32. Неудачи преследуют Митридата

Даниил Мордовцев

Уже из Тигранокерты к Митридату пришло известие, что его любимые северные резиденции покорены и ограблены Помпеем. Там же он узнал, что его могущественный противник с добычею возвращается через пустыни Сарматии к Гирканскому морю, к своему флоту, чтоб, переправив его посуху в Понт Эвксинский, вторгнуться в Синоп и опустошить все понтийское царство.

Эти известия привели его в такую ярость, что он тотчас же приказал Тиграну предупредить царя гирканов, своего соседа, чтобы он, в союзе с Митридатом, напал на Помпея, когда он, возвращаясь Гирканским морем, высадится у устьев реки Кира, ныне Куры.

[О гирканах мы находим сведения: 1) у Помпония Мела («De situ orbis libri», III, гл. I, 2); у Плиния («Historia naturalis»), VI, 15, 1); 3) у Иосифа Флавия («Иудейские древности», II, 16, 4); 4) у Дионисия Периегета («Orbis descriptio», 679); 5) у Вибия Секвестра (Vibii Saquestri «De fluminibus, fontibus, lacubus, memoribus, paludibus, montibus, gentibus etc.», 15, 1); 6) у Элиана («De natura animalium», VII, 35), который говорит, что «вместе с гирканами обыкновенно отправлялись на войну также и их собаки, и были там для них союзниками и помощниками»].

Войско Митридата, отправившееся от северных границ Гиркании к устьям Кира, было, можно сказать, бесчисленное. Впереди выступали гирканы в качестве разведчиков с своими умными псами, которые, вполне сознавая свои служебные обязанности, бежали далеко вперед войска, нюхая воздух и заглядывая в каждый кустик, в каждую норку.

По обоим флангам ехали амазонки, любуясь разведочною службою собак, которые скоро освоились с женскою кавалерией, понимая, что это союзники гирканов, их хозяев.

Не легок, однако, был этот путь для войска Митридата. Много пришлось употребить времени, чтобы одолеть бесконечное пространство от Тигранокерты сначала до границ Гиркании, а оттуда, через степи и горы, до устьев Кира.

– С таким войском, отец, какое у тебя теперь, можно покорить весь мир, – сказал Тигран, обозревая с одного возвышения несметные полчища, двигавшиеся вдоль западного берега Гирканского моря.

– Мне это и обещали боги устами дельфийского оракула, – возразил Митридат.

– Но прежде надо раздавить голову мировой змеи, – сказал Гай Постум, – змею убивают только в голову.

– Это Рим, благородный Гай? – спросил Тигран.

– Да, я знаю его могущество… Запад он уже весь покорил вплоть до Геркулесовых столбов и Атлантиды, а теперь глядит на Восток… Если Митридат не раздавит головы змеи, то она проглотит, как удав кролика, Парфию, Сирию, Иудею и Египет.

– Подавится… Ее ждет не кролик, а лев, – показал глазами Тигран на Митридата.

В это время среди гирканов произошло какое-то движение.

– Что там? – спросил Митридат своего оруженосца, скифа Яра. – Возьми коня и скачи к передовым рядам.

Яр скоро воротился на взмыленном коне.

– Все собаки убежали далеко вперед, – сказал он. – Гирканы говорят, что они учуяли неприятеля.

Глаза Митридата сверкнули и радостью, и гневом.

– Боги посылают, кажется, змею на льва, – сказал Тигран, глядя на Постума.

Клеопатра подскакала к отцу вся возбужденная.

– Гирканы говорят, что неприятель близко, – проговорила она.

– Тем лучше, – отвечал Митридат. – Но только ты не рискуй, как у Херонеи.

– Нет, отец! – гордо возразила девушка. – Я, как при Эдессе.

В это время к гирканскому царю подскакал один из его вождей, и стал что-то торопливо говорить.

– Что говорит он? – спросил Митридат. – Я только этого языка не понимаю, – обратился он к Тиграну, – а тебе он знаком.

– Собаки воротились, отец, – говорит он, – но не лаяли… Они, повидимому, чутьем угадали, что неприятель был там недавно и оставил в воздухе свойственный римлянам запах, – отвечал Тигран.

– Так мы догоним его! – уверенно проговорил Митридат.

