
А я-то, батюшка, вам расскажу про себя историю. Я не скажу, чтобы я не располагала вояжировать; к чему мне отставать от людей! да все откладывала, устраивала свои делишки. Как вот Фекла Степановна, соседка моя, всегда подтрунивавшая надо мною во многом, возьми да и скажи при мне: «Чай, и вы, Настасья Лукишна, собираетесь вояжировать?». Я говорю: еду, мол. Она мне в пику: «С чем и зачем ехать? Пока вы, мол, соберетесь, я прежде вас везде буду и все огляжу. Воротитесь и нечего будет рассказывать, я, дескать, все порасскажу», и это меня взорвало! Что, в самом деле, буду я за пошлая дура, что дам возможность ей побывать везде и высказать все виденные диковинки прежде меня. Вот я благим матом домой. Как на то у соседа деньги случились, заложила деревнюшку, да в губернский город, заказала разных разностей, накупила разных вещиц и качу за границу. Пусть Фекла Степановна едет теперь у меня в хвосте.
Леонтий Яковлевич
К чему же вы запасались здесь гардеробом и другими вещами?
Настасья Лукишна
Как же, мой батюшка? ехать в чужие люди, в иноземные государства, да не экипировав себя? В чем бы я показалась? Когда и к соседу едешь на праздник, так делаешь обнову, а то, сам посуди, в чужом городе, а еще случится и столичном, явиться в домашнем тряпье? Что скажут про меня? Засмеют.
Лакеи, по-дорожному одетые, вносят большой сундук. Дуняша отпирает его.
Да как платья, так и наряды у меня все отличные. Покажи-ка розовое.
Дуняша вынимает.
А? что, батюшка? каково?
(Осматривает сама.)
Да, не измято. Покажи-ка голубое! Какова отделка? В нем, приехавши в какой город, буду делать визиты к первым дамам, а там для домов попроще есть и платье таковское. Розовое же у меня будет для балов. А уж как отделано! А вот ящик с галантерейными разными вещицами. Они хоть и ничего, но, знаешь, батюшка, все-таки кинется в глаза и даст знать, что мы из России приехали, не так чтобы уже и вот.
Леонтий Яковлевич
Вы бы могли, не убыточась так много, все нужное для себя сделать за границею. Разница в том, что вы имели бы все отличное и гораздо дешевле здешнего.
Настасья Лукишна
Ну что вы это мне, батюшка, говорите! Когда и наши купцы берут с нас вчетверо и надуют на всякой покупке, что и совестно бы: слыхал, может, нашу фамилию; а в чужих землях им своя рука: так одурят, что и дома не скажешься. Жаловаться, куда? Я, батюшка, безъязычная; заговорят по-своему, не по-нашему, а я красней да в молчанку играй и оставайся в дурах. Мисс Клара! спросите мне стакан оржаду. Если же здесь нет, то прикажите моему кондитеру Фомке, чтобы сделал.
Клара
Фомка очень озабочен: увязывает и развязывает…
Настасья Лукишна
Озабочен, уж и ему знать заботу! Пусть оставит все и сделает оржад, а там примется увязывать.
Клара
Но когда же? Ведь скоро дилижанс…
Настасья Лукишна.
Ты им, сударыня, не потворь. Им все некогда.
Клара уходит.
Леонтий Яковлевич
Позвольте вам заметить. Вы очень грузно едете.
Настасья Лукишна
Это как, батюшка?
Леонтий Яковлевич
Сколько прислуги при вас! Вам все это будет непомерно дорого.
Настасья Лукишна
А вам бы хотелось, чтобы русская барыня, помещица, в чужих городах показалась в мизерном виде, что у ней-де ни подать, ни принять, и испить подать некому. Каково будут судить обо мне!.. Для этого я и излишней прислуги набрала с собой. Мамзель Бабетт! Возьмите Жужу: он хочет воздуха, а мне подайте Блака.
