День третий
Г.Ф.Квитка-Основьяненко
Действующие лица
Парамон Михайлыч – хозяин трактира.
Жорж – молодой человек.
Кондратий Иванович.
Афросинья Марковна.
Иван Никифорович – молодой человек.
Дмитрий Матвеевич
Лукерья Ивановна.
Фенюшка, Аксиньюшка, Матренушка, Ульянушка, Акулинька, Фетиньюшка – дочери ее.
Афонька – слуга в трактире.
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6
Явление первое
Входит Жорж, за ним Афонька несет два портфеля, наполненные бумагами.
Жорж
Сюда все подай, вот к столу… приставь кресла попокойнее… Я буду заниматься…
Афонька
(исполняя).
Не будут ли вам мешать? Сюда найдет народу видимо-невидимо. Наш хозяин не любит, как приймется сводить счеты, а ему мешают…
Жорж
(с презрением)
Счеты!.. мешают!..
(Вынимает из портфеля много чистых тетрадей.)
Разрушайся вселенная, так не помешает моим занятиям.
(Раскладывая тетради.)
Здесь напишутся приключения… здесь замечания… очерки… мои рассуждения…
Афонька
Не подать ли вам чернильницу?
Жорж
(в размышлении)
Для чего?
Афонька
Счет или что другое записать.
Жорж
Не нужно. У меня все изложено здесь.
(Указав на лоб.)
Кончу вояж, тогда изолью на бумагу… Редкое произведение!.. Счастливый девятнадцатый век!.. Удивляюсь, как ни к кому из вояжеров не пришел в голову придуманный мною план для изложения своего путешествия!.. Удивляюсь и тому, как наши журналисты, читая в газетах, что я еду за границу, не отнеслись ко мне с просьбою о присылке с дороги моих статей для помещения в их журнал?.. Но я не отдал бы и на вес золота!..
(Схватив тетради, прижимает их к сердцу.)
Нет! это мое сокровище!.. Слава моя!..
Явление второе
Жорж и Кондратий Иванович.
Кондратий Иванович
(вошел при последних словах)
Эк припас какую кучу денег для вояжа!.. Видно, матушкин сынок.
(Ему.)
Путь-дорога вам, молодой человек! По наружности узнал, что вы вояжер. А куда именно?
Жорж
(важно)
В Европу.
Кондратий Иванович
Да это мы понимаем, что некуда вашего разбору людям деваться, как только в Европу, да Европа-то ведь не изба, что ввалился в нее, так и знаешь, что в Европе. Она-то велика. Ведь и мы в Европе.
Жорж
Ну, так позвольте мне говорить с вами по-вашему же, прозаически.
Кондратий Иванович
Прозою, бога ради, батюшка, прозою; стихов и вашей поэзии насмерть не люблю. Русский человек, православный, бесовщины чуждаюсь. Так изволите ехать в Европу? Похвальное дело. С какою целью?
Жорж
(с жаром)
Цель моя?.. Вот эти листы бумаги… конечно, они еще чисты, но что напишется в них?.. Какие чувства, какие замечания изольются из этой, некогда неугасимым пламенем пылавшей, души, из этого, разбитого людьми, сердца… О! здесь многое будет! многое узнают русские…
Кондратий Иванович
Не по части ли винокурения? Пожалуйста, поспешите издать. У меня плохо вино идет. Жид-мошенник переумничал…
Жорж
Совсем не то. Русские узнают о себе, увидят из моего изображения, каковы они доселе. Десять лет, сударь, я наблюдаю за этим нестройным созданием, человеком, и знаю его хорошо. Могу все применить…
Кондратий Иванович
Сколько же вам, батюшка, лет отроду?
Жорж
Осемнадцать. Но не забудьте, я родился не в ваш век. Теперь еду далее, обозрю все и везде и, что замечу, без закрышки изложу здесь… Читайте… Но не я буду виноват за точность изображений. Слушая от меня горькие истины, русские отдадут справедливость моим замечаниям, моим наблюдениям. Им странно покажется, что человек, который не признан ими быть достойным звания действительного студента, так видел и так написал, как никто у нас не видел и не писал.
Кондратий Иванович
(в сторону)
Не велика же птица. Не ценнее нуля. Однако ж видишь, куда топорщится!
(Ему.)
Я, батенька, по моим летам, люблю все куриозное, так с охотою возьму экземплярик, только без переплета. Такого рода книга в листах гораздо полезнее. А как имячко будущему вашему сочинению?
Жорж
Да; а заглавии я еще не думал. Надобно приличное.
(Рассуждая.)
Путешествие? Фи! обще, старо…
(Ходит по комнате и думает.)
Явление третье
Те же и Лукерья Ивановна со всеми дочерьми своими. Они входят толпою, оттесняя одна другую, даже и мать, которая старается важничать.
Все дочери
(кричат каждая свое)
Вот нечаянное свидание! Кондратий Иванович здесь! Какими судьбами попали вы сюда, Кондратий Иванович? Вот и хорошо, что случай привел нас проститься с вами, добрый наш Кондратий Иванович! Ах, что я вижу? Мой почтенный куманек? Здравствуйте и прощайте, не скоро достанется нам видеться!
