2.7. Счастье

Мельников В.И.

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастная семья несчастна по-своему». Этой классической фразой, как известно, начинается роман Л.Толстого «Анна Каренина». И это не случайно. Великий романист знал цену слова «счастье». Вероятно, и мы все знаем его значение т.к. используем его очень часто, причем в очень ответственных случаях: пожеланиях, поздравлениях, тостах и т.д. Но какой смысл, какое содержание мы вкладываем в него? Вопрос непростой не только для нас с вами, но и для философов, ученых, писателей, общественных, политических и религиозных деятелей на всей памяти человечества. Оказалось, что понятие счастья насколько жизненно важно, настолько же трудно определимо, трудно уловимо в четком, логическом и непротиворечивом определении.

Фундаментальная значимость этого понятия для человечества вытекает, прежде всего, из его природы, как одного из указателей, одной из мотиваций поведения человека как личности и как члена сообщества. Следовательно, представление о счастье – это элемент управления поведением человека, в частности, и сообщества в целом. Т.е. счастье – это элемент власти. Ну а цена власти известна и результаты ее неограниченного применения тоже. По этим причинам представления о счастье имеют прямую связь с идеологией.

Что касается просто определений счастья, то их даже слишком много [93]. Но оказывается, что счастье каждый понимает по-своему. У каждого свое счастье. Самое распространенное определение счастья, это состояние наивысшего удовлетворения, ощущение полноты жизни. Но оказывается условия этого удовлетворения и полноты жизни для каждого опять таки свои. В этике эти условия называются факторами счастья. Назовем некоторые, наиболее распространенные из них: обладание благами (ценностями), наслаждения, развлечения, блаженство, положительные эмоции, напряжение эмоций, здоровье психическое и физическое, богатство, собственная значимость, власть, компетентность, благополучная семья, любовь, борьба, служение идеи, партии, богу, быть светлым лучом для других, покой, созерцание бога или мира, движение к обладанию благами, польза своя и близких, облегчение страданий близких, творчество, самовыражение, общение и т.д. и т.п. Вероятно, каждый из нас к этому перечню сможет добавить еще и свои факторы своего счастья.

Примечательно, что в зависимости от выбора того или иного фактора за единственный или основной получали названия и разновидности этики: гедонизм (наслаждение), эвдемонизм (обладание всеми физическими и духовными благами), утилитаризм (практическая польза), эвтихия (счастливая ситуация, судьба) и т.д.

Эти факторы собирают и анализируют ученые, классифицируют по значимости, по необходимой комплектности для конкретных условий. И снова эти классификации, и эти «наборы» счастья для каждой этической школы, для каждого течения, направления, конфессии, общественного строя, национальности, страны, возраста, пола, социального и профессионального положения, культуры, субкультуры, семейного положения, особенностей личности и т.д. и т.п. оказываются различными. Достаточно подробное освещение этого многообразия приведено в работе [93].

Положение осложняется еще и тем, что люди живут в сообществе, и одни члены сообщества заинтересованы в том, чтобы навязывать другим свои, или возможно нужные им идеалы и представления о счастье и, таким образом, манипулировать их поведением в своих корыстных целях. Т.е. по-прежнему с одной стороны представление о счастье – это важнейший инструмент, в значительной степени определяющий наше поведение, а с другой стороны, этот инструмент в достаточной степени неопределим и неуловим.

Как же обращаться с инструментом, о котором мы имеем весьма смутные представления? Метод проб и ошибок? Но научное сообщество это естественно не устраивает. И оно в лице философов, психологов, социологов, социобиологов и других исследователей не прекращает попытки решения проблемы. Впрочем, некоторые современные философские направления (постмодернизм и неопостмодернизм) то ли от чувства безнадежности, то ли от усталости пришли к выводу о принципиальной невозможности создания единой модели человеческого счастья, а, следовательно, и единой этики. По мнению их представителей, может существовать только множество этик. Опять каждому свое. Возможно, так оно и есть. Ведь этика грабителя и ограбленного диаметрально противоположны. Но попытки решения проблемы все равно продолжаются. Это верный признак, как нерешенности проблемы, так и ее важности.