Леонтий Яковлевич
Вот и это. К чему вы везете даже трех собачек с собою?
Настасья Лукишна
Какое трех? Пять, батюшка, везу с собою: две остались в карете. Не могу расстаться с этими невинными животными, и они привязаны ко мне, словно дети к матери. Я, батюшка, не долго жила с мужем и овдовела бездетною; любить некого, так вся моя нежность обращена к ним. Мамзель Юльхен! Посмотрите, спокойно ли спят собачки в карете? Да прикажите Дуняше, когда они проснутся, покормить их. Возьмите и этого милашку с собою и подтвердите ей, что если хотя одна из собачек не будет накормлена досыта, так, кроме прочего, я не дам ей три дня ни пить, ни есть. Она знает меня. Не скажу на ветер.
Леонтий Яковлевич
И компаньонками вы себя отяготили. К чему вам три?
Настасья Лукишна
Я, батюшка, хочу быть в трех землях, где говорят по-французскому, по-немецкому и по-аглецкому. А как я воспитана по-старинному, не тем будь старики помянуты!.. Кроме своего, чужого ни бельмес, так мне и нужно, что буду замечать в чужих краях, знать, как оно по-нашему зовется. А без того дура-дурой прослыву.
Леонтий Яковлевич
Они иностранки?.. И хорошо знают языки?
Настасья Лукишна
Кто их знает, а мне, темному человеку, в этой премудрости и подавно нельзя знать ничего. Болтают по-каковскому-то бегло. Я их отыскала в губернском городе. Просила приятеля, он и нашел. Не дешево взяли с меня за вояж. Вздумали было прихотничать дорогой, но я их сразу осадила. У меня не вздергивай носу.
Леонтий Яковлевич
(в сторону)
Вот бы случай схватить местечко, втереться в провожатые.
(Ей.)
Позвольте вам предложить, сударыня…
Базиль
(все смотрит в окно, потом вскрикивает)
Наконец, они приехали! Как-то мои дела пойдут!
С беспокойством ходит по комнате. Леонтий Яковлевич тихо разговаривает с Настасьей Лукишной. Она беспрестанно посылает компаньонок за разными препоручениями. Дуняша и лакеи приносят ей разные вещи, назад уходят. Оржад подают, собачек показывают и тому подобное.
Явление пятое
Те же, Парамон Михайлыч вводит Степаниду Ивановну и Наташу. За ними входит Трофим Федорович и большею частью стоит в углу.
Наташа
(увидев Базиля, бежит к нему)
Базиль!.. Cousin!.. Какой сюрприз!..
(Обнимает его.)
Базиль
Chère cousine!.. Тетушка!.. Как я рад!..
Степанида Ивановна
(обнимая его)
Какая приятная встреча!.. Здоров ли ты, mon cher?
Базиль
Здоров и очень обрадован…
Трофим Федорович
(хочет обнять его)
Милый мой Васенька!
Базиль
(уклоняясь от обнимания, подает ему руку)
А! и вы здесь?..
(Отворачивается от него.)
Трофим Федорович
Как же? Знаешь ли, я еду…
Степанида Ивановна
(Базилю)
Ты уже совсем возвращаешься домой?
Базиль
Да… пока…
Трофим Федорович
И воображаю, с какой радостью возвращаешься!..
Степанида Ивановна
Перестаньте. Вы его беспокоите своими глупостями.
Трофим Федорович
(с робостью идет в угол)
Да я. Ничего, я… хотел…
Степанида Ивановна
Вы не должны ничего ни хотеть, ни желать; ваше дело молчать, слушать и заботиться о выгодах и спокойствии вашей жены и дочери. Идите же.
Трофим Федорович
Право, не знаю, что бы…
(Подумав, решается на что-то, уходит и скоро возвращается)
Степанида Ивановна
Ну, mon cher! Нагляделся и навиделся всего и повсюду? То-то, я думаю, с удовольствием проводил время?
