Історія написання п’єси «Глитай, або ж Павук»

В. М. Івашков

Ця центральна в творчості М. Кропивницького періоду 1870 – 90-х років драма має довгу і складну історію. Написано її, як свідчить М. Садовський, до театрального сезону 1882 р.:

«…Поки велося листування з майбутніми акторами, Марко Лукич сів кінчати й виправляти свою нову драму «Глитай, або ж Павук». За піст драма була готова, і Марко Лукич, читаючи її мені, дуже турбувався, що нема ще поки такої артистки, яка б змогла грати Олену» (Садовський М. Мої театральні згадки. – К., 1956. – С. 17).

Одразу ж після написання, 3 грудня 1882 р. драматург надіслав п’єсу до цензури, яка менш ніж за два тижні дозволила виставу.

Цензурний примірник цієї редакції драми зберігається в Ленінградській державній театральній бібліотеці імені А. В. Луначарського. Цей текст став основою для публікації в збірці творів М. Л. Кропивницького (1882). Розбіжності між першодруком і оригіналом суто мовностилістичні.

Перші ж спектаклі (прем’єра відбулась 11 січня 1883 р. в Чернігові; головну роль виконував сам автор, Олену грала М. К. Заньковецька) мали значний громадсько-політичний резонанс. П’єса вражала глядачів актуальною соціальною тематикою, майстерністю побудови інтриги, глибоко психологічними образами. Багато додавали твору віртуозна гра знаменитих акторів, які настільки перевтілювалися на сцені, що глядачі забували про театральну умовність подій сцени.

Роль Бичка вважається однією з кращих робіт Кропивницького-актора. Тогочасна театральна критика так оцінювала її:

«Кропивницький створив на сцені з огидного образу «глитая» цільний тип. Це обличчя хижака із орлиним носом, із тонкими, сухими губами, із улесливим голосом, противним сміхом, повільною мовою неможливо забути, побачивши раз. Манери, інтонація голосу – все носить у собі печать справжнього художнього задуму» (Заря. – 1883. – 18 янв.).

П. М. Киричок наводить такий епізод із спогадів артиста П. Л. Борисоглібського:

«Одна із ростовських обивательок – молода дівчина – захопилася грою знаменитого артиста, який перебував у зеніті своєї слави. Закохався в неї і Марко Лукич. Був визначений день весілля.

Незадовго до весілля йшов «Глитай…». В театрі була присутня наречена. Марко Лукич грав Степана. Особа Степана Бичка (Йосипа Бичка П. Л. Борисоглібський називає Степаном. – В. І.) в п’єсі дуже неприємна, моральне обличчя його викликає справжній жах. Марко Лукич, окрилений близькістю радісної події і присутністю нареченої, грав з великим піднесенням і правдивістю. В сцені, де Степан відмовляється від дівчини, яку він спокусив, Марко Лукич досягає небувалого піднесення.

Коли впала завіса, наречена М[арка] Л[укича] в істеричному припадкові підбігла до рампи і крикнула на весь театр: «Марко, я тебе ненавиджу!» – і знепритомніла. Після цього вона рішуче відмовилась зустрічатися з Кропивницьким. Весілля розладналось» (Киричок П. М. Марко Кропивницький: Нарис життя і творчості. – К., 1985. – С. 56).

Близько тридцяти років роль Олени була в репертуарі видатної актриси М. К. Заньковецької. Ця роль, проте, вимагала максимальної самовіддачі.

Подруга М. Заньковецької Н. Лазурська згадувала, що після прем’єри «Глитая…» актриса «хворіла два тижні – так глибоко проболіла вона долею нещасної жінки і пережила її страждання» (цит. за вид.: Кропивницкий М. Л. Пьесы. – Л.; М., 1960. – С. 488).

Зазначимо також, що п’єса одержала високу оцінку К. С. Станіславського:

«А главное – все своє, от начала и до конца. Сцены опьянения и сумасшествия – потрясающей силы. Талант исключительный, свой, национальный» (Там же. – С. 489).

