Миссия доктора Гейла
Мэлор Стуруа
Интервью “Известий”
Выступая 14 мая по советскому телевидению, товарищ М.С.Горбачев сказал: «Мы выражаем добрые чувства зарубежным ученым и специалистам, которые проявили готовность оказать содействие в преодолении последствий аварии. (На Чернобыльской АЭС. – М.С.). Хочу отметить участие американских медиков Р.Гейла и П.Тарасаки в лечении больных, а также поблагодарить деловые круги тех стран, которые быстро откликнулись на нашу просьбу о закупке некоторых видов техники, материалов, медикаментов».
Кто такой Р.Гейл? Речь идет о Роберте Питере Гейле, докторе медицины и философских наук, одном из выдающихся специалистов в области трансплантационной биологии. Я говорил с ним сразу же после окончания выступления М.С.Горбачева по телевидению. Доктор Гейл был тронут и обрадован той высокой оценкой, которую получила его работа в Москве.
Роберт Гейл родился в Нью-Йорке в 1945 году. Хотя он не верит в судьбу, тем не менее символично, имея в виду его профессию, что он родился в том самом году, когда была взорвана первая атомная бомба и когда первая атомная бомба была применена в боевых условиях, разрушив японский город Хиросиму. Уже во время учебы в колледже Гейл проявил выдающиеся способности по биологии. Высшее образование он получил в Нью-Йоркском университете (город Буффало). Затем долгие годы работал в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе в области микробиологии и иммунобиологии. Список научных работ Гейла, который мне вручили, насчитывает несколько сотен наименований.
Я спрашиваю доктора Гейла, как возникла идея его поездки в Москву для оказания помощи пострадавшим при аварии.
– Дело в том, что я и мои коллеги уже долгие годы работаем над проблемами, связанными именно с такими трагедийными ситуациями. Я уже с 1977 года являюсь директором программ по трансплантационной биологии, а с некоторых пор возглавляю в качестве председателя Международную организацию по пересадке костного мозга. Как только весть о Чернобыле дошла до нас, мы немедленно решили, что наш долг оказать посильную помощь пострадавшим. Но как сделать это чисто организационно? Ведь время не терпит. И тут я вспомнит о докторе Арманде Хаммере, имеющем, так сказать, свою «прямую линию» с Москвой. Я позвонил ему в Лос-Анджелес. В городе его не оказалось. Тем не менее мне удалось найти его и объяснить создавшуюся ситуацию. Как я и ожидал, действия Хаммера оказались эффективными. И вот я в Москве.
Роберт Гейл и его коллеги проводили в день по две-три сложнейшие операции. Всего он прооперировал девятнадцать человек.
– Это были подлинные герои. Многие из них – пожарные, те самые, кто первым вступил в бой с нагрянувшей на Чернобыльскую АЭС бедой, – говорит Гейл. – Большое впечатление произвели на меня советские врачи-коллеги, с которыми я работал все эти дни рука об руку. Человеческая драма, разворачивавшаяся на моих глазах, еще раз убедила меня в том, что дело борьбы за здоровье людей, в особенности пораженных атомной радиацией, – это общее дело медиков всего мира. В одиночку с ним мы не сладим. Я более чем уверен, что если в США потребуется оказание аналогичной помощи, советские врачи, не колеблясь, отзовутся на наш призыв.
– Миссия доктора Гейла и его команды была в подлинном смысле этого слова гуманитарной миссией, – вступает в беседу председатель совета директоров компании «Оксидентал петролеум» Арманд Хаммер. – Хочу вам напомнить, что я тоже по образованию врач, и для меня клятва Гиппократа по-прежнему священна. Кстати, моя первая миссия в Россию шестьдесят пять лет назад (доктору Хаммеру скоро исполняется 88 лет) тоже носила гуманитарный характер. Тогда я приобрел оставшийся от первой мировой войны полевой госпиталь, укомплектовал его необходимым медицинским оборудованием, купил машину «скорой помощи» и поехал в Россию, страдавшую от голода и разрухи, от тифа и других эпидемических болезней.
Хаммер рассказывает о том, как он помог доктору Роберту Гейлу и его коллеге доктору Полу Тарасаки отправиться в Москву. К ним присоединился также доктор Ричард Чэмплин, который долгое время работал вместе с Гейлом в Лос-Анджелесе в лаборатории по пересадке костного мозга. Затем прилетел доктор Рейзнер из мемориального онкологического центра «Слоан Кеттеринг» в Нью-Йорке.
– Доктор Гейл и я буквально каждый день переговаривались по телефону, – продолжает Хаммер. – Он звонил мне в Лос-Анджелес и рассказывал, как идут дела в Москве. Мы снабдили его всеми необходимыми медикаментами и препаратами. А сейчас, прилетев в Москву, я привез их новую партию на сумму в полмиллиона долларов. Советские власти предложили мне компенсировать эти расходы. Но я отказался, ибо в данном случае речь идет не о деловом предприятии. Я счастлив, что еще раз мог доказать на деле мою любовь к вашей стране.
– Выступление М.С.Горбачева произвело на меня огромное впечатление, – говорит доктор Хаммер. – Оно было откровенным, что касается фактической стороны дела, связанного с аварией на Чернобыльской АЭС. Оно было конструктивным, что касается проблемы предотвращения подобных инцидентов в будущем, ибо мировая экономика, несмотря ни на что, настоятельно требует дальнейшего развития атомной энергетики. Но самое большое впечатление на меня произвели те философские выводы, которые сделал советский руководитель из аварии на Чернобыльской АЭС. Я имею в виду заключительный аккорд телевизионного выступления, где сказано, что ядерный век властно требует нового подхода к международным отношениям, требует объединения усилий государств с различными социальными системами во имя прекращения гибельной гонки вооружений и радикального улучшения мирового политического климата. Я вполне согласен с господином Горбачевым, что от этого в выигрыше останутся все люди Земли. Мой долголетний опыт ведения дел с Советским Союзом достаточно красноречиво подтверждает реализм и выгоду мирного сосуществования, философия которого была разработана великим Лениным, человеком, научившим меня понимать вас.
Я благодарю доктора Хаммера и доктора Гейла за беседу. Последний вскоре улетает в Соединенные Штаты, где его ждут трое детей, младшему из которых всего только год. Это им и их сверстникам на всем земной шаре жить в двадцать первом веке и в третьем тысячелетии. А наша задача – отцов и дедов – передать им в целости и сохранности эстафету жизни.
Известия, 1986 г., 16.05, № 136 (21578).