Базиль
Ah, ma tante! Вы не можете вообразить, как я восхитительно провел его, и в особенности в Париже! Как оно шло, я не заметил, как оно прошло, и не приметил!
Степанида Ивановна
Но, mon cher, на твоем месте я не выехала бы. Зачем и для чего оставлять все такие славности и возвращаться… Куда?.. Horreur!
Базиль
Vous avez raison, ma tante. С горем выезжал… обстоятельства стеснили…
Наташа
(смеясь)
А! помотал-таки довольно, прожился?
Базиль
О, вовсе нет. Я жил очень скромно и, могу сказать, служил примером для подобных себе. Но… изволите видеть, в Париже народ удивительно сострадателен, в тоне филантропия, и я предался ей совершенно. Участвуя во всех обществах благотворительных, я, по чувствам моим, вовсе без расчету, делал приношения и оттого… очень скоро увидел себя довольно в стеснительном положении, до того, что должен был воротиться – и… о восторг… должен сделаться, хотя на время, заботливым помещиком…
Степанида Ивановна
Какая проклятая разница после жизни в Париже!..
Базиль
И прибавьте, какой еще жизни!
(С восторгом.)
Ах, сколько я имел наслаждений!.. Представьте себе только это одно, что я пил шампанское, самое цельное, местное, натуральное. И сколько я выпил его!.. Да… вы должны знать, что там правило каждого благодетельного общества, при решении какого вопроса или приведении в действо какого предположения, пить бокал шампанского… Это уже так постановлено. Так бывши членом многих обществ, в необходимости был пить часто…
Степанида Ивановна
Да; по правилам общества, непременно. Теперь едешь в деревню и долго проживешь?
Базиль
Смотря по обстоятельствам… Старик, отец мой, до того был слаб в управлении нашим имением, до того потворствовал мужикам, что они разбогатели, а у меня очень мало доходов. Imaginez! Не мог жить в Париже!
Степанида Ивановна
Теперь, на все это время, пока усилишь свои доходы, должен схоронить себя живого в этой деревне. Но не можно ли всего этого устроить иначе? Например, продать имение и освободиться от забот?
Базиль
Ваша мысль бесподобна, и я постараюсь воспользоваться ею…
Трофим Федорович
Но разве ты, Васенька, не знаешь, что произошло с твоим имением?
Базиль
(с насмешкою)
Ну, что произошло?.. Что вы там знаете?..
Трофим Федорович
За твои заграничные долги, по требованию, оно взято в опеку…
Степанида Ивановна
Перестаньте говорить такие глупости!
Базиль
(хохочет)
Нет, ma tante, не пеняйте ему. Этакие люди всегда понимают вещи по-своему. Изволите видеть: чтобы лучше после старика, его братца, моего любезного… comment?. Ба-тю-шш-ки… насилу выговорил!.. Чтоб лучше управлялось имение, я просил приятелей взять его в свое ведение, а они перетолковали это: взять в опеку… Mais qu’est ce que c’est… опека?
Степанида Ивановна
Je ne sais pas. Quelque chose… comme ça…
Базиль
Как бы то ни было, я должен страдать в имении!.. Сколько времени убито будет, пока устрою свои доходы!
Наташа
Напротив, cousin! Я воображаю, сколько ты найдешь удовольствия, живя в деревне и посвятив себя хозяйству. Какие приятные занятия! Работы в поле, разведение сада, удовольствие от цветов… Как это мило! Тут по временам труды твои вознаграждаются, продукты свои сбываешь выгодно, доход употребляешь на новые заведения, также могущие принести тебе пользу. А если ты в самом деле филантроп, так сколько для тебя наслаждений: входить в нужды крестьян твоих, улучшать их состояние…
Базиль
Кого?.. мужиков?.. Ma chère cousine! Конечно, я филантроп, друг человечества, но… За границею там этот класс людей – совсем другое дело: в женском поле вовсе не видишь этой грубости, дикости, неприязненности, которыми отталкивают нас от себя русские женщины. Ты, кузина, с своею сентиментальностью, за границею будешь порядочно смешна. Советую тебе настроиться по-европейски, или иметь ментора…
Наташа
Ничего мне не нужно, потому что я, благодаря бога, в чужих краях не буду вовсе или очень не скоро.
