В полевой обстановке

Подполковник А.Поляков, корр.«Красной звезды»

Чернобыльская АЭС: испытание мужества

При въезде в 30-километровую зону справа раскинулось широкое поле с хорошими всходами озимой пшеницы. Неподалеку от него мы остановились. Пока водитель рядовой Ю.Путивской осматривал машину, старший лейтенант Н.Булгин, наш попутчик, подошел к краю пшеничного поля. Вырвал пару зеленых стебельков с волокнистыми, паутинчатыми корешками, поднес к лицу.

– Хлебом пахнет, – тихо проговорил он.

Вообще-то мне было не до лирики, впереди – встречи с людьми, выполняющими ответственную задачу в сложных условиях, подвергающими себя нелегкому испытанию. И вдруг подумалось: а ведь все те, кто сейчас берет ближние подступы к грозному реактору, кто сидит за «баранками» пожарных машин и цементовозов, кто ведет радиационную разведку и кто планирует завтрашние действия, делают это ради жизни, ради возвращения людей к этому полю. Наверное, об этом думал и молодой офицер, разговор о котором я услышал часом раньше в автомобильном подразделении.

– Поаккуратней с хлебом, – говорил своим товарищам в столовой водитель рядовой А.Сольниченко, – не то Булгин узнает, тогда держись…

Несколько минут спустя я подошел к рядовым В.Михайлову, В.Ковленко, которые покрывали клеенкой свежевыструганный стол. Заспорили, правильно ли делают.

– Так Булгин сказал, – произнес один из них, и другой, ни слова не говоря, согласился с товарищем.

Кто он такой, Булгин, чей авторитет столь непререкаем? И вдруг подходит молодой офицер, представляется:

– Старший лейтенант Булгин, начальник продовольственной службы части.

Узнав, куда мы едем, попросил подбросить его в соседнее подразделение. Сейчас, у кромки поля, внимательнее посмотрев на офицера, я заметил на кителе планку ордена «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3 степени.

– Афганистан, – ответил старший лейтенант Булгин.

Признаться, до сих пор я не встречал молодых офицеров службы тыла с такой высокой наградой. Попросил рассказать о себе. А он начал рассказ о хлебе.

– Может, я и ошибаюсь, но считаю, что человек раскрывается по тому, как он к хлебу относится, – сказал Николай Павлович. – Не имеет значения – к ломтю черного или булке белого. Если он небрежно вместе с крошками сбросит со стола остаток своей нормы, поверьте, незрелый он человек. Не привык он думать, анализировать свои поступки. Такие вот экстремальные ситуации, в какой действуют воины сейчас, хорошо высвечивают кто есть кто.

И рассказал об одном случае, происшедшем в Афганистане.

Сопровождал старший лейтенант Булгин колонну машин с мукой для только что освобожденного от душманов района. Дорога была опасной, попали в засаду. Машины внезапно затормозили, одна резко накренилась, и мешки с мукой покатились по крутому обрыву к реке.

– Представляете, душманы ведут огонь, – вспоминает старший лейтенант Булгин. – А мои подчиненные младший сержант Иващенко, рядовые Акулов, Кошелев бросились вниз к мешкам. Хотел было крикнуть: назад, да только почему-то самого ноги под обрыв понесли. Так под пулями и погрузили мешки. В афганском кишлаке, когда мы раздавали муку, понял я, почему мои уже обстрелянные ранее подчиненные, не задумываясь, рисковали собой. Для этих жителей афганского кишлака, изможденных, исхудавших, хлеб просто не имел цены.

Там, у кромки пшеничного поля, урожай с которого, возможно, и не будет убран, я подумал, что это поле, оказавшееся на пути грозной и невидимой силы, напоминало нам: хлеб не только ценить, но и беречь надо. Поэтому мы и оказались на полевом хлебозаводе, об отличной работе которого слышал я в Чернобыле и вокруг него.

На опушке невысокого соснового леса расположилось несколько палаток. Везде чистота и порядок. Вьется легкий дымок над двумя трубами печей, возвышающимися над большой палаткой. Вместе с начальником хлебозавода старшим лейтенантом С.Канабеевым заходим в нее. «Да какой же это тыл, – захотелось сказать мне, – это настоящая передовая». Температура за сорок, на рабочих местах напряженный ритм конвейера: рядовой В.Турчин готовил муку, рядовой А.Полтовец колдовал над огромной «мясорубкой» – тестомесом, рядовой А.Крикун укладывал тесто в металлические формы, в потом уж брали всю власть над изготовлением хлеба печники коммунисты рядовые П.Подвысоцкий, И.Шугай [1]. Работала отличная смена, которую возглавляет старший сержант А.Медведь. Позже мы вдохнули запах свежеиспеченного пшеничного хлеба, попробовали хрустящую корочку. Впервые я оказался на таком «предприятии» и воочию осознал, какой немалый труд заложен в булке хлеба.

Когда завод разворачивался, уже возникла проблема обеспечения питанием людей, работающих на атомной станции, в Чернобыле. Ведь все торговые точки покинули 30-километровую зону. У заместителя командующего войсками Киевского военного округа по тылу – начальника тыла округа генерал-майора В.Литвинова, находившегося тоже в поле, раздался телефонный звонок: просили доставишь горячее питание на станцию.

Человек энергичный, деятельный, генерал-майор Литвинов тут же принял решение. Офицер штаба тыла округа подполковник А.Субботин загрузил в бронетранспортер термосы, булки свежего хлеба и возник, как чародей со скатертью-самобранкой, на атомной станции. Надо было видеть, как обрадовались люди, находившиеся там, свежему хлебу, как они были благодарны тем, кто о них побеспокоился.

Уезжал я поздно вечером. И провожал нас душистый запах свежего хлеба, что любим мы с детства. И подумалось: будет еще плодоносить эта земля, вернутся люди к своим полям. И первое, что заявит о возрождении здесь нормальной жизни, будет запах хлеба.

Красная звезда, 1986 г., 23.05, № 121 (19008).

[1] Тобто мобілізовані, бо як то може бути, щоб солдат строкої служби у 18 – 20 років був комуністом ? А рядових понадстрокової служби в Совєтський Армії, здається, не бувало – хіба що страшини та прапорщики.