3. Превращение Киевской митрополии
в рядовую епархию
Русской православной церкви

Харишин М. В.

Время показало, что надежды гетмана Ивана Самойловича, как и всего украинского духовенства, укрепить автономность Украины в составе Российской империи, в том числе путем формального переподчинения Украинской православной церкви Московскому патриархату, оказались напрасными. Не успел российский посол Никита Алексеев пересечь границу, как Россия объявила Турции войну и начала неудачные для нее военные действия (Крымский поход). В провале кампании Москва обвинила, естественно, украинского гетмана Ивана Самойловича. Вместе со старшим сыном его арестовали и отправили в Сибирь в Тобольск, где гетман в 1687 году и умер. Младшего сына по приказу российского правительства казнили в Севске (Брянщина).

Относительно Украинской церкви и ее владык, то сразу после хиротонии в Москве патриарх повелел Киевскому митрополиту надевать белый клобук подобно другим российским митрополитам. 27 января 1688 Гедеону предписывалось официально подписываться «Митрополитом Киевским Галицким и Малой России». [471] Употреблять в его титуле слова «и всея Руси» категорически запрещалось.

Во времена перехода Киевской митрополии в Московский патриархат Украинской православной церкви принадлежали такие епархии, как Киевская (Гедеон Святополк-Четвертинский), Черниговская (Лазарь Баранович), Луцкая (Афанасий Шумлянский), Львовская (Иосиф Шумлянский) и Перемышльская (Иннокентий Винницкий). В 1686 году в состав митрополии должна была войти и Мстиславско-Могилевская епархия, но после смерти ее епископа Феодосия Василевича она перешла в непосредственное управление Московским патриархом. К концу XVII века связи епархии с Киевским митрополитом полностью прекратились. [472]

В 1687 году Москва путем предоставления прав ставропигии изъяла из-под власти митрополита и Киево-Межигорский монастырь. В следующем, 1688 году, от Украинской церкви отошла Киево-Печерская Лавра, притом Лавра провозглашалась первой архимандрией в России. [473] 10 апреля того же года, непосредственно под управление Московского патриарха перешла также левобережная Черниговская епархия с правом именоваться первой среди российских архиепископств. [474] Потеряла Киевская митрополия и свои церковные имения. В частности, в Киевской округе ее владения были ограничены лишь двумя селами – Погребки и Зазимье, и то Зазимье хотела отнять Киево-Печерская Лавра. [475] Как видим, еще при жизни Гедеона Святополк-Четвертинского (умер 6 апреля 1690 года), территория Киевской митрополии, ее права, привилегии были значительно ограничены.

Наряду с территориальными ограничениями, Московский патриархат принялся за уничтожение сердцевинной, богословской основы Украинской церкви. Под конец жизни Московского патриарха Иоакима особую остроту приобрело так называемое «дело Медведева». Стрелецкий бунт в Москве и покушение на жизнь Иоакима, как результат нового идейного движения в России, дали повод тогдашней московской власти беспощадно уничтожать любые проявления украинского влияния, даже гипотетические. Борьба двух мировоззрений (украинского и российского) с теоретической плоскости переросла в практическую. На киевских ученых пало подозрение в пособии московским бунтовщикам, начался активный поиск доказательств их измены на богословском направлении.

Формальным поводом для расхождений между украинскими и российскими богословами явился вопрос о времени «пересуществления Святых Даров». [476] Дискуссия разгорелась во время пребывания в Москве киевских богословов Симеона Полоцкого и Епифания Славинецкого (последний поддерживал московскую позицию) и приобрела особую остроту после приезда в российскую столицу по просьбе патриарха Иоакима греческих ученых братьев Иоанникия и Софрония Лихуд.

Братья Лихуды выступили против киевского богословского направления, получившего немалое распространение в России. Книги таких известных украинских философов и теологов, как Кирилл Транквилион-Ставровецкий, Сильвестр Косив, Лазарь Баранович были широко известны и имели в Великороссии как своих сторонников, так и оппонентов и даже врагов.