Базиль
Comment? Mais… вы же вояжируете за границу?
Наташа
Совсем нет.
Базиль
Ma tante?
Степанида Ивановна
Это правда, mon cher! Я уже совсем достигала своей цели, чтобы вояжировать. Лишнюю деревню продала, все устроила, уложились… но лишь к выезду, Наташа начала меня убедительно просить отложить поездку в чужие края, а вместо того – как будто это все равно – ехать к умирающей сестре моей. Никакие мои доказательства ни настояния не могут убедить ее, и я, совершенно против воли, уложившись ехать за границу, думаю отложить и ехать на печальные сцены.
Базиль в большом смущении ходит по комнате задумавшись.
Леонтий Яковлевич
(подходя к нему, вполголоса)
Что? Ваши ожидания и планы не сбылись?.. Я все слышал.
Базиль
Вообразите, какая досада!.. Тем более… что я в крайнем положении.
Леонтий Яковлевич
Мои дела идут лучше, я устроен. Вам можно пособить вот как.
(Говорит тихо с ним.)
Парамон Михайлыч
(войдя, к Степаниде Ивановне)
Имею честь доложить вашей милости, кушанье на столе.
Степанида Ивановна
Для нас обед не нужен.
Парамон Михайлыч
Как же-с? Дворецкой ваш именно спросил полного стола три порции…
Степанида Ивановна
Какой мой дворецкой?
Парамон Михайлыч
(указывая на Трофима Федоровича)
Вот этот самый.
Степанида Ивановна
(сама с собою)
Дворецкой!.. и наружность-то его до того жалка, что его не считают чем-нибудь поважнее.
(Мужу.)
Подойди сюда, голубчик!
Он подходит с робостью.
Ну, как можно так вести себя, что вас никто не считает господином?..
Трофим Федорович
Да… да я никак не веду себя, а вольно ему так считать меня, когда мне ни в чем воли нет…
Степанида Ивановна
Как ни в чем воли нет?.. Пошел и сам по себе заказал обед на три персоны. С чего это вы взяли?
Трофим Федорович
Вы же приказали мне заботиться о выгодах ваших и Наташи, то я и рассудил, что в дороге лучшая выгода – хороший стол; а потому и приказал. Извольте посмотреть: стол, действительно, отличный!
Степанида Ивановна
Пошел с ним. Ешь сам.
Трофим Федорович
Слушаю-с.
(Уходит с Парамоном Михайлычем в боковую дверь.)
Между тем Леонтий Яковлевич с Базилем подходят к Настасье Лукишне; она, поговорив с ним, приказала кое-что компаньонкам и Дуняше; потом встает и подходит к Степаниде Ивановне.
Настасья Лукишна
Честь имею себя рекомендовать, матушка: отставная поручица Настасья Лукишна Пучеглазова, помещица в ближнем уезде. Долгом поставила просить знакомства вашего. Позвольте.
(Целует в обе щеки, хотя та уклоняется от того.)
А это, конечно, ваша любезная дочь? Позволь, моя милая!
Наташа протягивает ей руку, но она, не взявши ее, целует се в одну щеку, как вдруг Леонтий Яковлевич останавливает ее.
Леонтий Яковлевич
(Настасье Лукишне тихо)
Помилуйте, что вы делаете? Нынче женщины не целуются.
Настасья Лукишна
(стоя в той же позиции)
Будто бы? А как же?
Леонтий Яковлевич
Подайте только руку.
Настасья Лукишна
(подавая руку Наташе)
Так? Прошу меня полюбить, как и маменька ваша того удостоила.
(К Степаниде Ивановне.)
