Уровень напряжения

А.Иллеш

Специальный корреспондент «Известий» А.Иллеш передает из района Чернобыльской АЭС (Киев).

В сообщениях, поступающих из района аварии, часто мелькают слова «уровень радиации». Этим показателем определяется степень опасности работы в зоне. Сегодня я хочу рассказать о другом уровне – напряжения людей, что занимаются ликвидацией последствий аварии 26 апреля.

Рядом со зданием с табличкой «Чернобыльский РК КПУ», где теперь разместился штаб правительственной комиссии, – оживленно. Казалось бы, «униформа» – спецкостюмы, белые шапочки и респираторы, висящие у большинства на шее, будто нивелируют людей, делают их похожими. Поди узнай тут знакомого! Но жестикуляция, улыбка и готовность к обстоятельному разговору сразу отличают вице-президента АМН СССР Л.А.Ильина. Закончено очередное совещание – и специалисты на короткое время освободились, вышли на улицу.

– Вот кто нынче герой, – говорит председатель комиссии по радиационной защите. – Знакомьтесь: член-корреспондент АН СССР Б.В.Гидаспов.

– Не надо преувеличивать,- пытается «обороняться» ленинградец, директор Государственного института прикладной химии. – А если серьезно, то успехи в нашем деле есть, и значительные, – говорит ученый. – Мы проводим работы по дезактивации территории АЭС, самой станции, зданий, почвы. Делаем все, чтобы даже в наиболее опасные сейчас места поскорее вернулись люди.

– На первом этапе, – продолжает Борис Вениаминович, – место приложения главных сил – особо загрязненные участки: реактор и все, что рядом, вокруг него. Знаете, в трудной обстановке человек мобилизуется и не только физически, интеллектуально тоже. Весь творческий потенциал нацеливается на решение одной задачи. Это четко показывает совместная работа ученых разных «ведомств».

– В такой труднейший момент, – включается в беседу председатель Госплана Украины В.А.Масол, – действительно рушатся все ведомственные преграды и барьеры. Здесь, в Чернобыле, решения принимаются быстро – ни одной лишней бумаги. Результат сотрудничества «неформальных групп», – он здоровается с выходящими из здания людьми, – членом-корреспондентом, генералом, инженером, – чрезвычайно эффективен.

– Начинали с малого, – продолжает Гидаспов. – А теперь, испытав в аварийной ситуации, родившейся здесь, в Чернобыле, метод, покрываем специальной дезактивирующей пленкой по 150-200 тысяч квадратных метров в сутки. Как идти дальше, что делать – теперь тоже ясно.

Помощь ученых, их вклад в общее дело трудно переоценить, – так начал нашу беседу заместитель Председателя Совета Министров СССР И.С.Силаев. Его кабинет расположен здесь же, на втором этаже штаба. – Позже я скажу о работе химиков. А вначале – о других службах. Вы обратили внимание на количество автомобилей, техники, пересекающих 30-километровую зону?

– Конечно. Их, по-моему, стало значительно меньше.

– А количество грузов, поступающих на площадки АЭС, резко возросло. В чем дело? Запретив выезд «грязного» транспорта за пределы «круга», мы преследовали важнейшую цель: максимально ограничить возможный разнос – на шинах, кузовах – даже малой радиоактивности. Для этого у выездов создали три перевалочные базы, куда с «чистого» транспорта сгружается все нам необходимое. Происходит перевалка на внутренний транспорт и груза на площадки. Заработала целая транспортная цепочка. – Иван Степанович приглашает меня к висящей на стене подробнейшей карте. – Посмотрите, – показывает он. – Вот здесь виден выступающий за кольцо тридцатикилометровой зоны еще один «круг». Он больше первого и как бы ограничивает нашу и сопредельную с ней территорию полной радиоактивной безопасности. Так вот здесь, у границы «большого круга», налажено складирование. Не надо гонять машины в дальние рейсы, все под рукой. Кроме того, открыт достаточно крупный железнодорожный разъезд. Это дает выгоды и в объемах перевозок, и в том, что заниматься дезактивацией железнодорожных вагонов по сравнению с автомобилями значительно проще. Их металлические части в отличие от ребристой резины автопокрышек «чистятся» надежнее и быстрее. Включился в работу и речной транспорт.