Змальовуючи трагічну картину розколу селянства в пореформений (після 1861 р.) час, М. Кропивницький показав виникнення нового класу сільських багатіїв, народжених інтенсивним розвитком капіталістичних суспільно-економічних відносин. Такий глитай шляхом нещадного визиску бідного селянства (часто маскуючись під безкорисливого, богобоязного чоловіка) швидко ставав головною постаттю села тих часів. Це врешті сприяло тому, що п’єсі зведено до мінімуму суто побутові діалоги, менше народних пісень, любовні сцени якщо і наводяться (розповідь дівчини Христі про свою любов до небагатого парубка Максима), то майже завжди для підсилення основної соціально-викривальної тематики.

Сюжетні колізії драми відбивали типові на той час суспільно-економічні процеси, і тому тематика твору (врешті, як і всієї творчості М. Кропивницького) близько співвідносилася з рядом творів тогочасної російської літератури, зокрема Г. Успенського, М. Салтикова-Щедріна, О. Островського, Л. Толстого; французького драматурга Ж.-Б. Мольєра (з образом Тартюфа).

Однак 11 січня 1885 р. Петербурзький цензурний комітет побачив у «драмі «Глитай, або ж Павук» «небезпечний твір». Проте ще майже десятиліття п’єса епізодично виставлялася на сцені.

1894 р., коли дружина драматурга Надія Володимирівна подала до Головного управління у справах друку 14 п’єс для третього видання зібрання творів, на драму «Глитай, або ж Павук» було заведено спеціальну справу. Ці п’єси, як і в 1885 р., знову розглядав цензор Косович. Із Цензурного комітету на підставі його висновку до Головного управління було надіслано відповідне подання (див.: ЦДІАЛ, ф. 776, оп. 25, од. збер. 56, арк. 1 – 4), вперше надруковане П. І. Руліним у другому томі семитомного зібрання творів М. Кропивницького (К., 1929. – С. 220 – 222):

«Что касается пьесы «Глитай, або ж Павук» (на рукописи значится дозволение цензора драматических сочинении от 15 декабря 1882 года), то о необходимости запрещения ее комитет представил Главному управлению по делам печати мотивированное мнение свое 4 февраля 1885 года за № 207.

Ныне цензор Коссович вновь рассмотрел пьесу эту и представил следующее заключение:

Фабула пьесы такова. Честный труженик, деревенский хозяин Андрий Кугут вынужден расстаться с родным селом, гонимый нуждой. Он оставляет горячо любимую красавицу-жену Олену на попечений матери, а сам отправляется на заработки для уплаты накопившейся на нем недоимки и долга мироеду. Тут же в селе проживает некто Бычок, подобно пауку сумевший силою богатства опутать своими сетями не только представителей сельской власти, но также станового пристава и мирового посредника. Все ему должны, и все ему помогают. Он приступает теперь к осуществлению давно задуманного им плана – взять Олену в полюбовницы.

Действуя со свойственною ловким людям осторожностью и выказывая при всяком подходящем случае сочувствие и даже готовность помочь каждому бедняку, Бычок вкрадывается в безграничное доверие к матери бедной молодухи и склоняет ее на свою сторону. Для более верного успеха задуманного им злодейского умысла мироед пускает в ход подложное письмо от имени Андрия. Отсутствующий муж извещает в нем свою жену, что у него теперь другая, более красивая и богатая.

Испытывая всевозможные лишения, пораженная неожиданностью измены мужа и преследуемая доводами родной своей матери, нашептывающей дочери, что легче перенести позор, чем голодную смерть, до тех пор верная своему долгу Олена теряет окончательно нравственную стойкость. С каким-то бешеным отчаянием она уступает настояниям матери удовлетворить сладострастным инстинктам разваливающегося старика и ценою нравственного своего падения покупает безбедное существование себе и матери. Андрий возвращается внезапно; она узнает, что муж никогда и не думал ей изменять, что она была жертвою гнусного обмана. Несчастная не переносит своего позора и умирает, а Андрий зарезывает виновника гибели своей жены, мироеда Бычка.

Вообще автор постарался изобразить в драме в мрачных красках настоящее положение крестьянина, обездоливаемого, с одной стороны, несоразмерными с его действительными доходами налогами, а с другой – беспощадными притеснениями мироедов. Г[осподин] Кропивницкий как бы поставил себе задачей доказать, что заявляемые к сельскому населению непосильные для него денежные требования, за отсутствием всякой возможности удовлетворить их, вынуждают привыкшего к оседлой жизни крестьянина или обращаться за помощью к мироедам или к отхожему промыслу. В этом последнем случае крестьянин становился в ненормальное положение и к своему хозяйству, а равно и к семье, покидая их на произвол судьбы. Печальным последствием сложившихся таким образом обстоятельств бывает не одно только разорение, но нередко и нравственное падение беззащитной семьи, вызывающее на преступление человека, даже самого спокойного.