Лукерья Ивановна
(пока говорят дочери, она, не прерывая их, – говорит свое)
Ах, любезный куманек! Как хорошо сделал, что выехал сюда, по крайней мере прощусь с добрым соседом и кумом.
Кондратий Иванович
(на приветствия дочерей не обращает внимания и всегда больше относится к Лукерье Ивановне)
Куда же ты это, кума, собралась со всей саранчой своею, скажи, пожалуйста? Когда в Киев, похвально; а кабы в Соловки, так я еще больше похвалил бы.
Лукерья Ивановна
Что ты меня, батюшка, старишь и шлешь по богомольным местам? По моим летам я могу еще вполне наслаждаться жизнью…
Жорж
(ходя в задумчивости)
Вздор!.. Нелепо!.. Неприлично!..
Лукерья Ивановна
(вслушавшись, тихо Кондратию Ивановичу)
Что это, батюшка, за нахал такой?
Кондратий Иванович
(ей, также тихо)
Это, кума, философ, размышляет о своем. Не уважай им и ты, как и все. Скажи же мне, на какую прогулку это вы собрались?
Лукерья Ивановна
На какую прогулку? Мы едем…
Дочери
(перебивают мать, каждая своими фразами).
Мы едем в чужие края. Едем за границу. Едем вояжировать. Объездим Европу. Увидим все редкости в Риме, Неаполе…
Кондратий Иванович
(с большим удивлением )
Еде-те за гра-ни-цу-у-у!
(Стоит, наклонив голову, потом смотрит на Лукерью Ивановну и протяжно, медленно спрашивает.)
Кума! Скажи мне, сделай милость, зачем ты тащишься туда, где тебя не спрашивают?
Лукерья Ивановна
Смешной вопрос! Когда все, кто имеет возможность, а много и не имеющих способов, все едут, так почему же мне отставать от других?
Дочери
(не давши ей договаривать)
Как? отчего же нам не ехать? Почему нам лишать себя удовольствия?
Фенюшка
Мы увидим все достопамятное…
Аксиньюшка
Займем необходимое, чего Россия не имеет, и передадим с своими замечаниями.
Матренушка
Изложим, напишем…
Жорж
(занимаясь своим)
Очерки… Замечания… все это будет вздор!
Все остановились, смотрят на него с изумлением.
Кондратий Иванович
Не конфузьтесь его правдою. К сожалению, он это еще не про вас говорит. Продолжайте, продолжайте. Какую вы пользу извлечете из вашего вояжа?
Акулинька
Странный вопрос! Видимая польза для нас. Мы все лучшее в Европе узнаем, постигнем и привезем в Россию.
Матренушка
Напишем сперва теорию и потом будем руководствовать других для приведения в практику.
Фетиньюшка
Для этого познакомимся с первейшими умами, с знаменитыми писателями: Дюма, Бальзак, Ламартин, Жюль Жанен… и еще… помнишь, ma soeur, что нам всем нравился? Как бишь его имя?..
Жорж
Анахарсис!..
Фетиньюшка
Ах, нет, совсем не то.
Жорж
(подойдя к ним)
Нет, точно Анахарсис. Приличнее этого ничего не может быть.
Фенюшка
(и некоторые из дочерей Лукерьи Ивановны пристают к нему).
Что вам угодно? О каком Анахарсисе вы говорите? Растолкуйте нам, что вы хотите сказать?
Жорж
(важно)
Изволите видеть, я путешествую по Европе с целью… о которой не могу еще ясно сказать…
Матренушка
Ах, какой отличный молодой человек!
Аксиньюшка
Это необыкновенное явление в нашем веке!
Акулинька
Продолжайте, продолжайте; мы с жадностью вас слушаем.
Фетиньюшка
Ловим каждое ваше слово. Итак, вы путешествуете…
Жорж
Я сказал, что я путешествую с целью…
Некоторые дочери
(одна за другою)
Мы тоже путешествуем – у нас нет еще главной цели. Но, ma soeur, кажется, вы согласитесь на мое предложение?
Прочие
(все вместе)
Ни за что в свете! уж если согласиться на твою идею, так лучше принять мою. Бесподобная твоя идея! Просто бестолочь!.. И ты можешь так говорить, после твоей глупости?
Шум между ними.
Аксиньюшка
(унимая их)
Mais, mes soeurs, finissez… вы и забыли, что расспрашивали об Анахарсисе…
Все
Ах, Анахарсис, милый Анахарсис.
(Бросаются к Жоржу.)
Итак, что же ваш Анахарсис? Продолжайте, вы так трогательно начали.
Жорж
Я опишу свое путешествие – и дам ему титул…
Дочери
Знаю, знаю. Guide… Очерки… Замечания… Наблюдения… Взгляд…
Жорж
Ни то, ни другое. Я назову его просто Анахарсис.