Действительно, когда войско прибыло к устьям Кира, то Митридат личным осмотром местности удостоверился, что войско Помпея очень недавно покинуло свой стан на берегу Гирканского моря. Везде валялись рыбьи кости и шелуха. Видны следы недавних костров. Вдоль правого берега Кира ясно обозначались отпечатки ног, оставленные воинами, очевидно, тянувшими свои суда вверх по реке бурлацкою лямкой. Брошены были некоторые старые, лопнувшие бурдюки, в которых хранилась пресная вода во время морского переезда.

Поэтому, после достаточного роздыха, Митридат двинул свое многочисленное войско вверх по правому берегу Кира в погоню за Помпеем.

Но Сервилий, наученный опытом, устроил особое приспособление для волока судов по-суху. Там, где уже нельзя было далее тянуть корабли по воде, и где приходилось одолевать горные местности, он приказал воинам приделать к днищам кораблей вертящиеся катушки, которые очень облегчали передвижение флота по суше.

С каждым днем Митридату казалось, что вот-вот он настигнет врага. Но Помпей не давался ему в руки.

Когда же войско Митридата достигло Колхиды, то там поразили его три известия: первое – что Помпей, достигнув устья Фазиса, был встречен Аристархом, поставленным им же царем над колхами, который передал ему трех пленных вождей иберов и детей их царя Артока, а также двух пленных вождей албанцев, которых Аристарх держал в плену до возвращения Помпея с Гирканского моря, что от устьев Фазиса Помпей вытребовал к себе из Артаксаты квестора Афрания с его когортами, а также с Тиграном Артаксою и его молоденькою женою, бывшею амазонкою, равно с другими пленными амазонками и со всеми добытыми им в первых двух походах сокровищами; второе – что Помпей отплыл с своим флотом к Синопу, где тоже захватил все дворцовые сокровища Митридата и двух его сыновей, царевичей Махара и Клеоника и, по повелению сената, поспешил чрез Пропонтиду и Геллеспонт в Эгейское море, чтобы плыть в Сирию; и третье – что весь Босфор Киммерийский, под предводительством Кастора, архонта Фанагории, восстал поголовно и сверг с себя иго Митридата [Аппиан. – «Proemium», 108].

Понятно, как эти известия должны были потрясти гордую душу богатыря-честолюбца, задавшегося вырвать у судьбы всемирное владычество. Но злой рок судил ему пока иное…

– Пока! – думал и сам он. – А Дельфы? Оракул… Пифия… Га! Гнусный торгаш Фанагории, Квестор, и ты тоже!.. Так я же потушу прежде пожар в Босфоре, залью кровью бунтовщиков весь Босфор, Тавриду… Кровью обмою мраморный храм Ифигении… Затоплю морем дерзкую Фанагорию, и это море будет кровь Фанагорийцев… Островом станет полуостров Фанагор… По крови будут плавать торгашеские корабли их… Судьба, рок, фатум, фортуна… О, ты, с повязкою на глазах богиня! Я дам тебе такую пощечину, что повязка слетит с твоих глаз, и ты будешь видеть, слепая, кому расточать свои милости… Выбирай, Помпей или Митридат! Элизий или орк, Тартар!..

Он был страшен… Ни Клеопатра, ни скиф Яр, ни Гай Постум, ни виночерпий Мосхин, ни даже старый Фокион не смели подступить к нему.

– Вытребовать тотчас сюда навмарха Артоса с моим флотом! – сказал он виночерпию. – Немедленно!.. Пусть гонец загонит целый табун лошадей, только б флот мой был через два дня здесь!

Понтийский флот стоял в это время в гавани Керазунта, откуда Лукулл вывез в Италию первые вишни.

– Залив кровью Босфор, Тавриду, я по окрашенному кровью Понту направлю мой «плавающий город» на Рим, – продолжал думать обезумевший от ярости царь Понта и Босфора, – А разгромив гнездо орлов-стервятников с Капитолием и храмами богов, я и в Сирии отыщу Помпея… Ты мне полностию заплатишь за все… – грозил он куда-то кулаком.

Флот прибыл в назначенный день.

Одарив золотом царя гирканов и его войско и простившись с Тиграном, царем Армении, Митридат посадил свое войско на корабли, и отплыл в Босфор Киммерийский.

Мы же последуем за Помпеем.

Примечания

По изданию: Полное собрание исторических романов, повестей и рассказов Даниила Лукича Мордовцева. – [Спб.:] Издательство П. П. Сойкина [без года, т. 16], с. 140 – 144.