Проводимая автором тенденция носит на себе отпечаток деморализующего свойства, так как она удобоприменима к оправданию часто измышляемых крестьянами поводов уклоняться от взноса законных платежей. Такую тенденцию особенно опасно распространять в печати в настоящее время, когда мероприятия правительства именно направления как к нравственному, так и материальному подъему сельского населения. Независимо от этого в драму вводится безнравственное начало, оскорбляющее святость семейной жизни. Из корыстных побуждений мать склоняет дочь на позорное дело.

В таком тоне составлено было донесение в Главное управление о мотивах запрещения пьесы в 1885 году. По прочтении ее ныне снова цензор приходит к тому же самому заключению о невозможности разрешения означенной драмы к напечатанию по проводимой в ней упорно вредной тенденции о совершенно бесправном, почти безвыходном положений массы крестьян, эксплуатируемых мироедами, на которых даже и суда нет, так как все местные власти йми закуплены. К характеристике пьесы можно еще прибавить одно, что типу злодея-мироеда автор придал, вероятно намеренно, резкие черты глубоко набожного человека. Даже умирая, он не забывает воскликнуть: «Ох, Боже милосердний, за что я погибаю?»

На оснований изложенного комитет не видит оснований к отмене своего мнения и полагает пьесу неудобною ни к печати, ни к постановив на сцене.

О вышеизложенном С.-Петербургский цензурный комитет имеет честь представить на благоусмотрение Главного управления по делам печати с приложением вышеназванных сочинений.

Председательствующий, член совета Главного управления по делам печати Кожухов.

За секретаря Я. Пантелеев».

(ЦДІАЛ, ф. 776, опис 25, од. збер. 56, арк. Г – 4).

На цьому цензурному висновку є резолюція начальника Головного управління в справах друку: «Совершенно согласный с мнением комитета. К. Феоктистов. 29 октября 94».

Зазначимо, що жодна із решти 13 п’єс, надісланих разом із «Глитаєм…» до цензури для дозволу на видання збірки творів (вийшла вона 1895 р.), не викликала заперечень.

23 листопада того ж 1894 р. Феоктистов повідомив генерал-губернаторів і губернаторів про заборону п’єси.

Заборона драми глибоко вразила М. Кропивницького. Однак він продовжував працювати над текстом. Прагнучи все ж домогтися дозволу на постановку «Глитая…», драматург протягом 1895 р. переробив ряд сцен і змінив назву спочатку на «Сільського благодітеля», а наступного року – на «Добродія». Під такою назвою М. Кропивницький і надіслав драму до цензури, 6 березня 1896 р. цензор Воршев, оцінюючи п’єсу, писав:

«Из вышеупомянутого видно, что главная цель автора заключается в том, чтобы представить в этом драматическом произведении в живых картинах (не только) то безвыходное материальное положение крестьян, в котором они находятся, но и до каких печальных преступлений оно их доводит. Принимая во внимание также пессимистическое направление пьесы по отношению быта крестьян, цензор полагал бы неудобным допускать ее к выставлению на сцене» (ЦДІАЛ, ф. 777, опис 4, спр. 191, арк. 96).

Цензура розгадала маневри автора із зміною назви і направила такого листа в Головне управління в справах друку:

«При этом комитет не может не указать на те уловки, к которым, как, например, в настоящем случае, прибегают малороссийские авторы и издатели, стараясь провести бдительность и внимание цензуры» (ЦДІАЛ, ф. 777, опис 4, спр. 91, арк. 96).

М. Кропивницький написав листа на ім’я міністра внутрішніх справ. Тепер п’єсу розглядав цензор Петербурзького цензурного комітету Вержбицький, який загалом доброзичливо поставився до твору М. Кропивницького й не побачив у п’єсі нічого невідповідного вимогам цензури й друку. Цензурний комітет погодився з його аргументами і звернувся до Головного управління в справах друку з листом (1 грудня 1899 р., № 2642), в якому полемізує з мотивами цензурної заборони 1894 р.:

«…В драме Кропивницкого весь центр тяжести лежит в изображении печальной участи крестьянина, изнемогающего под гнетом непосильных для него роковых обстоятельств. С одной стороны, чрезмерные подати, с другой – когти неумолимого мироеда – вот два рубежа, между которыми мечется крестьянин в бессилии, тщетно пытаясь переступить через них, и погибает. Такую идею, по-видимому, хотел автор выразить в своей драме, когда он писал ее в 1894 году.