Так в чем причина создавшейся ситуации? Причин очевидно много. Одна, вероятно, основная – это даже не многофакторность, а «бесконечнофакторность» проблемы. В этом бесконечном море информации о счастье пока не удается нащупать центральную идею, которая бы непротиворечиво объединяла вокруг себя все.

Вторая, возможно, в том, что в рамках этики, как философской науки с ее умозрительными методами исследований найти точное, однозначное универсальное понятие счастья в принципе невозможно, так же как и найти соответствующий единый путь к его достижению.

Скорее всего, по этим причинам в последнее время проблемой счастья занялись точные или более точные науки: социология, психология, социобиология, этология, политология, культурология и др. каждая со своими законами, понятиями и методами.

Благодаря привлечению к решению проблемы счастья этих наук и их методов исследования получены многочисленные эмпирические зависимости между показателями ощущения счастья (или депрессии, несчастья) различных групп населения, их характеристиками, условиями жизни и другими параметрами [5]. Оказалось, что счастье может быть измерено, может быть исследовано количественными методами. Показательна, например, зависимость между ощущением счастья и возрастом у мужчин и женщин. При превышении ощущения счастья у женщин в возрасте 20 лет над мужчинами примерно в 1,5 раза, к возрасту 50 лет эта зависимость меняет знак на обратный: мужчины становятся в 1,5 раза счастливее женщин [5, стр.23]. Но женщины при этом живут на 8-10 лет дольше! Т.е. счастье не продлевает жизнь? Этике, как философской науке, такой результат не был доступен тысячелетия. Далее. Почему ощущение счастья это далеко не отсутствие несчастья? [там же, c. 31]. Почему богатство не дает счастья, а создает только некоторые предпосылки для его достижения? Зависимость между доходом и удовлетворенностью жизнью весьма призрачна и соответствует величине корреляции от 0,15 до 0,20 [там же с.137]. И таких вопросов при точных научных исследованиях во второй половине XX века появилось великое множество. Учеными предлагаются локальные ответы на частные вопросы и зависимости. Но до серьезных глобальных обобщений еще далеко. Нет центральной обобщенной схемы, и нет соответствующих практических выводов.

Информационное пространство проблемы счастья на сегодняшний день можно сравнить с горой хаотично нагроможденных лоскутков, из которых предстоит сшить одеяло с неизвестным рисунком, не указанного размера и непонятной формы

Поскольку человек, общество и условия их жизни представляют собой сложную систему, то вероятно в данном случае целесообразно применять системный подход, например, применить общую теорию систем, или более частные методы исследования.

Обнадеживающие результаты при решении этой проблемы можно получить с помощью ТЗС.

В соответствии с ТЗС человек, как сложный объект, с целью решения конкретной задачи может быть условно разделен на ряд составных частей: структурно-пространственного, функционального или комбинированного видов. Например, сердечно-сосудистую, дыхательную, пищеварительную, нервную, психическую и прочие системы, рассматриваемые как самостоятельные объекты исследования. У каждого из этих объектов существует своя пространственно-неопределенная среда, полностью характеризующая состояние и поведение объекта (в данном случае системы).

Для решения проблемы счастья целесообразно в качестве объекта исследования рассмотреть комбинированную функционально-структурную систему ценностных установок или просто систему ценностей (СЦ). В качестве среды необходимо рассматривать совокупность соответствующих внешних факторов, действующих на СЦ. В самом схематичном упрощенном виде СЦ может быть в самом общем случае определена как все желаемое, а среда СЦ – как все действительное из желаемого. При разнице между желаемым и действительным, т.е. наличии неудовлетворенности (дискомфорта), между ними будет протекать процесс взаимодействия, направленный на уменьшение разницы между СЦ и средой. При исчезновении разницы их состояний, т.е. совпадении желаемого и действительного (исполнении всех желаний) процесс взаимодействия прекращается. И это состояние равновесия будет соответствовать состоянию (ощущению) счастья.