Дочери
(в восторге)
Ах, Анахарсис!.. Анахарсис!.. Mes soeurs, comme c’est touchant! Удивительный человек!.. Столько ума, воображения!.. Это гений!..
Жорж
Есть путешествие…
Дочери
(каждая одна к другой)
Слушайте! Слушайте! Пожалуйста, молчите! Каждое слово его надобно ловить… Говорите!
Жорж
Есть путешествие младого Анахарсиса, я не хочу подражать. Я назову свой труд: «Юный Анахарсис!»
Дочери
Юный Анахарсис!.. Анахарсис! Ах! Ах! Это прелесть!.. Юный!.. Поразительно! Труд! Надобно же изобресть такое слово!
(Окружают и говорят с Жоржем. Из них одна Ульянушка не участвовала в разговоре, а все смотрела в окно.)
Кондратий Иванович
(до того говоривший с Лукерьей Ивановной тихо)
Послушай, кума! Все, что ты ни говорила мне, всё это вздор, незачем тебе ехать в чужие край. Смешно даже. Выслушай меня, как много я тебе ни наговорю. Ты знаешь, Лукерья Ивановна, что…
Лукерья Ивановна
Нет, куманек, извини. Я уже не Лукерья Ивановна. Прошу оставить это.
Кондратий Иванович
(с удивлением).
Когда же ты переродилась и кто ты теперь такая?
Лукерья Ивановна
Решась ехать в просвещенные государства, к образованным людям, непростительно было бы с моей стороны явиться туда Лукерьей, с именем, которым наградили меня мои старики, не имевшие вовсе европейского образования. Устраивая свои дела к вояжу, я на первое на имя обратила свое внимание. Хороша я буду между Шарлоттами, Аделаидами и другими деликатными именами, буду метаться всем в глаза. Лу-ке-рья! Точь-в-точь ворона!.. А тут еще и дочки утешили меня своими имячками, которыми утешался мой покойный, глупый и капризный муженек. Сколько я не умоляла его, чтоб понежил мой слух порядочным именем дочки, так нет: в который день родилась которая, в то имя он ее и бухнет, да вот и оставил меня с Фетиньею, Аксиньею, Матреною… Пришлось исправлять все.
Кондратий Иванович
(лукаво)
Как же ты, кумушка, исправила эту неладицу?
Лукерья Ивановна
По порядку, применяясь к европейскому вкусу. Я Лукерья – Лоло, а дочери: Фенюшка у меня – Фофо; Матренушка – Момо; Ульянушка – Жожо; Акулинушка – Коко; Фетиньюшка – Фифи. Вот Аксиньюшке всилу могла придумать приличное. Скажи, пожалуйста, правильно ли будет – Кики?
Кондратий Иванович
(смотрит на всех их с сожалением)
Очень, очень все это вам прилично.
(Подумав и покачав головой.)
Эх, кума! Много имел тебе сказать, да уж после этого язык не пошевелится, вздохнешь и молчишь. Тебя уже никто не исправит.
(Махнул рукой и отошел в сторону; пригорюнясь ходит.)
Дочери
(бросаются к матери и говорят все вдруг, каждая свое)
Ах, мамаша, какой мы клад нашли! Вообрази, мамаша, с нами вместе вояжирует сочинитель! Ах, как он напишет свой вояж! Ах, какой у него всеобъемлющий ум! Какое счастье, что он с нами едет! Он много нас образует. Это гений.
(Все.)
Гений, гений!
Лукерья Ивановна
Видите, мои милые, как все благоприятствует нашему вояжу! Занимайтесь им беспрестанно. Не упускайте ни малейшей его мысли, извлекайте для себя пользу.
(Подойдя к Ульяшиньке.)
Ты вечно отстаешь от сестер, не принимаешь участия в их умственных занятиях. Посмотри, как они восторжены, найдя сродный себе ум. А ты, у окна, что делаешь?
Ульяшинька
(смешавшись)
Я, я любуюсь природою…
Лукерья Ивановна
Какая природа в России, да еще близ трактира? Занялась бы литературою; книг нет, ну, вот перечитывала бы надписи на стенах. Смотри-ка, везде исписано. Сколько найдешь блесток ума, затейливых выражений, неистолкуемых мыслей…
Кондратий Иванович
Ну, уж если заниматься предлагаемыми вам надписями, так уж пусть лучше моя крестная дочка любуется природою заднего двора в трактире.
Ульяшинька
(вдруг вскрикнув)
Ах! Наконец…
(Печально.)
Нет!.. Это не он!..
Явление четвертое
Те же и Дмитрий Матвеевич.
Дмитрий Матвеевич
(садясь у стола, вынимает из-за пазухи тетрадь, располагается писать, расспрашивая у вошедшего с ним Афоньки)
Ну, хорошо. Запишем о хозяине.
(Записывает карандашом.)
Теперь скажи мне, какие у вас цены за нумер в сутки, стол на одну персону, порция чаю?..
(Продолжает расспрашивать и пишет.)