Откровенно неприкрытое негодование вызвала у московских богословов работа игумена Киевского Михайловского монастыря, ректора Киево-Могилянского коллегиума Феодосия Сафоновича «Изложение о церкви и ее тайнах», изданной в 1668 году в Киеве. Не всегда обоснованные обвинения московских ученых побудили игумена Заико-Спасского монастыря Сильвестра Медведева (ученика Симеона Полоцкого) выступить на защиту «Изложения» со своим трактатом под названием «Манна». В ответ, по указанию царя и патриарха, братья Лихуды сочинили трактат «Акос или врачевание, противополагаемое ядовитым угрызением змиевым».

За развитием дискуссии внимательно следили как в Украине, так и в Москве. Московские сторонники киевского направления периодически напоминали гетману через князя Василия Голицына о необходимости достойного ответа греческим богословам. Эту миссию было возложено на игумена Иннокентия Монастырского. Вскоре князю было передано, что от «всей киевской церкви на обличение греческой книги» уже написано сочинение на ее (киевской церкви) защиту. Работу Иннокентия Монастырского через Василия Голицына было переслано в Москву.

После этого, Иннокентий Монастырский выпускает новую работу под названием «Опровержение на Акос». Автор обоснованно развенчивает обвинения братьев Лихуд в отходе Украинской церкви от православных канонов. Игумен пишет, что Лихуды, ссылаясь на «свидетельства правдивости веры своей пресловутых богословов костела римского», посмели, при этом, «упрекать православной малороссийской церкви». Нет сомнений, продолжает автор, что «наклеп (клевета) сей и зазор (посягательство) не по совести христианской от Лихудеев наносится церкви малороссийской», поскольку

«по милости Божьей церковь Христова малороссийская неисчислимых имеет свидетелей в вере своей нерушимых. Церковь Христова малороссийская еще за державы короля польского, латинской веры сущего, против иезуитов дерзновенно всегда стояла, даже до крови. Имеет церковь малороссийская (и) свидетелей, которых почитает за мучеников, однако не точию (только) от чина иноческого, но и от мирских многих». [477]

В Москве, отбросив всякую «личину» научной дискуссии, Иннокентия Монастырского, «оного драконта сатаны», незамедлительно обвинили в «своем сатанинском претворении» и в служении «сатане, яко иудеянин и духоборец».

Тем временем, ход политических событий в России привел к опасному ослаблению позиций партии царевны Софии и ее главных соратников – Василия Голицина и Федора Шакловитого. Сильвестр Медведев, будучи в близких отношениях с Федором Шакловитым, почувствовав опасность для своей жизни, попытался скрыться в Польше, однако был схвачен. После ареста его сразу расстригли и подвергли жесточайшим пыткам, приставив, при этом, двух духовных «увещателей» (одним из них был Софроний Лихуд), чтобы покаялся.

Как сказано в главном произведении московского богословского направления – в патриаршем сборнике «Остень», Сильвестр Медведев собственноручно написал «покаянную исповедь о бывших лукавых деяниях на святую восточную церковь», осудил «Манну», вознес «Акос» братьев Лихуд – «пречестнейших отцов и мужей в вере православной и мудрости», и попросил «прощения и разрешения в святейшего патриарха и всего священного собора». [478]

Московский патриарх понимал, что покаянного письма Сильвестра Медведева мало. Необходимо было заклеймить само «богохульское» киевское течение в православии, популярное в Москве и, что самое главное, господствующее в Украине, то есть уничтожить собственно украинское богословие. Пытаясь найти хотя бы формальную поддержку в Украине, Иоаким обращается к украинским иерархам, лично обязанным ему за свое «служебное продвижение» – к Киевскому митрополиту Гедеону Святополк-Четвертинскому, Черниговскому архиепископу Лазарю Барановичу, а также к Киево-Печерскому архимандриту Варлааму Ясинскому – с просьбой высказать свое мнение по этому вопросу. Однако, украинские старцы уклонялись от прямого ответа.

Раздраженный патриарх грозно предупредил, что если они не хотят пребывать «в рамках и догматах святых наших отцов», то «сообщите нам, с кем далее согласие и общение иметь будете, кому вы поклоняться и благословение принимать будете, кого же за пастыря и главу иметь будете».