В реальных задачах равновесие СЦ и среды вследствие некоторого неизбежного практического размыкания системы будет нарушено, поэтому снова возникнет разница их состояний, снова возникнет процесс взаимодействия, направленный на достижение нового равновесия. Далее циклы повторяются. Отсюда можно сделать следующие выводы:

1. Состояние счастья – это не состояние равновесия всего человека с его окружающей средой, а только одной из его систем (части системы управления).

2. Состояние счастья может быть достигнуто как за счет изменения СЦ, так и ее среды.

3. Должен существовать реальный механизм изменения состояний СЦ и ее среды.

Возникает вопрос, что это за механизм? Из опыта мы знаем, что СЦ можно сформировать и изменить воспитанием, внушением, воздействием средств информации и, наконец, ее может изменить сама жизнь, т.е. жизненные ситуации вокруг человека (жизнь учит). Человек может целенаправленно или непроизвольно адаптироваться в той или иной форме к изменившейся среде. Несомненно, СЦ формируется также на базе генетической информации, так как многие желания у нас инстинктивные и внедрены в глубины подсознания. Таковы, например, любовь, наслаждения, страх и т.д. Человеку нельзя объяснить, что он должен испытывать наслаждение. Он просто сам чувствует (испытывает) это наслаждение.

Из того же опыта мы знаем, что поменять среду СЦ (действительное) можно активной жизненной позицией, практическими преобразующими действиями, например, изменяя условия жизни, свое окружение, местонахождение и т.д. Следовательно, кроме СЦ, структурно располагаемой очевидно в мозгу человека, в ЗС, определяющую состояние счастья, должна входить еще система обеспечения этого взаимодействия, а СЦ является только измерительной, указательной частью ЗС, баланс в которой определяет состояние счастья. Поэтому необходима корректировка исходного предположения в выборе исходного объекта и его среды. К СЦ нужно присоединить исполнительную систему, т.е. ту функциональную часть, которая меняет окружающую среду. Это будет действительный объект ЗС.

Возникает также вопрос об источниках и движущих силах формирования СЦ. Почему она именно такая, а не другая? Каков механизм формирования ценностей? Где критерий их истинности или оптимальности? В чем их необходимость или избыточность? И что является в этом случае необходимостью?

Почему нецелесообразно у всех сотрудников какого-либо предприятия или компании воспитывать менталитет директора или президента? Очевидно, бессмысленно из членов всей нации или единоверцев воспитывать камикадзе или шахидов. Перечень подобных вопросов можно продолжать бесконечно. Очевидно одно, что СЦ не самоцель, а средство достижения других целей, элемент управления поведением человека. Куда же она его направляет?

Даже при поверхностном анализе самых распространенных естественных ценностей обращает на себя внимание, что значительная часть из них прямо или косвенно направлены на сохранение самого человека, семьи или окружающего общества (семья, любовь, здоровье, сексуальное наслаждение, потребность общения). Можно также проследить и более отдаленную связь некоторых ценностей и идеи сохранения. К таким можно отнести пользу, власть, богатство. Все остальные ценности можно также скоррелировать с идеей сохранения, но через общее расширение возможностей человека или их констатация (самовыражение, творчество, любимая работа и т.д.). Отсюда можно сделать вполне очевидный вывод: все ценности прямо или косвенно направляют нас к цели сохранения вида или общества.

Другой вечный вопрос: кто их в нас внедрил? Один из вечных ответов – Бог. Другой ответ – механизм выживания человеческого рода. Флуктации среды по принципу генератора случайных чисел могли формировать любые ценности, но выживали, сохранялись, оставались вместе с их носителями только те, которые помогали выживанию. Определенные ценности помогали выживать человеку, а он оставлял их в себе, как надежный проверенный инструмент. Точнее само выживание их оставляло. Выживали те, у кого они были, и это закреплялось в генетике и психике, включая подсознание. Аналогичный механизм действует, например, в моде одежды, причесок, увлечений и т.д. Мода может быть любой, самой фантастической и дикой, но для практики остается со временем только рациональные, необходимые для практической жизни модели и занятия. Это и есть последний, решающий критерий СЦ всех живущих. А других, как сами понимаете, уже нет на земле. Таким образом, выживание – есть сохранение, а сохранение – это равновесие.