Кондратий Иванович
Ах, мои батюшки! Да вот еще вояжер. Никак весь свет вздурился? Кого ни увидишь, все это вояжер… Едет за границу. С ними бывши, право, боюсь, чтобы и на меня не нашла блажь также вояжировать. Вот уж этакой глупости никогда не сделаю.
(Подойдя к Дмитрию Матвеевичу.)
Позвольте узнать, с кем имею честь…
Дмитрий Матвеевич
Я? – я вояжер.
Кондратий Иванович
(в сторону)
Ну, так и есть. Соскочил с рассудка, пустился за прочими.
(Ему.)
Куда именно изволите ехать и с какой целью?
Дмитрий Матвеевич
(Афоньке)
Иди, мой друг, к своему делу, я призову тебя после.
(Кондратию Ивановичу.)
Цель моего вояжа полезна для всего человечества. Перечитывая иностранные журналы и видя пустые болтовни в парламентах, палатах и везде, где введена представительная система правления, я нашел средство все это переиначить, привести в единообразие. И вот с моими наблюдениями, замечаниями еду прямо в Англию. Начав мой вояж, я с места узнаю цены на все и записываю для моих соображений. Оттуда хочу начать преобразование, а объездив Европу и устроив по изобретенному мною плану, подарю своим возвратом Россию и ожидаю как торжественной себе встречи, так и много трудов в преобразовании существующего здесь хаоса.
Кондратий Иванович
(в сторону)
О! да это уже просто сумасшедший!.. Свести бы их с тем, что еще приготовляется к тому.
(Дмитрию Матвеевичу.)
Мне очень приятно И назидательно было бы послушать ваши предположения, но… признаюсь… я не приготовлен к тому и все это еще темно для меня… Позвольте мне познакомить вас с этим господином, также вояжером. Вы поймете друг друга.
(Подходит к Жоржу, который отошел от женщин и стоял задумавшись.)
Вы чем-то заняты? думаете о чем-то? .
Жорж
(с удивлением посмотрев на него)
Умному существу не мыслить? Человеку оставаться без занятия, без мышления?
Дмитрий Матвеевич
(в сторону).
А! вот умный человек. Узнаем его, покажем и себя.
(Подойдя к нему, говорит важно)
Ваши мыслительные занятия, по обращении моего внимательного на вас созерцания, должны быть весьма и ограниченно опредмечены. Вас, конечно, занимает план цели, для которой вы едете.
Жорж
(в сторону)
Вот еще первый человек попался мне, который так умно и красно говорит. Какой клад!
(Торжественно.)
Цель моя обширна. Я еду видеть таких же по фигуре, по форме братьев моих, но одаренных умом. Видеть существ, понимающих себя, умеющих жить, мыслить… Еду изучаться у них всему; постигши же должное мыслящему существу, изложу все в своем огромном сочинении, которому даю скромное название «Юный Анахарсис», возвращаюсь сюда не для чего более, как обучить, просветить всех и довести русских до высшей степени образования.
Дмитрий Матвеевич
Всякий горизонт имеет свою определительность, и на основании этой утонченности мне хотелось бы знать, где и у кого постигли вы план возгнездившейся в вас мудрости?
Жорж
Мне сказали, уверили, убедили, что университет открывает свет. Я ходил на лекции, слушал и, поверите ли? Все профессора все изъяснили ложно. Я не выдержал, потребовал себе экзамена… и что же? меня не признали действительным студентом и – отказали в дальнейшем учении. Меня!.. Но они будут читать мой труд и – устыдятся. Из этого видите, что мой учитель, училище, университет… здесь (указав на лоб).
Кондратий Иванович
(между тем хохотавший тихо, подзывает девиц)
Ох, мочи нет! Послушайте, Момо, Шото, Троло… кто вас знает, как кликать вас! Идите послушайте, как говорят современные мудрецы.
Фенюшка
(оставляя сестер, бежит к ним)
Ах, как они говорят!.. Это золотые слова!
Аксиньюшка
(так же)
Ах, какие речи!.. сейчас печатать…
Матренушка
(так же).
Ах, я в первый раз слышу, что можно так говорить! Кто из них говорил?
Некоторые
Анахарсис, наш Анахарсис.
Дмитрий Матвеевич
Как наши свойственности, происходя от союза мысления, производят одно удостоверение! Я не учился – в так называемых училищах, хотя уже в моей молодости учреждены были они, но я вперился в самого себя, окружил себя ученейшими книгами и, избирая из них одну принадлежность, составил себе идеал мысления и за развитием его спешу от толпы народа к людям. Мой план объемлет всеобщность и полезен будет нашему отечеству.
Девицы окружили их и при каждой фразе восклицания: «Ah, mes soeurs, какие истины! Ах, наконец мы слышим мудрость!»
Жорж
(с презрением)
Отечеству? Что есть отечество? Где я нахожусь в это время, там мое отечество.
Восклицания девиц: «Ах, какая новая мысль!»
Люди – одно семейство; вселенная – дом, вмещающий его. Француз, русский, чухонец, англичанин, цыган, итальянец – все члены одного семейства, братья мои!