Совершенно иной выход должно сделать из той же драмы, представленной в настоящее время. Не обездоленный крестьянин, преследуемый всевозможными злоключениями, играет в ней первенствующую роль, а занимает таковое место, как показывает уже само заглавие произведения, тип мироеда-паука, вокруг которого группируются все прочие лица, и каждое по-своєму способствует возможно полному разоблачению сокровенных козней, которых исполнен этот задуманный автором сложный характер.

Такую же вспомогательную роль играют типы тех крестьян, которые выводятся в драме; и не в уныние повергает читателя их печальная история: она дает ему ключ к разгадке тех тонких хитростей деревенского кулака, при посредстве которых этот человек незаметно вкрадывается в полное доверие крестьянина, опутывает его сетями и, высосав все соки, губит бесповоротно. Единственно такой вывод должно сделать из вновь представленной драмы.

Что касается упоминавшихся ранее податей, то со стороны действующих в драме крестьян они не вызывают решительно никакого протеста и фигурируют в одном лишь месте исключительно для того, чтобы дать возможность Глытаю выразить свое сочувствие бедной крестьянской семье и тем снискать ее расположение. Далее докладчик усматривает одно из обстоятельств, усугубляющих вину г. Кропивницкого, в том, что последний, изображая крестьянина, привыкшего к оседлой жизни, заставляет его под давлением заявляемых к нему денежных требований (очевидно, податей) обращаться за помощью то к мироеду, то к отхожему промыслу, из чего для последнего уже и проистекают все несчастья.

По этому поводу прєдставляется необходимым заявить, что действующий в драме г. Кропивницкого крестьянин изменяет своему оседлому состоянию и прибегает к отхожему промыслу не для уплаты налогов и, значит, не по вине правительственной власти, а единственно соблазнившись хорошим заработком и связав себя поспешно данным словом, которому он не хочет, однако, изменить. Имевшие затем место всевозможные несчастья обрушились на семью ушедшего крестьянина не по причине его отсутствия, а вследствие козней Глытая.

Вообще, как уже было сказано, все приведенные в названной драме обстоятельства расположены так, чтобы они способствовали выяснению типа мироеда-паука, а никак не для проведения вредной тенденции о безвыходном положений крестьянского населения.

«Проводимая автором тенденция, – продолжает докладчик, – носит на себе отпечаток деморализующего свойства, так как она удобоприменима к оправданию часто измышляемых крестьянами поводов уклониться от вносов платежей. Такую тенденцию особенно опасно распространять в печати в настоящее время, когда мероприятия правительства направлены как к нравственному, так и материальному подъему сельского населення. Независимо от этого в драму вводится безнравственное начало, оскорбляющее святость семейной жизни. Из корыстных побуждений мать склоняет дочь на позорное дело…»

Цензор приходит к заключению о невозможности разрешения названной драмы к напечатанию, главным образом, по проводимой в ней упорно вредной тенденции, о совершенно безнравственном, почти безвыходном положений массы крестьян, эксплуатируемых мироедами, на которых даже и суда нет, так как все местные власти ими закуплены.

В драме, представленной в настоящее время, законные крестьянские платежи, будучи упомянуты лишь один раз, не играют никакой важной роли, поэтому само собой падает выраженное докладчиком опасение за правильное поступление этих платежей в случае выхода в свет названной драмы. А так как последняя имеет единственной целью раскрыть всю закулисную, не поддающуюся никакому контролю деятельность деревенских кулаков, то она не только не стоит в противоречии с правительственными мероприятиями для поднятия крестьянского благосостояния, но даже способствует им, выясняя больные места строя сельской жизни и тем ускоряя возможность их уврачевания.