Ситуация приобрела угрожающий характер разрыва отношений между украинской и российской церквями и выхода Киевской митрополии из состава Московского патриархата. Чтобы этого не случилось, Иоаким не исключил даже варианта передачи спора между Киевом и Москвой на рассмотрение восточных патриархов. Он предупредительно попросил Константинопольского патриарха Дионисия, абы тот «и прочии патриархи» своими грамотами убедили киевских богословов и «всех русов», считающих, что «таинство евхаристии осуществляется только Господними словесами, без призывания Святого Духа через молитву иерееву», есть латинством, «сутью латыни».

«Обличите их, – настаивал Иоаким, – и запретите, и тяжко осудите… да и не имут волю и власть… ниже какия печатями, ниже что творите без соборного разрешения».

В одночасье, патриарх заискивающе «молительно» просил Киевского митрополита Гедеона и Печерского архимандрита Варлаама Ясинского никому не писать «о расхождениях, и не рассказывать все подробно братии нашей, четырем патриархам и всему священному их собору», чтобы не навлечь себе беду, абы «важко тии о сие вам сказали». Под давлением Москвы киевские митрополит и архимандрит вынуждены были заверить Иоакима, что они «во всем согласны с учением восточной церкви православной» и никаких новых «мудростей не придерживаются».

Дольше всех уклонялся от прямого ответа Лазарь Баранович, пытаясь осторожно защитить киевских богословов.

«Если же и теперь нами пренебрежешь и не мешкая нам правдивое извещение не дашь, – предупредил разгневанный Московский патриарх Черниговского владыку, – ведай, что сам я с благодати Всесвятого Духа своею властью вместе со сынами моими преосвященными и боголюбимыми архиереями суд над тобою свершу». [479]

После таких угроз пожилой Лазарь Баранович сообщил о своем полном согласии с московской богословской школой. Вместе с Лазарем Барановичем принял науку Русской православной церкви и архимандрит Феодосий Углицкий.

Чтобы раз и навсегда покончить с украинской богословской школой, в 1690 году патриарх Иоаким созвал в Москве архиерейский Собор, куда (абы упредить всякие ненужные дискуссии) украинское духовенство вообще не пригласили. В патриаршей «Остени» сказано, что на Соборе Московский патриарх заклеймил «латинскую ересь», которая распространяется через «новосозданные» книги киевские, и всех тех, кто пользуется произведениями украинских богословов, в частности Семеона Полоцкого. Под угрозой отлучения от церкви, Московский патриарх приказал собрать и сжечь все киевские книги, поскольку они «оплетены не из прекрасных цветов, богоносных отцев словес, но из бодливого терния на западе прозябшего новшества, от вымышлений Скотовых, Аквиновых, Анзельмановых и им подобных еретических блядословий» [480] (вот так, не более и не менее).

Тот же, кто осмелится нарушить патриаршее повеление, «вечную кару от Бога примет». Собор также резко осудил искреннего сторонника украинского богословия Сильвестра Медведева. Патриарх Иоаким лично подал наставления участникам Собора, как нужно рассматривать пересуществление Святых Даров. Самому же Сильвестру Медведеву не пришлось долго раскаиваться. После нечеловеческих пыток и истязаний огнем и другими изощрениями его казнили «на горло».

С приходом к власти «проевропейского» царя Петра І, самодержавную Россию с абсолютной вертикалью государственного управления перестало устраивать и ее собственное российское отсталое, консервативное духовенство. Сосредоточив в своих руках единоличную власть, Петр І начал спешно очищать российские епархии от великорусских иерархов, замещая вакансии украинцами. В 1700 году он издал указ о «вывозе» украинских духовных лиц в Москву, что положило начало фактической украинизации Русской православной церкви. Вскоре представители украинского духовенства заняли ведущие архиерейские кафедры, монастыри, соборы Москвы и Петербурга, составили большинство среди военного, морского и посольского духовенства, заняли главные позиции в епархиальных управлениях Русской православной церкви. Так, по подсчетам киевского исследователя В.Мордвинцева, из 127 архиереев, возглавлявших в 1700-1762 году российские кафедры, 70 были украинцами и белорусами, 10 кафедр возглавляли румыны, сербы и грузины, и только 47 – великороссы. [481]

В руках украинцев полностью оказалась и вся система духовного образования, поскольку весь преподавательский состав духовных школ, включая Московскую и Славяно-греко-латинскую академии, формировался из «ученых киевлян». [482] К примеру, Московскую академию возглавляли известный киевский богослов Феофилакт Лопатинский и профессор Киевской академии Гедеон Вишневский, украинские ученые-богословы открыли школы в Коломне, Пскове и в других российских городах.

