2. Брестская уния 1596 года и возникновение Украинской греко-католической церкви

Харишин М. В.

Вселенский патриарх, в послушании которого номинально пребывала Киевская митрополия, знал о непростой ситуации в Украине. Нельзя сказать, что патриархия бездействовала. В Константинополе понимали, что вслед за православной Украиной, включенной в состав католического государства, Римский Святой Престол сделает все возможное для дальнейшего расширения своих духовных границ в Восточной Европе. Поэтому, Константинопольские духовные власти, сами пребывая под неусыпным оком «басурманского» султана, предпринимали, по мере возможности, различные попытки исправить ситуацию в Украинской церкви.

С этой целью в 1586 году Антиохийский патриарх Иоаким приступил к реформированию Киевской митрополии. В 1589 году Константинопольский патриарх Иеремия, пребывая в Украине, углубляет начатые Иоакимом реформаторские процессы в Украинской православной церкви. Проведение реформ совпало во времени и собственно стало возможным благодаря появлению в украинской общественной жизни нового слоя – мещанства, организованного в церковные братства и энергично взявшегося за спасение православной веры и сохранение украинской народности.

Главной целью церковной реформы было устранение разлада в Киевской митрополии. Для её успешного проведения братствам (в первую очередь Львовскому и Виленскому) предоставлялись особые права. В частности, Львовское Успенское братство получило почетный титул Ставропигии и исключительные полномочия. Ему предоставлялось право надсмотра за духовенством и мирскими людьми, за их «благочестием и моральностью». Братство обладало иммунитетом от местного владыки и контролировало епископский суд. Все, без исключения, братства в Украине должны были создаваться по примеру Львовского и пребывать под его контролем. [57]

Принятые патриархами меры содействовали росту авторитета и весомости этих организаций, возникновению новых и реформированию старых братств по всей территории Украины и за её пределами: в Рогатине, Львове, Городке, Бресте, Перемышле, Комарном, Сатаниве, Галиче, Красноставе, Бельске, Люблине, Киеве, Луцке и в других городах. [58]

Деятельность братств, в ряды которых начали принимать и женщин как сестер, была чрезвычайно разноплановой. Они издавали книги, выступали против патроната (если он их не устраивал), против польско-католической пропаганды, национальных и религиозных ограничений. Братчики остро высмеивали аморальный образ жизни отдельных духовников, пытались влиять на рукоположение достойных уважения людей, заключали протестации, выступали в судах, защищая церковную собственность и тому подобное. Фактически, братства в то время выступали единственными защитниками православия в Украине.

Одновременно, Константинопольский владыка предпри-нимает меры по наведению порядка среди высшей иерархии Киевской митрополии. В 1589 году на Тернопольском Соборе патриарх Иеремия лишает кафедры Киевского митрополита Онисифора Дивочку за нарушение церковных норм. Это должно было послужить предупреждением всему духовенству митрополии о необходимости строгого соблюдения церковных канонов, а также преградой для незаконного получения в дальнейшем духовного сана, тем более епископского. [59]

По предложению светского Собора Иеремия производит хиротонию нового Киевского митрополита Михаила Рогозы, а перед возвращением домой, патриарх также назначает своим экзархом Луцкого епископа Кирилла Терлецкого. Все это, по мнению Константинополя, должно было укрепить позиции Украинской православной церкви в Речи Посполитой.

Вместе с тем, реформа, проведенная без учета традиционного уклада церковной жизни в Украине, имела и опасные моменты, которые вскоре привели к нежелательным последствиям. Контроль братств, уменьшение власти епископов, вмешательство в дела церкви служили причиной возникновения частых, нередко острых конфликтов, особенно между Львовским епископом Гедеоном Балабаном и «сапожниками, сидельниками и кожемяками» Львовского Успенского братства, о чем свидетельствуют жалобы Киевскому митрополиту. [60]

И вправду, вмешательство львовских братчиков в дела епископа иногда доходило до абсурда. Так, Г.Хоткевич, известный украинский деятель и ученый, утверждает, что братчики даже хотели было запретить освящение куличей (пасок) на Пасху, считая подобное действие неканоническим. Только решительное вмешательство епископа Гедеона Балабана не позволило им осуществить свои намерения. [61] Братство могло не только судить, наказывать любого православного, но и отлучать от церкви; причем, даже патриарх не мог отменить такое отлучение.