Восклицания: «Истина, неслыханная доселе истина! Жантильный Анахарсис! Душенька Анахарсис!»
Если я вижу, что брат мой постиг жизнь, умеет наслаждаться всем представляемым ею, я заимствую у него, подражаю ему, иду с ним рука об руку: не разбираю, жид ли он, калмык, татарин.
Восклицания.
Но я это покажу со временем на опыте. Голову эту самую, собственно мою, которая, верно, чего-нибудь стоит, а для меня дороже всех сокровищ в мире, ее предлагаю, если, возвратясь из Парижа, не далее как в три года вы и никто России не узнаете.
(С жаром.)
Я, я берусь за это. Сказал и докажу.
Восклицания: «Верим, верим, charmant, жантильный, душенька Анахарсис». Лукерья Ивановна то прислушивалась к разговаривавшим, то занималась в стороне своим, а Кондратий Иванович разговаривал тихо с Ульяшинькой, все смотревшей в окно. Она с унынием рассказывала ему что-то и иногда утирала слезы. Жорж и Дмитрий Матвеевич продолжают говорить тихо с большим жаром. Девицы изъявляют восторг.
Кондратий Иванович
Вижу, мой друг Улинька, что плохо тебе. Увезут тебя за границу, и дай бог, чтоб года через два воротились. Ты исчахнешь… Эх, кабы вот он приехал прежде дилижанса!
Ульяшинька
Ах, папаша! Я с минуты на минуту ожидаю. Но что же вы сделаете?
Кондратий Иванович
Уж я придумаю… употреблю все… Да скажи ты мне, какая главная причина, что не отдают тебя за него?
Ульяшинька
Я не знаю, но мамашенька, почти давши уже слово, вдруг раздумала и побожилась, что ни для чего и ни для кого в свете не согласится на наше счастие. А почему? не говорит.
Кондратий Иванович
Ну, так не доспрошусь ли я у нее
(Подойдя к Лукерье Ивановне.)
Послушай, кума, ты и не похвалишься, что за крестную мою дочь сыскался достойный жених.
Лукерья Ивановна
Отличный молодой человек! И мне очень жаль, что не могу выдать ее за него.
Кондратий Иванович
Почему же? Когда достойный человек, так не должно ни на что смотреть.
Лукерья Ивановна
Но есть очень важное препятствие.
Кондратий Иванович
Какое же именно?
Лукерья Ивановна
Не могу сказать.
Кондратий Иванович
Как? и мне не можешь сказать, крестному ее отцу, для которого счастье ее так же дорого, как и тебе?
Лукерья Ивановна
Так и быть. Тебе, точно, я должна сказать всю правду. Он человек с отличными достоинствами. Ни родителей, ни близких родных, никого нет у него и отличное состояние нераздельно все его; умен, скромен. Так фамилия же его!..
Кондратий Иванович
А что же фамилия?
Лукерья Ивановна
Такая, что не соберусь с духом сказать.
Кондратий Иванович
Ну, да что тут такое? Я тебе кум, ты мне кума, мы словно брат и сестра. Да и мне уже за пятьдесят, тебе за сорок. Режь прямо или на ухо шепни.
Лукерья Ивановна
Нечего шептать: оно не то, чтобы того… Видишь, какая фамилия: Иван Никифорович – а тут… Рыло.
Кондратий Иванович
Так что же?
Лукерья Ивановна
Тебе-то, кум, ничего, но каково материнским нежным чувствам? Ну, положим, выйдет она за него; вышла и поехала с визитом. Лакей доложит: госпожа Рыло приехала. А ведь это будет моя дочь! А каково мне отвечать на вопросы: ваша дочь Рыло? Да и мало ли чего подобного тому.
Кондратий Иванович
Эх, кума, какие пустяки взяла ты себе в голову! Мало ли есть каких фамилий, да нигде они нейдут в счет. Прежде отъезда в чужую сторону благослови ее, а я без тебя и свадьбу их сыграю. Кстати, это, кажется, он приехал? Видишь ли, как Ульяша встрепенулась?
Лукерья Ивановна
Да, это он. Я позволила ему проводить нас досюда и здесь проститься навек. А отдать не отдам. Мои причины важны и неоспоримы.
Явление пятое
Те же и Иван Никифорович. С ним занимаются Лукерья Ивановна, Ульяшинька и Кондратий Иванович. Девицы все были около Жоржа и Дмитрия Матвеевича.
Фетиньюшка
(Жоржу)
Скажите, monsieur Анахарсис… мы все вас зовем Анахарсисом… ваш труд, как вы правильно называете его, будет писан стихами?
Жорж
Да… Кое-где… где душою возобладают мрачные мысли, там, конечно, нельзя удержаться от порыва поэзии. А мне так много мрачного предстоит!..
Дмитрий Матвеевич
Но при восторженности, сосредоточенной в абсолютности, когда эти самые мрачные идеи возобладают помышленностыо, тогда наш индивидуум, находясь в самом себе и действуя на нас чрез самого себя, обращается в самобытность выспренную и тем решает самого себя.