Начало «европеизации» или, по определению консервативного течения российских политиков, «латинизации» России чудесным образом «совпало» по времени с гетманством Ивана Мазепы в Украине. Именно благодаря Ивану Мазепе Киевский коллегиум получил в 1701 году высокий статус Академии, а годом раньше был открыт и Черниговский коллегиум. Иван Мазепа активно поддерживал творческую деятельность Дмитрия Туптало, Стефана Яворского, Иоана Максимовича, Феофана Прокоповича и многих других. [483]

По его распоряжению в Киеве были построены и реставрированы Богоявленский собор Братского монастыря, Никольский собор, приобрели вид барокко Софийский и Успенский собор Печерской Лавры, на его средства завершено строительство Черниговского Троицкого собора, построена Вознесенская церковь в Переяславе и многие-многие другие. Величественные соборы строились по примеру западноевропейских храмов, а небольшие церкви – в духе народной архитектуры. Собственно, и в Европе с именем Ивана Мазепы ассоциировалась тогдашняя Украина – экзотическая страна на европейских просторах. [484]

Известно также, что гетман поднес серебряную плиту в подарок церкви Гроба Господнего в Иерусалиме. Средствами Ивана Мазепы в 1708 году Алеппо (Сирия) было издано Евангелия на арабском языке [485] для «богослужебного употребления православных сирийцев». [486] Меценатство гетмана, как свидетельствуют последние научные разведки, достигало Палестины, Антиохии, Александрии, греческого Афона и Константинополя. [487]

Иван Мазепа активно развивал духовно-культурные связи с придунайскими княжествами – Молдавией и Валахией, – как надежным звеном на юго-западном направлении его внешней политики, в том числе с православным миром Ближнего Востока. Не исключено, что именно по указанию гетмана в Молдову и Валахию были отправлены украинские специалисты, которые вскоре наладили печатное дело не только в Яссах и Бухаресте, но и в других культурных центрах этих княжеств. Митрополит Валахии Теодосий в 1701 году под страхом отлучения от церкви, «с великим проклятием и злобою» повелевал, чтобы «никто не посмел отчуждать» «Житие Святых», подаренное «святой митрополии Румынской Страны в Бухаресте нашим уважаемым, благотворным паном, гетманом Украины Иваном Мазепою». [488] Авторитет украинской науки, украинской культуры был настолько велик в православном мире, что этим не могли не воспользоваться и в Московском государстве, да иначе в этой отсталой стране и быть не могло.

В целом украинское духовенство сыграло огромную роль в реформировании России. Приняв руководство Русской православной церковью, «латинствующие» киевляне начали определять отношение церкви к светской власти, к необходимости ее преобразования, что не устраивало верховную власть России, поскольку вносило в российское общество демократические принципы и тем самым угрожало самым устоям российского абсолютизма. В России возобновились жестокие репрессии против ведущих украинских архиереев, представляющих так называемую оппозицию во главе со Стефаном Яворским.

Лояльная часть украинского духовенства во главе с Феофаном Прокоповичем, по поручению Петра І, принялась за разработку и внедрение новой церковной реформы, итогом которой стало упразднение в 1721 году патриаршества и создание Духовной коллегии (Синода), полностью зависимой от царя. Члены Синода, как и все духовенство, присягнули быть «послушными рабами и подданными» царя, [489] признавать в нем «высшего судью Духовной этой коллегии». Первым и единственным в истории президентом Синода был украинец Стефан Яворский. После его смерти в 1722 году эту должность упразднили.

Реформа предусматривала церковное управление по образцу административных органов всей Российской империи, включая упразднение самоуправления в приходах. К тому же изменилось и предназначение белого духовенства, которое обязали выполнять некоторые фискальные и полицейские функции политического надзора за населением. Духовенству предписывалось ежегодно отчитываться о результатах исповеди и причастия, обязательных для всех без исключения прихожан.