Активные действия Константинопольского патриарха, приведшие к перестановкам в высших эшелонах Киевской митрополии, на фоне не менее активной деятельности реформированных братств положили конец бездеятельности иерархов Киевской митрополии. Епископат начал медленно осознавать слабость Украинской церкви. И первым его желанием стала необходимость возобновление традиционно сильной епископской власти.

Кроме того, иерархия столкнулась с требованием патриархата присылать в Константинополь деньги, имея очень слабую надежду получить оттуда реальную помощь в борьбе православия против наступления обновлённой католической церкви, что нависла над культурной самобытностью украинцев и белорусов в Речи Посполитой. Все ж беды Украинской православной церкви, по мнению иерархов, возникли «ни с какой другой причины, а только через несогласие с римскими епископами». [62]

Таким образом, положение Киевской митрополии к концу XVI века оказалось двойственным. С одной стороны, высшая православная иерархия, переняв шляхетский образ жизни, оторвалась от народа и превратилась в своеобразную касту, которая мало заботилась о судьбе церкви. С другой стороны, подвластное им население продолжало оставаться глубоко православным. Ситуацию усугубляло и то, что почти все могущественные роды украинских магнатов перешли в католичество и были безразличны к судьбе своего народа.

Сложившаяся ситуация еще больше обострила противоречия в украинском обществе, что привело к церковному разладу в Киевской митрополии. Начался активный поиск выхода из сложившейся ситуации, фактически были заложены основы той нестабильности, неопределенности, что и привело в будущем к потере православной Киевской митрополией своей самостоятельности и самобытности. Единственно возможным разрешением появившихся в Украинской церкви проблем, по глубокому убеждению ее ведущих кругов, была только уния с Римом.

Собственно поэтому, в конце 1589 – начале 1590 годов Львовский епископ Гедеон Балабан впервые поднял вопрос об объединении Украинской церкви с папским престолом. Вскоре к нему присоединились Кирилл Терлецкий – епископ Луцкий, Леонтий Пельчицкий – епископ Пинский и Туровский и Дионисий Збируйский – епископ Холмский и Белзский. В июне 1590 года на приватном совещании в Белзе они подписали Декларацию о готовности к унии с Римом. О своем решении епископы проинформировали также короля Речи Посполитой Сигизмунда ІІІ. [63]

На Соборах украинских епископов, которые ежегодно созывались в начале 90-х годов XVI века, вопрос об унии постоянно обсуждался. Православное духовенство видело в объединении единственный способ оздоровить церковную атмосферу в Киевской митрополии. В 1594 году на очередном Соборе в городе Сокаль была выработана новая декларация, под которой подписались почти все епископы Киевской митрополии, за исключением одного, имя которого неизвестно. [64]

По результатам Собора Луцкий епископ Кирилл Терлецкий подал королю и Сенату Речи Посполитой прошение «о принятии православной церкви в единение из католической». [65] Через некоторое время на имя Киевского митрополита Михаила Рогозы поступила королевская грамота, где Сигизмундом III «милостиво» разрешалось провести в Бресте объединительный собор, который должен был привести «единения с вселенским костелом вами (православными епископами) начатое до желаемого завершения». [66]

Согласно предписанию короля, объединительный Собор состоялся в Бресте в период с 6 по 10 октября 1596 года. На Соборе украинские иерархи ратифицировали унийное соглашение («Статьи Унии», утвержденное папой Климентием VII еще 23 декабря 1695 года), зафиксировав тем самым разрыв с Константинополем и объединение с Римом. Киевская митрополия, сохраняя все свои обряды, обычаи, права и привилегии (о чем свидетельствовала специальная папская булла), переходила под формальное послушание Святому Престолу.