Что, матушка, вояжировать и вы пустились?
Степанида Ивановна
Еще не решила; должно ехать к родным… так за границу почти раздумала…
Настасья Лукишна
Раздумала? Ах, как это можно? Нынче вояжировать в большой моде и даже необходимо; как было в наш молодой век чулок вязать, а лет десять назад по канве вышивать, так теперь необходимо вояжировать. Сидячих на месте засмеют. И то, правду сказать (с чванством), – кому позволяют обстоятельства. Иной бы летел, не ехал, да не с чем подняться. Вот я очень имею возможности и еду со всем домом.
Степанида Ивановна
Слышишь, Наташа, через тебя глотаю эти пилюли!
Настасья Лукишна
А каких славностей, говорят, там можно навидаться! Там, за границею, говорят, тотчас пойдет все не то. Другие люди, другой язык, другая пища… и все преудивительное! Воды простой не спрашивай. Даже в лужах все уже целительная от всех болезней… правду сказать, там и болезни отличные от наших. Так ли, батюшка, молодой человек? Чай, вы много на себе испытали?
Базиль
О! ваша правда. Я вам скажу, болеть или иметь несколько болезней нынче в большом употреблении и, главное, для того, чтобы иметь повод пользоваться водами.
Наташа
Но для действительно больных есть воды в России, дома у нас.
Базиль
Ah, ma chere cousine, ne мучьте вы меня нашими русскими водами! Не прикажете ли для поправки здоровья ехать на ваш прелестный Кавказ?
Наташа
Я слышала, что в некоторых болезнях тамошние воды очень полезны.
Базиль
Да; но проезд к ним очень затруднителен.
Наташа
Помилуйте, кто это вам сказал?
Базиль
Я читал в Париже… да как написано!.. живо, увлекательно! Но у нас, в Европе, какая разница! Во-первых, самые употребительные воды теперь по берегам Рейна, плывя по которому, вы непременно должны иметь в руках Гюго…
Настасья Лукишна
А это, батюшка, что такое и где оно продается?
Базиль
Это прекрасное стихотворение, книга…
Настасья Лукишна
Знаю, знаю. У меня осталась дома книга, собрание стихотворений какого-то господина. Оглупела, не взяла с собою. Да вот, батюшка Леонтий Яковлевич, уж вы мне отыщете книжоночку со стишками?..
Леонтий Яковлевич
Целую фуру навалю стихотворений к вашим услугам, да будет ли толк?
Базиль
Все это не то. Надобно непременно читать Гюго, чтобы вполне наслаждаться величественными видами берегов Рейна, где, во-первых, останавливаются в Бонне, потом, проезжая через Кобленц, Майнц, Эмс, вы останавливаетесь в Висбадене…
Настасья Лукишна
Эка пропасть городов! А я полагала, что мы чуть лишь за границу, так мы и в Европе, ан вон сколько нужно проехать. Что же это, батюшка, все города губернские или так, уездные городишки?
Базиль
Позвольте, я кончу картину. Оттуда, проехав Франкфурт, Гейдельберг, Дармштадт, Расштадт и Карлсруэ, вы въезжаете наконец… въезжаете в Баден!..
Настасья Лукишна
Как бы, батюшка Леонтий Яковлевич, записать все эти названия городов. Я за свою память не берусь. Перевру все. Собью с толку извозчиков, завезут нивесть куда.
Леонтий Яковлевич
Это будет мое дело… не беспокойтесь.
Степанида Ивановна
(в сторону)
И с такими понятиями эта чудиха едет за границу! Я умерла бы от стыда с нею.
(Базилю.)
Продолжай, мой друг!.. Моя душа полна восторга, только слушая тебя, а какое чувство обладало бы мною, если б я была там, на месте! Наташа, слушаешь ли ты?
