Каменка, 17 июня – 1 июля

Г. А. Гильденштедт
Перевод В. Н. Ястребова

16 июня. Мы переночевали в Онохреевке. Утром выехали оттуда в шанец Каменский, лежащий верстах в 10 к С.В. отсюда, на западном берегу Днепра; он представляет 4-ю роту Желтаго гусарскаго полка и заключает около 50 семейств. Поломка колес моего экипажа принудила меня снова приблизиться к Кременчугу, для того, чтобы заказать новыя, а те, которые можно, – починить, и гарантировать себя от неприятных случайностей в дальнейшем путешествии в Крым.

С 17 июня до 1 июля. Эти дни провел я в окрестностях Каменки, [29] ездил в Потоки, в Кременчуг и по западной стороне Днепра, занимался определениями в области летней флоры Днепра и ботаническими описаниями, для чего ни удобств, ни опасности в дальнейшем пути по запорожским владениям не надеялся найти. У Кременчуга наведен теперь пловучий мост через Днепр, о котором я упоминал уже 5 мая; он имеет почти версту длины и очень походит на рижский.

Между Каменкой и Крюковом, верстах в трех от Крюкова, на низменной равнине, на рукаве Днепра, разведен казенный сад, в котором посажено около тысячи вишневых деревьев и почти столько-же виноградных лоз. Вишневыя деревья в этом году уродили много ягод, и в середине июня они уже поспели. Ведро вишень продавалось по 10–15 коп., а в Лубенском и Полтавском полку по 3, много по 5 коп. Виноград посажен в низменной равнине, поэтому, хотя гроздьев много, но ягоды не плохаго качества; значительная часть же лоз дает уже плод в настоящем году. Других плодовых деревьев, кроме немногих слив, яблонь или груш, – нет здесь. Близь сада построились 10 семейств польских малороссов, получили наделы, и за это обязаны ставить для сада по три работника в лето.

К концу июня в Кременчуг пришло много плотов строеваго леса и дров; плоты состоят из сосновых балок, которые рубят на Десне, бл. Добрянска и сплавляют на Днепр. Сотня трех-саженных балок на дрова продается в Кременчуге по 15 руб., а такое же количество строеваго леса – по 20–25 руб. Этим же путем прибывает много больших плоскодонных судов (которые здесь называются байдаками), нагруженных мукой (для магазина в Усть-Самаре), дегтем и водкой. Такой байдак поднимает, при высокой воде, 500 четвертей ржаной муки, но при низкой воде, как в нынешнем году, нельзя было грузить более 300 четвертей. При каждом байдаке состоит 4 гребца и штурман, которые от Добрянска до Усть-Самары нанимаются за 15 рублей. На путь от Добрянска до Кременчуга они употребляют 9 недель; низкая вода в Десне особенно замедляет движение. За байдак платится в Добрянске 40–50 руб.; в Кременчуге и Усть-Самаре, по окончании рейса, он продается на дрова за 10–15 руб.

В последних числах июня в Елисаветградской провинции начинают снимать рожь. Ее жнут серпами и тотчас вяжут в снопы. Снопам дают высохнуть на солнце, потом везут во двор, где складывают большими кучами, как сено, и потом понемногу молотят. Если снимают хлеб наемными рабочими (а они часто являются в это время), то из 7 снопов – два получает рабочий. Если наемными рабочими молотят, то они берут: за рожь, ячмень и овес – шестую, за пшеницу – седьмую, за горох – четвертую, за просо – пятую часть. За кошение сена наемный рабочий получает или третью часть покошенаго сена, или 15 к. с хозяйскими харчами в день.

Если хозяин нанимает двоих рабочих пахать его плугом и его волами и сеять, то они пашут 6 дней на него, а два дня на себя, причем должны засеять собственное зерно. В хорошие годы в этой провинции рожь дает сам 10, но в нынешнем, плохом году – всего только сам 2. Просо дает приблизительно сам 50. В последние дни июня здесь начинают косить сено; покос продолжается в течение всего июля. В середине июля снимают ячмень и овес, которые в этом году так плохи, что придется снимать их косой.