Подобные новшества в Левобережной Украине встречали скрытое недовольство, а нередко и сопротивление. Высокообразованное украинское духовенство, крупные и экономически независимые от государства монастыри, самоурядное местное духовенство продолжали вызывать в высших правительственных кругах чувство подозрительности в сепаратизме, в намерениях узурпировать светскую власть, несмотря на то, что по факту они уже были государственными чиновниками в рясе. Чтобы полностью подчинить украинское духовенство российской политической власти, необходимо было лишить его материальной основы независимости – земельной собственности. Кризис вотчинного хозяйства, борьба крестьян в монастырских вотчинах, стремление российского абсолютизма приспособить феодальные устои к проявившимся признакам капиталистических отношений, острая финансовая нужда, вызванная войнами второй половины XVIII века – все это в совокупности и ускорило секуляризацию (национализацию) церковного имущества сперва в Центральной России, а потом и в Левобережной Украине. [490]

Согласно указам Екатерины II от 10 апреля 1786 года и 25 апреля 1788 года секуляризация была проведена во всех «малороссийских» губерниях, а именно в Киевской, Черниговской, Новгород-Северской, Харьковской, Екатеринославской, Курской и Воронежской. Секуляризация кардинальным образом повлияла на доходы и состояние церкви, поставив ее в полную зависимость от государства. Штатное содержание получила лишь незначительная часть украинских монастырей. Часть их переводилась в категорию приходских церквей, а некоторые были просто закрыты. Вслед за канонической, территориальной и духовной (богословской) независимостью украинское духовенство потеряло и независимость экономическую.

С целью приведения всего малороссийского священного чина к единообразию с великороссийским Екатерина II также запретила украинским священникам стричь бороду и волосы и велела носить их подобно российским священникам. Кроме того, императрица повелевала украинскому духовенству искоренить в «Малороссии» и такие «неподобные» празднования, как, например, гулянья молодежи на Ивана Купала.

Реальное ослабление в конце XVII века власти Киевского митрополита способствовало отходу от православия и трех западно-украинских епархий – Львовской, Перемышльской и Луцкой. К такому исходу подталкивала зеркальная российской политика польского правительства, направленная на уничтожение православия, как идеологии враждебного соседнего государства, на всей территории Речи Посполитой. Еще в 1676 году сейм запретил православным поддерживать любые контакты с восточными патриархами. Одновременно правительство и католическая церковь, используя потребности греко-католиков и преследуя далекоидущую цель – перетянуть их в будущем в лоно римо-католической церкви, содействовали расширению их влияния. Отсюда, православные кафедры отдавались, прежде всего, тем претендентам, кто соглашался признать через унию верховенство Папы Римского.

Ограничиваются и права православной шляхты. В 1699 году парламент Речи Посполитой принял закон, по которому в городах урядниками назначались исключительно греко-католики, а в Каменец-Подольском православным и иудеям вообще запрещалось проживать. В последней четверти XVII столетия редкий депутат поднимал голос в защиту православия.

Как следствие, православные владыки западно-украинских епископств постепенно отказываются от «опеки» Киевского митрополита, а в начале XVIII века от православия вообще. Первым открыто заявил о переходе в лоно греко-католической церкви Перемышльский епископ Иннокентий Винницкий. 29 июня 1691 года в Варшаве он присягнул на верность Святому Престолу.

В 1700 году Львовский владыка Иосиф Шумлянский, потеряв надежду с помощью Киева и Москвы возродить давнюю Галицкую митрополию, также переходит в греко-католичество. Имея сторонников, епископ начал склонять к переходу в греко-католическую церковь православных Галиции и Подолья.

Луцкая епархия, где исторически православие имело более глубокие корни среди населения западного региона Украины, дольше всех продержалась в составе Киевской митрополии. Тем не менее, постоянные преследования польскими властями епископа Кирилла Шумлянского, реальная угроза ареста и ссылки вынудили его покинуть кафедру и бежать в Киев, откуда владыка больше не возвратился. На протяжении 1711-1712 годов от Киевской митрополии отошла и эта последняя западно-украинская епархия.