Фенюшка
(Матренушке вполголоса).
Воля твоя, та soeur этот еще умнее и Анахарсиса: того я могу понимать, но этого никак не пойму, что он скажет. Какие умы!
Матренушка
Как мы счастливы, быв окружены в вояже такими гениями!
Жорж
(ходит в размышлении)
Я или не вслушался, или не понял его рассуждения. Надобно изворотиться.
(Ему.)
Да… конечно… если взять в соображение… Впрочем, я как-то смешан, занят моим вояжем… и не могу…
Дмитрий Матвеевич
(с самодовольством)
Но и то надобно вам сказать, что никто не мог отвечать мне на это, потому…
(Разговаривают тихо.)
Кондратий Иванович
(Лукерье Ивановне)
Ах, кумушка, да ты теряешь много времени без пользы. Иди послушай этих умников; подобных им только и найдешь между вашей братьей, вояжерами. Оставь нас, мы вот с Иваном Никифоровичем займемся речью о хозяйстве, тебе скучно будет, а там откроешь глубину премудрости.
Лукерья Ивановна
Ах, в самом деле! Наши ученые ведут какой-то горячий разговор. Займуся послушаю их и, наверное, много позаимствую для себя полезного.
Жорж и Дмитрий Матвеевич ведут между собою разговор. Лукерья Ивановна с дочерьми изъявляют удивление, восторг, иногда вмешиваются в их суждения. Ульяшинька все в стороне, с Кондратием Ивановичем и Иваном Никифоровичем.
Кондратий Иванович
(Ивану Никифоровичу).
Вы видите, что ничего нельзя сделать против ее глупого предрассудка. Не прогневайся, Ульяша. Одно средство я тебе, батенька, скажу – и оно необходимо. Ждать возвращения их из-за границы…
Иван Никифорович
Я умру до того!.. Как мне перенести такую долговременную разлуку?
Кондратий Иванович
Да, таки ничего. Что значат для здорового мужчины два года?.. Ведь не поход ломать! Эх вы, горе-богатыри! Посмотрели бы вы нас, как мы влюблялись и страдали в разлуках. Расстался с своей милашкой, грустно, больно, ну, смерть, да и все тут! Оглянулся сюда-туда, уж другая зазнобила сердце, пошли с ней лады, а старое забыто. Вот так, батенька, поступай, так сохранишь свое здоровье, не исчахнешь и так намечешься, что лишь на тебя взглянуть, а ты и растаял.
Ульяшинька
Вы все шутите, папаша! Помогите нам, научите нас!..
Иван Никифорович
Нет крайности, на какую не решился бы я в моем горестном положении!
Кондратий Иванович
Эх, правда твоя, правда. Былое дело и с нами… Да и чего ей в глаза смотреть? Слушай, Иван Никифорович. Я их там всех заговорю, займу, а ты в это время Ульяшиньку за руку, да и в коляску… да и был таков!..
Ульяшинька
(вскрикнув)
Папаша! ни за что на свете!..
Кондратий Иванович
(передразнивая ее)
Ни за что на свете!.. Ну, так вот ожидай. Сию минуту дилижанс явится, матушка тебя схватит и не опомнишься, как очутишься в какой-нибудь Германии или куда вас там нелегкая несет. Слушай, Иван Никифорович, слушай, Ульяша, крестная моя дочка! Вот вам мое благословение, женитесь, живите счастливо. Коли молодец, увези ее середи дня, из-под носу матери, в глазах всех. Ты будешь дура, если не согласишься; плачься тогда на себя. Я пойду к ним, а ты тут работай; последствия беру на себя. Марш.
Идет к Жоржу и прочим.
Ульяшинька
(ломая руки)
Ни за что в свете!..
Иван Никифорович
Но посуди, милая!..
(Тихо уговаривает ее и потом, в свое время, почти насильно уводит.)
Кондратий Иванович
Чего с человеком не случается! Недуманно-негаданно попал в любовную интригу. Продолжать, авось-либо и удастся.
(Подойдя к Жоржу и Дмитрию Матвеевичу.)
Что, господа?.. Али советуетесь, в каких предметах усовершенствовать себя за границей и потом избрать службу? А?
Жорж
(с презрением)
Службу? Животному, свободному в воле, в желаниях неограниченному, подвергнуться зависимости? Какие запоздалые понятия!
Кондратий Иванович
Правда ваша, батюшка, правда! К чему животное в службе? Мимо, долой его!
Дмитрий Матвеевич
И тем более, что при устроении администрации уклоняющаяся популярность, сосредоточась в предмете индивидуальности, отвергает… Да!.. Как бы?.. гениальную самостоятельность…
Кондратий Иванович
(в сторону)
О творец мой! Эти же еще и не были за границей, а только собрались туда. Как-то заговорят они по возвращении? Уж не пуститься ли и мне с ними для образования?
Лукерья Ивановна
Ах, куманек, как они здесь прекрасно говорили!..
Дочери
Ах, как прекрасно говорили!..