Приведенные рассуждения в равной степени могут быть распространены и на другие системы и подсистемы человека, включая физиологическую и психическую системы. В этом случае состояние равновесия будет соответствовать состоянию физиологического и психического здоровья. Отсюда очевидные практические выводы: чтобы быть здоровым нужно оставлять неизменной ту среду обитания (или имитировать ее), в которой сформировался человек. И снова в итоге ряд очевидных и общеизвестных рецептов: движение, питание, свежий воздух, избежание чрезмерных стрессов и т.д. (подробнее в п. 2.8)

Предложенный механизм взаимодействия объекта и среды можно распространить и на всего человека в целом. Получится, что их равновесие в определенном и допустимом диапазоне – это и есть наша с вами жизнь. Как казалось бы все просто и логично! Но до практики из этой простоты, как до далекой галактики: нужно знать наше истинное состояние, а оно создавалось многими миллионами лет эволюции, в которой очень много белых пятен. Да так сегодня еще даже и вопрос не ставится. Но с помощью ТЗС уже сейчас может быть вскрыта сущность ряда фундаментальных человеческих понятий.

Поскольку ТЗС применима к любым системам (любой природы), для иллюстрации приведенной модели взаимодействия можно провести аналогию описанного механизма взаимодействия с работой следящей системы, хорошо известной из теории автоматического управления.

Приведем функционально-структурную схему модели взаимодействия, разработанную на базе использования представлений и терминологии теории автоматического управления (рис. 4).

Рассмотрим принцип работы приведенных схем на примере одного показателя системы ценностей – величины дохода.

Допустим у вас выработана психологическая установка на получение дохода не менее 10 тыс.руб. (СЦ). Но фактически в данный момент вы зарабатываете всего 7 тыс.руб. (ФС). Вы испытываете чувство дискомфорта пропорционально этой разнице. Сигналы а₁ и а₂, также пропорциональные этим величинам, поступают в блок сравнения (БС), откуда сигнал рассогласования а₁₂ поступает к исполнительному элементу (ИЭ). Вы получили стимул к действию также пропорциональный величине дискомфорта. В соответствии со схемой 1 вы начинаете действовать (Х₁). Например, увеличиваете продолжительность рабочего дня, улучшаете организацию работ, техническое оснащение и т.д. В результате ваших усилий ваш доход увеличивается до 10 тыс.руб. (ФС). В результате ваши возможности сравнялись с вашими потребностями, поэтому а₁ = а₂ и а₁₂ = 0. У вас исчезает стимул к увеличению дохода (Х=0). Вы испытываете чувство удовлетворения (в пределе – счастье).

Рис. 4.

1) – режим изменения ФС; 2) – режим корректировки СЦ; 3) – режим одновременного изменения ФС и корректировки СЦ; 4) – режим воздействия (флуктации) внешней среды на систему ценностей. СЦ – система ценностей (желаемое) – объект управления в схеме 2, задатчик сигнала в схеме 1; ФС – факторы среды (действительное) – объект управления в схеме 1, задатчик сигнала в схеме 2; БС – блок сравнения сигналов; ИЭ – исполнительный элемент; ДИЭ – дифференциальный исполнительный элемент; R₁, R₂ – сопротивления в цепи корректировок СЦ и ФС; ВВ – внешнее воздействие на факторы среды; ВВ₀ – внешнее воздействие на систему ценностей; а₁ – заданный сигнал; а₂ – сигнал состояния объекта управления; а₁₂ – сигнал рассогласования; а₁₍₂₎, а₂₍₁₎ – комбинированные сигналы (заданные и состояния объекта); Х_1,2 – реакция исполнительного механизма; Х₃ – влияние внешнего воздействия.

Но может так получиться, что все ваши усилия не приводят к желаемому результату (ФС = const). В этом случае события развиваются по схеме 2. Со временем вы начинаете переоценивать ценности и понижаете (Х₂) планку своих потребностей, т.е. адаптируетесь к действительности (ФС). Адаптация (Х₂) продолжается до момента выравнивания СЦ и ФС. Вы решаете, что не все уж так плохо, успокаиваетесь и также ощущаете определенное удовлетворение.

