8. Настя отказывает Даниле
Марко Вовчок
Павла Андреевна пришла к Насте. Не входя в комнату, она остановилась у двери и, поглядела. Настя сидела у окна. Ее белые плечи сжались, подбородок лежал на ладоньке; пальчиками она прижала себе губки, а локотком оперлась на подоконник; глаза ее смотрели задумчиво на вечернее, осеннее небо. Заря горела красным светом, и тучи были с красным отблеском, и дождевые капли на повялой траве; на домах, на деревьях, на заборах, – всюду красный отблеск.
– О чем это задумалась, Настя? – спросила Павла Андреевна.
Настя вздрогнула и встала.
– Что же ты встаешь, Настя? Я вот к тебе пришла, хочу поговорить с тобою.
– О чем? – быстро спросила Настя.
Так спрашивают люди, когда в душе у них живет что-нибудь никому неведомое и им дорогое.
– О женихе, Настя.
Павла Андреевна улыбнулась, как могла веселей.
– Сядь же, Настя, сядь. Ну, сядь, я буду говорить.
Настя села.
– Надо тебе непременно пристроиться, Настя, – начала Павла Андреевна. – Ты сама знаешь… Не капризничай, мой дружок. Ты умная девушка. Данило Самойлович такой чудесный человек. Он говорил сегодня, и я… я говорила тоже, мой друг.
При имени Данила Самойловича Настя нахмурилась и ответила отрывисто:
– Нет! Нет! Нет!
– Как нет, Настя? Подумай!
– Нет!
– Отчего же ты не хочешь? А я знаю, отчего ты не хочешь! Тебе нравится Крашовка.
Настя стала алей алого цветка, смешалась и словно оробела.
– Но за Крашовкой тебе не бывать, Настя! Я скорей умру, чем ты за ним будешь! Какой-то бедняк, какой-то обманщик… какой-то…
– Не говорите таких слов! – вскрикнула Настя.
Смущенье ее прошло, и робости уж не было; слезы заблестели у ней на глазах, она встала и головку высоко подняла.
– Нет, я буду говорить! Кто ж мне запретит? Крашовка…
– Не говорите! – вымолвила Настя.
– Я для тебя же говорю, что Крашовка самый ужасный человек! Что…
Настя ушла из комнаты.
– Настя! Настя!
– Ах, боже мой, какая девушка! – сказала Павла Андреевна, прокликавши понапрасну с полчаса по всем комнатам.
– Да где же Настя? – спросила Павла Андреевна у Химы.
– Куда-то ушла, – отвечала Хима.
– Куда ж она ушла?
– Не знаю.
– Каково это тебе покажется, Эраст Антипович? – жаловалась ему Павла Андреевна. – Настя и слушать меня не стала, ушла! Каково это тебе покажется?
– Нехорошо, нехорошо, – отвечал Эраст Антипович. – Куда же она ушла?
– Каково это мне переносить? Каково мне переносить это, а?
– Однако куда же Настя ушла, Павла Андреевна?
Чьи-то шаги послышались. Это был Данило Самойлович.
– Где она? Где Настасья Михайловна? – было его первое слово. Глаза его перебегали быстро, тревожно и мрачно с лица Павлы Андреевны на лицо Эраста Антиповича.
– Она сейчас будет здесь, Данило Самойлович, сейчас. Садитесь, пожалуйста, – сказала Павла Андреевна.
– Она у Крашовки? Она там! – проговорил Данило Самойлович.
– Ах нет, нет, право, нет! – успокаивала его Павла Андреевна.
– Посылайте за нею! Она там! – сказал Копыта.
Эраст Антипович отошел было к сторонке, но тут придвинулся ближе и спросил:
– А почему вы, Данило Самойлович, думаете, что Настя у Крашовки?
– Я видел… я видел, как кто-то вбежал к ним в комнатку – это была она! Посылайте же за нею!
– Ах, боже мой! – вымолвила Павла Андреевна.
– А может, и не она вбежала в комнатку? – сказал Эраст Антипович.
– Она, она! Посылайте за ней! Она там!
Он так громко и гневно проговорил последние слова, что Павла Андреевна струсила, выбежала из комнаты со словами: «Сейчас, сейчас посылаю» – и послала Химу за Настей к Крашовке.
Данило Самойлович тем временем метался по комнате, как иногда мечутся звери в клетках. Эраст Антипович на него поглядывал, что-то сам про себя думал. Павла Андреевна смирнехонько уселась в уголку и, помолчавши, спросила:
– Что вы, Данило Самойлович, все устраивать начали? Дом отделывается?
Данило Самойлович, кажется, не слыхал; он бросался от окна к окну, выглядывал то в то, то в другое. Лицо у него и темнело и бледнело. Павла Андреевна не дождалась ответа и взглянула на мужа – он ей подал знак помолчать. Павла Андреевна была встревожена и послушалась. Настало молчанье.
Примітки
Подається за виданням: Марко Вовчок Твори в семи томах. – К.: Наукова думка, 1964 р., т. 2, с. 386 – 388.