Упразднив епископства, польское правительство путем ограничений попыталось ликвидировать и останки украинского православия на подвластной ему территории. В 1717 году сейм запретил возводить новые и ремонтировать старые православные храмы. В 1733 году парламент Речи Посполитой принял решения уволить и впредь не допускать православных в состав всех общественных органов управления. В 1736 году король издал указ, согласно которому православные священники могли приступить к своим обязанностям только с личного разрешения монарха. На приходы назначались те священники, которые в дальнейшем соглашались перейти в унию.

Из-за ограничения не выдерживали борьбу и православные братства. Так, в 1708 году унию приняло Львовское братство. На Волыни Луцкое братство просуществовало до 1731 года, после чего тоже перешло к греко-католикам. Православные монастыри и храмы грабились, имущество их отчуждалось, над крестьянами и мещанами (горожанами), упрямо державшимся православной веры, допускалось даже физическое насилие. Об этом отчетливо свидетельствуют исторические документы, в частности, выступления Могилевского архиепископа Юрия (Георгия) Кониского.

Меры, принимаемые Варшавой, преследовали единственную цель – как можно скорее полонизировать украинцев, прежде всего при помощи церкви. И действительно, вскоре полонизация, не встречая никакого сопротивления, быстро углублялась. В XVIII веке на Волыни и Киевщине польский язык становится государственным, обязательным для всех учреждений, и проникает в православную церковь. За исключением Богослужения, его употребляют в проповедях, церковной документации и переписке, в управлении. В такой ситуации для православных Правобережной Украины наилучшим выходом виделся переход в лоно греко-католической церкви, которая гарантировала сохранение традиционного восточного обряда вероисповедания. Собственно этим и можно объяснить тот факт, что в первой половине XVIII века почти весь западный регион Украины стал греко-католическим. [491]

Униатские владыки распространяли свою деятельность и на Киевщину, что, среди прочего, привело к вспышке кровавого восстания – Гайдаматчины. Некоторые исследователи церкви, в частности А.Великий, считают, что восстание в значительной степени было спровоцировано Россией, заинтересованной в полном ослаблении Польского государства.

Преследование православной церкви, как и в целом так называемых диссидентов (то есть некатоликов) в Польше служило поводом постоянного вмешательства соседних стран в ее внутренние дела на протяжении всего XVIII столетия. Ослабленная склоками и крайним деспотизмом католической шляхты, Речь Посполитая в конце концов прекратила свое существование. В три этапа страна была разделена между Россией, Австрией и Пруссией.

В период разделов польские патриоты пытались спасти независимость своего государства путем его глубокого реформирования. Это особенно выразительно проявило себя во время подготовки и принятия 3 мая 1791 года новой, основанной на широких демократических засадах Конституции Польской Речипосполитой (Республики). Согласно конституции отношение к православным в государстве должно было кардинально измениться.

В 1791 году был созван Пинский Собор из светских и духовных делегатов (так называемая «Пинская Конгрегация»). Собор выработал Устав Православной церкви, которую обязано было юридически признать Польское государство. С благословения Константинопольского патриарха церковь должна была также самостоятельно управляться Национальным Синодом во главе со своим архиепископом, то есть получала автокефалию.

Как известно, решения Собора, как и вся конституция 1791 года, слишком опоздали во времени. Они стали наследием истории, поучительным примером того, как межцерковные, межконфессиональные противоречия и раздор трагично отражаются на судьбе государств и целых народов. Надо отдать должное нинышним полякам в том, что они таки сумели извлечь уроки из своей истории, осознать, что, собственно, игнорирование или половинчатое решение церковного вопроса во многом и привело к гибели Речи Посполитой. [492]

После третьего раздела Польши (1795 год) Волынь, Подолье и Киевское Полесье отошли к России. На этих украинских землях произошел обратный процесс перехода местного населения в православие. Однако восстановленные православные епархии абсолютно отличались от своего прежнего доунийного состояния. Они больше не подчинялись Киевскому митрополиту, а непосредственно подлежали российской духовной власти – Синоду. Сама ж Киевская митрополия, ограниченная только одной митрополичьей епархией, вместе с другими украинскими епархиями превратилась в рядовое, провинциальное епископство Русской православной церкви. Украинская православная церковь в ее историческом и ментальном понимании прекратила свое существование.