Близь Каменки ловятся в Днепре следующие породы рыб: столбец, линь, карась, белорыбица, мирон, щука, окунь и некот. др. – часто; реже попадаются: короп, сом, налим, судак, ерш, бобырь. Рыбу названных пород можно бы здесь ловить в изобилии, если бы сделать к тому приспособления. Осетры между Крыловом и Каменкой ловятся весной, до июля месяца, посредством больших сетей, в мелких заливах Днепра. По спаде вод ловятся все прочие виды семейства осетровых. Остроносого осетра здесь называют визом, а костера, отличающегося тупым носом, – турпаком; севрюга называется здесь неструга, а стерлядь – чечуга.

В Каменке мне принесли молодую косулю, пойманную в окрестностях. Об олене я знаю достоверно, что его находят в Елисаветградской провинции, хотя и очень редко. Сайгаки попадались прежде часто, да и теперь еще встречаются в одиночку в углу между устьями Днепра и Буга. Дикие кабаны водятся в камышах, ниже Запорожской Сечи. Слепцы, хорьки и полевыя мыши – туземцы степей этой провинции. Байбак, или польский сурок, попадается довольно редко, напротив, – лисицы, барсуки, зайцы и волки – часты.

Из птиц водятся здесь те, которые свойственны побережью Дона не ниже устья Воронежа. На Днепре, выше порогов, не видишь ни пеликана, ни баклана, не встречаешь колпицы, лебедя, пеганки, ибиса-коровайки, чепуры-нужды, и чепуры белой и под. Вообще на Днепре меньше птиц, чем на Дону и на Волге. Впрочем, чибисы в огромном количестве оживляют поля и луга, а перепела – высокия места степей. Разные виды уток стреляют здесь. Чайка и крачка речная бродят по берегу Днепра. Журавль показывается на берегах, с некоторыми видами бекаса. Дрохва и хохотва встречаются в степи по одиночке. Ремез гнездится на лугах и на тополях, на Днепре. Часто слышатся удод и вещая кукушка. В кустах не редко виднеются красиво оперенныя птицы: иволга крикливая, сивоворонка и сойки.

Близь Каменки, по берегам Днепра и в его ложе высовываются скалы, представляющия смесь большаго количества полеваго шпата светло-красноватаго цвета с малым количеством кварца и слюды. На небольшом скалистом островке, находящемся против устья р.Псела, обратил я внимание на одно обстоятельство, не замеченное доселе в Елисаветградской провинции: на северной стороне скалы есть здесь вертикальная трещина в 6 дюймов ширины, наполненная чистым янтарным полевым шпатом, на подобие руды в горах.

Но каналы такого рода не заключают здесь нималейшаго следа руды. Все трещины, которые я прежде замечал в скалистых берегах рек Елисаветградской провинции, были пусты, и рудоносных каналов я не замечал нигде, не видел ни малейшего следа металлов, ни разу – ни железной руды, ни железной охры, ни сернистого колчедана. Поэтому мне кажется очень странным здешнее предание, будто грузинский царевич Александр, бывший в этих местах 10 лет назад, находил и разрабатывал здесь благородные металлы. Столь же странным показался мне и другой рассказ, по которому в окрестностях Каменки, в береге Днепра, несколько лет назад найден кусок янтаря, величиной в куриное яйцо. Я склонен думать, что это был кусок упомянутаго янтарнаго полеваго шпата. [30] Такая же ошибка могла произойти и с благородными металлами: незнающих может ввести в обман слюда, а неосторожных в изследовании – частицы свинца.

Примечания

29. Теперь это – Каменно-Потоцкое. Перев.

30. В рассказе о янтаре, слышанном Гильденштедтом, нет ничего невероятнаго: в наше время, действительно, находили янтарь в берегах Днепра. Мне помнится, я читал об этом в журнале «Знание» лет 11-12 тому назад; к сожалению, указать в точности год и номер журнала в настоящее время я не могу. Перев.