Наташа
Слушаю, маменька; но как ни представляет кузен все это обворожительным, я не вижу необходимости ехать туда, беспокоиться, тратиться, – и все только для того, чтобы видеть, осмотреть. Мир божий украшен всем и на каждом шагу. Осмотреть все мало тысячелетия. Хотя бы нам налюбоваться всем прекрасным в нашей России!
Базиль
Человеку с чувством, с душою, – непременно нужно, хотя на несколько времени, побывать за границей. Иначе смерть, мучительная смерть!
Степанида Ивановна
Я согласна с тобой, mon cher! Видишь ли, Наташа, если мы не будем вояжировать, то умрем в этой России. Но продолжай, mon cher! Я надеюсь, ты убедишь ее своим красноречивым рассказом.
Базиль
О! без всякого сомнения. Кузина во всем согласится со мною, когда приедет в Баден. Вот уж тут самое очаровательное местопребывание, самое лучшее восхитительное провождение времени! Как вы можете себе вообразить, весь июль месяц, от начала до конца, состоит день в день в балах, праздниках, концертах, загородных гуляньях, где собирается., comment dire?… краса всей Европы. А в программах концертов вы всегда найдете имена первых знаменитостей: Лист, Рубини, мамзель Гейнфеттер, которой процесс придал еще более славы и известности; а Гауман, Дрейшок, Тальберг… да всех не перечтешь!
Настасья Лукишна
(перебивая его)
И то-то, я думаю, как заиграют разом, все вдруг, так что твои органы?
Степанида Ивановна
(с досадою, в сторону)
Мочи нет!.. Ну, можно ли такой глупеше пускаться за границу!
Леонтий Яковлевич
Да. Жизнь в Бадене имеет много прелестей. Но скажу вам, что самый лучший вид Бадена – это зеленое сукно на карточных столах. Без того леса, долины, холмы, развалины и все чудеса, столько превозносимые, потеряли бы много в глазах тех, которые для того только и посещают их, чтобы иметь случай двигать и распоряжать украшениями, лежащими на зеленых столах.
Базиль
(с усмешкою, жмет ему руку)
Vous avez raison.
Настасья Лукишна
(с удовольствием)
Уж он безрезонно ничего не скажет! Да какой мастер красно говорить!
Степанида Ивановна
(подумав)
Ну, мой друг Наташа, как ты хочешь, а мы едем за границу.
Наташа
Но вспомните тетеньку. Ее опасность… положение семейства. Вы привезете им отраду!..
Степанида Ивановна
Как ты это, ma chère, рассуждаешь! Лекарь ли я и в случае могу ли воскресить? Дела останутся после нее запутаны. Я же не секретарь какой, чтобы им писать бумаги, ходить по делам. Притом же мне нужно и для того объездить Европу, чтобы усовершенствовать твои таланты, которыми ты с избытком награждена от природы.
(К мужчинам.)
Вообразите, что она, уже в такие лета, пишет стихи и другие сочинения отлично, играет превосходно, поет чудесно, рисует прелестно!.. И с такими дарованиями оставаться в России? Здесь ее и оценить не умеют.
Наташа отошла в сторону с досадою.
Базиль
Ваша правда, ma tante. Надобно, непременно надобно все эти дарования развить, воспроизвести, усовершенствовать до последней точки, и тогда, возвратясь в Россию, какую блестящую партию кузине можно будет устроить!..
Степанида Ивановна
Ах, уволь меня от такого унижения! Чтобы я свою дочь, с таким образованием, с такими дарованиями, кинула в какую-нибудь деревню, предала бы ее в руки жалкого русского помещика? Ни за что на свете! Я проживу в чужих краях подолее, буду на всех водах и где значительные съезды. Я очень вижу, что моя дочь везде выйдет из ряда обыкновенных девиц, и потому… отчего бы не надеяться, что князь, герцог… замок… шато… а подчас и принц, хотя бы и такой… понимаете?.. нынче всему предпочитается знатность, пышность, а происхождение и прочее такое – все вздор.