Усмотренное ранее безнравственное начало, оскорбляющее святость семейной жизни, в драме, ныне представленной, не содержится; мать не склоняет свою дочь на позорное дело отдаться развратному старику и негодование свое по этому поводу выражает в словах: «Чтобы я свое дитя да еще и сама толкала на грех?» Происходит падение молодой женщины единственно по ее собственной вине под влиянием нравственного перевороте вслед за известием об измене горячо любимого мужа.

«Он пишет, – говорит молодая женщина, – что полюбил другую, более богатую и красивую. А моя краса, мои карие очи – это уж ни к чему? Так в богатстве вся сила! О, подожди, мой любимый Андрей: оденусь я в бархат и в золото. Обернусь я ведьмою, пташечкою малою, зверем-кошечкой, а найду тебя, Андрей! И не ты надо мною, а я посмеюсь вселюдно над тобой! Мама, сейчас ступайте за Глытаем: пусть идет сюда да несет побольше денег и денег!»

Так лишается равновесие в жизни этой несчастной женщины, потерявшей рассудок в дикой жажде богатства и мести и под конец впавшей в бред помешавшегося на этом человека. В заключение является необходимым сказать, что в драме ни одним словом не упоминается ни про сельские власти, ни про станового пристава, ни про мирового посредника, а потому нет решительно никаких указаний на то, что эти лица были закуплены Глытаем и всецело от него зависели.

Принимая во внимание, что драма Кропивницкого представляет полную и яркую картину деятельности кулака-мироеда среди сельского населения и тем самым облегчает борьбу с этим злом крестьянской жизни и потому ни в коем случае не может служить ко вреду, цензирующий полагал бы дозволить названную драму к исполнению на сцене.

С.-Петербургский цензурный комитет, соглашаясь с мнением докладчика о возможности дозволения к печати и исполнению на сцене пьесы «Глитай, або ж Паук» в исправленном виде, имеет честь представить об изложенном на усмотрение в Главное управление по делам печати в дополнение к донесению своему от 26 августа за № 1786.

Председательствующий, член совета Главного управлення по делам печати А. Катенин.

За секретаря Ал. Садовский».

(Цит. за вид.: Кропивницький М. Л. Твори: У 7 т. – К„ 1929. – Т. 2. – С. 222 – 224).

Ця редакція «Глитая…» значно відрізняється від першої, написаної в 1882 р. Тут послаблено ряд соціально загострених місць і інтригу твору майже повністю зведено до любовної лінії. В дозволеному вигляді її було опубліковано у «Повному збірнику творів» М. Кропивницького (Харків, 1903).

Трохи пізніше розглядав цю п’єсу цензор Ісаєвич. 1 лютого 1900 р. він написав позитивний висновок про драму. Наводимо цей документ:

«3-11-1900. № 799/202.

Разрешить к представленню на сцене. Кн. Шаховской.

«Глитай, або ж Павук». Драма на малороссийском языке в 4-х д. и 5 одминах, в исправленном виде, – соч. М. Л. Кропивницкого, вновь представлена на рассмотрение драматической цензуры. Пиеса эта числилась в числе запрещенных для сцены пьес (циркуляр Гл[авного] упр[авления] по делам печати от 23 ноября 1894 г. за № 6879) вследствие найденной С.-Петербургским цензурным комитетом, на рассмотрение которого пиеса (в первоначальном виде) была послана, «вредной тенденции деморализующего свойства, так как она удобоприменима к оправданию часто измышляемых крестьянами поводов уклоняться от взноса казенных податей и что типу злодея-мироеда автор придал, вероятно намеренно, резкие черты глубоко набожного человека…».

Содержание пьесы, в настоящей ее редакции, заключается в следующем: разжившемуся крестьянину Бычку, местному кулаку-мироеду, разоряющему своих односельчан, нравится молодая и интересная женщина Олена, за которого Бычок (которого автор метко назвал «Глытаем» (поглотителем), або ж (или) «пауком») усиленно ухаживает, решив, что Олена, во что бы то ни стало, должна ему принадлежать. Олена, женщина добронравная и любящая своего мужа, не поддастся исканиям Бычка и желает остаться верною своему мужу Андрию.

Так как крестьяне-односельчане – люди небогатые и Андрий не был исключением из них, то Бычку, как местному кулаку, не трудно было устроить так, что Андрий ушел из своего села на заработки в дальний край, откуда он пишет своей жене. Письма эти Бычок перехватывает, не передавая Олене, а передает взамен одно, им. самим составленное, с тяжелым для Олены известием об измене мужа. Узнав об этом, обманутая и любящая женщина, отчасти из мести, а отчасти из отчаяния, отдается неказистому ей ранее старику.