Возможен также вариант одновременного встречного изменения СЦ и ФС (схема 3). Величина изменений пропорциональна возможной «легкости» изменения СЦ или ФС. Изменения (действия Х₁ и Х₂) обратно пропорциональны некоторым своеобразным сопротивлениям R₁ и R₂. Соотношение потоков Х₁ и Х₂ устанавливается ДИЭ. И снова в итоге выравнивание и состояние удовлетворения. Вследствие постоянно изменяющегося внешнего воздействия ВВ снова возникает рассогласование, соответствующие действия и снова выравнивание. Система будет непрерывно следить за изменяющимися ВВ. Это и есть своеобразная естественная следящая автоматическая система управления поведением человека.

Следует отметить, что, как правило, за фактор счастья среды обитания принимается последнее, недостающее до баланса удовлетворения звено ФС.

Об остальных слагаемых ФС обычно забывают. Это как бы последний бублик, который нужно было съесть сразу и насытиться. Но стоит по какой-либо причине потерять другую важную ценность (например, тяжело заболеть), сразу происходит переоценка ценностей и начинается сравнение другой СЦ и других ФС.

Важен также вопрос источника СЦ. Проиллюстрируем это на примере того же показателя СЦ – дохода.

Допустим, существует множество людей с различной СЦ – от 10 до 100 000 $. Представители начала ряда, сверхбедные, опустившиеся бомжи, у которых одно желание – поесть и напиться. В итоге болезни, плохое питание, отсутствие всякой культуры, антисанитария и т.д. В результате естественного отбора эта категория множества вымирает вместе с ее СЦ (ВВ₁ схемы 4). Представители другого конца ряда, имеющие сверхвысокие доходы, имеют избыточные материальные возможности. Целью их жизни становятся эксцентричные развлечения, извращенные формы досуга, в общем, образ жизни несовместимый со здоровым образом жизни и продолжением рода: алкоголь, наркотики, нежелание терять свободу из-за супружества и необходимости воспитания детей. Эта категория людей со временем тоже исчезает (пример условный!) (ВВ₁ схемы 4).

Очевидно, оптимальная СЦ находится где-то внутри ряда, и она соответствует условиям выживания всего человечества. Численность этой группы со временем возрастает и таким образом формируется устойчивая СЦ. Следовательно, источник формирования СЦ – сам процесс выживания.

Обычно за счастье ошибочно принимают один из важных недостающих до равновесия в данное время элемент СЦ. А так как благодаря необозримому разнообразию условий прошлой и настоящей жизни у каждого в конкретный момент времени отсутствует свой недостающий до равновесия фактор, то счастье у каждого также оказывается своё. Но в соответствии с теорией больших чисел за миллионы лет существования человечества в его истории можно найти общую постоянную составляющую, отраженную, кстати, и в геноме человека (99,8% сходства). Следовательно, несмотря на различия, существуют и факторы счастья общие для всего человечества. Именно поэтому «все счастливые семьи похожи друг на друга».

Есть ещё одно слагаемое понятие счастья, вытекающее из особенностей психики человека. Это избирательность настройки психики на какой-либо фактор своего рода зацикленность, доминантность на каком-либо важном длительное время отсутствующем по каким-либо причинам факторе. Поэтому другие тоже отсутствующие факторы затмеваются доминантным фактором, и человек принимает за счастье процесс достижения одного фактора, не обращая внимания на другие. Хотя при слишком сильном влиянии не доминантного фактора может поменяться и доминанта, т.е. текущая СЦ.

Конечно, реальная жизнь бесконечно разнообразнее и сложнее, набор показателей СЦ намного больше, но сам принцип функционирования вышеописанных схем остается неизменным. Меняется только содержание элементов схемы.