Базиль
Ah, ma tante, как вы преблагоразумно рассуждаете! Совершенно по-европейски. Я подозреваю, не бывали ли вы уже прежде в чужих краях.
Степанида Ивановна
Нет, mon cher, я постигаю своим рассудком.
Базиль
Это бесподобно! Я восхищен до того, что жертвую всем, бросаю хозяйство и все свои выгоды и еду с вами.
Степанида Ивановна
Ах, ты меня восхищаешь! Теперь еду решительно и с тобою буду покойна.
Явление шестое
Те же, Трофим Федорович и компаньонки одна за другою.
Трофим Федорович
Дилижанс пришел и скоро пойдет. Прикажете укладывать наши вещи?
Степанида Ивановна
Что за странный вопрос? Неужели вы этого сами не знали? Скорее; но чтобы не забыли чего.
Базиль
(с насмешкой)
Ma tante! Да не буду ли я лишний? С вами едет надежный распорядитель, путеводитель, заботливый, старательный. Это почтеннейший мой дядюшка.
Степанида Ивановна
(хохочет)
Ah, mon cher, не умори меня!..
Бабетт
(к Настасье Лукишне)
Настасья Лукишна! Ваших сундуков и чемоданов не берут в дилижанс.
Настасья Лукишна
Как они смеют? Я плачу им деньги.
Бабетт
Говорят, громоздко, тесно.
Юльхен
Настасья Лукишна! Говорят, что люди ваши не должны с вами ехать.
Настасья Лукишна
Кто смеет так распоряжаться? С кем же я буду в чужой земле, в чужих людях? Ни принять, ни подать, ни услужить некому будет!
Юльхен
Говорят, что для них мест нет.
Настасья Лукишна
Что они врут! мест нету? Лакейское дело на запятках. Батюшка Леонтий Яковлевич, вижу, что правду говорил. Как бы мне управляться без мужского пола, когда и тут, дома, притесняют меня, бедную! Войди в мое положение. Как мне быть без гардероба и приличной прислуги?
Клара
Настасья Лукишна! не хотят взять…
Настасья Лукишна
Ну, еще что-нибудь! Добивай меня скорее. Говори, какая новая беда?
Клара
Собачек ваших, говорят, нельзя взять…
Настасья Лукишна
Ах, они варвары!.. душегубцы!.. убийцы мои!.. В ту же минуту умру, как разлучат меня с моими крошками!.. За что, почему они так терзают меня?
Клара
Говорят, что правила запрещают, чтоб не беспокоить прочих пассажиров
Настасья Лукишна
Вот такой-то здесь во всем порядок! Да какая мне нужда до пассажиров? Мои радости, мое дыхание, мои милашки должны быть со мною… иначе я не еду… не еду и возвращаюсь домой.
Леонтий Яковлевич
Фекла Степановна сейчас присылала узнать, есть ли место в дилижансе.
Настасья Лукишна
(вне себя)
Нет ей… нет места; если и есть свободное, так я плачу за него, лишь бы ей не досталось. Едем, батюшка, едем скорее… боюсь, чтоб она меня не обогнала.
Леонтий Яковлевич
Так уж без собачек и без компаньонок?
Настасья Лукишна
Ах, нет, не могу!..
(Мечется и тоскует.)
Ах, что мне делать? Тут собачки… тут Фекла Степановна… прежде объедет везде и прежде меня расскажет… Ах, что мне делать?
Леонтий Яковлевич
Послушайте моего совета. Отправьте все свои тяжести и собачек на своих до границы. Мы приедем туда и распорядимся, чтобы уже потом ехать вместе…
Настасья Лукишна
Но собачки… собачки!.. как расстанусь я с ними!..
Леонтий Яковлевич
Вы видите, что уже всех взять нельзя, возьмите одну з собой, это вам позволят.