Была ли Брестская уния неожиданной для украинского народа? История свидетельствует, что нет. На данный акт большие надежды возлагали и украинское духовенство, и влиятельная часть православной украинской шляхты, и польское правительство, и римская курия.

Православное духовенство видело в унии единственный способ оздоровить церковную атмосферу митрополии, сохранить целостность церкви, ее древние права и привилегии. Брестская уния была подготовлена и осуществлена ими по собственной инициативе. Решение об объединении с Римом было принято соборно (то есть коллегиально), всеми епископами митрополии без исключения. Декабрьский Меморандум 1594 года, разработанный в белорусском городе Новогрудке и позже оформленный в 33 пункта «Статей Унии», был принят всеми владыками митрополии, которые принимали участие в работе последнего доунийного Собора в Бресте в июне 1595 года. [67]

Видел также упадок православной церкви и допускал ее объединение с католической церковью и князь Константин Острожский – один из немногих авторитетных защитников православия в Украине. Свои взгляды он изложил в известных условиях-«артикулах», отправленных на Собор 1593 года, где их, однако, так и не огласили. В артикулах (статьях) подчеркивалась необходимость сохранения православного обряда вероисповедания; запрещалось переходить на латинский обряд и передавать католикам православные храмы.

Константин Острожский соглашался на объединения церквей исключительно как равноправных объектов, отбросив форму присоединения или подчинения одной другою. По его мнению, православное духовенство должно обладать одинаковыми правами с католическим, включая право на образование. Открытие школ для православного духовенства было среди главных требований украинского князя. Кроме того, согласие восточных патриархов являлось для него обязательным условием любого унийного соглашения с Римом. [68] Собственно, из-за отсутствия такого согласия, даже попытки его получения, Константин Острожский стал жестким противником односторонней инициативы украинских епископов, связанной с унией.

Поддерживал объединение церквей в надежде исправить ситуацию, сложившуюся в Киевской митрополии, и Теодор Тышкевич, «один из столпов православной церкви в Речи Посполитой». [69]

Несомненно, в осуществлении церковной унии не менее заинтересованой была и папская курия. Особенно активно поддерживал эту идею папа Климентий VII (30.01 (09.02) 1592 – 03.03.1605 гг.), пытаясь таким образом расширить сферу влияния католической церкви. На 1596 год приходится самый больший поток папской корреспонденции в Украину и в Великое княжество Литовское. Кроме «Буллы унии» Климентий VII направил 26 писем, в которых постоянно интересовался событиями на украинских и белорусских землях. [70]

В силу своей полиэтничности, в объединении украинской и римско-католической церквей, как никакое другое государство в Европе, была непосредственно заинтересована и Польская Корона. На фоне европейских государств Польша выглядела относительно толерантной страной, хотя её терпимость диктовалась скорее вынужденной необходимостью, а не убеждением. Варшава вынуждена была согласиться с фактом, что православное украинско-белорусское меньшинство, составляющее, по крайней мере, треть, если не половину населения Речи Посполитой, никогда не согласится принять латинский вариант католицизма. [71] Отсюда, самой лучшей альтернативой, на которую можно было рассчитывать польским политикам, являлось единство веры с разницей в обряде, хотя бы на первых порах. Устранение межконфессиональных противоречий давало возможность правительству Речи Посполитой поддерживать в государстве относительное спокойствие, а за Польшей закрепить территориальные владения в Украине и в Беларуси.

В целом задачи, стоявшие перед унией можно объединить и изложить в следующих пунктах:

1.Уния с Римом должна была ликвидировать церковный разлад в Киевской митрополии.

2. Уния в условиях латинизации и полонизации должна была сохранить восточный обряд вероисповедания, что обеспечивалось специальной папской буллой.

3. Уния должна была прекратить процесс окатоличивания и ополячивания украинского народа, способствовать пробуждению его национального самосознания.

4. Уния должна была защитить украинский язык как важнейшую национальную составляющую.