Несомненно, нужно отдать должное наблюдательности наших предков, которые саму суть режима баланса в приведенных схемах сумели закодировать в самом названии искомого баланса. «Счастье» – это производное от «сейчасье», где час – время, т.е. счастье в этимологическом смысле означает состояние настоящего момента, момента для которого не важно прошлое и не интересно будущее. Вся полнота жизни сконцентрирована в данном моменте. Сравните: «счастливые часов не наблюдают», т.е. живут данным моментом, или: «остановись мгновение, ты прекрасно». А остановка времени – это остановка взаимодействия, прекращение изменения, а прекращение изменения – это равновесие. Т.е. в понятие «счастье» – закодировано состояние равновесия.

В соответствии с вышесказанным можно дать соответствующее определение понятия «счастье».

Счастье – это режим баланса в естественной системе управления поведением человека, определяемый как состояние подвижного равновесия между его системой ценностей и комплексом соответствующих действующих факторов окружающей среды с целью сохранения человека в условиях этой среды.

В такой формулировке понятие «счастье» (и соответствующая система поведения) является действительно универсальным, равноправным и справедливым для любого человека в любых условиях.

Понятие «счастье» в понятиях ТЗС можно выразить и аналитически. В частности, можно получить аналитическую зависимость для определения времени, в течение которого человек может ощутить себя в зоне наивысшего блаженства, зоне комфорта. В данном случае, поскольку процесс взаимодействия системы ценностей человека и соответствующих реальных условий его существования представляет собой реальный процесс, можно воспользоваться базовой зависимостью (15) для общего случая определения времени реального процесса:

,

где для данного случая t_c – время пребывания человека в зоне душевного, психического комфорта; R_c – комплекс способов и средств эмоциональной и психической защиты (изоляции) от негативного (отрицательного) воздействия окружающей среды на психическую систему человека, включая применение психотропных средств (алкоголь, наркотики и т.д. – аномальные меры), способы внушения, сокрытие негативной информации о травмирующих фактах, любые способы ухода от проблем; ΔC_c – психическая и эмоциональная устойчивость, разница между состояниями зон комфорта и дискомфорта, «запаса прочности» человека перед негативным воздействием среды, интервал психической устойчивости, зависящей в первую очередь от природных и приобретенных характеристик данной личности; N₀ – начальное значение мощности взаимодействия психо-эмоциональной системы человека со своей средой; П, В – функции зависимости N₀ от природы и вида составляющих системы ценностей; У – зависимость N₀ от условий жизни человека.

Следовательно, пребывание в зоне душевного комфорта можно увеличить в основном с помощью изменения (увеличения) параметров сопротивления и уменьшения разрыва между идеалами и действительностью. Последний может быть уменьшен активным изменением действительности путем решения проблем и снижением наших требований, разрушения или изменения различных психологических и психических установок. Частично может быть увеличено за счет расширения интервала психической устойчивости с помощью соответствующего тренинга.

Естественно, для более точного описания известных средств выражения влияющих на процесс достижения зоны комфорта факторов недостаточно, но разработка специальной терминологии, вероятно, вопрос будущего. Количественное решение задачи – это также предмет дальнейших исследований, возможно, с использованием бальной системы.

Описанная концепция счастья содержит некоторые элементы эволюционной этики, один из создателей которой был Г.Спенсер. Но благодаря более совершенной методологии ТЗС исследует проблему на более высоком уровне и позволяет решить ее без ранее непреодолимых эволюционной этикой и в целом «синтетической» философией принципиальных противоречий. В ТЗС исчезли, например, как базовые понятия эволюции, распада, организма, общества. Разработаны понятия состояния, изменения, уровня и т.д. Т.е. был разработан более совершенный, качественно новый понятийный аппарат. В частности было синтезировано центральное фундаментальное понятие ТЗС – замкнутая система (в пределе АЗС). Кстати, несмотря на несовершенство эволюционной этики (и теории в целом) и полувековое забвение, интерес к ее идеям в последние десятилетия неуклонно растет. Это явилось результатом развития современных системных методов исследования. В свое время у теории эволюции не было достаточного научного уровня и обоснования, как у Менделеева Д.И. в момент открытия периодического закона не было планетарной модели атома.