Примечания

471. Огієнко І. Українська Церква. – Т.2.- С.193.

472. Эйнгорн В. Історія України. – Т.2. – С.198-199.

473. Бантыш-Каменский Д. История Малой России от водворения славян в этой стране до уничтожения гетманства. – С.337.

474. Власовський І. Нарис історії Української Православної Церкви. – Т.3. – С.11.

475. Огієнко І. Українська Церква. – Т.2.- С.193.

476. Московские теологи придерживались мнения, что тайна пересуществления Святых Даров происходит во время молитвы священника: «Сотвори убо хлеб сей», а украинские – во время произношения слов Христовых: «Примите и ядите».

477. Харишин М., Мордвінцев В. Російське самодержавство та Київська митрополича кафедра або як Українська православна церква позбулася автокефалії. – К., 1999. – С.186.

478. О.Лотоцкий высказал сомнение в достоверности таких свидетельств, поскольку под оригиналом «Исповедания» отсутствует подпись Сильвестра Медведева.

479. Харишин М., Мордвінцев В. Російське самодержавство та Київська митрополича кафедра або як Українська православна церква позбулася автокефалії. – С.188.

480. См. подробнее: Лотоцький О. Автокефалія. – Т.2. – С.392-398.

481. См.: Харишин М., Мордвінцев В. Російське самодержавство та Київська митрополича кафедра або як Українська православна церква позбулася автокефалії. – С.202.

482. Харлампович К. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь . – Т.1. – С.459.

483. См.подробрее: Кабржыцкая Т.В., Рогойша В.П. Класіка і сучаснасць. Украінская література і украінска-беларускія узаемасувязі. У 3-х ч. Ч.1. Эпоха Старажытнасці – ХІХ ст. – Мінск, 2009.

484. Харишин М. Бо не сам, бо з ним народ, з ним Бог і Україна // См.: Ю.Дячук. Веремія. – Кишинів, 2012. – С.169 – С.170.

485. Единственный в Румынии экземпляр ныне сохраняется в фондах Румынской Академии и был приобретен в 1882 году у военного историка Д.Папазоглу. См.: Рендюк Т. Гетьман Іван Мазепа відомий і невідомий. – К., 2010. – С.7-8.

486. Рендюк Т. Гетьман Іван Мазепа відомий і невідомий. – С.6.

487. Там же.- С.9.

488. Рендюк Т. Гетьман Іван Мазепа відомий і невідомий. – С.10-11.

489. Морошкин И. Феодосий Яновский, архиепископ, архиепископ Новгородский // Русская старина. – 1887. – Т. 56.

490. 26 февраля 1764 года был подписан Манифест о секуляризации монастырских земель (секуляризация в 1764 году не распространялась на Украину). Все церковные вотчины (911 тысяч крестьян) были переданы из духовного ведомства в коллегию экономии; на содержание монастырей и архиерейских домов назначены штатные оклады по трем классам; безвотчинные монастыри отчасти упразднены, отчасти предоставлены воле судьбы (не внесены в штаты).

В 1786 году секуляризация была распространена и на «Малороссию». Тогда же была закрыта и коллегия экономии, так что бывшие церковные вотчины окончательно слились с государственной землей. Последним архиереем, выступившим за старый порядок и оттого пострадавшим, был Арсений Мацеевич. Последствием секуляризации было значительное сокращение числа украинских монастырей и их «укрупнение» (монашествующие из закрытых монастырей переводились в ближайшие действующие). По штатам 1764 года из 954 великорусских монастырей упразднены 569, за штатом оставлены 161; к 1801 году во всей Российской империи из 1072 монастыря осталось всего 452.

491. См.: Харишин М. Становище Луцької та інших західно-українських православних єпархій в кінці XVII – XVIII ст. // Волинь і Волинське зарубіжжя. – Луцьк, 1994. – 52-55.

492. См.: Біла С. Польська історіографія другої половини ХХ ст. про політику Речі Посполитої щодо унійних процесів у Львівській та Перемишльській єпархіях // Дрогобицький краєзнавчий збірник. – С. 167-168.