Здесь, с присущим Кропивницкому талантом, проведен психологический анализ, и заключается драматическая завязка пьесы. В это время возвращается Андрий; весь обман и интрига сейчас же раскрываются, и действие драмы заканчивается смертью не перенесшей горя и стыда безумной Олены и уличенного в обмане развратного старика, которого Андрий поражает ножом, а сам отдается в руки правосудия.

Не усматривая в драме «Глитай, або ж Павук», в настоящей ее переделке, какой-либо вредной тенденции, что падение молодой женщины происходит не под влиянием социального положення и бедности, а благодаря нравственному перевороту, происшедшему под влиянием известия об измене мужа, я бы полагал пьесу эту разрешить к представленню на сцене, с тем, однако, чтобы из нее были устранены некоторые места; таковы: весь монолог сцены в 4 явлении І действия – «ох, горенько ж… теличку та ще й первісточку цінують. За наділ цінують…» (говорится об описи сборщиком податей за уплату поземельного налога телки).

Во II действии, явл. 1, монолог сборщика. Там же весь монолог Стехи и до конца весь разговор ее со сборщиком податей.

Места эти отмечены в экземпляре пьесы красным карандашом.

От устранения указанных мест содержание пьесы не изменится и не проиграет, но если их оставить, то хотя они и не существенны и представляют не нужные для развития действия детали, все же зритель, слушая разговоры крестьян со сборщиком, действующим по повелению «начальства», уйдет со спектакля с тяжелым чувством не столько от трагической кончины молодой женщины, сколько от представлення «недоли» крестьянства, доводящей подчас до тяжелых драматических положений и развязок. Нельзя не отметить, что в нынешней переделке пьесы этот элемент введен автором в слабой степени, как второстепенный, эпический, и от того пьеса, в нынешней ее редакции, возможна для сцены.

За цензора драматических сочинений Исаевич. 1 февраля 1900 года».

У наведених різних цензурних висновках маємо, крім усього іншого, ще й зразок різних підходів (навіть з елементами літературознавчого аналізу) офіційної думки до «Глитая…».

Режисер Ф. В. Левицький писав 13 листопада 1927 р. П. І. Руліну:

«Коли мені довелося бути персонально в Главном управлении по делам печати, …мене спитав главний цензор Ісаєвич: «Не играют ли где-либо «Глитая» и «Доки сонце зійде» под другим названием»? Я дав, звичайно, заперечну відповідь. А він: «Сегодня я вновь разрешил эти пьесы к постановке на сценах. Этому много способствовала М. Г. Савина» (цит. за вид.: Кропивницький М. Твори: У 7 т. – К., 1929. – Т. 2. – С. 219).

Здобувши дозвіл, М. Кропивницький спробував ще раз змінити текст драми. 20 липня 1900 р. вона надійшла знову до цензури, однак цього разу була заборонена.

В Ленінградській державній театральній бібліотеці імені А. В. Луначарського знаходиться інший список п’єси (інв. № 41 437), датований 30 червня 1901 р. Ця редакція твору також не дозволена цензурою. Тут драматург значною мірою наблизив п’єсу до першої редакції, в якій найповніше виявлено авторський задум. У ній, як зазначає П. Перепелиця, навіть «маємо найповніші ремарки до діалогів, що є, по суті, режисерським коментарем для виконавців п’єси» (Кропивницький М. Твори. – Т. 1. – С. 563).

Природно, що в процесі роботи над текстом твору автор неминуче скорочував чи доповнював драму, постійно шліфував текст, прагнув досконалості і дієвості у діалогах, відкидав ті сцени, що мало додавали до розвитку основної сюжетної лінії, коригував окремі характеристики ряду персонажів. Але завжди залишалася основна тема твору, його соціально-викривальний пафос. Твір мистецьки досконалий, практично кожна фраза, кожен художній образ. «працює» на основну художню ідею.

Подається за першим варіантом п’єси, авторизований список якої зберігається в Ленінградській театральній бібліотеці ім. А. В. Луначарського, ін. № 24306.

Примітки

Подається за виданням: Марко Кропивницький Драматичні твори. – К.: Наукова думка, 1990 р.