Настасья Лукишна
Ах, правда. Совет ваш благоразумный. Я возьму с собой Жужу… нет, не могу с Блаком расстаться!.. А Мимиш?.. А Бонбон?.. А Шарлотта?.. Ах, пособите моему горю!.. Научите меня, как расстаться с ними. О Фекла Степановна! Злодей моего спокойствия!.. Но не радуйся… я все-таки поеду и буду прежде тебя!.. Мисс Клара! Прикажите подать мне моих милашек. Одну оставлю с собою, а с прочими прощусь…
(Она тоскует и мечется.)
Слышен рожок.
Леонтий Яковлевич
(приносит несколько запечатанных колод карт).
Вот мое имущество, библиотека и ученые занятия. Сам трудился и обработал.
Базиль
Ах, как это хорошо. Берите с собой. Нам они пригодятся.
Степанида Ивановна
(убираясь в дорогу, мужу, который входит, утираясь)
А вы где запропастились? Помогите Наташе убраться. Неужели не слышали сигнала?
Трофим Федорович
Как? разве и мы едем?.. Куда же мы едем?
Степанида Ивановна
Да уж не спрашивайте. Поезжайте, куда повезут вас…
Лакеи Настасьи Лукишны и Дуняша приносят собачек.
Настасья Лукишна
(бросаясь к ним со слезами)
Ах, мои умницы!.. Жестокий рок нас разлучает… Но я скоро увижусь с вами…
(Целует прочих, а одну берет с собой.)
Мими со мной поедет… Смотри же, Дуняша, и вы, олухи! берегите их как глаза своего, иначе… вы знаете меня… Ах, нет!.. Жужу со мной. Видите, как жалко смотрит?..
(Меняет одну за другою.)
Но как расстанусь с Блаком? Его возьму… Ах, нет! Шарлоттинька со мной…
Прочие все вышли.
Леонтий Яковлевич
Пора, сударыня. Дилижанс скоро уедет.
Настасья Лукишна
(в большом горе, плачет, ломает руки и меняет собачек).
Ах, Фекла Степановна!.. С кем ты меня разлучаешь?.. Прощайте, друзья мои!
(Целует собачек.)
Нет, Мимочку ко мне… Нет, не ее… Ах, я теряюсь!.. слабею…
Леонтий Яковлевич
(поддерживает ее)
Поспешите, сударыня! Оторвем ее отсюда, прервем эту трогательную сцену.
Он и Парамон Михайлыч ведут ее.
Настасья Лукишна
(в слезах кричит)
Жужу… Бон-бон!.. Фекла Степановна!.. Подайте мне Блака… он едет со мною… Мимочка, прощай…
Примітки
Оржад – лимонад.
…иметь в руках Гюго – Очевидно, йдеться про збірку інтимної лірики Гюго «Лучи и тени» (1840), яка в 40-х роках XIX ст. була широко відомою.
Кобленц, Майнц, Эмс, Висбаден – німецькі міста на берегах Рейну, які славились своїми курортами.
Франкфурт, Гейдельберг. Дармштадт, Расштадт, Карлсруэ – німецькі міста, через які в XIX ст. пролягали маршрути подорожей російських поміщиків у країни Західної Європи.
Ліст Ференц (1811 – 1886) – великий угорський композитор і піаніст. У 40-х роках XIX ст. не раз бував у Росії.
Гейнефеттер Сабіна (1809 – 1872) – відома німецька оперна співачка.
Гауман – Гауптман Моріц (1792 – 1868) – німецький музикант, композитор та педагог, автор теоретичного дослідження «Природа гармонії і метрики». З 1815 р. деякий час жив у Росії, будучи вчителем музики у родині князя Репніна.
Дрейшок Александер (1818 – 1869) чеський піаніст і композитор, виступав у різних країнах Європи, особливо великим успіхом користувався в Росії в 1840 р. У 1862 – 1868 рр. був професором Петербурзької консерваторії.
Тальберг Сигізмунд (1812 – 1871 ) – німецький піаніст і композитор. Виступав з концертами в різних країнах Європи, зокрема і в Росії.
Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 2, с. 136 – 151.