Погребение 110

Каргер М.К.

Обнаружено 5-6.VI.1909 раскопками Археологической комиссии под руководством Д.В.Милеева в усадьбе Десятинной церкви, к северо-востоку от развалин древнего храма, в прямоугольной грунтовой могиле, вырытой в материковом лёссе. Могильная яма была расположена на склоне рва, опоясывавшего некогда древнейшее городище на Андреевской горе. К сожалению, как отмечалось выше, отчет о раскопках в 1909 г. не был опубликован исследователем; не сохранилось никакой документации о раскопках этого погребения и среди материалов Д.В.Милеева в Архиве бывш. Археологической комиссии.

До недавнего времени для реконструкции этого интереснейшего погребения могли служить лишь информационные заметки в киевской и столичной прессе, печатавшиеся с 7 по 18.VI.1909 [Раскопки в Киеве в 1909 г. (Свод газетных известий). – ИАК, Прибавл. к вып. 32, СПб., стр. 128-129], и доклад участника раскопок – помощника Д.В.Милеева – С.П.Вельмина, сделанный на собрании Киевского отделения Военно-исторического общества 2.III.1910, позже напечатанный в “Военно-историческом вестнике” [С.П.Вельмин. Археологические изыскания…, стр. 138].

В 1939 г., спустя тридцать лет после раскопок, в подвалах ИИМК среди унаследованных от бывш. Археологической комиссии нескольких десятков ящиков с депаспортизованными материалами из киевских раскопок 1908- 1914 гг. нам удалось найти несколько свертков с различными фрагментарно сохранившимися металлическими и костяными предметами, имевшими один [с. 174] и тот же неопределимый ввиду отсутствия описи шифр, значение которого, пользуясь описанием С.Вельмина и газетными заметками, удалось, хоть и не без трудностей, расшифровать. Материалы в свертках представляли инвентарь детского погребения, раскопанного в 1909 г. Все металлические предметы были незамедлительно подвергнуты расчистке и консервации, благодаря чему прояснился характер и назначение многих предметов.

Вскоре среди фонда депаспортизованных негативов киевских раскопок тех же лет удалось найти один негатив, запечатлевший момент окончания расчистки интересующего нас погребения (рис. 26). На фотографии дна могильной ямы при сильном увеличении можно было узнать некоторые предметы, найденные среди упомянутых выше материалов из фондов Археологической комиссии. Сопоставление подлинных материалов и полевой фотографии с краткими заметками журналистов, написанными несомненно со слов руководителя раскопок, и описанием С.Вельмина позволило с уверенностью восстановить как общий характер, так и некоторые особенности детского погребения.

Корреспонденты киевских газет, описывая устройство могилы, называли ее “погребальным склепом в виде сруба, с завалившимся потолком”. Отпечатки деревянных стен сруба, отчетливо заметные на лёссовых стенках могильной ямы, не оставляют сомнений в том, что погребение действительно относилось к широко распространенному в киевском некрополе типу “срубных погребений”. Среди материалов из раскопок наряду с остатками истлевшего дерева найдено много железных гвоздей, связанных, по-видимому, с устройством деревянного наката над срубом.

На дне могильной ямы лежал головой на СЗ плохо сохранившийся детский костяк. Возраст погребенного во время раскопок определяли, разумеется весьма приблизительно, в 6-8 лет. Возле скелета, на нем и по всей площади могильной ямы лежал многочисленный и разнообразный погребальный инвен[с. 175]тарь, начиная от глиняных и деревянных сосудов с пищей и питьем и кончая детскими игрушками.

На груди были найдены два серебряных диргема, служившие в качестве подвесок. На одном из них сохранилось приклепанное ушко для подвешивания, на другом – два довольно больших круглых отверстия (табл. XVI, 1-4). На втором диргеме процарапан крест с тремя перекладинами [С.П.Вельмин. Археологические изыскания…, стр. 138. По-видимому, в действительности на диргеме процарапана разметка для разрезки его на части], ввиду чего С.Вельмин считал, что этот диргем носился как иконка. Обе монеты чеканены в Шаше при Ахмеде ибн Исмаиле в 299 (911-912) г. [определение А.А.Быкова]

На груди же была найдена серебряная крестообразная накладка (?) с расширяющимися концами (табл. XVI, 11). Поверхность накладки гладкая, за исключением средокрестия, которое украшено выпуклой круглой розеткой. На тыльной стороне – ушко для прикрепления накладки к какому-то предмету. Назначение крестообразной накладки неясно, однако не может быть сомнений в том, что это отнюдь не “нательный крест”, как полагал С.Вельмин, и вообще предмет, не связанный с христианским культом.

У ног погребенного стояли два деревянных ведерка, от которых сохранились лишь железные обручи и нижняя часть глиняного сосуда. Слева от скелета у стены сруба стояло еще три глиняных сосуда (два из них совершенно целые), около которых найдена прекрасно сохранившаяся костяная ложка с металлическим кольцом для подвешивания (табл. XVII).

С левой стороны от скелета лежал кучкой целый набор бараньих астрагалов для игры, состоявший из 157 “бабок” (табл. XVIII); некоторые из них украшены гравированным орнаментом, а некоторые (битки) налиты свинцом (рис. 27).

Кроме того, в разных местах могилы найдено много разнообразных предметов: фрагмент костяного одностороннего гребня (табл. XVI, 14), костяная свистулька (табл. XVI, 9) и обломки каких-то других костяных поделок, миниатюрный железный топорик (табл. XVI, 10), железный ножичек с костяной ручкой (табл. XVI, 5), бронзовая подковообразная пряжка (табл. XVI, 7), две маленькие серебряные пуговицы с ушками, бронзовое коромысло миниатюрных весов (?) (табл. XVI, 12), два миниатюрных оселка (табл. XVI, 6, 8) и масса аморфных обломков каких-то железных изделий (табл. XVI, 15).

Особого внимания заслуживают три кабаньих клыка (табл. XIX, 1) и множество раковин unio с просверленными круглыми отверстиями (табл. XIX, 2). Погребение благодаря многочисленному и разнообразному инвентарю было объявлено “погребением дитяти богатого варяга” [Раскопки в Киеве в 1909 г. ИАК, Прибавл. к вып. 32, СПб., 1909, стр. 129], а на основании находки серебряной крестовидной накладки и диргема с процарапанным “крестом” признано христианским [С.П.Вельмин. Археологические изыскания…, стр. 138]. [с. 176]