Святые ворота лавры

Шероцкий К.В.

Главные «святыя» ворота лавры расположены между двумя выступами мазепинской стены. Кованые из меди и железа звезды украшают акротерии фасаднаго фронтона ворот; сами фронтоны, грушевидная изящная глава, пышная лепка и живопись полны радости; это конец XVII в., однако, под одеждами барокко здесь таятся более древния формы : врата сооружены (Кальнофойский, Гизель) еще в 1106 г. св.князем Николою Святошей (Святославом) Черниговским, постригшимся в иноки и служившим в Печерской обители привратником. Св.Никола построил над вратами церковь св.Троицы, сохранившуюся целиком. Это та церковь на вратах, которую Кальнофойский в 1638 г. сравнивал с церковью над Золотыми вратами.

Сооружение Н.Святоши теперь несколько видоизменено, а именно – в нижнем этаже первоначально было три пролета; средними вратами входили знатные лица, князья, гетманы, цари, а боковыми – народ и выносили умерших; боковые пролеты заложены в XVIII в. (следы закладки видны). В верхнем этаже помещается церковь. Лашкарев полагает, что верхний этаж был [с.264] устроен спустя некоторое время после устройства ворот, но крест, положенный в закладку храма (найден в 1880 г.), и строительный материал этого не подтверждают. На западной и южной, а также и на восточной стороне её еще видны следы древних полукружий, образуемых наружными пилястрами для поддержания посводных покрытий, состоявших из кирпичных плит; эти покрытия даны на плане Киева 1695 г., следовательно, перестройка сделана после этого года.

Древние конструкции лучше всего видны на южной стене, оставленной без облицовок (видны следы древнего свода и древния окна). Барабан купола, получивший в XVII в. осмигранную обработку, древний, но только до половины; первоначальные его окна заложены, а нынешния окна сделаны над ними в новой надстройке; древние окна были окаймлены зубчатыми арочками. Оригинальную особенность восточной части этого храма составляют своды, сложеные из горшков (для резонанса и для облегчения тяжести) и отсутствие алтарных выступов : алтари образованы внутри в толще восточной стены; в этом отношении церковь близко идет к западно-русским храмам (Полоцк, Витебск), но в остальных своих частях она ближе к храмам Суздальской области – четвероугольная, очень стройная на 4 внутренних столбах, без хор и притвора.

Отсутствие апсид в этом храме подчеркивает во всем сооружении идею ворот. В этом виде св.ворота лавры приводят на память надвратные постройки поздних римских городов, где над триумфальными воротами крепостей устраивались храмы. Св.врата лавры по своей архитектуре в нижнем этаже собственно тоже триумфальные. Северная сторона здания в XVII в. обезобажена пристройкой, в которой устроен вход в церковь. В середину храма можно попасть только в те дни, когда в нем совершается служба, в противном случае необходимо обращаться к о.экклезиарху лавры. До той поры в храм поднимались по деревянной лестнице (Кальнофойский).

Внутри церковь св.Троицы имеет замечательную роспись конца XVII в., дапеко ушедшую вперед от стенописи берестовской. В 1896 г. росписи этой грозило уничтожение, но она каким-то чудом была пощажена и только благодаря ей мы можем теперь составить настоящее представление о том искусстве, какое процветало в XVII в. в Киеве и везде на Украйне. Содержание этой росписи дает возможность понять также систему уничтоженной росписи в великой Печерской церкви. Здесь трактуются сюжеты библейские, церковные песни и молитвы – все, что имеет в виду прославление веры, т.е. в росписи проведена литературная мысль, соединенная с художественным замыслом. Древние приемы монументальности были оставлены и стены разбиты на мелкие поля с небольшими картинами; декоративность достигнута роскошью красок и композиции.

Краски искрятся на ликах и пухлых телах будто у Рубенса, пышные одежды горят цветистыми узорами, будто на иконах сиенцев и флорентийцев и только разнятся от них орнаментами, линии которых встречаем на современных украинских тканях и вышивках; в архитектурных планах, в пышных пейзажах, в типах выдержаны местные традиционные черты вместе с чем-то заносным; традиционной кажется сцена Никейскаго собора на западной стене с индивидуальными украинскими типами святителей и царя, или изображение литургии в алтаре на запрестольной стене. Изображен св.Иоанн Златоустый, совершающий евхаристию в присутствии молодых диаконов и епископа с тонзурами на голове (обычай брить макушку украинское духовенство сохраняло до к.XVIII в.).

Помещение евхаристии за престолом напоминает традиционные запрестольные композиции в св.Софии, в Михайловском и Кирилловском монастырях, но здесь это таинство дано не в догматической, а в реальной обстановке. Такой же реальный характер имеют и все остальные сцены росписи, изображающия события еван[с.266]гелия и апостольских деяний, кроме разве символических сцен, изображающих молитву господню. В них обращает внимание пейзаж с горами, деревьями, потоками, руинами, мостами, оживленный путешественниками, – то итальянизированный (классические руины в сцене призвания апостолов), то в духе голландского искусства (реки, долины, здания), то опять с местными особенностями – как например, в преддверии храма, где изображено шествие в рай св.жен, преподобных, девственников, группами ступающих среди холмов, покрытых цветами, деревьями и всякими зверями – там слоны, обезьяны, верблюды, раки, страусы, павлины и даже в воде плещутся русалки – создание украинской мифологии.

Все эти подробности пейзажа найдем и на отдельных киевских иконах того времени, и на картинах Иах.Патинира, Гертгена фон-Янса, Криспина ван дер-Брека, М.Гемекерка, Г.Мостарта, Яна Пискатора, которыми пользовались авторы этой стенописи, прилаживая их для местнаго применения, как то требовалось готовыми уже правилами своего родного искусства с его любовью к холмистому высокому пейзажу, к реальности типов, к пышной декоративности одежд, к аллегории и символам, к возвеличению творца и наставлению людей. Таким образом, византийские горы с расщелинами превратились в натуральную холмистую почву, схематические похожие на метлы деревья – в живую растительность, сухие аскетические фигуры святых – в полные жизни великолепные группы праведников, прежний линейный и только раскрашенный рисунок – в живопись со светотению, открытою европейским искусством. Авторы этой стенописи неизвестны, но ясно, что то были местные художники, вероятно, питомцы и учителя Лаврской живописной школы. Заслуживает внимания и иконостас этой церкви – прекрасной резьбы, похожей на некоторые иконостасы Софийскаго собора и великой Лаврской церкви.

Двор, на который [с.267] выходит дверь церкви на св.вратах, как и сама эта церковь, принадлежит лаврскому больничному монастырю, основанному тем же св.князем Николаем Святошею; трапезный храм нынешнего больничного монастыря (посвящённый св.Николаю) XVIII века, барочный, с низкими сводами той же конструкции, что в церкви св.Георгия; в нем старинный иконостас и на стенах много картин из Евангелия (XVIII в.) в прекрасных барочных рамах. Богомольцы в этой церкви любят творить поминовения умерших. В примыкающих к храму зданиях помещаются келии и больница с церковью, куда женщинам доступ возбранен, кроме трех раз в году.