5. Уния должна была создать предпосылки для появления новой национальной интеллигенции. Формальное уравнение в правах с католиками открывало для украинского духовенства возможность получать среднее и высшее образовании.

6. Новая церковь должна была стать выразителем и защитником интересов своего народа в условиях отсутствия Украинского государства. [72]

7. Наконец, уния рассматривалась польским правительством и папским престолом как реальная возможность расширить сферы влияния католической церкви, стабилизировать общественно-политическую ситуацию в Речи Посполитой, а в перспективе полностью окатоличить и полонизировать национальные меньшинства, прежде всего украинский народ.

Таким образом, утверждать, что церковная уния 1596 года произошла по вине (или при содействии) польского правительства и Римского престола было бы не совсем верно, хотя и следует признать их главную, можно сказать, стратегическую роль в приближении этого события. Эта роль проявила себя главным образом в нередко деструктивном вмешательстве государственных чиновников в дела Киевской митрополии и активной миссионерской деятельностью католической церкви. Пагубная, при этом, пассивность епископата Украинской православной церкви, который используя закрепленные государством свои большие права и привилегии, по сути, сосредоточился на решении в основном материальных проблем, привела к церковному разладу и образованию новой объединенной (униатской) церкви, получившей впоследствии название – Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ).

Однако, расчеты польско-католической партии оказались ошибочными. Новообразованная церковь не только не отказалась от традиционной национальной обрядности, не только не связалась с польскими властями, а наоборот «стала главным забралом украинской народности против полонизации». [73] По мнению польского историка З.Вуйцыка, именно уния подтолкнула Украину и Беларусь к борьбе с Польшей и породила в русинов зерно ненависти к Речи Посполитой. [74]

Да и сама Польша, как показала история, предпочитала унию в очень ограниченном виде, только ради достижения большей однородности гражданского общества. [75]

Примечания

57. Костомарів М. Істория України в житєписях єї діячів. (Переклад Барвінського О.). – Львів, 1918. – С.175, 177.

58. Огієнко І. Українська Церква. – Т.1. – С.120.

59. Грушевський М. До біографії Онисифора Дівочки. – С.5-9.

60. ЦГИА Украины в Киеве. – Ф.2227. – Оп.1. – Д.214. – Л.3.

61. Хоткевич Г. Історія України. – К.,1992. – С.175, 172.

62. Гудзяк Б. Історія відокремлення: Київська митрополія, Царгородський патріархат і генеза Берестейської унії. – С.13,16.

63. Эйнгорн В. Історія України. – Т.1. – С.389.

64. Гудзяк Б. Історія відокремлення: Київська митрополія, Царгородський патріархат і генеза Берестейської унії. – С.15-16.

65. Некоторые исследователи утверждают, что Кирилл Терлецкий воспользовался, при этом, чистыми бланками с подписями четырех епископов, принимавших участие в Соборе. См.: Китченко Ф. Иноверцы Волынской губернии // Вестник Юго-Западной и Западной России. – 1863. – Т.4. – С.53-54.

66. Там же. – С.53-54.

67. Гудзяк Б. Історія відокремлення: Київська митрополія, Царгородський патріархат і генеза Берестейської унії. – С.19.

68. См. артикулы: Эйнгорн В. Історія України. – Т.1. – С.389.

69. Там же. – С.389.

70. Плохий С. Борьба украинского народа с католической экспансией XVI – XVII вв. – С.9.

71. Сеник С. Українська Церква в XVII столітті // Ковчег. – Львів, 1993. – №.1. – С.23.

72. См.: Іванишин В. Українська Церква і процес національного відродження // Бібліотека журналу «Памятки України». – Кн.2. Українське відродження і національна церква. – К., 1990. – С.35-37.

73. Дорошенко Д. Українська Церква в минулому й сучасному житті українського народу. – Берлін, 1940. – С.33.

74. См.: Біла С. Польська історіографія другої половини ХХ ст. про політику Речі Посполитої щодо унійних процесів у Львівській та Перемишльській єпархіях. – С.168.

75. Сеник С. Українська Церква в XVII столітті. – С.24.