– Вы обещали рассказать о химиках…

– С разворачиванием масштабов аварийных работ встала проблема быстрейшей дезактивации местности. Иначе работать нельзя: велик риск. Попутно замечу, что все строжайшие нормы по количеству часов, проводимых в зоне, и нагрузок, положенных там людям, соблюдаются. Вот и настала пора химиков. И они, как вы уже знаете, наносят комбинированную пленку, которая плотно покрывает поверхность. Радиоактивная пыль и частицы не могут после этого попасть в почву и воду.

– Вообще экспериментальная деятельность ученых, их открытия, сделанные уже здесь, в районе АЭС, – значительны, – продолжает И.С.Силаев. – Вот наглядный пример. Одна шведская фирма через посредников предложила нам свои услуги в части поставки обеззараживающих химикалиев. Запросили восемнадцать с половиной долларов за килограмм. А мы сегодня успели сами наладить выпуск аналогичной жидкости. И масштабы производства таковы: тридцать тонн в сутки. Легко подсчитать, сколько валюты сэкономлено. Да и дело двигается несравненно быстрее. Но представьте: какого напряжения потребовала вот эта работа от всех, кто в ней участвовал! Триста тысяч квадратных метров в сутки – таков реальный темп, которым идет покрытие опасных участков. А начинали с десяти тысяч квадратных метров…

Выходило, что Б.В.Гидаспов невольно дал корреспонденту устаревшие цифры. Действительно, темпы работ настолько велики, что не всегда и уследишь.

Вот он, уровень напряжения!

– Ни в коем случае не надо обольщаться, преувеличивать достигнутое, – подчеркнул И.С.Силаев. – Завтра, через неделю всех ждут еще большие объемы работ, и еще большие усилия для их выполнения придется всем приложить.

– Какие еще способы «изоляции» применяются на АЭС?

– Отработан метод заливки жидкого стекла. Он весьма перспективен для нанесения на крыши зданий и сооружений: вода такое покрытие никоим образом смыть не может.

– Приходилось слышать много опасений, которые вызывает все та же вода. Я имею в виду дожди…

– 13 мая закончили закольцевание системы канализационных стоков. Тем самым полностью исключим попадание дождевой воды со станции в Припять.

– Из окна вашего кабинета хорошо видно, как в сторону станции уходят один за другим вертолеты. Чем сейчас заняты экипажи Ми-8?

– Возят свинцовую дробь на подвесках, ведут прицельный сброс грузов. Задача – изолировать до конца все проемы, через которые пусть даже теоретически возможен выход радиоактивности в атмосферу. Показания приборов говорят о том, что уровень выбросов методически понижается.

– Иван Степанович, и все-таки о вкладе вертолетчиков…

– Вот цифры: сегодня они сбросили семьдесят тонн свинцовой дроби. За 66 заходов точно в цель груз лег 58 раз.

Разговор заходит о ближайших планах.

– Начали вести сложнейшие подземные работы. Готовимся к шахтной проходке, будем делать под реактором мощную «подушку». Одна из важнейших на сегодня задач – пройти под реактор и начать закачку жидкого азота с тем, чтобы здесь образовался еще один плотный слой защиты. Этим заняты, в частности, специалисты Минтрансстроя СССР. Дел, и притом важнейших, неотложных, повторю, очень много.

– Читатели «Известий» спрашивают, как будет в конце концов выглядеть аварийный четвертый блок АЭС?

– То, что делается, специалисты между собой назвали созданием «саркофага». Не надо только упрощать: дескать, упрятали в бетон, замуровали полностью реактор – и все. Это будет не просто «саркофаг», а сложнейшее инженерное сооружение, полностью контролирующее его внутреннее тепло, отводя излишнее.

Время для разговора окончилось. На связь с Чернобылем, со штабом выходила Москва. И мне необходимо было спешить: заканчивалось светлое время суток – время полетов. В Киев возвращался вертолетом. У экипажа, как и у ученых, инженеров, руководителей ведомств, у всех тех, кто провел смену непосредственно на площадке АЭС, день выдался напряженный. Обычный день аварийных работ – по счету семнадцатый… Бортмеханик отодвинул в угол грузового отсека свинцовую защиту, которой пользуется во время полетов в район реактора, убрал свинцовые же пояса, захлопнул дверь.

На подлете к Киеву бушевала гроза. Это была первая майская гроза.

Известия, 1986 г., 14.05, № 134 (21576).