Лукерья Ивановна
И все о путешествиях…
Дочери
О путешествиях говорили.
Лукерья Ивановна
Об опасностях в вояже…
Дочери
Об опасностях в вояже… Да как страшно!.. ужасно!.. невыразимо!
Лукерья Ивановна
Ах, если б и ты согласился вояжировать! Сколько нашел бы прелестей в пути!
Кондратий Иванович
(все поглядывая на Улиньку и Ивана Никифоровича)
Желаю другим благополучного пути… но сам, слыша от вас же об опасностях, ни за что в свете не поеду.
Дмитрий Матвеевич
Но опасность, если она не импровизированная, а, как бы сказать… специальная… нет, реальная… как бишь, субъективная…
Кондратий Иванович
Ну, будь она хоть объективная, да все же опасность. Не спохватишься, как и очутился на другом свете…
Жорж
Да. Это, точно, был бы переход в другую жизнь… внезапность поразила, изумила бы… и какой был бы эффект! Вдруг вижу все иное… я сам уже не тот я… если только…
Кондратий Иванович
Да так, батенька, эффект-то эффектом, да как грешки-то осетят тебя, так и рад бы назад от эффекта убежать, да уж поздно.
Жорж
Прекрасное рассуждение читал я об этом не далее как вчера! Как ясно изложены все сомнения, как доказана невозможность признаваемого многими. Умная книга эта успокаивает нас насчет мнимого грозного будущего и рассеивает все тревоги. Она решительно развязывает всем руки на все и примиряет нас с тревожащим прошедшим.
Кондратий Иванович
Все так. Бесподобная книга! Но… вот схватили душеньку за обе руки… она упрямится… а ее ведут… ведут… и бух за дверь!..
Все это Иван Никнфорович делал с Ульяшей.
Ура! ищите, а след ее простыл… Так-то говорится, но вы, умные люди, знаете больше нашего, куда нам за вами!
Слышен рожок.
Да вот вам и дилижанс готов. Прощайте, до свидания.
Дмитрий Матвеевич
К мыслям моего товарища по путешествию, но соперника по идеям, я хочу вам добавить, что сомнение, возрождающееся от сознательности преднамерений, не всегда выходит удоборазрешимо в отношении нравственности. Понимаете?
Кондратий Иванович
Хоть сейчас убейте меня, если я хоть что-нибудь могу понять. Да и перед вами вся эта мудрость. Вы себе в дорогу, я себе в другую. Ну, кума, счастливого пути!
Дмитрий Матвеевич
(в сторону)
Мудрено ему понять меня, потому что этакой умной речи и я не ожидал от себя.
Лукерья Ивановна
Ну же, дети, собирайтесь; сейчас едем.
Дочери
Ах, едем, едем… сейчас едем… собирайтесь!.. Все суетятся.
Матренушка
Да где же наша Жожо? У нее мой ключ…
Прочие
В самом деле, где Жожо?.. Где Жожо?.. Жожо!.. Жожо!.
Лукерья Ивановна
Как? Одной из вас нет! Остановитесь… я осмотрю… Так, именно одной нет… и, точно Жожо… Где Жожо?
Кондратий Иванович
(взяв шляпу)
Буря начинается, уйти поскорее…
Явление шестое
Те же и Парамон Михайлыч.
Парамон Михайлыч
Затруднительно вам будет ехать, если почтенно вам доложу… Семь персон записано по всем книгам, а в натуре оказывается шесть.
Лукерья Ивановна
Так что же, батюшка?
Парамон Михайлыч
То именно, что выехать вам нельзя, нет одной особы – и она уже далеко…
Лукерья Ивановна
Так точно: моей Жожо нет! Куда же она уехала?
Парамон Михайлыч
Почтительно не можем вам доложить куда; а с кем? так мы это видели. Ее изволил препроводить в коляску тот самый молодой человек, и сам уехал с нею.
Лукерья Ивановна
Ах, это Иван Никифорович! Куманек, любезный! помоги нарядить погоню…
Кондратий Иванович
С умом ли ты, кума? Могу ли я что сделать в чужом месте? Кого пошлю, и кто послушает меня? Воротись лучше сама, и поедем со мной догонять.
Дочери
Ах, как можно воротиться! Ни за что в свете!
Лукерья Ивановна
Ах, как я офрапирована!
Дочери
(повторяют)
Ах, как мы офрапированы! Посуди, ma soeur! Слышишь, ma soeur!
(Толкуют между собою.)
Кондратий Иванович
Да и ехать же вам не можно. Слышите ли, у вас недостает одной особы.
Лукерья Ивановна
Ах, какое жестокое положение!.. Мне нельзя ехать за границу!
Дочери
Нам нельзя вояжировать? Horreur!.. malheur!..
Кондратий Иванович
Воротись, кума; займись, устрой счастье дочери…
Лукерья Ивановна
(в большом гневе)
Не хочу!.. Пусть она сама себя устраивает. Как она смела помешать нам ехать за границу?
Дочери
Как смела помешать нам вояжировать? Она злая!.. Погубила нас!..
