2. Особенности Выдубицкого храма
Каргер М.К.
Первоначальный облик церкви Спаса на Берестове и храма Михаила в Выдубицком монастыре, как он вырисовывается на основе архитектурно-археологического исследования этих памятников, отнюдь не позволяет согласиться с той характеристикой их, которую неоднократно выдвигал в последние годы Н.Н.Воронин, рассматривавший названные памятники как «первый опыт новых монастырских построек» [Н.Н.Воронин. Памятники владимиро-суздальского зодчества XI-XIII вв. М., 1945, стр. 11], как «небольшие дворцовые храмы – первые образцы церкви феодального двора» [Н.Н.Воронин. Древнерусские города. М.-Л., 1945, стр. 19]
[Эта же точка зрения была изложена в первом (ненапечатанном) варианте главы о зодчестве домонгольского периода, написанная Н.Н.Ворониным совместно с автором настоящих строк в 1938 г. для «Истории культуры древней Руси». Ошибочная концепция этой части главы отражена также в докладе автора «Зодчество Галицко-Волынской земли XII – XIII вв.», прочитанном 22 октября 1939 г. на пленуме ИИМК АН СССР, посвященном истории Западной Украины. Сокращенное изложение доклада см.: КСИИМК, III, 1940, стр. 14-21, в частности стр. 18].
Изучая происхождение малых, дворцового типа храмов, столь широко распространившихся во владимиро-суздальском зодчестве в XII в., Н.Н.Воронин пытался найти истоки этого нового в русском зодчестве периода феодальной раздробленности явления в архитектуре Киева второй половины XI в.
Главное внимание исследователя привлекли два киевских храма этой поры – церковь Спаса на Берестове и собор Михаила в Выдубицком монастыре. Вот что писал о них Н.Н.Воронин:
«По-видимому, первым опытом новых дворцовых построек была обстройка Владимиром Мономахом дедовского села Берестова под Киевом на исходе XI в., от которого до нас дошла церковь Спаса на Берестове, и несколько более ранняя церковь княжеского Выдубицкого монастыря, [с. 412] в которой зодчие также нащупывали пути к типу княжеского дворцового храма. Это были небольшие крестово-купольные храмы с четырьмя (! – М.К.) столбами, одной главой и хорами в западной части. Придворная церковь служила в то же время и усыпальницей владельца: в притворе Берестовской церкви помещались и лестница на хоры, и маленькое помещение для усыпальницы. В церкви Выдубицкого монастыря зодчие стремились ввести лестничную башню в самое тело храма. Во всем этом проявилось стремление к малым масштабам и возможной простоте композиции (разрядка везде наша, – М.К.) придворной церкви. Так во времена Мономаха в архитектуре Киева создаются первые образцы решений архитектурных задач, поставленных на очередь новым этапом истории древней Руси» [Н.Н.Воронин. Памятники владимиро-суздальского зодчества…, стр. 11].
В другой работе Н.Н.Воронин прямо переносил на Берестовскую церковь черты архитектурного ансамбля Боголюбовского замка. «С златоверхими теремами дворца, – писал он, – храм (Спаса, – М.К.) связывался легкими переходами в своеобразное сложное целое, замкнутое кольцом крепких стен усадьбы» [Н.Н.Воронин. Древнерусские города, стр. 19].
Раскопки восточной части Выдубицкого собора и тщательное исследование сохранившейся западной части храма, проведенные Киевской археологической экспедицией в 1945 г., позволили восстановить подлинный первоначальный облик этого замечательного памятника, ни одна черта которого не подтвердила вышеприведенной характеристики. Михайловский собор Выдубицкого монастыря не только не был «небольшим четырехстолпным храмом», как полагал Н.Н.Воронин, зодчие его не только не «проявляли стремления к малым масштабам и возможной простоте композиции придворной церкви», но как раз наоборот: характерной чертой Выдубицкого храма была удлиненная по оси восток-запад композиция плана, явившаяся результатом введения дополнительной четвертой пары столбов восточное подкупольного квадрата.
Выдубицкий собор, как это неоспоримо доказано нашими раскопками 1945 г., можно и должно сопоставлять не с малыми храмами Владимиро-Суздальской земли, а с крупнейшими и оригинальнейшими сооружениями Киевской Руси – собором Спаса в Чернигове [М.К.Каргер. Археологические исследования древнего Киева…, стр. 166] и храмом-усыпальницей Бориса и Глеба в Вышгороде [М.К.Каргер. Вышгородский храм-усыпальница Бориса и Глеба. СА, XVI, М.-Л., 1952, стр. 94-95].
Церковь Спаса на Берестове, несмотря на роднящую ее с собором Михаила особенность устройства башни, не только не была простым повторением Выдубицкого храма, но, наоборот, отличалась от него по основному композиционному решению. Церковь Спаса, являвшаяся большим шестистолпным храмом с тремя притворами, по своему плану ни в чем еще не предвосхищала поисков малого храма дворцового типа. Как и храм Михаила в Выдубицком-Всеволоже мо[с. 413]настыре, как и собор Дмитриевского-Изяславля монастыря, церковь Спаса Мономахова монастыря на Берестове представляла самостоятельное, новое решение задачи, стоявшей перед зодчими конца XI – начала XII в.