ТЗС является одним из вариантов системного подхода. ТЗС не сводится к редукционизму благодаря предельному расширению содержания понятия состояния, как способности любого объекта менять свою среду. Содержание понятия состояние может обладать бесконечным объемом. И обществу и неживой природе одинаково свойственно изменяться самим и изменять свое окружение. Т.е. предельный уровень обобщения позволяет синтезировать понятийный аппарат, адекватный для исследования и описания объектов любой природы и характеристик.

ТЗС, по сути, является онтологической материализацией логики. В логике нельзя, например, менять в рамках одного рассуждения содержание используемых понятий, нельзя произвольно брать ниоткуда новые понятия или исключать их без обоснования и т.д. А, как известно, законам логики, которые в конечном итоге являются синтезом наиболее общих законов природы, подчиняются и элементарные частицы, и живые организмы, и общества и любые космические образования. По этой же причине ТЗС правомерен при исследовании любых объектов. Благодаря использованию ТЗС удалось построить описанную модель счастья и получить выводы, хорошо коррелирующиеся с известным теоретическим и эмпирическим материалом по проблемам счастья и здоровья.

Описанная модель счастья может помочь в обобщении накопленного эмпирического материала и выработке конкретных практических рекомендаций. От нерешенности этих вопросов страдают отдельные люди и общество в целом. Современная наука делает только первые шаги в точном научном причинно-следственном познании и описании того пласта наших мотиваций поведения, который называется моралью или нравственностью. В настоящее время ценности остаются самоцелью, а не средством достижения действительно жизненно важных целей. Глубина и прочность их внедрения создают иллюзию их полной самостоятельности и самодостаточности. Более того, мы живем в мире ложных ценностей, в мире ценностей, которые разрушают брак, разрушают мир, здоровье, любовь, но дают временный глоток иллюзорного счастья. Это наркотики, алкоголь, экстремальные виды досуга, нещадная эксплуатация полового инстинкта, пропаганда насилия, противоестественные идеалы и цели жизни, религиозный фанатизм и многое другое. Неуправляемая стихия ложных идеалов и ценностей захлестывала человечество вероятно всегда. Но жесткие рамки выживания в доисторические времена сами «учили», что хорошо, а что плохо, что нужно и можно делать, а чего нельзя. Сейчас положение изменилось в принципе. Большая избыточность материальных возможностей современного человека уже не является ограничителем, и нужны новые механизмы управления его поведением. Для этого нужно пересмотреть наше отношение к этике, к проблеме ее изучения и развития, внедрения в сознание и подсознание подрастающего поколения. Возможно из этики, которую на достаточном уровне изучают в университетах только специалисты–философы, следует отпочковать новую науку о счастье (может, фениксологию?), которую необходимо изучать с младших классов, как говорят с «чистого листа», раньше или одновременно с чтением и правописанием. Нужно целенаправленно учить человека счастью, как учим читать и считать. Процесс внедрения идеалов и ценностей в подсознание формирующегося человека практически необратим. Чем раньше мы это поймем и сделаем, тем лучше. В противном случае наследственная и моральная инерция поведения в сформировавшейся личности будет такой же трудно управляемой, как океанский лайнер с заклиненным рулем.

Вышеописанный природный генетический автоматический механизм генерации ценностей, как указателей, маяков нашего поведения, уже давно устарел и не соответствует потребностям современного быстроменяющегося мира. К чему это приводит мы все свидетели. Парадоксально, но заповеди Соломона, Христа, аллаха, Будды и т.д. оказались более эффективными, чем моральный кодекс строителя коммунизма в недалеком прошлом и тем более эффективными относительно отсутствия вообще какого-либо цельного, системного комплекса моральных норм, который, мы видим вокруг себя сейчас. Нужно решать эту проблему.

Итак, общая схема достижения состояния счастья может быть определена и достаточно полно описана с помощью понятий и зависимостей ТЗС при их соответствующей интерпретации с помощью общепринятых в настоящее время средств описания человека и его среды. Приведенные результаты могут способствовать не только теоретическому осмыслению проблемы, но и практическому достижению зоны обобщенного комфорта, как синониму комплекса условий достижения полного исполнения всех желаний, называемого счастьем.