Кондратий Иванович
Середины и выбора нет. Ехать тебе нельзя. Воротись, кума!
Лукерья Ивановна
Есть средство помочь всем нам. Куманек! милый, любезный! поезжай с нами.
Кондратий Иванович
Куда?
Лукерья Ивановна
За границу.
Дочери
Поезжайте с нами… выкупите нас из беды! cher!.. joli!.. charmant!..
Кондратий Иванович
Что, вы меня в такие же дураки записать хотите, как и вы? К чему мне ехать в чужие края? я еще сохранил рассудок.
Лукерья Ивановна
Нужды нет. Хоть без рассудка, только поезжай, стань на место погибшей Жожо. Дети, просите!
Дочери
(бросаются к нему)
Сделайте милость! пожалуйста! мы вас просим! Выведите нас из беды! Не лишите нас удовольствия быть в Риме… в Неаполе… в Париже…
Кондратий Иванович
(отделываясь от них то направо, то налево)
Не хочу!.. Не могу!.. ни за что!.. Дурак я вам, что ли?
Лукерья Ивановна
(с дочерьми окружили его и упрашивают)
Ну, пожалуйста! Войдите в наше положение!.. Иначе мы и за границею не будем… Вы нас уморите!.. Ах, что с нами будет? Ах!.. ах!
Кондратий Иванович
(освободясь от них, призадумался)
Ну, что мне с ними делать? Характер мой такой мягкий, чувствительный… За что я запишусь в дураки и туда же за прочими пущусь таскаться из края в край?.. Да постой же: как ехать без всего? Со мною здесь ничего нет.
Лукерья Ивановна
(дочери ей вторят).
И не нужно ничего. Ведь мимо твоего дома ехать, заедешь, деньги возьмешь и больше ничего не надобно.
Жорж
Я вас могу уверить, что у просвещенных народов с деньгами вы тут же найдете все, что нужно вам.
Кондратий Иванович
Так вот что? А у нас, в непросвещенной, необразованной России, ищут случая одолжить заезжего человека, хоть у него нет ни гроша. Какое варварство! а?
Жорж
Ваша Россия отстала от человечества более нежели на полвека. Вы это увидите на опыте, когда поедете с нами. Ах, сколько вы увидите редкого…
Матренушка
Изящного…
Акулинька
Совершенного…
Фенюшка
Восхитительного…
Фетиньюшка
Чудесно-прекрасного…
Аксиньюшка
Волшебно-обворожительного…
Дмитрий Матвеевич
Кроме прелестей изящной природы, вам предстанет на воззрение… все… то есть много такого… что вы увидите сами…
Лукерья Ивановна
(дочери вторят)
А более всего, что как много одолжишь нас!..
Кондратий Иванович
(подумав).
Эка, подумаешь… Что за мания нашла на людей…
(Еще подумав.)
А что же? Может, и взаправду такого нагляжусь, что и сам доволен буду. Ведь то чужие края. Кума!.. Была не была, еду. Прельстили, обаяли вы меня… Пусть назовут дураком… смеялся над другими, теперь сам дурачусь. Давай, кума, руку; и я турист. Пойдем.
Лукерья Ивановна
Постой, mon cher!.. Первое условие: едем за границу, должно вести себя по-европейски. Не зови меня ни кумой, ни Лукерьей, а вежливо кличь: Лоло.
Кондратий Иванович
Экая ахинея у этих вояжеров! Ну, а меня из православного Кондратия как переименуете? Дро-дро, что ли?
Лукерья Ивановна
Ну, там придумаем. Пойдемте, дети!
Кондратий Иванович
(йдучи за ними)
Э-э-эх!.. Участь моя какая!.. Неволя скачет, неволя плачет, неволя за границу везет. Э-э-эх!
Слышен рожок.
Примітки
Дюма Александр (батько; 1802 – 1870) – французький письменник, автор численних драм та історико-пригодницьких романів.
Ламартін Альфонс Марі Луї Де (1790 – 1869) – французький поет-романтик, історик та політичний діяч реакційного спрямування.
Жанен Жюль Габріель (1804 – 1874) – французький письменник, критик і журналіст. У 40-і роки XIX ст. був широко відомий як театральний критик урядової газети «Журналь де деба». Його безпринципні, нерідко реакційні статті і фейлетони були популярні в буржуазному середовищі.
Анахарсіс – скіф із царської родини, який подорожував до Греції в період правління Солона (7 – 6 ст. до н. е.) і здобув велику популярність у греків. Після повернення на батьківщину був страчений за намагання еллінізувати скіфів
Есть путешествие младого Анахарсиса. – йдеться про роман французького письменника Жана Жака Бартелемі (1716 – 1795) «Подорож юного Анахарсіса до Греції» (1788).
Офрапированный (від франц. frappe) – вражений.
Подається за виданням: Квітка-Основ’яненко Г.Ф. Зібрання творів у 7-ми томах. – К.: Наукова думка, 1979 р., т. 2, с. 152 – 167.